Одобрен законопроект, значительно расширяющий полномочия , а также уточняющий ее основные функции и задачи. Осенью начнется разработка нового закона о РАН, который должен поднять ее юридический статус.
О том, как меняется отношение к российской науке со стороны власти и на какие научные мегапроекты нам нужно делать ставку, главный редактор "АиФ" Игорь Черняк поговорил с президентом РАН академиком Александром Сергеевым.
В помощь экономике
Игорь Черняк, "АиФ": Александр Михайлович, чем новый закон о РАН будет полезен нашей науке и стране в целом?
Александр Сергеев: Главное - он поднимет престиж науки. Давайте вспомним, в каком положении находилась последние годы. Ее роль в жизни страны постепенно уменьшалась, и Академия становилась все менее и менее востребованной. Тому есть целый комплекс причин, объективных и субъективных, в том числе связанных с деятельностью самой Академии.
Конечно, хотелось бы вернуться в то состояние, в котором отечественная наука была раньше, в советское время. Тогда она действительно находилась на пике престижа. Кстати, согласно данным соцопросов, индекс доверия у населения и сейчас достаточно высокий. И когда в 2013 году началось ее реформирование, этот индекс был существенно выше, чем у многих государственных структур.
С началом реформы был запущен процесс отделения институтов от Академии наук, а ее юридический статус понизился до рядового федерального бюджетного учреждения. Понятно, что в такой ситуации говорить о возвращении престижа РАН уже не приходилось. Как и о том, чтобы российская академическая наука играла действительно серьезную роль в жизни страны, чтобы она стала производительной силой ее экономики. Поэтому мы обратились к Президенту России, заявив, что считаем важным поднять статус Академии. Он на это откликнулся, причем откликнулся инициативно. Он сам сказал: понимаю, что юридический статус очень важен для РАН и его надо менять. Это должен быть особый статус, в Гражданском кодексе должна появиться отдельная строка - "Государственная академия наук". Но для этого нужно разрабатывать и принимать специальный закон, а это делается небыстро. Поэтому на первом этапе президент внес в текущий закон о РАН дополнения, которые и были приняты.
В ближайшие годы нам предстоит добиться опережающего увеличения финансирования науки со стороны компаний и госкорпораций по сравнению с бюджетным финансированием. И выйти по крайней мере на уровень "50 на 50" в приоритетных направлениях.
- О каком расширении полномочий Академии идет речь?
- Есть несколько направлений. Первое - мы получим право заниматься не только экспертной деятельностью, как было раньше, но и прогнозированием. А именно прогнозированием основных направлений научного, научно-технологического и социально-экономического развития нашей страны. Иначе говоря, наука поможет российской экономике выбрать правильную траекторию развития и обеспечить достаточно быстрый рост.
Второе - РАН фактически станет заказчиком всех фундаментальных исследований в стране. Мы сами будем формировать и координировать всю программу исследований, определять ее вектор и брать на себя ответственность за результат. Третий момент - впервые в нашем уставе будет зафиксировано, что РАН участвует в работах по обороне и национальной безопасности страны. Все знают, что в советские годы Академия принимала непосредственное участие в ядерном проекте, в развитии ракетостроения и т. д. Но в уставе РАН об этом нет ни слова.
Примечание Владимира Зыкова. Мнэ... "Тогда у вас другой трэнэр был" (из анекдота). Да и Королёв стал академиком за реальные, практические достижения, а не за научные труды. Как и Туполев. И ни ЦАГИ, ни королёвские и туполевские шараги, ни ОКБ-1 (НПО "Энергия", РКК "Энергия") в состав РАН не входили. А вот несколько позже учёные стали бравировать тем, что они занимаются чистой наукой, а пользуется ли этим производство - их не волновало.
