Тут в записи ув. про довольно известный в узких кругах самолет СБ с носовой стойкой - ув. вспомнил отдельные рассказы летчика-испытателя этого "птеродактиля" Марка "Маркуши" [как сейчас модно] Галлая:
"...Рассказывал, что это первый в его практике и последний случай, когда ведущий конструктор по машине (Толстых) бегает за пилотом испытателем и просит: "ну поломайте ее пожалуйста, ну поломайте на посадке, только аккуратно" :) Им требовалось отработать "предельный случай разрушения конструкции".
Забавно, что в официальном отчете упоминаются две аварийные посадки:
Аварийных посадок за время испытаний было две. В одном из полетов в результате удара фонарем пилотской кабины о птицу (грача), летчик получил повреждения головы и глаза и произвел посадку самолета в полубессознательном состоянии. Ввиду того, что землю он видел очень плохо, посадка проводилась с небольшим снижением во время всего выдерживания и машина коснулась земли с полуопущенным хвостом, после через без прыжков опустила нос и закончила посадку нормальным пробегом без всякого управления со стороны летчика.
В другой раз при выполнении скоростной посадки лопнула камера левого колеса. Самолет пробежал около 100 м. по прямой, после чего начала разворачиваться влево. Был дан полностью правый тормоз и самолет остановился, развернувшись на 90 гр. Если бы база шасси (расстояние между колесами) была бы не столь большой, как у самолета СБ, возможно, что влияние лопнувшей камеры на пробеге оказалось бы еще меньше.
Обе аварийные посадки представляют интерес с той точки зрения, что наглядно подтверждают преимущества трехколесного шасси. На самолете с обычным шасси подобные происшествия имели бы, без сомнения, гораздо более серьезные последствия.
Общий вывод
Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что пилотирование самолета с трехколесным шасси значительно проще, чем пилотирование обычного самолета [с хвостовым колесом]…
Вероятно, вторая аварийная посадка - это как раз по требованию ведущего инженера. При этом интересно сравнить первую аварийную посадку с воспоминаниями самого Галлая:
"Взлетев и набрав по прямой метров двести высоты, я посмотрел влево. Воздушное пространство со стороны предполагаемого разворота было свободно. Убедившись в этом, я, как положено, чуть-чуть прижал самолёт — опустил немного его нос, чтобы получить нужный в развороте избыток скорости.
Внезапно что-то чёрное мелькнуло в поле моего зрения. В ту же секунду раздался резкий, как при взрыве, звук. От сильного — прямо в лоб — удара помутилось сознание. Наверное, я пришёл в себя очень быстро — не позднее чем через несколько секунд, иначе вряд ли успел бы выпутаться из создавшегося положения, столь же малоприятного, сколь и необычного.
Во всяком случае, открыв глаза, я увидел окружавший меня мир в розовом свете — к сожалению, не в переносном (что в те времена считалось заслуживающим всяческого поощрения), а в самом прямом, буквальном смысле этого выражения. И заливной луг, раскинувшийся по соседству с нашим аэродромом, и извивающаяся речка, и даже плывущий по ней пароход виделись мне будто сквозь очки с розовым светофильтром. Голова болела так, словно по ней долго колотили чем-то тяжёлым. А прямо в лицо била плотная холодная струя встречного воздуха, врывавшаяся в кабину сквозь вдребезги разбитое переднее стекло (автомобилисты называют его «ветровым», и тут-то я понял, насколько безукоризненно точен этот термин). Впрочем, этой холодной струе я должен быть до конца дней своих глубоко благодарен — без неё вряд ли столь своевременно вернулось бы ко мне сознание.
Среди осколков, ещё державшихся по краям переплёта кабины, был зажат какой-то странный тёмный предмет неопределённой формы, от которого все время отлетали клочья, неуклонно ударявшие меня по голове (больше им, впрочем, и деваться было некуда).
Не сразу сообразил я, что этот таинственный предмет — убитая при столкновении с самолётом птица...
Здоровенный старый грач, на которого мы налетели, — вернее то, что от него осталось, — застрял в переплёте фонаря и так и был доставлен на землю. Но при этом изрядно досталось и мне. Кроме ушиба головы (за счёт которого друзья и коллеги в течение долгого времени ехидно относили все мои, с их точки зрения, недостаточно мудрые высказывания), обнаружилось, что осколки стекла повредили мне левый глаз. Поэтому руководивший нами в то время профессор А.В. Чесалов на сей раз — в отличие от того, когда я попал во флаттер, — ничего записывать «на свежую голову» не велел (тем более что ни о какой свежей голове в тот момент не могло быть и речи), а, напротив, тут же решительно засунул меня в автомобиль и отправил в Москву, в глазную лечебницу. И, как вскоре выяснилось, очень правильно сделал".
Да, Галлай "словил грача" практически там же, где А321 сел в кукурузу после встречи с чайкой!
И из описания этих аварий можно понять, то недоумение, когда видишь такие проекты "новых" самолетов c хвостовым колесом.
Еще полозья возьмите от самолета Райта.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
