Настал момент, когда мы можем заочно «прогуляться» вдоль стендов NDExpo-2017, рассматривая их глазами не досужих зевак, а людей понимающих, о чем именно идет речь и по каким причинам стенды расставлены вот в таком, а не в каком-то ином порядке.
Чтобы прогулка была еще более интересной, обратим ваше внимание на следующий «комплект» цифр, относящихся к 2015 году.
Глобальный ежегодный рынок ядерной медицины в 2015 году составил более 10 миллиардов долларов, предыдущее десятилетие показывало ежегодный рост от 12 до 15 процентов. Глобальный рынок радиофармпрепаратов (далее — РФП) в том же году составил 4,5 млрд долларов при стабильном ежегодном росте в 9,1%. Рынок оборудования ядерной медицины — 1,78 млрд долларов, при этом 80% рынка контролируют всего пять производителей. РФП в своей деятельности используют более 10 тысяч больниц и клиник, проводя в общей сложности 18 миллионов процедур с их использованием ежегодно. Три крупнейших игрока этого рынка не специализируются только на производстве оборудования, а действуют комплексно, предлагая и РФП, причем не только для диагностики, но и для терапии. Тройка лидеров выглядит следующим образом:
Philips Healthcare, портфель заказов на ближайшие 5 лет — 10,9 млрд долларов, у Siemens Healthcare – 13,35 млрд долларов и GE Healthcare – 18,3 млрд долларов. При этом 90% РФП используются для диагностических процедур, 10% — для терапевтических. Ну, а в диагностике более 80% РФП — на основе 99mTC, специфике которого были посвящены две предыдущие статьи «Геоэнергетики».
Вот в такой бизнес намеревается войти Росатом, причем не просто войти для того, чтобы бороться за свои доли процентов, а для того, чтобы рынок расширялся взрывообразно, революционно. Резкое увеличение производства метастабильного технеция-99 при одновременном резком снижении цены, по замыслу авторов грядущей революции, повлечет за собой рост числа больниц, использующих РФП и процедур, проводимых с ними за пределами стран, входящих в состав «золотого миллиарда». Надеемся, что теперь вам, уважаемые читатели, понятно, о каких перспективах идет речь, а теперь, традиционно, углубимся в технические детали.
«Аргусом» от «Русатом растворные реакторы», присмотримся к его будущим «спутникам». Начнем с «простого и незатейливого», если так вообще можно выразиться, когда речь идет о таких высоких технологиях, как ядерная медицина. Стоп, слово «медицина» уже прозвучало. Одна из первых ассоциаций, связанных с этим словом — чистота, стерильность каждой процедуры, каждой упаковки с медикаментами, чистота рук хирургов, дантистов, фармакологов и всех, кто имеет дело с пациентами. Любая процедура в клинике требует выполнения всех мыслимых и немыслимых требований по чистоте, вот и посмотрим, что предлагают подразделения Росатома в этом сегменте.
Обилие аббревиатур, как мы не раз уже говорили — давняя традиция Росатома, переданная ему по наследству министерством среднего машиностроения. Поскольку традицию никто отменять не собирается, придется следовать ей и нам.
«Стерилизация — это очень просто» — сообщает нам АО НИИЭФА. НИИ электрофизической аппаратуры им. Д. В. Ефремова — безликое название времен всеобщей секретности, «родина» нашего первого отечественного циклотрона. Казалось бы, как может быть связана ускорительная техника и стерилизация медицинских упаковок, это ведь совершенно разные темы, но надо просто припомнить, что означает термин «стерилизация». Нет, без «научных» слов, а просто по-житейски. Что такое стерилизация той или иной поверхности? Да тотальное, безжалостное уничтожение всех микроорганизмов, всего, что шевелится под микроскопом. Теперь остается только припомнить, что такое рентгеновское излучение и как оно возникает, если это необходимо человеку. Рентгеновское излучение обеспечивает хорошо разогнанный электрон — после того, как основательно врежется во что-то прочное. Микробы и бактерии под рентгеновским излучением погибают просто гарантированно, им вполне хватает микрозивертов. Все, теоретические рассуждения на этом и заканчиваем, остается просто посмотреть, что предлагают специалисты НИИЭФА.