Здание Президиума РАН (Ленинский просп., 32А) строилось больше 20 лет. Здесь есть и концертный зал на 1,5 тыс. человек, и зимний сад, и ресторан со смотровой площадкой на 22-м этаже. Фото: / Антон Денисов
Примечание Владимира Зыкова. Ресторан и концертный зал - это хорошо. А наука-то осталась? :)
Наконец, важный момент связан с международной деятельностью Академии. В последние годы научная дипломатия приобретает огромное значение в мире. Когда рушатся мосты между странами, исчезают политические и экономические связи, наука, наоборот, способна эти мосты возвести. Это понимают везде. Во многих государствах академии наук сейчас взяли на себя функции дипломатов. Поэтому мы будем делать представительства Российской академии наук в разных странах.
Молодежь в науку пойдет тогда, когда вернется престиж науки. И одними действиями РАН и Министерства науки и высшего образования этого не решить. Должно быть изменение отношения к науке в целом со стороны государства. Наука должна рассматриваться и пропагандироваться не просто как какая-то профессия, а как одна из самых важных профессий!
- В Академии наук работают свыше 120 тыс. человек. Что даст ее рядовым сотрудникам принятие нового закона и изменение статуса РАН?
- Главное, что будет восстановлена связь между Академией и институтами. Ведь вследствие реформы они сначала оказались в системе (Федерального агентства научных организаций. - Ред.), а теперь - в ведении Министерства науки и высшего образования. Но, согласитесь, будет правильно, если научная деятельность институтов будет координироваться Академией наук. Потому что тогда появится непосредственная связь между мозговым центром, принимающим решения, и исполнителями этих решений. А то сейчас она разрушена.
- Как это на практике выглядит? Разве директора институтов не подчиняются президиуму РАН?
- Допустим, Академия наук видит, что появляется новая горячая тематика и какому-то институту надо бы заняться исследованиями. Мы обращаемся к директору института, а он отвечает: "Извините, я работаю по утвержденному госзаданию, а в нем этой тематики нет. Я подумаю над вашим предложением через годик-другой и решу, стоит его вставлять в нашу программу исследований или не стоит".
Но так ведь не должно быть, верно? Связь Академии с институтами нужно возрождать на каком-то новом уровне. Мы будем всячески работать над тем, чтобы они из нашего поля зрения не уходили. Мы их ни в коем случае не бросаем, считаем их своими. Раз уж речь зашла о госзаданиях, фактически Академия наук должна определять эти госзадания и сама решать, какие институты будут их выполнять.
Еще для рядовых сотрудников институтов важно, что Академия наук будет согласовывать все вопросы, связанные с реорганизацией этих учреждений, с назначением или увольнением их директоров. Ведь это напрямую влияет на климат в коллективе, на рабочую обстановку.
- Когда вы боролись за пост президента РАН, вы предлагали взимать деньги на науку с сырьевых корпораций. Что сейчас об этом скажете? Реально ли такую идею осуществить?
- Я не отказываюсь от своих слов. В большинстве развитых стран бизнес уже финансирует науку больше, чем государство. И это достигается в том числе политикой налогообложения, стимулирующей поддержку науки со стороны частного инвестора. Такая политика у нас тоже начинает реализовываться. Возьмите закон о технологических долинах, который недавно принят. В нем сказано, что если в научно-инновационный центр, открытый при университете или научном институте, приходит инвестор, он получает льготы наподобие тех, что дает участие в "Сколково".
Это один из правовых механизмов "налога на науку". Компания, которая заходит на территорию технологической долины, приобретает налоговые льготы и за счет этих средств вносит свой вклад в развитие науки - к примеру, закупает оборудование и финансирует поисковые работы в интересах своего технологического развития.
Мы сейчас работаем с некоторыми компаниями. У них есть понимание того, что науку надо поддерживать. Но нужны конкретные положительные примеры крупных успешных проектов. Чтобы процесс ускорить и объединить ресурсы, мы даже предлагаем создать специальный фонд. Собранные в него деньги могут быть направлены на реализацию пилотных проектов.
Примечание Владимира Зыкова. Именно. Будет реальная отдача - деньги поплывут сами, без всяких налогов и прочей принудиловки... Нет, я понимаю, что от многих направлений фундаментальной науки нельзя ждать прямой отдачи в принципе, но ведь не от всех же...
