Экипаж «Энолы Гей»

На фото: Экипаж бомбардировщика Б-29 «Энола Гэй». Командир Пол Тибитс в центре. (Снимок из открытых источников)

Я торопился на встречу с ветеранами – экипажем бомбардировщика Б-29 «Энола Гей» со студентами колледжа Северных Марианских островов. Аудитория с надписью на дверях «Студенческий центр» была даже не полупустой. Я остановился в разочаровании. "Всё, - подумал я, - опоздал. Все уже разошлись». Тут меня окликнул знакомый: «Садись рядом». Оказалось, что встреча начнётся минут через 40-50. Я хотел пройтись, но мой знакомый удержал меня: «Садись, садись. Занимай место. Народу будет очень много».

И он оказался прав. Народ прибывал. В проходах и у стен становилось тесно. Наконец ведущий приветствовал ветеранов «Энолы Гей» от имени колледжа. За столом, лицом к аудитории, сидели три пожилых человека. Два покрупнее по краям, а в середине седой старичок пониже. Ведущий представил их: бригадный генерал в отставке Пол Тибитц – командир экипажа, штурман Теодор Ван Кирк и офицер по вооружению Моррис Джепсен. Из двенадцати членов экипажа только эти трое дожили до наших дней.

После вручения памятных подарков ведущий попросил студентов задавать вопросы. На мгновение в аудитории воцарилась тишина, как в классе, не готовом отвечать домашнее задание. Штурман Ван Кирк взял микрофон и подбодрил студентов: «Задавайте вопросы, не стесняйтесь. Любые. Вы нас не обидите. Если вы скажете, что мы свора бешеных собак, что же, этим вы нас не заденете. Правда, я попытаюсь в ответ сказать, что вы собаки тоже».

Кто-то из взрослых не вытерпел:

- Генерал, скажите, а была ли третья бомба. Если была, то планировалось ли её использовать?

Седой старичок, сидящий посередине, взял микрофон:

- Да, была. Она находилась в Лос-Аламосе. Её планировали использовать. И даже отправили её из лаборатории. Но, когда она достигла Калифорнии, война уже окончилась.

Бывший вооруженец взял микрофон:

- Бомба Хиросимы была единственной в своём роде. Она была урановой. На её заряд был израсходован весь наличный уран завода в Теннеси. Вторая бомба была плутониевой. В этом отношении первая бомба была уникальной. Второй такой не было.

Урановая бомба «Машыш», сброшенная на Хиросиму, в погрузочной яме. Снимок взят из открытых источников

Молодёжь пришла в себя. Девица в рубашке с эмблемой телестудии колледжа:

- Как вам понравилось на Марианских островах? Впечатляет ли вас, что здесь такие проамериканские настроения?

Генерал:

- Нам здесь очень понравилось. Очень тёплый приём. Мы приехали сюда, чтобы встретиться с людьми Марианских островов. Они много слышали о нас разного. Мы хотим, чтобы люди сами увидели и составили собственное мнение о нас.

- Генерал, изменил ли этот вылет вашу жизнь?

- Думаю, что нет. Я был военным, лётчиком. Мне нравилось летать. Я делал то, что мне приказали. Я прожил хорошую жизнь и ни о чём не жалею.

- Были ли у вас сомнения? Ведь вы должны были знать, что погибнут мирные люди, женщины, дети?

- У меня не было сомнений по этому поводу. Шла война. Мы должны были бомбить. И мы бомбили. К сожалению, бомбы не различали детей и самураев. Я воевал с самураями. А они тоже натворили всякого.

Девица из телестудии колледжа опять подняла руку:

- Генерал, как вы можете прокомментировать слова генерала Кэртиса Ле-Мея (командующего 21-м бомбардировочным командованием), что действия авиации были военным преступлением? (Этот вопрос явно навеян документальным фильмом о Роберте Макнамаре «11 уроков». В нём Макнамара, служивший аналитиком под командованием Ле-Мея, приводит высказывание генерала «Если бы война закончилась нашим поражением, нас судили бы как военных преступников» - О.Ч.)