Ускоритель УЭЛ-10-10С
Их ускоритель УЭЛ-10-10С придает электронам 10МэВ (мегаэлектронвольт) энергии, аккуратно разворачивая из пучка в полосу, и все, что требуется — на специальном столе-транспортере подставить под эту полосу обрабатываемую поверхность тех или иных медицинских упаковок. На NDExpo-2017 «ефремовцы» рассказали не только об этом ускорителе, но и об успешном опыте его использования у нас, в России. В небольшом подмосковном городке Лытаркино, на базе еще одной структурной единицы Росатома — НИИП (НИИ приборов) в прошлом году был принят в эксплуатацию многофункциональный центр обработки «Стерион». Проектная мощность — 5’600 тонн медицинских изделий в год, причин сомневаться, что план будет реализован, нет. УЭЛ-10-10С разработан достаточно давно, работают такие машинки не только у нас, но и в Китае, нареканий никаких нет. Но, само собой, «Стерион» для разработчиков из НИИЭФА этап уже пройденный, на внешний рынок они готовы поставлять уже в разы более производительный вариант — целую стерилизационную фабрику на базе сразу трех УЭЛ-10-10С. «Ефремовцы» готовы производить до 20 таких ускорителей в год, им есть, с чем выходить как на российский, так и на международный рынки.
Размялись? Двигаемся дальше, пытаясь выдержать намеченный в предыдущей статье «маршрут». «Аргус» заполнил сорбционную колонку молибденом-99, ядерные медики получили команду «На старт!». Пробуем отследить, что может происходить дальше.
Удивительным образом в этом году на выставке не появились стенды АО «НИФХИ» им. Л. Я. Карпова (Научно-Исследовательский Физико-Химический Институт). В Обнинске небольшим коллективом этого института в 2015 году были реализованы сразу два инвестиционных проекта, имеющих самое непосредственное отношение к рассматриваемой нами теме. Полтора года назад было начато производство генераторов технеция нового поколения и транспортных контейнеров для них (генераторы не возят в баулах, само собой). Будем считать, что сотрудники НИФХИ просто не нашли свободного времени, ведь сразу после успешного решения «молибденовых» проблем они приступили к реализации инвестиционного проекта по созданию производственного участка выделения ксенона-133, еще одной составляющей ядерной медицины.
Молибден собран, доставлен в клинику, в любой момент из него можно получить технеций. Теперь нужно уметь создать на основе технеция РФП – радиофармпрепаратов, то есть нужна аппаратура для синтеза, нужны лаборатории для проверки качества этого синтеза, нужны небольшие горячие камеры для работы с радиоактивным изотопом. А теперь простой вопрос на логику – а разве выгодно тратиться на такой комплект оборудования только и исключительно для того, чтобы работать с молибденом и технецием? Да, технеций-99 – это 80% диагностических процедур ядерной медицины, но почему для оставшихся 20% нужно заставлять потенциальных клиентов покупать «чужое» оборудование? Мало того, ядерная медицина, ведь это не только диагностика, но и терапевтические, лечебные процедуры, для которых тоже нужны РФП, пусть и на основе других изотопов. Следовательно, аппаратура синтеза РФП должна быть такой, которая позволит работать с как можно большим количеством радиоизотопов. Есть ли у России что-то подобное?
Помимо 99mTC для ОФЭКТ (однофотонная эмиссионная компьютерная томография, c которой подробно можно ознакомиться в одной из наших предыдущих ), используют следующие изотопы:
Для ПЭТ диагностики (позитрон-электронная томография, подробности — там же) используются:
Как видите, в этом списке есть изотопы, живущие еще меньше, чем наш «любимый» метастабильный технеций. НИИЭФА освоило производство компактного циклотрона СС-18/9, которого вполне хватает для того, чтобы медики получали РФП на основе галлия, йода, рубидия, фтора, таллия, да еще и целого набора РФП, используемых в терапевтических процедурах. Для тех клиник, которым по каким-то причинам недостаточно вот такого циклотрона, у НИИЭФА есть и дополнительное предложение — универсальный циклотрон МГЦ-20, который ориентирован на создание короткоживущих и ультракороткоживущих изотопов. Ну, то есть как «клиникам хватает или не хватает» того или другого циклотрона? Конечно, только после того, как циклотрон доукомплектуют оборудованием, которое производит еще одна структура Росатома.
