Боевые мили неизвестной войны

Внутри замкнутого контура надстройки плюс 18 градусов по Цельсию, а снаружи - 32 жары. И это ночью! Мощный прожектор, установленный на баке, у гюйсштока, пробивает туман не далее полукабельтова пря­мо по курсу. На фоне светлого шара, создаваемого его светом сразу за форштевнем, фигура вперёдсмотрящего, вцепившегося в стойки, кажется вырезанной из чер­ного картона.

В ходовой рубке темно. Вахтенный офицер прилип лицом к резиновому обрамнику радиолокационной станции, и не поймешь - то ли он задремал, то ли внимательно всматривается в экран, пестрящий множеством целей.

- Коновалов! Снимите кожух с ВИКО! Он мешает Вам бдительно нести вахту! - фраза, произнесённая шутливым тоном, чтобы не обидеть вахтенного офицера, нарушает тишину ходового мостика. Коновалов, старший лейтенант, командир батареи универсального калибра, послушно снимает защитный кожух и крепит его возле автопрокладчика. То же делает и матрос-оператор на индикаторе «Побратима» - комплекса тактического маневрирования. Еще пара минут убаюкивающей тишины,  в кото­рой  слышно только пощелкивание автопрокладчика, да слабое жужжание приборов главного командного пункта.

Внезапно на пульте внутрикорабельной связи сразу вспыхивает несколько кнопок и из динамиков звучат приглушенные доклады. Это каждые пятнадцать ми­нут старшины вахт и командиры боевых расчетов сообщают об обстановке. Заше­велился у пультов связи старшина 1-ой статьи Любаев, старший писарь простого делопроизводства, зажег затемненную лампочку и, принимая доклады с командных пунктов, отмечает их в заранее разграфленном журнале.

И снова тишина. Только сзади, от "Побратима", доносится бубнящий голос оператора, диктующего в боевой информационный центр элементы расхождения с целями, выработанные машиной. Может вахтенный офицер БИЦ таким образом проверяет свои расчеты на планшете, а может быть заставляет матроса разговаривать, чтобы тот не заснул. Этот, второй, вариант вполне реален, если учесть, что корабль уже более суток на ходу и добрую половину этого времени экипаж провел на боевых  постах по "Боевой тревоге". Подвахтенные спят урывками прямо на палубе в бое­вых постах, чтобы по внезапной тревоге не бежать через весь корабль из кубриков, теряя драгоценные секунды.

Эскадренный миноносец "Боевой" идет полным ходом, рассекая форштевнем мутную воду Персидского залива. Да, существуют Правила МППСС, требующие от судоводителей особой осторожности при плавании в сложных условиях, при плохой видимости, в тумане, в районах интенсивного судоходства и рыболовства. Надо бы ход уменьшить, идти безопасной скоростью. Где-нибудь на Балтике или в Южно-Китайском море, мы бы шли уклоняясь  от встречных целей, расходясь на дистанциях не менее 20 кабельтов. Но не здесь, и не сейчас! Здесь – Персидский залив. Здесь идет война. И хотя война эта вроде бы и не наша, но мы в ней – тоже участники. По берегам и в самом заливе семь лет полыхает затяжная ирано-иракская война. А эскадренный миноносец "Боевой", в составе оперативной эскадры кораблей советского Военно-Морского флота, выполняет задачи боевого прикрытия судоходства. И в столовой команды на переборке висит боевой Краснознаменный Военно-морской Флаг эскадренного миноносца "Бойкий" Черноморского Флота, развевавшийся на гафеле героического корабля, прорывавшегося с конвоями в осажденный Севастополь в Великую Отечественную Войну. Это - традиция,  торжественно вручать овеянный славой Военно-морской флаг кораблю, заступающему на охрану советского судоходства в Персидском заливе. Флаг передал нам сторожевой корабль "Ладный", уходивший в Со­ветский Союз, окончив боевую службу. Митинг, посвященный передаче вахты по охране  судо­ходства, состоялся в точке №1 Оманского залива, когда оба корабля встретились на приемке топлива у борта танкера "Иркут".

Два часа назад, на границе первой и второй операционных зон, "Боевой" произвел передачу охранения танкера "Махачкала", идущего за нефтью в порт Эль-Кувейт, морскому тральщику "Заряд", а сейчас спешил к Ормузскому  проливу, где его уже ждал теплоход "Иван Москаленко" с грузом Главного комитета по экономическим связям, а проще - с грузом авиабомб и боевой техники для иракской армии.

