Москва шпионская

столица всевозможных тайн и секретов, шпионских закладок и тайников, а также конспиративных квартир. Москва – поле не прекращающейся ни на минуту невидимой битвы российских спецслужб с разведками разных стран мира, а в последнее время – и с ячейками многочисленных террористических организаций. Это еще одна Москва – Москва шпионская.

ШПИОНСКИЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬ

Многие подумают, что Москва шпионская относительно молода, ведет свою историю где-нибудь с века ХХ, ну в крайнем случае XIX. Однако это далеко не так. По большому счету наш шпионский путеводитель мы можем начать с незапамятных времен, когда в стенах и башнях еще деревянного, а позднее белокаменного Кремля плелись сети интриг и заговоров. Княжеские междоусобицы, дела опричнины, борьба со степью, воинственными северо-западными и южными соседями – вся история государства Российского замешана на тайной дипломатии, секретных миссиях и деликатных поручениях.

Впрочем, в этом случае наша шпионская экскурсия могла бы продлиться не один день, а ее проспект составил отнюдь не один десяток томов. Поэтому в рамках данной статьи ограничимся лишь теми местами нашего города, которые связаны с самыми громкими шпионскими разоблачениями, имевшими место в не столь далеком прошлом.

И начнем мы наш рассказ, конечно, с Лубянки. Ведь именно сюда, в красивый особняк страхового общества «Россия», переехала в 1920 году знаменитая ВЧК – созданная в декабре 1917 года Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (с августа 1918 года – ВЧК по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности). Борьба с контрреволюцией, операции против разведслужб стран бывшей Антанты, война с бандитизмом, закордонная работа, репрессивное лихолетье 30-х годов, выявление и ликвидация немецко-фашистской агентуры, организация партизанского движения в годы Великой Отечественной, выявление изменников и карателей, десятилетия холодной войны, разведка в странах главного противника, противодействие устремлениям зарубежных спецслужб – центром всех этих событий был комплекс зданий на Лубянской площади.

Бездну секретов помнят эти стены. Многие сведения навсегда останутся тайной. Например, смерть террориста Бориса Савинкова, который выбросился из окна пятого этажа 7 мая 1925 года и будто бы был захоронен тут же, во дворе внутренней тюрьмы дома № 2. А вот гибель Рауля Валленберга стала достоянием гласности.

ЯЩИК С ЦВЕТАМИ И ДИСТАНЦИОННЫМ УПРАВЛЕНИЕМ

Идем дальше. Вот столичные гостиницы «Пекин», «Украина». Именно здесь в 1961–1962 годах происходили встречи связного английской разведки Гревилла Винна с особо ценным агентом Янгом – сотрудником Главного разведывательного управления Генерального штаба МО СССР Олегом Пеньковским.

Под шум воды из крана в ванной комнате гостиничного номера иностранцу передавались микропленки с отснятыми секретными материалами, с данными о советских стратегических ядерных ракетах и с различными документами на военно-техническую тему. А предатель получал новые разведзадания, средства тайнописи, деньги, фото – и радиоаппаратуру, инструкции по способам связи и сувениры от зарубежных друзей.

А вот для проведения конспиративных встреч Пеньковского с Анной Чизхолм – женой кадрового разведчика британской Secret Intelligence Service (SIS), работавшего под крышей второго секретаря английского посольства в Москве, были выбраны арбатские переулки. Схема проведения контактов была до простого банальна. Агент заходил в подъезд заранее обусловленного дома, куда после тщательной проверки приходила и связная. Обменявшись пакетами, они расходились по одному с интервалом в 30–50 секунд. А на Цветном бульваре Янг передал ребенку Анны Чизхолм коробку с конфетами, где вперемежку со сладостями лежали завернутые в яркие фантики кассеты с микропленками. Но самыми безопасными для обмена шпионскими материалами считались дипломатические приемы в английском и американском посольствах, где Пеньковский мог бывать по роду своей деятельности.

Бывшая набережная Максима Горького, ныне – Космодамианская. Здесь в доме № 36 жил Янг. Чтобы задокументировать его шпионскую деятельность, по дну Москвы-реки в одну из квартир дома напротив (на Котельнической набережной) был специально проложен кабель, по которому осуществлялось управление... ящиком для цветочной рассады на балконе этажом выше в многоэтажке, где жил шпион. Как только Пеньковский раскладывал на своем подоконнике секретные документы для пересъемки, с соседского балкона выдвигался ящик, и вмонтированная в него камера по команде разведчиков наружного наблюдения фотографировала все действия шпиона.