Как вам такая аббревиатура? «Российский федеральный ядерный центр — Всероссийский НИИ технической физики» им. Е.И. Забабхина. Одолели? Предприятие с таким замечательным названием расположено в городке Снежинске, его основной продукцией с момента основания были и остаются ядерные боеприпасы. Но физикам хочется заниматься и чем-то мирным, потому они взялись и за такую новую для них тему, как ядерная медицина. И теперь Снежинск способен дооснастить циклотрон «ефремовцев» всей линейкой оборудования. Модуль синтеза, упакованный в защитный блок, камера расфасовки флаконов и линия производства самих флаконов укомплектованы аппаратурой проверки качества всех изделий. Кстати, согласитесь, совершенно логично и то, что было создано отдельное предприятие «Ядерные медицинские технологии — Снежинск», которое заканчивает создание на Урале первого в России ПЭТ-центра, работающего только на отечественном оборудовании.
Поскольку аналитический журнал «Геоэнергетика.ru» уже не раз получал замечания по поводу того, что представляет исключительно оптимистические проекты отечественных атомщиков, давайте приоткроем и теневые стороны, касающиеся вот этого, к примеру, проекта.
Снежинск был и остается закрытым городом, но ПЭТ-центр создается именно здесь. Почему, в чем причины? Исключительно в российском чиновничестве как особом природном явлении. Лицензирование любого нового РФП требуется провести в пяти ведомствах, причем каждое из них выдвигает «чуточку особенные требования». Например, в соответствии с ГОСТами семьдесят лохматых годов, РФП можно производить только в отдельном здании, толщина бетонных стен которого составляет не менее 200 см. Да, тогда такие требования по радиоактивной безопасности были обоснованы, но за минувшее время оборудование стало в разы более безопасным, циклотрон не выплескивает излучение такой мощности, он так придуман и сделан, чтобы ему хватало отдельного помещения.
Рис.: prav-net.ru
В общем, такое здание в распоряжении Снежинского ядерного центра было. Казалось бы — наладь производство и вези продукцию в клиники городов-миллионников, Челябинск и Екатеринбург совсем рядом. Но вы видите сроки жизни изотопов и РФП на их основе? Как построить логистическую цепочку, да еще и с учетом режимности Снежинска?
— Алло, это клиника № 100500, нам срочно нужен галлий и фтор, машина выехала!!!
— Вас поняли, ждем скан паспорта водителя, через три дня допуск будет готов! Ну, если ФСБ и ФСК возражений иметь не будут, конечно…
Перспектива вести диалоги такого рода никого не вдохновила, и руководство Челябинской области решило помогать всем, чем может, для создания ПЭТ центра в самом Снежинске. Процедура согласования права пациента пройти диагностику в ФСБ и в ФСК — это, простите, триумф чиновничьего головотяпства.
Предложения о том, как привести в психически нормальное состояние нюансы законодательства, атомщики подавали в профильные комитеты Госдумы уже несколько лет назад, а воз и ныне там. Остается надеяться, что Сергей Кириенко, получив серьезный пост в аппарате президента РФ, сможет стать лоббистом бывшей родной отрасли и на то, что удастся как-то привлечь внимание общественности к этому моменту. Поставки оборудования на экспорт — дело нужное и важное, но заботиться о родных палестинах-то тоже надо!
Тут статистика очень печальна и сурова, между прочим. Количество активных коек на 1 миллион населения (спасибо медикам за изобретение такого показателя) в ядерной медицине в Европе составляет от 5 до 10 в разных странах, а в России — 0,8. Работы — непочатый край, с финансированием проблемы, а тут еще господа чиновники на страже незнамо чего… Луч света в этом царстве — ПЭТ-центры, которые организовывает ОАО «Роснано», но про них Геоэнергетика писать не будет, это совсем не наша тема. Дилеры оборудования фирмы GE Healthcare, которое ставится в каждом таком центре — это не к нам.
ОАО «Роснано» и томограф, Фото: Патриотам РФ
Хотя, несмотря на приверженность американским технологиям, ОАО «Роснано», как ни удивительно, все-таки помогает развитию ядерной медицины в России. Каким образом? Да тем, что вся эта техника работает с изотопами, которые производятся, в том числе, и в России.