Бежим навстречу именно потому, что «шила в мешке не утаишь», и о прибытии транспорта с таким важным военным грузом наверняка знает и противная сторона.  Поэтому велика опасность атаки катеров КСИР - Корпуса стражей исламской револю­ции Ирана. Все оружие корабля приведено в готовность к отражению нападения. Радиотехнические средства обнаружения, кроме навигационных станций, работают в пассивном режиме, препятствуя преждевременному обнаружению корабля  противником. Наши главные ис­точники информации сейчас - инженер БЧ-7 старший лейтенант Баженов, несущий вахту на поисковой станции «Меч» главного ракетного комплекса, и операторы станций радиотехнического поиска и помех. По каждой обнаруженной цели доклады идут в ходовую рубку и БИЦ. Пара сигнальщиков в ходовой рубке через приборы ночного видения ведет наблюдение прямо по курсу: множество малоразмерных целей, не наблюдаемых радиолокацией - деревянные рыбацкие лодки, поплавки с сетями, крупный мусор, стремительно появляются из темноты и тумана буквально под самым форштевнем. И только своевременный доклад и моментальная реакция вахтенного офицера и рулевого позволяют изменять курс за считанные секунды до столкновения.

Со стороны корабль смотрится, наверное,  угрожающе - полностью затемнённая серая громада, практически бесшумно рассекающая туман и воду залива, только приглушенно гудят турбовентиляторы, нагнетающие воздух к машинной установке, да изредка извергает монотонные туманные сигналы тифон. На палубе и надстройках не видно движения, будто нет жизни на этом "Летучем голландце".

Но  корабль жив и готов ко всем неожиданностям. На боевых постах несет вахту боевая смена. В каждой башне, в каждом ракетном и артиллерийском погребе, у приборов поисковых и стрельбовых станций, у главных котлов и на маневровых клапа­нах турбин, в электростанциях, у испарителей и насосов - повсюду на вахте люди с натянутыми как струны нервами, обострённым вниманием, осознанным чувством долга,  офицеры, мичманы, старшины и матросы, до сих пор видевшие войну только в кадрах кинохроники и на страницах книг.

Несут вахту связисты, держат постоянную связь с Москвой и командным пунктом эскадры на корабле управления "Даурия", стоящем на якоре в Оманском заливе. Только что из приемного поста доложили об установлении связи с теплоходом "Иван Москаленко". В командную систему боевого управления заложены все необходимые сигналы, передаваемые в крайних случаях. И главный из них - "Подвергся нападению. Вступил в бой!". Стоит только нажать кнопку,  и сигнал получат во всех штабах.

На своих местах и особая вахта, в необходимости которой нас убедила война.  Боевые расчеты отражения атак катеров КСИР затаились за импровизированными брустверами - на баке у волнореза, на вертолетной площадке и на крыльях сигна­льного мостика. Основательно пришлось потрудиться боцманской команде. Инициатива и смекалка главного боцмана мичмана Знащенко сделали, казалось, невозможное. Из кладовок, потаенных мест и "шхер" на свет божий были извлечены мешки с песком и цементом, бухты абсолютно новых и старых, уже давно списанных, швартовых концов, тюки с ветошью. И все это превращено в огневые точки с брустверами и амбразурами. Помощник по снабжению Олег Буланов, не скупясь, выделил на "нужды обороны" десяток  матрацев. В этих самодельных дзотах несли боевую вахту самые отъявлен­ные корабельные "головорезы" - писаря простого и секретного делопроизводства, киномеханик, баталеры, горнист, маляр и  "румыны"-торпедисты, которым из-за мелководности залива работы "по специальности" не предвиделось. Вооружённые ручным пулеметами РПК и гранатомётами РПГ, обложенные ящиками и цинками с боезапасом, в стальных касках, одетых на головы, показывая чудеса выносливости на сорокаградусной жаре и при стопроцентной влажности воздуха, до черноты прожаренные солнцем, они были примером для всего экипажа в исполнении воинского долга. Их предназначение - огнем пресекать попытки сближения и захвата охраняемого судна со стороны боевых катеров КСИР.

Около полуночи сыграли "Боевую тревогу". Повысили готовность для прохода Ормузского пролива. Войдя в территориальные воды Омана, произвели опознавание с оманским сторожевым катером. Выйдя из пролива в Оманский залив, запросили место теплохода и, опознав  на экране радиолокационной станции, сблизились с ним. От капитана судна узнали, что инструктаж на переход, от штаба эскадры, он получил. Согласовали курсы, скорость, сигналы управления, сообщили свою позицию во время конвоирования.