В центре Москвы, на Лубянке (тогда – площадь Дзержинского), окончилась карьера Янга, а для сотрудников ЦРУ контакты с предателем Пеньковским завершились в подъезде дома № 5/6 на Пушкинской улице, где американцы хотели провести тайниковую операцию со своим агентом.

Сегодня этот подъезд не узнать – он наглухо закрыт. А полвека назад именно здесь, между обшарпанной стеной и батареей парового отопления, чекистами был подвешен на проволочном крючке спичечный коробок – приманка для сотрудников посольской резидентуры США. Во время выемки этого тайника, в котором, как полагали американцы, находились сведения государственной важности, и был задержан сотрудник посольства Джэкоб. В этот же день контрразведкой Венгрии был арестован и доставлен в СССР Гревилл Винн.

ШПИОНСКИЙ ГЕНЕРАЛ

Более долгой оказалась шпионская жизнь американского агента Дмитрия Полякова. Дослужившись до генерал-майора военной разведки, он более 20 лет снабжал ЦРУ секретной информацией. За это время предатель выдал американцам почти два десятка советских разведчиков-нелегалов, более полутора сотен агентов из числа иностранцев и более тысячи офицеров ГРУ и КГБ. А еще среди его «подарков» были стратегические материалы военно-политического характера, касающиеся перспектив глобальной ядерной войны, сведения по линии военно-технической разведки и многое другое, что представляло живой интерес для зарубежных спецслужб. Некоторые эксперты ЦРУ считали Полякова даже более важным источником информации, чем Пеньковский.

На какие только уловки не пускались американцы, чтобы сохранить этот источник сверхценных сведений. Так, например, специально для него был создан портативный импульсный передатчик, который менее чем за три секунды передавал на приемное устройство в американском посольстве значительный объем зашифрованной информации.

Многолюдный магазин «Ванда», гостиница «Центральный дом туриста» на юго-западе Москвы – вот лишь две точки на карте столицы, откуда велись моментальные радиопередачи. А еще в шпионский арсенал входили тайники в обложках книг; листы тайнописной копирки, не отличимой от обычной бумаги, рыболовный несессер с двойным дном и еще множество других ухищрений. Все они в совокупности обеспечили предателю долгую оперативную жизнь. Долгую, но все же не бесконечную.

Хотя иногда казалось, что шпион просто издевался над нашей контрразведкой. Например, место для тайниковой операции было выбрано на перекрестке московских улиц Хавской и Лестева, недалеко от одного из зданий Высшей школы КГБ СССР. Здесь, рядом с домом №12, в телефонной будке закладывался тайник для американской разведки. Сняв трубку и набрав любой номер, шпион незаметно «приклеивал» к нижней стороне телефонного столика магнитный контейнер. Через несколько минут точно таким же образом его изымал американский разведчик.

Арестовали Полякова в конце 1986 года, а 15 марта 1988 года – расстреляли по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР за измену родине и шпионаж.

Шло время. Убрали громоздкие телефонные будки, будто специально предназначенные для тайниковых операций, поставив взамен изящные квадратные колпаки на стойках. Не стояла, однако, на месте и разведтехника.

ПРЕДАТЕЛЬ-ИНИЦИАТИВНИК

Многие шпионские уловки знакомы и высотному дому на площади Восстания. Здесь жил ведущий конструктор Научно-исследовательского института радиоэлектроники «Фазотрон», американский агент-инициативник Адольф Толкачев. Больше года – с января 1977 по февраль 1978-го – он охотился за машинами посольства США, дважды пытался подбрасывать записки с предложением о сотрудничестве. Однако разведчики посольской резидентуры ЦРУ игнорировали навязчивые шпионские услуги, резонно подозревая в инициативнике подставу советской контрразведки.

В конечном счете Толкачев подготовил на нескольких страницах материал с информацией о разработках своего НИИ, связанных с созданием бортовых радиолокационных станций для военных самолетов, в котором указал некоторые технические характеристики этих РЛС, а также оговорил способ связи с ним.