На NDExpo-2017 имелся стенд нашего завода «Маяк». «Маяк» — это не только борьба со всеми видами радиоактивных отходов и переработка ОЯТ, это еще и изотопное производство, причем производятся изотопы, которые не умеет делать никто в мире. Почему? Потому, что ОЯТ тут много, а только из него можно получать осколки деления ядер урана, необходимые медикам. Мы приведем список, но подробнее рассказывать о его компонентах в этот раз не будем, иначе статья может превратиться в небольшую брошюру:
кобальт-60, углерод-14, иридий-192, цезий-137, америций-241, плутоний-239, прометий-147, стронций-90, гелий-3 и криптон-85.
Между прочим, на двоих с еще одним уральским предприятием Росатома – ИРМ (институт реакторных материалов), “Маяк” обеспечивает все 100% мирового производства углерода-14, период полураспада которого велик настолько (5’700 лет), что позволяет делать даже складские запасы и спокойно заниматься производством РФП на его основе. Используя поставки “Маяка” и ИРМ, в Обнинском НИФХИ им. Карпова уже освоили производство капсул “Урефакс”, необходимый для проведения дыхательных тестов на HelicobacterPillory. Впрочем, это относится уже не к диагностике, а к терапии при помощи методов ядерной медицины, а объединять две такие большие темы было бы нецелесообразно. 75% продукции “Маяка” уходят на экспорт в 20 стран мира, умудряясь стараниями ОАО «Роснано» через GE Healthcare возвращаться в Россию.
А вот РФП на основе технеция на NDExpo-2017 увидеть было нельзя, поскольку представители завода “Медрадиопрепарат” своим участием выставку решили не украшать. Полное название крупнейшего в России производителя РФП кладет на лопатки даже аббревиатуру Росатома, впору награду давать вот за этот шедевр:
ФГУП ФЦПРОЯМ ФМБА РФ — Федеральное государственное унитарное предприятие “Федеральный центр по проектированию и развитию объектов ядерной медицины” федерального медико-биологического агентства Российской Федерации.
Насладились? Завод, которому не нужен режим секретности, поскольку ни один из его работников даже под пытками не сможет точно сказать, где именно он работает. С позволения наших читателей “Геоэнергетика” не станет приводить названия препаратов, выпускаемых этим славным предприятием, ограничившись всего одним: “Комплексный РФП на основе технеция-99 и диэтилентриаминпентауксусной кислоты”.
Поверьте на слово — “Медрадиопрепарат” производит множество РФП, весьма востребованных при диагностике ядерно-медицинскими методами. Сам завод расположен в городе Обнинске и тесно сотрудничает с предприятиями Росатома, базирующимися в этом же городе. Не случайно на запланированной в конце июня этого года международной научно-практической конференции “Радиофарма-2017” организаторами выступают как ФМБА, так и Росатом. Основными темами как раз и станут все вопросы, касающиеся разработки и производства РФП, но эта тема уже для совсем углубленного изучения. Вскользь отметим, что наши атомщики способны обеспечить радиационную безопасность производства, поскольку защитные боксы РФЯЦ-ВНИИТФ могут поставляться отдельно, без всего остального комплекта оборудования, о котором мы уже говорили выше.
Еще один вид изотопов, используемых в диагностике методами ядерной медицины — изотопы стабильные, с очень большими периодами полураспада. Стабильные изотопы, как вы уже наверняка догадались, используются для того, чтобы при их помощи получить короткоживущие изотопы. Такие вот своеобразные “матрешки”: хочешь получить цезий-131 — имей запас бария-130, и так далее.
В этом секторе мало равных нашему Сибирскому химическому комбинату, который работает в городке Северске Томской области. 51 изотоп девяти химических элементов — это почти рекорд. “Почти”, потому что есть у нас в Красноярском крае город Зеленогорск, а в нем — АО “Электрохимический завод”. Не узнали? Да-да, это те самые центрифуги и обогащенный уран как основная продукция. Но центрифуги беспристрастны, уран – не единственная их «любовь», они способны нарабатывать изотопы и многих других химических элементов. И ЭХЗ это делает более, чем просто успешно, ему принадлежит 45% мирового рынка стабильных изотопов. Всего их тут — 105 штук, 20 химических элементов.
Конечно, не все они предназначены для ядерной медицины, многие из них востребованы при проведении сложнейших научных экспериментов, но медикам в таком изобилии точно всего хватает. Нет, если точнее, то “сейчас хватает”, но есть вот подозрение, что ЭХЗ сможет сделать и то, что медики запросят дополнительно. Сибиряки народ удивительно душевный, всегда придут на помощь в трудную минуту.