Генерал:

- Я никогда не слышал, чтобы генерал Ле-Мей называл нас преступниками. Ничего не могу сказать по этому поводу.

Слово берёт вооруженец М. Джепсен:

- Генерал Ле-Мей сказал, что если бы мы проиграли войну, то нас судили бы. Так ведь знаете, проигравших всегда судят. Весь трюк состоит в том, чтобы быть на выигрывающей стороне.

Слово опять берёт генерал:

- Перед вылетом бригадный генерал, инструктируя меня, сказал: «Будь внимателен. На тебя возложена большая ответственность, но у тебя есть и большие права. Твой успех сделает тебя героем. Твой провал отправит тебя в тюрьму».

- Скажите, что вы чувствовали, когда взлетали. Думали ли вы о последствиях задания, о том, что погибнут мирные люди?

- Никаких чувств у меня не было. Я был занят пилотированием самолёта. А это было непросто. Я думал о моём экипаже, о выполнении задания. Если бы я думал о чём-либо другом, то я бы и задания не выполнил, и мог бы разбить машину, погубить экипаж.

- Знали ли вы о мощности бомбы? Что она принесёт такие разрушения?

- Конечно, я знал, что мощность бомбы 20 килотонн. Я видел взрывы бомб в Европе. Но такой мощности не видел никогда. Да и никто не видел. Про себя я думал: «Мужик, ну и бабахнет».

Обошедшие весь мир снимки последствий сброса «Малыша» на Хиросиму. Снимки взят из открытых источников

- Планировалось ли применение бомбы в Европе?

- Подготовка к применению шла и на европейском, и на тихоокеанском театрах военных действий.

- Были ли у вас какие-либо эмоции после выполнения задания? Как вы с ними справлялись? Было ли у вас чувство вины?

Пол Тибитц:

- Не думал об этом. Никаких эмоций ни после задания, ни после войны у меня не было. Это была война.

Штурман Ван Кирк:

- У меня не было проблем когда-либо.

- Что вы ожидаете от визита на Марианские острова?

- Нам приятно видеть вокруг улыбающиеся приветливые лица. Нам нравится приём здесь. Мы рады, что приехали.

Вопрос членам семей (ветераны приехали с жёнами - О.Ч.):

- Что вы чувствовали, когда ваши мужья были на задании?

- Если честно, ничего. Мы ещё не были женаты. Но мы работали на заводах. Как все женщины на любой войне, мы ждали наших мужчин домой.

Из толпы у стены господин с хорошо поставленным голосом журналиста (у нас на острове таких не водится - О.Ч.):

- Как вы относитесь к убийству мирных жителей во время войны?

- Что можно сказать. Гибель мирных жителей печальна. Но, никто пока не может поделать что-либо с этим. Это то, что называется неразбериха войны (fog of war - О.Ч.).

- В каких вы отношениях с генералом Суини? (Генерал Чак Суини (Chuck Sweeney) был командиром Б-29 «Бокс кар» (Bock's car), бомбившего второй атомной бомбой г. Нагасаки - О.Ч.)

- Знаю его, и встречался с ним. Для меня он большой политик. Он всё пытался догнать меня. Но так и не смог. Я был первым. Он, знаете, родом из Бостона и ирландец. Сами понимаете – любитель поговорить. Он неплохой человек, у него большая семья – 9 детей. Если речь идёт о его книге, то Чак этого не писал. Он рассказал свою историю, а её переиначили. В книге много всякой ерунды.

Худая леди ехидной наружности, сидящая передо мной:

- Как вы оцениваете роль «говорящих с ветром»? Ваше отношение к индейцам?

(Не знаю, шёл ли в России фильм “Wind talkers” – «Говорящие с ветром». Фильм основан на реальных фактах. Язык индейцев навахо уникален по своей структуре. Он не имеет аналогов в мире. Во время войны 400 индейцев-навахо были призваны в корпус морской пехоты США. Они стали ходячими шифровальными машинами, так как человеку со стороны практически невозможно понять их. Боевое крещение «говорящие с ветром» получили как раз во время сайпанской операции - О.Ч.)