В Дубне сейчас ведется строительство ионного коллайдера NICA. Запускается источник нейтронов в Гатчине. Есть еще проекты синхротрона 4-го поколения и лазера сверхвысокой интенсивности. Реализация подобных проектов привлечет к нам ученых из других стран, поднимет авторитет российской науки и привлекательность России в целом.
- Другое ваше предвыборное предложение - омоложение науки. Не секрет, что "мозги" из России продолжают утекать за границу. Как их удержать? Как вообще добиться того, чтобы в науку шло больше молодежи?
- Вопрос непростой. Молодежь в науку пойдет тогда, когда вернется престиж науки. И одними действиями РАН и Министерства науки и высшего образования этого не решить.
Должно быть изменение отношения к науке в целом со стороны государства. Наука должна рассматриваться и пропагандироваться не просто как какая-то профессия, а как одна из самых важных профессий!
Я прямо хочу сказать, что государство недорабатывает в плане рекламы науки. Вспомните, раньше были фильмы "Девять дней одного года", "Укрощение огня". Это была сильнейшая реклама науки. Все это делалось на государственные средства и нужным образом ориентировало молодежь. Я недавно съездил в Курчатовский институт на юбилей одного из наших выдающихся физиков. Там собралась когорта блестящих ученых, в основном уже пожилых. И они говорили, что в свое время пришли в физику благодаря фильму "Девять дней одного года"!
Примечание Владимира Зыкова. Пытаюсь представить, как государство выделило сравнимый с Голливудом бюджет на фильм типа "Укрощение огня", и наши деятели культуры (не будем указывать пальцем) взялись за это...
Да, стали появляться такие фильмы, как "Салют-7", и передачи на телевидении есть, но их мало.
Примечание Владимира Зыкова. Да вообще ничего по сравнению с многочисленными каналами "Дискавери". Одна бредятина по стопам Малахова...
К тому же важно, чтобы научная информация подавалась объективно. Потому что сейчас не всегда понятно, где достоверный факт, а где фейк. Отделить одно от другого бывает очень сложно. А если общество, особенно молодежь, будет питаться фейками и псевдонаучными новостями, откуда возьмется уважительное отношение к науке?
От Дубны до Крыма
- Вы выступаете за то, чтобы в России осуществлялись крупные международные проекты. Какие именно?
- У нашей фундаментальной науки, на мой взгляд, должно быть три уровня. Первый - основной, базовый, охватывающий по возможности как можно больше научных направлений. Это уровень понимания - мы должны понимать, что происходит на максимально широком поле современной науки.
Второй уровень более высокий - это крупные проекты в конкретных научных направлениях, где мы конкурируем с другими странами. Но, если наша наука будет находиться только на этих двух уровнях, этого мало. Потому что необходимо быть абсолютными мировыми лидерами в каких-то направлениях, пусть в небольшом числе. Быть в них лучше, впереди всех. Это и есть третий уровень - уровень лидерства.
И самые крупные научные проекты - то, что называется мегасайенс - сейчас реализуются в мире как раз на третьем уровне. Фундаментальная наука все больше концентрируется на них. Ученые и инженеры создают исследовательские комплексы с уникальными характеристиками. Это могут быть ускорители, телескопы, секвенаторы, сверхчувствительные анализаторы, обеспечивающие изучение явлений и процессов на недоступном для других уровне. Создание подобных комплексов весьма дорого, но оно обеспечивает мировое лидерство в конкретной области исследований.
Исторически так сложилось, что мы сильны в ускорительной и ядерной физике. На эти направления в первую очередь делается ставка. В Дубне сейчас ведется строительство ионного коллайдера NICA. Запускается источник нейтронов в Гатчине. Есть еще проекты синхротрона 4-го поколения и лазера сверхвысокой интенсивности. Реализация подобных проектов привлечет к нам ученых из других стран, поднимет авторитет российской науки и привлекательность России в целом.
- Но это проекты только в области физики?
- Конечно нет! Другие направления тоже надо подсоединять. В том числе науки о жизни и гуманитарные науки. Скажем, европейцы сейчас ведут The Human Brain Project - большой проект по изучению человеческого мозга. Формально им руководят швейцарцы, но участвует вся Европа. Считаю, что и в России должен быть масштабный проект класса мегасайенс по исследованию мозга.
