Технополис завтра
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Новости Интересное

Великий, могучий, циничный: почему американским студентам нравится русский язык

Меган Ботт Из Нового Орлеана, Луизиана 20 лет

Внеочередной выпуск рубрики «Москва глазами иностранцев»: тут американские студенты, изучающие русский, рассказывают про фонетическую грубость нашего языка, ужас винегрета и повсеместного Путина.

«Я прочитала почти всего Достоевского в переводах, а потом решила, что надо выучить язык и прочесть в оригинале. Можно сказать, что к изучению русского меня подтолкнул Достоевский. Наверное, самая важная для меня книга — это «Идиот». Только недавно, открыв этот роман на русском языке, я увидела, что фамилия главного героя — Мышкин. От слова «мышь». В том переводе, в котором я читала, князь Мышкин — это prince Mushkin. Я была на станции метро «Достоевская», где интерьер украшен сценами из его романов. Было интересно угадывать, кто есть кто. Понравилось, что к «Преступлению и наказанию» там есть иллюстрация эпизода, когда Соня читает Евангелие Раскольникову.

Поначалу было сложно разобраться с падежами, но потом я поняла, что эта проблема решается практикой: когда больше говоришь и слушаешь, уже как-то интуитивно понятно, где какой падеж. Хотя я все равно делаю миллион ошибок. Одна из самых нелепых — я путаю слова «был» и «убил». Русский язык со стороны кажется очень суровым — будто вы все время грубите друг другу. Перед поездкой в Россию я ожидала, что здесь все такие и есть — суровые и холодные. Это забавно, потому что, оказавшись в Москве, я поняла, что люди тут очень дружелюбные и отзывчивые. Правда, первый раз в метро я была очень удивлена, что все молчат, — люди, которые сидят вместе, не обращают друг на друга внимания. Но зато, когда люди узнают, что я из Америки, начинают общаться с большим энтузиазмом — «О, американка!» — задают вопросы, интересуются.

В бытовой жизни, на самом деле, культурных различий не так уж много, какие-то незначительные: например, здесь для чая используют отдельный чайник, у нас такого нет. И чай мы пьем обычно очень холодный и сладкий как лимонад. Еще я видела, как готовят винегрет. Я была в шоке, что все эти нарезанные ингредиенты закинули в одну миску и смешали между собой! В тот же вечер рассказала об этом по телефону своей подружке».

Фара Ноа
18 лет


Родилась и жила в Иордании, а потом училась в Канаде, сейчас — в Колорадо

«В колледже у нас система блоков: мы изучаем только один предмет около трех месяцев, а потом выбираем следующий. На первом курсе надо было что-то выбрать, и я пошла в группу русского. На тот момент мое знакомство с чем-либо русским ограничивалось парой эпизодов: пока мы жили в Иордании, у нас там были знакомые черкесы, они говорили по-русски, и еще к тому времени я прочла «Лолиту» Набокова. Мне понравилось.

Русский язык интересен мне во многом потому, что это язык великих писателей и художников. Кажется, в Москве я посетила больше музеев, чем за всю свою предыдущую жизнь. Больше всего мне запомнился Малевич в ММОМА и Серов в Третьяковской галерее — его портрет Коровина. Я люблю Гоголя и восхищаюсь Толстым, хотя, если честно, ничего у него еще не читала. Мы ездили в Ясную Поляну, и я просто влюбилась в это место, так что купила «Анну Каренину» и скоро до нее доберусь.

В Колорадо мы делали много всего интересного на занятиях: пели песни (моя любимая — «Ой, то не вечер»), смотрели фильмы — «Иронию судьбы» и «Иван Васильевич меняет профессию». Это правда классное кино, хотя здесь, в Москве, многие удивлялись, когда я хвалила эти фильмы: вам кажется, что в них есть что-то такое, чего не понять тем, кто не жил в Советском Союзе.

Для большинства моих знакомых Россия — это какое-то мифическое пространство, а не реальное. Мы слышим о России постоянно, почти каждый день, но, кажется, все, что мы знаем, — это коммунисты и Путин. Приехав сюда, я поняла, что в целом мы не ошибались: здесь осталось многое со времен коммунизма, а Путин действительно повсюду. Но помимо этого, здесь есть еще столько всего, о чем я не знала и о чем не догадываются люди, которые никогда тут не были. Все здесь постоянно куда-то идут. И повсюду — парочки, это бросается в глаза. И еще кстати в Москве очень хороший кофе, или мне просто везло заходить в удачные места. Удивительно, как много американской атрибутики в кафе и ресторанах, — я никак этого не ожидала».