Генерал Тибиц:

- Могу сказать об этом только то, что «говорящие с ветром» делали своё дело хорошо. Они обеспечивали быструю и надёжную связь войск на передовой с кораблями поддержки. Но я никогда с ними не сталкивался. Они делали одно, а я другое. Они были в морской пехоте, а я в ВВС. К индейцам же отношусь нормально.

- Как можете прокомментировать видеофильм про Хиросиму?

- Что можно комментировать? Фильм есть фильм. В фильме есть неточности. В нём показано не совсем то, что случилось. Фильм исторически некорректный.

- Как вы относитесь к убийству мирных жителей? Ведь это является нарушением международных законов ведения войны. Что является пределом для военных?

Ван Кирк:

- Это политики создают войны. Они же и создают законы их ведения. А политики, сами знаете, такие скользкие. Если они так заботятся о соблюдении законов, то им лучше бы не создавать армии, а нанять адвокатов. Вот с ними они бы спелись. Если бы мы не бомбили, война продолжалась бы лет 10. И кто знает, сколько людей погибло бы. Законы, конечно, хорошие. И хорошо было бы следовать им. Но все нарушают законы. На шоссе ограничение скорости 50 миль в час. А я всегда езжу 70.

- О чём вы говорили во время выполнения задания? Какое настроение было на борту самолёта?

- Ни о чём. Каждый был занят своим делом. Нам надо было лететь, выполнять задание.

- Считаете ли вы, что применение этих двух атомных бомб спасло культуру Японии?

Генерал:

- Не понимаю, как мы могли спасти японскую культуру.

Джентльмен, задавший вопрос пытается пояснить:

- Если бы бомбы не были сброшены, война продолжалась бы. Американским войскам пришлось бы высаживаться на главных японских островах. Зная напряжённость боёв на Сайпане, Иводжиме, Окинаве, можно предположить, что японцы применяли бы такую же тактику. В результате японская культура исчезла бы вместе с её носителями.

(Бои на о. Сайпан были очень упорными. Японцы постоянно предпринимали ночные атаки, часто штыковые. Американцам здорово доставалось, но потери японцев были просто катастрофическими. Часто японские мирные жители шли к американским окопам, показывая намерение сдаться. За их спинами прятались солдаты, атаковавшие американцев, приблизившись к ним вплотную. Это привело к тому, что солдаты перестали подпускать мирных жителей, желавших выйти из района боёв. Когда же японцы были оттеснены в северную часть острова, оставшиеся в живых военные и мирные жители, включая детей, совершили массовое самоубийство, прыгнув с обрыва. В первые дни после окончания боёв в море у северного мыса было столько трупов, что патрульные катера не могли проходить там. Точное число жертв этой акции не известно. Из 29000 человек гарнизона о. Сайпан в плен попало около 1200 солдат и офицеров. Из 13000 японского населения в лагере для интернированных японцев оказалось около 1300 человек - О.Ч.).

Ван Кирк:

- Да, после оккупации Японии были найдены подготовленные для обороны позиции и запасы. Бои были бы кровавыми. Но я не думаю, что японская культура исчезла бы с лица земли.

- Генерал, как вы думаете, если бы вы приехали в Японию и люди узнали вас, какое было бы к вам отношение?

- Как японцы реагировали бы, не знаю. Думаю, что особых проблем не было бы. Я не был в Японии, но я встречался с японцами в Америке. Один менеджер из «Хонда Моторс» сказал мне, что я популярен в Японии. Я попросил его объяснить, что это значит. Этот джентльмен ответил, что люди в Японии смотрят на меня, как негры южных штатов на Линкольна. Он сказал, что в императорской Японии его уделом был бы рабский труд. Без каких-либо надежд на улучшение. «Теперь же, - сказал менеджер, – я миллионер».

- Скажите, вы верите в справедливость гибели гражданских людей во время войны?

Ван Кирк:

- Как я отношусь к убийству гражданских жителей? Нормально. Гитлер был гражданским лицом, Муссолини тоже. Я держу в голове список гражданских, которых хотел бы видеть мертвыми.

Встреча заканчивалась. Штурман Ван Кирк взял микрофон:

- Спасибо всем за то, что вы пришли встретиться с нами. Особенно молодёжи. Вам, молодые люди, я хочу сказать, что не верьте книгам и фильмам. В них много ерунды. Ищите на всё свои ответы.