Рассказ о изотопах можно продолжать долго, и мы обязательно продолжим его, а пока продолжим виртуальную “прогулку” по NDExpo, продолжая рассматривать то, что связано с диагностическими вопросами ядерной медицины.
Конференция NDExpo-2017, Фото: atomexpo.com
Как мы уже убедились, с производством РФП подразделения Росатома и примкнувший к ним «Медрадиопрепарат» вполне способны справиться, теперь посмотрим, что, собственно говоря, с аппаратурой для самой диагностики. Если речь идет о работе с РФП на основе метастабильного технеция-99, то для обследования требуется компьютерный гамма-томограф (напомним, что переход технеция-99 из метастабильного в стабильное состояние всегда сопровождается излучением двух гамма-квантов) и, соответственно, стоит посмотреть, что в России творится с этой техникой.
Если кто-то интересовался этой темой, то он сможет припомнить, как наши СМИ на рубеже десятых годов браво рапортовали: “Россия произвела первый отечественный компьютерный томограф!”. В апреле 2011 премьер-министру Путину В. В. торжественно предъявили томограф от ЗАО “Медицинские технологии Лтд.” Было телевидение, было много красивых и торжественных слов. А где-то на заднем фоне демонстрировали голливудские улыбки сотрудники GE Healthcare — ведь это была целиком их разработка, “отверточную” сборку которой они обещали постепенно максимально локализовать. Вполне возможно, что со временем это и было бы реализовано, да вот только наступил у нас 2014 год, и обрушенные на Россию санкции обнулили все эти планы.
Следующим предприятием, которое не менее радостно сообщило о начале производства компьютерных томографов в России, был НИПК (научно-исследовательский и производственный комбинат) “Электрон”. Набор слов был приблизительно тот же, только в этом случае речь шла о технике от Philips Healthcarе, да и рассказ о продолжении проекта тоже придется закончить словами “но тут наступил 2014 год”. Только в этом случае речь не о санкциях, а о “приключениях рубля”, после которых стоимость томографов для наших клиник стала запредельной.
Был еще и неплохо продуманный контракт Philips-Росатом все того же 2011 года. Голландцы соглашались передать нам патенты на производство томографов в обмен на поставки горячих камер, циклотронов и прочего сложного оборудования, которое не умеют производить на Phiplips, но и тут вмешались политика и чиновники. Приблизительно в это же время разразился коррупционный скандал с закупкой импортируемых томографов для наших клиник по двойной-тройной цене и последующими “откатами”, и чиновники решили перестраховаться, ограничив поставки сложного оборудования при локализации производства менее 50%. Пока Росатом пытался вернуть чиновников в чувство, грянул 2014 год, рубль завалился на бочок и проект, что называется, “подвис”. Невесело, совсем невесело, поскольку оснащение российских клиник такой аппаратурой находится на минимальном уровне, необходимость в томографах доходит до 1’000 штук в год.
Но одновременно со всеми этими событиями спокойно продолжали работать ученые и конструкторы НИИЭФА. Видимо, там собраны еще и не самые плохие экономисты, подсказавшие специалистам “ахиллесову пяту” импортного оборудования. В ценах 2103 года импортные томографы стоили от 20 до 30 миллионов рублей, но еще столько же клиникам приходилось выкладывать за постгарантийное обслуживание, поставку сменных комплектующих и тому подобные процедуры.
К 2007 году в Петербурге была закончена разработка первого действительно российского компьютерного гамма-томографа “Эфатом”, его клинические испытания проходили в больнице № 83 города Москвы. Медики остались всем довольны. За семь лет работы “Эфатома” специалистам лишь дважды пришлось выезжать к ним для мелких ремонтов, а российское программное обеспечение привело медиков в тихий восторг. Импортные томографы результаты обследования выдают на английском языке, но не это главное. Данные предоставлялись в варианте, жестко “заточенном” под страховую медицину.
“Уважаемый пациент, по результатам обследования сообщаем, что вам рекомендовано пройти процедуру такую-то стоимостью столько-то, применять лекарства такие-то стоимостью вот столько-то” и т.д.
“Эфатом” же просто рассказывает медикам о выявленных дисфункциях, обнаруженных в том или ином органе, без рассказов о стоимости и без рекомендаций. Судя по информации, представленной НИИЭФА на NDExpo-2017, без дополнительных инвестиций институт готов производить до 20 “Эфатомов” в год, что для такого чуда техники, конечно, явно мало. Да, это именно “чудо”: цена почти в два раза ниже зарубежных аналогов, точность диагностирования выше, доза облучения обследуемых пациентов ниже, специалисты готовы реагировать на любые поломки в разы оперативнее и прочее, прочее, прочее.
