Везунчик

Один из близких мне друзей однажды сказал: «Ты сам себе ищешь хомут, лезешь в него, тащишь и при этом умудряешься получать удовольствие». Наверное, это правда. Все мы с момента рождения, как только увидели свет, немного авантюристы и постоянно ищем себе проблемы. Другое дело, как мы с этим справляемся! Бывает? все заканчивается печально, бывает, выкручиваемся и благодарим судьбу, что все обошлось, а бывает так, что люди постоянно попадают в какие-то передряги и всегда выходят «сухими из воды». О них говорят «Везунчик». Вот о таком человеке и пойдет речь. Я только немного изменю фамилию.

После хрущевской реформы в военной авиации, когда он уволил в запас миллион дести тысяч авиационных специалистов и летчиков из ВВС, не у всех опустились руки.

Примечание Владимира Зыкова. На "миллион двести" была сокращена вся армия, а не авиация.

Кто-то распрощался с мечтой о небе, кому-то повезло в гражданской авиации, а кто-то пришел в ДОСААФ. Наверное, некоторые, читая эти строки, хмыкнут: «Подумаешь, ДОСААФ. Тоже мне организация!» Мало, наверное, кто помнит, а может и не знает, что в начале шестидесятых годов «ходил» анекдот: «За что отправили в отставку директора ЦРУ Аллена Даллеса? За то, что он так и не узнал: Где живет Кузькина мать; Откуда ведет передачи Армянское радио; и Чем занимается ДОСААФ?»

ДОСААФ вело подготовку молодежи к службе в армии практически для всех родов войск. Моряки и радисты, шоферы и танкисты, парашютисты и летчики, все находились в клубах и проходили там обучение с выдачей документов специалиста. Один только авиационный кластер состоял из множества АТСК (авиационно-технический спортивный клуб, - В.З.), восемнадцати авиационных центров первого года обучения и шести центров второго года обучения на реактивных самолетах ( Л-29, МиГ-15 и МиГ- 17). Одних только МиГов было более девятисот самолетов. Армия перевооружалась на новую технику. Техника предыдущего поколения отправлялась на ремзаводы и потом передавалась в авиационные учебные центры ДОСАФ. А в этих центрах инструкторами и командирами звеньев были как раз летчики, уволенные хрущевской реформой. Командиры, от начальника центра до заместителей командиров эскадрилий, - действующие офицеры. Командиры звеньев и инструкторы – гражданские летчики, а курсанты - сержантский состав, на действительной военной службе, и после окончания обучения в центре им присваивалось звание «младший лейтенант».

Примечание Владимира Зыкова. У нас в полку и в конце 70-х были лётчики - младшие лейтенанты, после ДОСААФ.

В Калужский УАЦ пришел приказ перегнать с ремонтного завода в Паневежисе четыре самолета в Калугу. Собрали летчиков вместе с командиром звена Юрием Шалым. Летчик, надо сказать, был классный, да и как командира его уважали. Была у него слабость - это его автомашина «Победа». Как она ему досталась, не знаю, но обхаживал и ухаживал он за ней словно за дивчиной. И случилась у него беда. На переезде повредил кардан, налетел на что-то, а запчасти в то время найти было непросто. Вот и встала его любимица. А тут еще и командировка. В общем, выписали командировки, дали сумки с парашютами и посадили на поезд.

На ремзаводе пару дней принимали самолеты, облетали, устранили недочеты, а в свободное время осваивали окрестности. Шалый в городе набрел на авторынок и сразу нашел кардан от «Победы». Радости не было предела, но вместе с покупкой он приобрел и заботу: Как эту полутораметровую трубу привезти домой? Летят три МиГ-17 и спарка УТИ МиГ-15.

Снаружи эту трубу не прикрутишь, а кабины маленькие. Вот тут и созрела мысль: «Что если штурмана из второй кабины отправить поездом, а туда воткнуть этот кардан?». Как ни пытались воткнуть эту трубу, фонарь не закрывается. Тогда решили пропихнуть ее через остекление между кабинами, благо там есть отверстие. Ура, получилось! Задний конец кардана закрепили во второй кабине, а передний прошел над плечом летчика в первой кабине. Штурману собрали денег на билет, он особо и не сопротивлялся: его путь проходил через родные места.