На следующий день состоялась торжественная церемония на бывшей авиабазе армейского авиационного корпуса США «Норт Филд» на о. Тиниан

Авиабаза «Норт-Филд» на о. Тиниан. 1 – взлетная полоса «Эйбл», с которой взлетала «Энола Гэй»; 2 – «Атомная хижина» - место сборки бомб;

3 – погрузочная площадка. Снимки взят из открытых источников

С этой базы в 1944 году взлетели «Энола Гей» и «Бокс Кар» к своим целям. В аэропорту ветеранов экипажа встретил мэр острова и официальные лица. В честь их приезда ученики школы исполнили традиционные чаморские танцы. (Чаморро – название титульной нации островов – О.Ч.)

Пока в ресторане казино «Дайности» шёл официальный ланч, я отправился на авиабазу, чтобы не спеша осмотреть её. Тиниан отделён от Сайпана проливом шириной всего около 4 километров. Поэтому остатки авиабазы и сети дорог хорошо видны с воздуха, когда я летаю вокруг Сайпна. От аэропорта прямая, как стрела, дорога вела на север. Американские инженерные войска возвели на месте японских аэродромов самую крупную на тот момент авиабазу в мире. Четыре бетонных ВПП по 2500 метров, рулёжные дорожки и стоянки. Взлётные полосы до сих пор находятся в приличном состоянии. При желании, на них до сих пор можно приземляться. По одной из полос я ехал со скоростью 100 км/час без каких-либо проблем. Тропический лес неумолимо наступает. Но, не везде. Хорошо сохранилось отдельные стоянки. Тут и там стоят обелиски в честь авиаторов эскадрилий, авиакрыльев и групп, а также инженерных батальонов морской пехоты. Повсюду можно увидеть таблички с пояснениями, историческими справками и картами. Целы до сих пор и погрузочные ямы. Так как диаметр обоих атомных бомб превосходил клиренс Б-29, для их загрузки были сооружены специальные бетонные бункеры. Бомбы перед загрузкой были опущены в них, бомбардировщики буксированы сверху. Специальные домкраты подняли бомбы в бомболюки. Сейчас бункеры покрыты стеклянными панелями.

Одна из погрузочных ям. Снимок взят из открытых источников

Под панелями установлены таблички с фотографиями погрузки и пояснениями. Церемония планировалась у бункера №1. Когда я приехал, на старой стоянке уже было полно народу и машин. Для зрителей стояли солнечные навесы. Организаторы позаботились и о воде (тропики есть тропики). Когда я присел в тени тента на стул, рядом сидящий человек протянул мне руку: «Меня зовут Грэг». Мы познакомились. Грэг удивился, что я русский. Я в свою очередь удивился тому, что Грэг хорошо осведомлён о России (не в обиду американцам будет сказано, далеко не все из них знают что-либо о нас и нашей стране). Грэг сказал: «Сегодня большой день. Не только для Америки, но и для всего мира. Эта бомба положила конец войне. Хорошо, что сейчас Россия и Америка больше не враждебны друг другу. Хорошо, что президенты Буш и Путин (я был удивлён, что он не сказал русский президент, а назвал фамилию Путина) встречаются, ведут переговоры». «Слушай», - продолжал Грэг. - Эта бомба сделала Японию и Америку друзьями, партнёрами. Ведь до этого мы были врагами». Грэг родился уже после войны, но его отец помнил о военном времени. Тогда японцы относились к коренным жителям как к рабам. Чаморро и каролинцы должны были работать на полях. Весь урожай отбирался японской администрацией для снабжения войск. Не разрешалось заводить скот.

Когда мы прощались, я спросил Грэга, чем он занимается. Оказалось, что он простой смотритель парка. Время шло. Нам объявили, что церемония задерживается. Время аренды машины походило к концу. Мне надо было возвращаться на Сайпан. Это был последний день моего отгула. Поэтому мне так и не удалось присутствовать на церемонии.

Олег Чернышенко, о. Сайпан, июнь 2004 г.