Компьютерный гамма-томограф “Эфатом”, Фото: rosatom.ru
Так или иначе, но физики свою работу сделали, медики ее качество оценили, все остальное теперь зависит от экономики. Бюджеты, контракты, кредиты и прочие слова, которые вы, уважаемые читатели, прекрасно знаете. НИИЭФА же на месте не стоит, в конце прошлого года они представили на ознакомление медикам ПЭТ-сканер собственной разработки, сейчас идет создание опытного образца и подбор клиники, в которой ему предстоит пройти все необходимые испытания.
На этом “диагностическую” прогулку по стендам NDExpo-2017, пожалуй, можно и завершить. Мы постарались коротко рассказать о подготовленном Росатомом технологическом прорыве в ядерной медицинской диагностике. Реактор для наработки молибдена, не имеющий аналогов и конкурентов в мире — имеется. Детекторы технеция и контейнеры для их транспортировки, производство РФП, укомплектованное всем необходимым, в том числе оборудованием для производства РФП на основе других изотопов — в наличии. С производством самих изотопов тоже никаких проблем, как и с производством упаковок с последующей стерилизацией. Отечественный компьютерный гамма-томограф с собственным программным продуктом готов к промышленному, поточному производству, равно как и медицинские ускорители и циклотроны. Остается привести в порядок все организационные вопросы, что Росатом и делает.
В настоящее время, в режиме онлайн, идет формирование его нового дивизиона — “Русатом хэлскеа”. Институты и предприятия, которые войдут в его состав, имеют значительно более широкую специализацию, чем только и исключительно ядерная медицина, поэтому не все будет происходить быстро и просто. Видимо, в этих институтах и на предприятиях будут созданы какие-то специализированные подразделения, будут еще какие-то перестановки, но движение идет в правильном направлении.
И да, самое главное! Если у кого-то сложилось впечатление, что за 3-4 публикации “Геоэнергетика” изощрилась дать полный обзор направлений деятельности “Русатом хэлскеа” и всего того, что наши атомщики предлагают для развития ядерной медицины — это в корне неверно! На NDExpo-2017 было продемонстрировано много нового и для ядерно-медицинской терапии, в том числе и нейтронной, а это на сегодня — самое новое направление, в котором Россия имеет отличные шансы опередить всех мыслимых конкурентов. Есть и новинки для томографии рентгеновской, и для ПЭТ-диагностики, есть то, чего мы вообще еще не касались: аддитивные технологии для медицинских целей, обработка пищевых продуктов, обеспечивающая их лучшую сохранность, есть удивительные придумки для ожоговой терапии.
Нам очень хотелось дать описание того, что в Росатоме назвали “Ядерным медицинским центром”, но описание “геоэнергетическое”, с рассказом о том, что из себя представляет каждая составляющая такого центр. Только сами видите — для этого предстоит “намотать еще несколько кругов по NDExpo-2017”. Но, если хотите, можем “угостить” максимально общими словами из пресс-релиза, чтобы у вас появилось начальное представление об этом проекте.
“Полный спектр решений для ядерной медицины: от продажи отдельных радиофармпрепаратов (РФП) до создания полноценных центров ядерной медицины, оборудованных собственной линией производства. …. Мы предлагаем, как готовые варианты центров, так и варианты, выполненные с учетом потребностей заказчика. … Мы берем на себя весь процесс создания центра, за подготовку полного пакета документов. … Мы готовы изготовить и поставить диагностическое и терапевтическое оборудование для ядерной медицины, включая оборудование для производства РФП, либо поставлять их отдельно. Наконец, мы обеспечиваем техническую поддержку и обслуживание построенного центра ядерной медицины, оказываем консультационные услуги, а также предлагаем обучение и подготовку персонала для работы в центре.”
Как видите, эта статья не может быть завершением нашего неторопливого репортажа о NDExpo-2017. Российской науке не сидится в покое, она продолжает активно развиваться, а нам остается прикладывать максимум усилий для того, чтобы стараться успеть за ее темпами.
Фото: i.ytimg.com
Автор , Главный редактор журнала «Геоэнергетика.ru»
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