Движение в залив начали в 00.40 по местному времени. Весь экипаж находил­ся на боевых постах по  "Боевой тревоге". Ведь здесь, в горле залива, до иран­ского берега рукой подать. "Боевой" шел головным, прикрывая судно с северных направлений, со стороны Ирана. После прохода траверза порта Бендер-Аббас, установили боевую готовность №2. Заняли позицию от теплохода справа на кормовых курсовых углах, в дистанции 4 - 8 кабельтов. Старпом непроизвольно отметил, что вахтенный офицер старается удерживать место на предельной дистанции, и усмехнулся – если транспорт  подорвется на мине, то и двадцати кабельтов не хватит, когда  сдетонируют  авиабомбы в трюмах.

- По пеленгу 270 градусов наблюдаю работу станций воздушного и надводно­го наблюдения. Военный корабль, принадлежность не определена! - нарушил тишину ходовой рубки доклад Баженова с командного пункта батареи крылатых ракет.

- Вахтенный офицер! Боевая тревога! БИЦ, классифицировать цель!

Сразу начали занимать позицию для прикрытия теплохода, увеличив ход до самого полного, стремясь оказаться между охраняемым судном и неопознанным военным кораблем. В непрерывную трель звонков авральной группы ворвался звук горна горниста, уже успевшего из кубрика добежать до рубки дежурного по кораблю.

      Уточнив характеристики излучения радиолокационных станций, частоту повто­рения импульсов, классифицировали цель как иранский фрегат. Заняли позицию. Группа противодействия захвату - тоже специфика этой войны, созданная на основе корабельного десантного взвода и предназначенная для высадки на захваченное противником судно, получила оружие в корабельном арсенале и сосредоточилась в коридоре офицеров.

Сблизившись с конвоем, фрегат лег на параллельный курс в пяти кабельтовах справа на траверзе "Боевого" и осве­тил  нас прожектором. В ответ башни эскадренного миноносца развернулись на наглеца. Командир батареи универсального калибра произвел гидроперезарядку, заме­рил дистанцию лазерным дальномером. Управление шестиствольными автоматами правого борта было передано на колонку коллиматорного прицела, место у которого занял сам командир батареи МЗА мичман Кореневский. Корабль ощетинился стволами, сопровождающими цель, готовыми к немедленному открытию огня.

- Фрегат "Аль-Форс", - доложил название "супостата" командир радиотехничес­кого дивизиона Кузьмин, являющийся нештатным начальником разведки.

- Ну, это нам не противник, - самодовольно ухмыльнулся по трансляции капи­тан 2 ранга Харланов, командир ракетно-артиллерийской боевой части. - Кишка у  него тонка!

Иранец упорно пытался сманеврировать и ближе подойти к охраняемому транспорту, но "Боевой"  постоянно оказывался у него на пути. Наконец нам надоела эта "мышиная возня". Чтобы показать серьезность наших намерений, на пусковые уста­новки были поданы зенитные ракеты и с грохотом открылись крышки контейнеров главного комплекса.

Демонстрация  мощи возымела действие - фрегат отвернул вправо и начал отставать. "Боевой" продолжал сопровождать его оружием, пока тот не вышел за пределы досягаемости средств поражения.

- Разведка у иранцев действует неплохо, раз ждали транспорт с оружием, - заметил кто-то на центральном командном пункте.

Не успели установить боевую готовность №2, как поступил доклад от вперёдсмотрящего:

- Плавпредмет слева десять, дистанция двести метров.

-Руль право пять, - спокойно скомандовал вахтенный офицер, привычно предполагая, что эта обычные поплавки от придонной рыбацкой снасти, которые парами, в великом множестве, встречаются здесь, и вахтенные офицеры сами меняют курс, чтобы не намотать на винты капроновые шнуры, уходящие от поплавков в глубину.

- Плавающая мина слева семьдесят, дистанция пятьдесят метров!  - истошный крик сигнальщика левого борта будто ушатом холодной воды окатил расчет ходовой руб­ки. Резко отбросили корму вправо, увеличили ход, чтобы быстрее проскочить мину. Единственное, что успели заметить бросившиеся к иллюминаторам ходовой рубки - черный, подсвеченный ослабленным из-за тумана светом прожектора, смертоносный шар, пару раз вынырнувший  на гребне волны, поднятой кораблём и исчезнувший за кормой. О чем и доложил вахтенный  на юте.