Джесси Дилан
19 лет


Из Аннаполиса, штат Мэриленд

«Я музыкант, стремящийся к славе и богатству, но ничего для этого не делающий. В колледже моя специальность — философия, а русский я выбрал потому, что мне нравится русская культура и ваша история — все эти цари и крепостные, бесконечные войны.

Грамматическая структура английского и русского похожи, во всяком случае, я вижу закономерности, вероятно, общие для всех европейских языков. Но то, каким образом мы выражаем мысли, сильно различается. В английском большое значение играет осознанное нарушение правил, и артикли помогают нам подчеркнуть, что именно мы хотим сказать. А в русском, кажется, все строится на манипуляциях со словами, на сложных сочетаниях, которые рождают множество смыслов. Мне нравится замысловатость русского языка: она как поэзия в повседневной речи. Я выучил кое-какие русские ругательства, и они очень экспрессивно звучат, даже если я не понимаю, что они означают. Некоторые выражения просто физически трудно произнести, отчего они кажутся еще более сильными.

Я ходил в несколько московских баров и пабов — ничего интересного рассказать не могу. Мне ужасно не понравилось, что, когда просишь просто воды, тебе в большинстве случаев приносят бутылку минералки из меню, за которую надо платить. Русские ребята похожи на моих друзей в Америке. Меня угощали водкой и солеными помидорами, мы много болтали о музыке. Наше чувство юмора очень удачно совпало, так что я не чувствую себя здесь как-то по-особенному».

Кендал МакГиннис
19 лет


Из Сан-Диего, Калифорния

«Брат моей бабушки — Монтгомери Клифт — был очень известным американским актером-классиком и адептом метода Станиславского. Поэтому имя Станиславского я слышала дома довольно часто, это было единственное, что я знала про Россию. В колледже выяснила побольше. У нас популярны фильмы Тарковского — их серьезно анализируют. Еще я прочла Замятина и некоторых современных писателей — понравился Сорокин. Россия кажется странным местом: Москва похожа на европейский город, но все равно здесь все какое-то совершенно другое. Все, что связано с Советским Союзом, очень интригует: советская история, ГУЛАГ.

Меня удивило количество родственных слов в английском и русском, но поскольку интонация и произношение сильно отличаются, это родство помогает только понять значения. Конечно, возникают сложности: в разговоре с одной русской подругой выяснилось, что слово «торжественный», которое в словаре соответствует нашему solemn, на самом деле означает не то же самое. Solemn — это торжественный, но всегда с оттенком скорби и грусти, а вы торжественным называете роскошные праздничные мероприятия. Вообще, есть ощущение, что русский более резкий. На английском — и даже испанском и арабском — слова звучат часто неряшливо, но когда я слышу русскую речь — она кажется очень уверенной, будто человек всегда прав».

Дэвид Фулади
18 лет


Из Вашингтона

«Русский я начал учить четыре года назад, потому что мне очень нравилась русская музыка: люблю Чайковского, особенно его балет «Щелкунчик». Поначалу прочая русская культура не волновала — я ее попросту игнорировал. Я знал что-то там о Советском Союзе, и все. Со временем я познакомился с очень своеобразным русским цинизмом — какое-то особенное отношение к жизни.

Самое трудное в русском — падежи. В английском мы полагаемся в основном на порядок слов, чтобы передать нужный смысл, а здесь наоборот: порядок не так важен, как форма этих самых слов, их окончания. Мне нравится свободный порядок, хоть он и непривычен. Не приходится сомневаться, правильно ли ты расположил слова в предложении, вместо этого можно лишний раз подумать, какое окончание должно быть у того или иного существительного. Что мне не нравится, так это категория рода в русском языке. Род каждого слова приходится специально запоминать, учить их окончания и как они изменяются в зависимости от числа и падежа. Меньше всего я люблю существительные, которые заканчиваются мягким знаком: их род невозможно определить по окончанию.

Одна штука в различиях между нашими языками показалось мне интересной: в английском мы говорим «I have» («я имею»), а в русском — «у меня есть», что дословно будет означать в моем языке «at me there is». Русские не используют выражение «я имею», ну или в каких-то очень редких случаях, и я думаю, это как-то отражает наши взгляды на категорию обладания. Может быть, через выражение «у меня есть» передается ощущение, что обладать чем-то по-настоящему невозможно, и предмет просто существует рядом, у тебя, но никогда не принадлежит тебе полностью.

В Москве мне показалось странным, что ее называют Третьим Римом, и здесь много церквей, но я не повстречал ни одного человека, который бы ходил в церковь и был действительно религиозным».

Алина Гаппасова
Источник


 

© 2009 Технополис завтра

Перепечатка  материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши  правила  строже  этих,  пожалуйста,  пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.