Примечание Владимира Зыкова. А отправить кардан вместе со штурманом поездом - нельзя было? :)

Дали вылет. Парами встали на полосу и взлетели. Чем хорошо летать по маршруту на истребителе, прямая от ИПМ (исходной точки маршрута), до КПМ (конечной точки маршрута) всего около восьмисот километров. Набрали десять тысяч метров. Прошли Витебск, Смоленск, осталось двести километров, и на нашем «транспортном» УТИ МиГ-15 останавливается двигатель. Самолет перешел на планирование на скорости триста пятьдесят километров в час. Остальные - за ним. Первая попытка запуска на шести тысячах метров. За самолетом только легкий беленький дымок. После нескольких попыток двигатель не запустился. Последняя попытка на трех тысячах метров. Не запустился. Надо катапультироваться. Ему говорят: «Юра, катапультируйся», а он в ответ: «Кардан». «Прыгай Юра, прыгай!» и снова «Кардан». Вот уже и РП ввязался: «Борт (…..), высота ниже двух тысяч метров, катапультируйтесь». Самолеты крутились рядом с ведущим, рады бы помочь, да кроме совета нечем. Сразу все вспомнили, как крепили эту железяку над креслом катапульты, и если бы произошло катапультирование, то этот кардан просто убил бы летчика. Уже стали чаще посматривать на «землю», подыскивать площадку для вынужденной посадки, И вот оно, счастье. Самолет из снижения перешел в горизонтальный полет. На двух тысячах двигатель запустился. Все вздохнули, и напряжение спало. До дома оставалось чуть больше ста километров, и группа вошла в свою зону.

После посадки зарулили на дальнюю стоянку и, пока не приехало начальство, быстро выдернули из кабины этот чертов кардан.

На земле РП долго спрашивал: «Почему не катапультировался?» и «что за команда кардан». Попытались объяснить, что перед полетом на предварительной сказали, в случае возникновения аварийной ситуации, необходимо в эфир сказать «Кардан», а что оно означает, не знаем».

Сразу после прилета пришел новый приказ. Принять и перегнать четыре спарки УТИ МиГ-15, но уже из Чугуева. Командиры приняли решение: «Ваша группа слетанная, с задачей справились быстро и хорошо, вот вам командировочные, сумки с парашютами, карты в руки и - вперед». Чтобы избежать лишних пересудов по прошедшему перелету и выяснения новой команды «Кардан», летчики согласились, и на следующий день колеса поезда отстукивали в Харьков. За время, проведенное в купе поезда, наговорились вдоволь, и вся эйфория от предыдущей командировки сошла на нет.

По приезду в Чугуев на рембазу снова приемка, облет самолетов, правда, на этот раз никто не торопился. И тут Чалый встречает своего сослуживца - однополчанина, из летчиков, разогнанных хрущевской реформой. Когда встречаются сослуживцы и, тем более, старые знакомые, это всегда воспоминания о том времени, о друзьях, о семьях. В общем выяснилось, что приятель нашего Юры - начальник базы горюче-смазочных материалов (ГСМ). Вечером, когда Чалый пришел в гостиницу, он сказал: «Нужна посуда», и завалился спать. Как все поняли, посуда нужна была не для керосина. На следующий день приятели встретились вновь. На вопрос: « Посуду принес?» Юра вытащил две пустые литровые бутылки. На немой вопрос: «это что?» одну Чалый быстро спрятал в пакет. Начальник ГСМ молча, с каким-то укором побрел в угол помещения и вернулся с двадцатилитровой бутылью. Одна беда. У бутыли было отбито горлышко и заткнуть его можно было только кляпом. К ужасу Чалого его знакомый, ополоснув посуду спиртом, вылил содержимое на землю. Потом наполнил бутыль спиртом и сказал: «Это вам всем мой подарок, забирай». Хорошо сказать, забирай, а унести-то как?