На теплоход передали команду: сбавить ход и усилить наблюдение. Мину явно выставили недавно, возможно, дожидаясь нас. Такие факты имели место и ранее. Оманское  телевидение неоднократно показывало плавающие мины.  Недавно даже передавали сюжет, заснятый с американского вертолета ночью инфракрасной телекамерой: под покровом темноты иранский минный заградитель через бортовой лацпорт выставляет плавающие мины. Расчет был прост - судоходные пути минировать нельзя, слишком много иностранных судов ими пользуется, а плавающие мины – якобы сорва­ло штормом и вынесло течением в район оживленного международного судоходст­ва. В тот раз американцы с вертолетов обстреляли этот минный  заградитель и  заставили его  сдаться. Наша главная задача – охрана транспорта с ценным грузом, поэтому расстрели­вать мину не стали, доложили на КП эскадры. Да и то квитанцию на теле­грамму получили только после прохода траверза Дубая, так как от горла Ормуз­ского пролива до порта Дубай существует «чёрная дыра» - эфирная яма, где отсутствует связь с кораблями в Оманском заливе.

В состоянии предельного напряжения и непрерывных докладов от наблюдате­лей о плавающих предметах заканчивалась ночь.

- Цель  малоразмерная, групповая из трех. Пеленг..., дистанция 18 кабельтов, курсом на корабль! 

Снова боевая тревога. Так и есть - катера Корпуса стра­жей исламской революции. Выскочили из  тумана и проскочили между эсминцем и теплоходом. Заранее, не опознав катера, стрелять нельзя, слишком часто встречаются скоростные катера контрабандистов, доставляющие в Иран из Объединённых Арабских Эмиратов запрещенные суровыми иранскими законами товары, и везущие оттуда другой товар, "живой" - женщин, пользующихся широким спросом в гаремах нефтяных шейхов.

Развернувшись, катера прошли вдоль конвоя, сопровождаемые стволами всех калибров  стрелкового и артиллерийского оружия. В катерах видны одетые во все чёрное люди, торчат стволы пулеметов, по эсминцу работает лазерный прицел.  На атаку противник не решился. Дав в воздух пару трассирующих очередей, катера отвернули и ушли на север. Утро не принесло облегчения и улучшения видимости: туман до октября не рассеется, так и придется работать дальше. На экранах РЛС обнаружили на встречном курсе американский конвой: два фрегата сопровождают пару супертанкеров. Впереди по курсу конвоя - английская тральная группа из четырех тральщиков,  в воздухе барражирует  пара вертолетов. Разошлись с конвоем левыми бортами, передали по радио информацию о месте обнаружения плавающей мины. Англичане поблагодарили за помощь и продолжили поиск. БИЦ заранее, на всякий случай, предупредили, чтобы не брали американские корабли на сопровождение стрельбовыми станциями, так как командование ВМС США официально заявило, что шутить не бу­дет, и всякий корабль, берущий американское судно "на сопровождение" оружием, будет атакован. В постах стрельбовых РЛС это предупреждение вывешено на специальных бирках. Американцы нам пока угрозы не представляют, поэтому расходимся мирно.

Ввиду важности груза, проводку теплохода продолжили и во второй операционной зоне залива, где из-за мелководья и близости к районам боевых действий наибольшую опасность представляют мины, и конвоированием обычно занимаются только тральщики. Именно здесь был атакован и сильно поврежден крылатой ракетой с иракского самолёта американский фрегат "Старк". Атаку на "Старк" изучали  чуть ли не всем кораблем, принимали зачеты и от офицеров, и от боевых расчётов, и от личного состава аварийных партий, добиваясь досконального знания хода развития атаки и борьбы за живучесть фрегата после его поражения ракетой.

Поэтому доклад из боевого информационного центра: "Цель воздушная! Скоростная! Пеленг..., дистанция..., высота  полёта - тысяча метров, подлётное время – пять минут!", - никого не застал врасплох. Помогли  ежедневные тренировки в течение месяца, которые обеспечивал "Боевому"  французский  авианосец "Клемансо", по два раза в день осуществляя налеты своими  самолетами "Супер Этандер" на стоянку советских кораблей в Оманском заливе, причём регулярно меняя варианты атак. И если первый налет мы откровенно прохлопали, то в дальнейшем ни одного пропуска воздушных целей не допускали. А уходя из Аравийского моря, командир французского авианосца по радиосвязи поблагодарил исполняющего обязанности командира эскадры, начальника штаба контр-адмирала Сергеева и экипаж эсминца "Боевой", показавшего "высокую выучку и профессионализм" в вопросах противовоздушной обороны, обеспечивших качественную подготовку пилотов его авиакрыла.

