Иракский дневник. Жизнь на грани фола

Вчера мы рассказали об украинском посольстве в Ираке и его секьюрити — бойцах знаменитой «Альфы» СБУ. Продолжим знакомство.

Когда Багдад делили на зоны, считалось, что «зеленая» менее опасна контролируемой «красной». Сейчас уже так однозначно не скажешь. Смертельно опасно в обеих. Но именно в «зеленой» в последнее время участились террористические акты, нападения и атаки на различные объекты. Чтобы попасть в эту зону, журналистам нужна аккредитация иракских либо американских властей. Еще лучше — тех и других, чтоб уж наверняка.

Иракцы отказали нам сразу. Американцы думали целый день и пришли к соломонову решению: не запретить и не разрешить — на усмотрение сопровождающих.

«Альфовцы», понимая, что вдруг по маршруту следования случится какая-то незадача — спросят с них, заметно помрачнели. Но в наше положение все же постарались войти.

На инструктаже командир группы Сергей Х. был лаконичен и строг:

— Всем внимание! Едем по новой дороге и заходим в «зеленую» зону. Камеры напоказ не выставлять, перед чек-пойнтами — прятать. Сначала едем к Мечам (величественный памятник, сооруженный еще при Саддаме Хусейне, где некогда проходили помпезные военные парады. — Авт.). Пока не договоримся с иракскими полицейскими, из машин не выходить. Утром стрельбу в городе слышали? Прошу это иметь в виду. Обстановка — сами понимаете. Радиочастота пятая, вторая — запасная. Вопросы есть? По машинам!

ВЫЕЗД В ГОРОД

Рация настроена на прием, и мы слышим радиообмен. На кольце слегка притормаживаем, дабы убедиться, что дальнейшему движению нет помех в виде подозрительных машин. «Проходим-проходим живо, — звучит в эфире, — справа чисто!» Кстати, позывные у ребят весьма экзотические: «Философ», «Леший», «Маньяк»...

— Чтобы запутать вероятного противника, — улыбаются бойцы. Они считают основными преимуществами конспирацию, скрытность, внезапность, непредсказуемость. Дважды в течение дня одной дорогой стараются не передвигаться, загодя о времени выезда из посольства и предполагаемого возвращения не уведомляют, между собой шифруются, используя только им известную лексику и терминологию.

— Потому и живы, — скупо констатируют парни. — Иракцы обижаются, что мы засекретились. Но в такой обстановке на грани фола, когда не знаешь, откуда ждать сюрпризов, лучше перестраховаться, чем потом охать-ахать. У беспечности своя цена...

Перед ближайшим чек-пойнтом попадаем в пробку. Видим, как напрягаются «альфовцы», вглядываясь в каждого гражданского иракца (поди угадай, чем тот дышит, и не спрятана ли под одеждой смертника взрывчатка), провожая взглядом каждую машину. Вынужденная остановка нашим сопровождающим откровенно не по душе. Замерший автомобиль, причем с пассажирами — жирная добыча для боевиков.

Перед выездом нас предупредили, чтобы никто, упаси Бог, не побрызгался одеколоном, не пользовался лосьоном для или после бритья. И вот почему.

— Террористы изобретают новые и новые способы обмануть проверяющих, но и американцы придумывают контрмеры, — поясняет сидящий с нами на заднем сиденье офицер. — Один такой детектор чутко реагирует на любую химию, в том числе парфюмерию. И если «усик» датчика укажет на ее наличие, начнут обыскивать не только всех сидящих в салоне – машину вверх дном перевернут. И доказывай, что не верблюд...

Мало-помалу пробка рассасывается. Первая «Тойота» вырывается вперед, ее останавливают перед «лежачим полицейским», проверяют документы. Слева у ограждения стоит крашеный в желтый цвет пустыни иракский танк еще советского производства.

— Такие Украина в 1996-м Пакистану продала? — спрашиваем сопровождающих.

— Вроде бы, — соглашается «альфовец». — Но я — не продавал...

Экспромт оценили, вспомнили походя недавний украинско-иракский контракт на $2,4 млрд. – самый крупный за последние годы. В посольстве о нем почему-то говорить отказываются. Дескать, все решалось на уровне «Укрспецэкспорта», «Прогресса», Минобороны. А те отмашку на интервью не давали.