От такого предложения американцы уже не смогли отказаться. И через несколько дней в доме Толкачева раздался телефонный звонок – незнакомый голос с легким акцентом назвал ему адрес закладки тайника: Трехгорный переулок, что на Красной Пресне, обувной магазин, телефонная будка... и лежащая за ней грязная рукавица.

Установив негласное контрнаблюдение, сотрудники ЦРУ отфиксировали, как к условленному месту подошел мужчина средних лет и, озираясь, поднял рукавицу.

Уже дома Толкачев ознакомился с содержанием тайника: вопросник по темам, интересующим американскую разведку, кодовые таблицы, два почтовых конверта с адресами получателя и письмами на английским языке с условным текстом, листы симпатической копирки и инструкция по подготовке тайнописного текста, его шифровке и способам связи. Особенно порадовали шпиона-инициативника деньги – полтысячи рублей, что составляло почти трехмесячную зарплату решившего предать родину сотрудника НИИ.

Уже через несколько встреч ЦРУ снабдило своего подшефного магнитолой с вмонтированным в корпус шифратором. Зарядив его секретной информацией о передовых советских технологиях военного назначения, Адольф Толкачев подъезжал на автобусе к американскому посольству и, стоя на остановке, в течение секунды «выстреливал» из магнитолы огромный объем сведений на посольскую приемную антенну.

«Ваша информация бесценна, – подбадривали своего агента американцы. – Ее потеря отбросит Советский Союз на многие годы назад». А во время 19 личных встреч и с помощью тайниковых операций в ЦРУ были переданы фотокопии материалов о полусотне современных разработок радиоэлектронного оборудования, созданного для нужд советской боевой авиации.

Оперативная схема при организации и проведении конспиративных встреч была также простой и безотказной. Окно квартиры предателя, задернутое шторой или с открытой форточкой, означало, что тайник заложен. Проезжая по площади на автомашине, американский разведчик «снимал» этот условный сигнал и, поболтавшись по Москве несколько часов, ехал на выемку тайника. А еще были звонки на домашний телефон предателя с условными фразами, означавшими очередную встречу, и такой же непонятный стороннему слушателю ответ – согласие провести явку или предложение перенести ее на другое время.

Не скупилось ЦРУ и на шпионские гонорары – жалованье советского предателя было эквивалентно тогдашней зарплате президента Соединенных Штатов. Часть денег агент получал в рублях, но основные средства откладывались на личный валютный счет Толкачева, открытый в одном из банков США. За время тайного сотрудничества таких «гонораров» накопилось аж два миллиона. А еще были антикварные драгоценности, дорогие лекарства, различная шпионская техника и даже… аудиокассеты с рок-музыкой – дефицитнейшая по тем временам в стране вещь.

Отечественные спецслужбы до сих пор держат в секрете информацию о том, как же был раскрыт ценный американский агент. То ли его выдал один из секретных источников, работавших в ЦРУ на советскую разведку, то ли разоблачение Толкачева стало результатом действия комплекса контрразведывательных мероприятий, реализованных КГБ. Но факт остается фактом: шпиона-инициативника задержали во время возвращения в Москву с дачного участка.

При обыске на квартире Толкачева обнаружили несколько фотоаппаратов, в том числе и замаскированных под брелоки для ключей, комплект для тайнописи, передатчик со встроенной шпионской гарнитурой, деньги, золото, антикварные украшения и ампулу с лошадиной дозой цианистого калия, вмонтированную в авторучку. Воспользоваться этим ядом предатель не успел.

А через несколько дней – 13 июня 1985 года сотрудник резидентуры ЦРУ в Москве Пол Стомбаух, работавший под прикрытием должности второго секретаря посольства США, выехал на очередную шпионскую акцию. Начиная с обеда долго петлял в машине по московским улицам, выявляя возможную слежку, затем – продолжительная поездка в метро, а после – пешеходный марш-бросок на юго-запад к заветной точке на карте Москвы, расположенной недалеко от пересечения улиц Кастанаевской и Пивченкова. Вот здесь около восьми часов вечера он и был взят с поличным сотрудниками Комитета госбезопасности. При задержании у американца изъяли секретные инструкции для Толкачева, подготовленные на небольших листах быстрорастворимой бумаги, оперативную фототехнику, а также схему района проведения шпионской операции и крупную сумму советских денег.