Или взять археологию. В Крыму сейчас происходит масса интересных открытий. Вообще, полуостров Крым - это пересечение времен и цивилизаций, там замешана история почти всего человечества. Только в прошлом году при строительстве трассы "Таврида" археологи нашли около 40 тыс. артефактов. Это уникальная территория. Думаю, проект по археологии Крыма мог бы стать мегапроектом мирового уровня. И если его заявить правильным образом, привлечь иностранных ученых, нам проще будет интегрировать Крым в международное пространство как часть России. И это тоже научная дипломатия.
Об амбициях Москвы
- Научно-технический прогресс во второй половине ХХ века полностью определялся противостоянием СССР и США. Сейчас у наших стран вновь прохладные отношения. Может ли это пойти на благо российской науке? Могут ли те же санкции послужить стимулом для ее развития?
- Знаете, с одной стороны, наука нуждается в международном сотрудничестве. Когда ученые встречаются на конференциях и обсуждают вопросы, непосредственно связанные с их исследованиями, - это выгодно всем. В процессе общения с коллегами у ученого зарождаются мысли, которые помогают ему в его научной работе. Потом он вернется домой и доведет до ума свой эксперимент, закончит исследование, опубликует научный труд.
Современная наука интернациональна. В этом смысле свертывание сотрудничества и введение санкций нам на пользу не пошли. К тому же санкции ударили по рублю, из-за чего в два раза выросла стоимость оборудования, которое приходится закупать за границей.
Москве удается реализовать главные элементы современной урбанистики - это безопасность, качественные транспортные услуги, экология, удобство жизни в большом городе, забота о пешеходах и велосипедистах. Таковы мировые тенденции, все крупные города развивают их у себя. И Москва, на мой взгляд, тут не отстает.
Но, с другой стороны, стимул появился. Правда, не тот, который возник у сельского хозяйства после введения санкций и контрсанкций. Дело в том, что, пока в мире есть границы между государствами, научные достижения будут служить национальной безопасности каждой страны. Это могут быть открытия в области физики, биологии, других наук. Когда есть чье-то действие, влияющее на геополитику с точки зрения использования новых научно-технических достижений, всегда в ответ начинается противодействие.
- Вы приехали в Москву из Нижнего Новгорода. Как вам те изменения, что произошли с российской столицей в последние годы? Что больше всего нравится?
- Часто говорят, что Москва высасывает из провинции соки и людские ресурсы. Это факт, но к нему нужно относиться с пониманием. Дело в том, что Москва конкурирует не с другими городами России, она конкурирует с крупнейшими мегаполисами мира - Нью-Йорком, Лондоном, Парижем. И от этой конкуренции нам никуда не деться, ведь Москва - столица страны, ее главный город. Мы все это должны понимать и принимать тот факт, что она стягивает на себя значительное количество средств. Это неизбежно. Я считаю амбиции Москвы стать мировой столицей обоснованными, они, в конце концов, идут на благо всей России.
Москве удается реализовать главные элементы современной урбанистики - это безопасность, качественные транспортные услуги, экология, удобство жизни в большом городе, забота о пешеходах и велосипедистах. Таковы мировые тенденции, все крупные города развивают их у себя. И Москва, на мой взгляд, тут не отстает.
- Насколько я помню, Академия наук даже подписала соглашение с московскими властями о сотрудничестве. В чем его суть?
- В том, что мы будем совместно развивать инновационный потенциал столицы. Москва - крупный научно-технологический город, здесь находится почти половина институтов РАН и огромное количество научных и инновационных предприятий. Такой концентрации науки ни в каком городе страны больше нет. И Академия должна помочь московским властям правильно выстроить связи между этими учреждениями, саму схему их взаимодействия.
Есть и второй момент. РАН будет изучать современные вызовы, стоящие перед мировыми мегаполисами, и давать рекомендации Москве по ответам на них. В современной урбанистике есть составляющие, которые требуют, как нам кажется, научного подхода и анализа. И мэр Собянин, безусловно, это понимает.
Аргументы и Факты (aif.ru), 25/07/2018
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