Вот тут сработала смекалка. Взяли демисезонную куртку, застегнули застежку-молнию, перевернули и поставили внутрь бутыль. Потом связали два рукава и получилась переносная торба. В таком виде подвезли эту торбу на аэродром к самолету. Оказалось, все уже было продумано. В задней кабине в чашку катапультного кресла уложили чехлы, а на чехлы установили бутыль в куртке, еще раз дополнительно обернутую. Сверху над бутылью торчал кляп, напоминающий маленькую голову, на которой была нарисована улыбающаяся мордочка. Этого «пассажира» пристегнули привязными ремнями и как следует затянули их. Все это делали с удовольствием, хоть и понимали, что это глупость. Получился какой-то пузатый манекен. Вылет запланировали на следующий день.

Утром, после предполетных указаний, в десять, вся команда была готова к вылету. Самолеты стояли подготовленные, ждали только разрешения на вылет. Ни в десять часов, ни в двенадцать разрешения так и не было. Пообедали. Стоит сказать, что жара в этот день была ужасная. Только в шестнадцать часов разрешили вылет по маршруту. На жаре кабины разогрелись до температуры сковородки. До металла голыми руками лучше не дотрагиваться. Еще до запуска двигателей все комбинезоны были мокрыми. Все выстроились на полосе и по команде взлетели. В наборе высоты группа собралась и взяла курс на Калугу. Какое прекрасное чувство, когда летишь домой, где все знакомо и тебя ждут!

На восьми тысячах ведущий вдруг перестал набирать высоту и пошел по горизонту. В наушниках услышали команду: «Набрось единичку». Такой командой летчики иногда пользуются, когда не хотят чтобы «земля» слушала их переговоры и переходят на другую радиочастоту. Все переключились и услышали голос ведущего: «Дальше набирать высоту не могу. Пассажир не дает, буянит! Похоже, закипел». Сразу посыпались советы: «Подтяни кислородную маску, перейди на чистый кислород». Опять полезли нехорошие мысли, становилось понятно, что это добром может и не кончиться. Неплохо бы разгерметизировать кабину и продуть, да на такой высоте очень маленькое давление, и «пассажир» может взбунтоваться и повести себя непредсказуемо.

Перешли на основной радиоканал. На связи был Орел, и вновь услышали голос ведущего: «В группе, на одном из самолетов, произошла разгерметизация кабины. Прошу группе снижение до четырех тысяч метров». Орел предложил посадку у себя, но ведущий доложил, что топлива хватает до КПМ. Судя по речи и интонации, все поняли, что в кабине Шалого не хватает только закуски. На четырех тысячах он разгерметизировал кабину, и всем стало полегче. На резервном канале обговорили, что он будет садиться сходу, а остальные зайдут на посадку по короткой и сразу зарулят на дальнюю стоянку, как и в прошлый раз. Все сделали, как и договаривались.

Шли плановые полеты, и на прилетевших не сразу обратили внимание, а за это время успели вытащить Чалого и «пассажира» из кабины и уложить в тень на чехлы под крыло. Только стали соображать, как выскочить из этого положения с наименьшими потерями, увидели приближающийся «газик» замполита: «Это конец», - подумали прилетевшие, но все-таки прикрыли тело командира чехлом от самолета. «Где командир группы?» Кто-то нашелся и сказал, что только что уехал на попутке в штаб. Как только замполит умчался на своем «козлике», стали рассуждать, как будем делить содержимое «пассажира». Посмотрели на бутыль, где уже отсутствовала четверть содержимого. Кто-то пошутил: «Чалому не наливать, он свое уже забрал». Тут чехлы зашевелились и раздался голос, о котором все слегка забыли: «Я вез! Всем поровну», и голос снова затих.

Сутки искали командира звена Чалого. А когда нашли, выразили перед всем личным составом благодарность за хорошо выполненную задачу по перегону самолетов.

https://zen.yandex.ru/media/id/5a527f2ac89010b7c615d82e/vezunchik-5e84f05880638b5760d4a831

Примечание Владимира Зыкова. Вспомнилась история, приключившаяся в нашем полку. В ней как раз и про остекление между кабинами, и про поведение жидкостей на высоте :)