- Цель в стороне от международных  авиатрасс, - доклад командира БЧ-7.

- Наблюдаю работу самолётной РЛС в режиме сопровождения! – доклад из поста станции радиотехнического поиска и помех.

 Далее всё пошло по уже отработанной схеме:

- Командиру БЧ-7! Поставить активную помеху радиолокационной станции противника! Командиру БЧ-2! Цель воздушная, пеленг…, дистанция… Принять целеуказание! Поставить ложную отвлекающую цель, фигура номер…, по два снаряда в точку! – Сразу же последовала реакция главного командного пункта.

- Цель сопровождаю всеми комплексами! – Ответ командира ракетно-артиллерийской боевой части.

 А через несколько секунд с направляющих комплекса пассивных помех, по скомандованной схеме, с гулким рычанием начали сходить турбореактивные снаряды, выставляя  радиолокационные и тепловые ложные цели.

 Потеряв обстановку из-за мощной заградительной помехи, а может потеряв нас на фоне ложных целей, обнаружив, что взят на сопровождение  корабельными стрельбовыми станциями, атакующий самолет отвернул на обратный курс, выставив в точке отворота пару пассивных целей. Пуска ракет обнаружено не было, но тем не менее, получив доклад о разделении целей, командир БЧ-2 скомандовал:

- Ракета – поиск!

Расчет боцманов и химиков на юте бросился сбрасывать комплект надувных уголковых отражателей.

Либо самолёт не решился на завершение атаки, либо не принадлежал воюющей стороне, либо эта была провокация. Слава Богу, всё обошлось!..

К вечеру, оставив слева остров Бахрейн, установили связь с морским тральщиком "Снайпер", ожидавший  нас  на границе третьей  операционной зоны, через которую охраняемое судно пойдёт за тралами.

- Проходим траверз точки подрыва на мине танкера "Маршал Баграмян", - доклад штурмана старшего лейтенанта Громового. "Маршал Баграмян" пока единственное советское судно, подорвавшееся на мине. Подорвавшийся танкер удалось отбуксировать к Бахрейну,  где  он был поставлен в док на ремонт.

Около полуночи на экране навигационной  РЛС, впереди по курсу, обнаружили две надводные цели, идущие в строю кильватера. Командир батареи крылатых ракет старший лейтенант Жмаев доложил, что цели классифицируются  как итальянские военные  корабли. Ему сначала не поверили, так как по разведсводкам итальянцы вро­де бы не проходили. Взяли подозрительные цели на сопровождение стрельбовой станцией  универсального  калибра. И   сразу же на шестнадцатом канале эфир взорвался истошным криком на плохом английском языке:

- Военный корабль по пеленгу .., на дистанции ... километров! Я – итальянский военный корабль. Прошу сообщить причину сопровождения меня  оружием!

- Что, синьоры-макаронники, жареным запахло? – злорадно ухмыльнулся  вахтен­ный офицер, и сообщил на ЦКП, что цель опознана правильно, можно снимать с сопровождения стрельбовой станцией.

В 02.20 следующих суток, передав  конвоирование  "Ивана Москаленко"  "Снайперу", пожелав капитану теплохода счастливого  плавания, эскадренный миноносец лег за курс в Ормузский пролив, где его уже ждали  танкер и рефрижератор,  шедшие в Ду­бай для закупки воды  и  продовольствия.

Командир радиотехнического дивизиона Кузьмин записал последние события в "Журнал боевых действий" корабля ,  поставил жирную точку и вздохнул:

- Тяжелая выдалась проводка... 

Вслух с ним согласиться сил ни у кого уже не было.

---  *   *   —

В период с 27 августа по 25 октября 1987 года эскадренный  миноносец "Боевой" за 374 ходовых часа в Персидским заливе,  пройдя  4985 миль, в 16-ти конво­ях провёл без потерь 22 советских судна. Присоединявшиеся  к конвою иностранные суда, просившие защиты, а также суда, шедшие в иранские порты, не учитывались.

Романов Ю.Н.
капитан 1-го ранга запаса.

Источник