Обгоняя другие машины, устремляемся к площади Свободы, где возвышается памятник со скрещенными мечами. Движемся «коробочкой» — как показывают в приключенческих лентах. Улицы немноголюдны. Тут и там виднеются следы подрывов, то, что некогда было домами.

У Мечей паркуемся. Сергей направляется к иракским полицейским, радушно здоровается с ними, о чем-то беседует, потом оборачивается, машет рукой, что мы можем покинуть машины. Делаем несколько снимков.

— Поехали, поехали! — торопит командир. Вновь втискиваемся в машины и едем к памятнику Неизвестному солдату. Он построен в форме ракушки. С возвышенности открывается незабываемый вид на весь город. Но дальше шлагбаума нас не пускают — опасно...

Заезжаем на задворки какого-то убогого массива с одно- и двухэтажными хибарами. Грязь, лужи, просевшая от взрыва и низко накрененная крыша. Дети, испуганной стайкой исчезнувшие за глиняной изгородью, с любопытством выглядывают из проема. Какая-то авторемонтная мастерская, куда стянуты годные разве что в металлолом машины — неужели их сумеют восстановить?..

На нас смотрят испытующе-настороженно, даже враждебно — люди не поймут, чего ждать от незнакомцев, с чем пожаловали. Спешно ретируемся. Это не место для экскурсий.

— Смотрите влево — тут взрывали здание МИДа, — указывает рукой водитель. — А по другую сторону дороги пострадала школа, погибли ученики и учителя. Вон парты обгоревшие на улицу выставлены...

У МИДа возятся строители — идет ремонт. Та часть, которая пострадала больше всего, пуста. Но во многих помещениях чиновники работают. И наши дипломаты сюда приезжают, если требуется какой-нибудь срочный вопрос уладить.

Петляем какими-то переулками, выскакиваем на главную магистраль, снова уходим в закоулки, прижимаемся к разделительной полосе, а иногда выезжаем на встречную. Как в такой неразберихе ориентируются наши, уму непостижимо...

Возвращаемся в посольство. Снимаем «броню», отстегиваем каски. Пот ручьем стекает со лба и по спине, рубашку хоть выжимай. Проводники повеселели:

— Проскочили без происшествий, и хорошо. Вам, конечно, экшен хотелось снять, ну, не обессудьте, как получилось...

Нас поздравляют так, словно преодолели минное поле. Как бы ни было, статус участников боевых действий им присваивают не просто так.

— Выезжая за пределы посольства, мысленно просишь об одном — вернуться невредимым, — признался один из «альфовцев». — Бывает, такого насмотришься — крыша едет... 

УРНА НА ВЫБОРЫ ПРИЛЕТИТ ИЗ ИОРДАНИИ

Сотрудники нашего посольства и охраняющие их бойцы «Альфы» СБУ примут участие в президентских выборах 17 января. Но вот создать свою избирательную комиссию, рассказывают дипломаты, ЦИК им не разрешил — в нее, согласно закону, не должны входить высокопоставленные работники спецслужбы и старшие офицеры. Если руководствоваться этим правилом, членом избиркома из всех кандидатур может быть лишь... один человек. Поэтому урна для голосования прилетит из посольства Украины в соседней Иордании. В этой комиссии только женщины. Нелегко им будет ехать из Багдадского аэропорта и обратно при полной амуниции...

АМЕРИКАНЦЫ УХОДЯТ. ...ИЛИ ОСТАЮТСЯ?

Бригадный генерал Раад Аль-Шаммари из департамента по охране иностранных посольств МВД Ирака уверяет, что ситуация в Багдаде и стране контролируемая, для беспокойства нет причин.

— Охраняем более полусотни диппредставительств, 42 из них действующие, другие закрыты или приостановили работу, — говорит он. — Серьезных нападений на них не было. У нас свои планы по предотвращению атак. Они меняются в соответствии с оперативной информацией о готовящихся терактах.

Короче, все тихо-спокойно. Украинские дипломаты более сдержанны.

— Ситуация сложная, — уточняет первый секретарь посольства Михаил Кириченко. — Несмотря на прошедшие после вторжения США 6—7 лет и процессы, которые фактически разрушили саддамовский Ирак, трудностей много. Прежде всего экономических. Есть и внутренние проблемы — этнические, между суннитами и шиитами, а также центральным правительством и курдами.

По мнению наблюдателей, суннитско-шиитские отношения в плане угроз для будущего страны отходят на задний план. Между курдами же и арабами, напротив — обостряются.

Конфликты перманентны, приводят к столкновениям. Это происходит на фоне активизации экстремистов, террористов. В Ираке много говорят о влиянии извне, в первую очередь со стороны Сирии, Ирана. Теракты, приводящие к многочисленным жертвам, свидетельствуют о том, что надо ожидать любого развития событий. А парламентские выборы 7 марта не за горами...

Их ждут все. Считается, что выборы принесут стабильность, сформируют новую демократическую власть, которую признает все население, откроют дорогу реальным реформам. И главное — подготовят страну к уходу американцев. Барак Обама объявил о сокращении численности войск США со 115 тысяч до 50 тысяч человек и выводе оставшихся до 2011 года.

— Американцы намерены сохранить в Ираке всего 6 своих крупных военных баз, закрыв около 280 других объектов, — продолжает Михаил Александрович. — Одновременно идет процесс передачи иракским авиадиспетчерам контроля за воздушным движением. Тюрьмы, где содержатся около 17 тысяч заключенных, постепенно переходят под надзор местной пенитенциарной системы, хотя есть сведения, что самые кровавые теракты в августе и октябре осуществили освобожденные узники.

Наличие иностранных войск на территории какой-либо страны — сильный раздражитель. Но по мнению наших дипломатов, присутствие американского контингента в Ираке является фактором сдерживания, препятствующим развязыванию настоящей гражданской войны. Уйдет — начнется борьба всех против всех. Курды сейчас в фаворе у американцев. Арабы-шииты тоже поддерживаются Штатами. Зато сунниты чувствуют себя обделенными и в политическом плане, и в экономическом. Как только американцы покинут страну, попытаются взять реванш. Что из этого выйдет, известно одному Аллаху.

Правда, многие иракцы все-таки верят, что сумеют наладить жизнь сами. Фатиан Исмаил Салем, учившийся в Одессе и работающий сейчас инженером-строителем в Багдаде, говорит:

— Многие надеялись на то, что присутствие американских военных привнесет в жизнь Ирака стабильность. Однако этого не произошло. Обещают вывести свой контингент, но зачем им такие крупные базы? Для чего строят самое большое в мире посольство? Там будут работать лишь 300 дипломатов, а кто остальные 5 или 6 тысяч человек? Не для того американцы входили, чтобы покинуть Ирак. Надо, чтобы иракцы сами управляли страной, были ее истинными хозяевами, обходились без постороннего вмешательства. Так думают и другие мои соотечественники. Но нужно поменять и наших чиновников. Что это такое, если министры Ирака имеют двойное гражданство — наше и американское! Получается, они неприкосновенны. Одного, например, посадили было за коррупцию, но пришли американцы и сказали — не по закону, это наш гражданин, и его освободили.

Многодетная семья в одном из городских кварталов, недавно лишившаяся крова над головой, живет в постоянном страхе. Увидев украинских военных в камуфляже песочной раскраски, которые привезли хлеб, воду, сладости, средних лет женщина поблагодарила, но называть себя отказалась и попросила ее не снимать.

— Боится, — кратко резюмирует наш офицер. — Соседей убили, дом подорвали. Работы нет, детей кормить нечем. Уходят в город, а когда вернутся и вернутся ли вообще, не знают...

...И САЛО К НОВОГОДНЕМУ СТОЛУ

К Новому году в нашем посольстве появилась небольшая елка — правда, искусственная. Наряжали ее свободные от службы ребята вместе с посольскими. Нарядной получилась красавица, и настроение всем подняла. «Хоть мы и вдали от Родины, но праздник никто не отменял, — говорит Владимир Толкач. — Встретим его дважды, по иракскому времени (разница +1 час) и по-киевски. Будет шампанское и обязательно сало — куда ж без нашего национального продукта...» На вопрос «Сегодня», какое желание он загадает под елочку, дипломат сказал: «У меня в Украине остались жена и трое дочерей. И я мечтаю, что когда-нибудь жизнь здесь войдет в нормальное русло, и я смогу привезти их сюда, чтобы мы вместе прошлись по Багдаду. Рано или поздно так и произойдет...»

«Сегодня» выражает благодарность пресс-центру СБУ, «Альфе» и посольству Украины в Ираке за содействие в работе нашего спецкора.

Александр Ильченко