Задокументировав преступную деятельность «второго секретаря», Стомбауха как дипломата отпустили, объявив его персоной нон грата и выдворив из Советского Союза. А вот предатель Адольф Толкачев был расстрелян 24 сентября 1986 года – по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.

ПРИШЛОСЬ УМЕРИТЬ ПРЫТЬ

Впрочем, случались в Москве шпионской истории и иного рода. Одну из них мне рассказал генерал-майор органов госбезопасности Александр Михайлов. Прибывший в Москву очередной цэрэушный «дипломат» повадился на своем «мерине» регулярно уходить от нашей наружки (Служба наружного наблюдения), используя для отрыва арку дома № 30 в Скатертном переулке. Место там было открытое, машин мало, так что спрятаться чекистам было негде. Нырнет дипломат в арку – и пропал. Преследовать его без риска расшифровки оперативникам было просто невозможно.

В конце концов советским контрразведчикам это все надоело – было решено навести на своей земле порядок. Для начала повесили у въезда в арку «кирпич». Но отеческого предупреждения иностранец не понял и как ни в чем не бывало продолжал ездить под запрещающий знак. Наверное, надеялся на свой диппаспорт.

Раз такое дело – пришлось нашей контрразведке перейти к следующему этапу операции. На выезде из арки ровно посередине дороги врыли, а чтобы местные автолюбители не сорвали оперативный замысел, еще и забетонировали невысокий, но мощный столб.

Однажды вечером дипломат-шпион выехал на очередную встречу с тайным агентом и вновь решил использовать свой любимый прием для отрыва от наружки. Попетляв по городу, он вновь направился к Скатертному переулку и свернул в знакомую арку. Еще и газу прибавил. Как американский разведчик жив остался после радушной встречи с чекистским столбом – одному Богу известно. Капот его «мерседеса» буквально обнял, и очень крепко, злополучную преграду.

Бережно, со всей осторожностью, отскребли незадачливого шпиона от водительского сиденья в хлам искореженной машины, уложили в «скорую помощь», которая «случайно оказалась неподалеку в кустах». Вскоре одна из лучших бригад московских хирургов восстановила бедолагу. А вот его «мерин» реанимации не подлежал.

С тех пор американец стал очень дисциплинированным водителем, даже штраф за проезд под запрещающий знак оплатил. И хлопот нашей наружке больше уже не доставлял.

Еще одна шпионская достопримечательность Москвы – Краснолужский мост. Именно здесь облюбовала место для тайниковой операции американская разведка. Получателем на этот раз выступал второй секретарь Управления планирования внешних мероприятий МИДа Александр Огородник, который был завербован американскими рыцарями плаща и кинжала в начале 1974 года во время его командировки в Колумбию. Одним из вербовщиков Огородника была испанка Пилар Суарес Баркала. Постоянно встречаясь с молодым дипломатом, она досконально изучила сильные и слабые стороны молодого сотрудника посольства. После возвращения агента в Москву франкфуртский разведцентр специально для Огородника открыл в эфире новую линию связи. А в парке Победы и других укромных местах нашей столицы шпион регулярно подбирал то булыжники, то сосновые палки, представлявшие собой на самом деле специально изготовленные контейнеры, в которых хранились инструкции разведцентров, шпионское оборудование, яды и деньги.

Причем на тот случай, если шпионская посылка непредвиденно попадет в чужие руки, американские разведчики оставляли в ней вот такие записки: «Товарищ! Ты случайно проник в чужую тайну, подобрав чужой пакет и вещи, которые были предназначены не для тебя. Оставь деньги и золото у себя, но не трогай других вещей в пакете, чтобы не узнал слишком много и не подвергнул свою жизнь и жизнь твоих близких опасности. Возьми вещи, которые представляют для тебя ценность, а остальное содержимое и пакет выброси в реку и забудь обо всем... иначе ты подвергнешь себя и твоих близких большим неприятностям. Ты предупрежден!!! ››

Но мастерство наших контрразведчиков оказалось выше осторожности американских спецслужб. Шпион был задержан 22 июня 1977 года у себя на квартире в доме № 2/1 по Краснопресненской набережной и тут же признался в сотрудничестве с ЦРУ. Уже в два часа ночи, написав первую фразу покаянного письма, Огородник вдруг зажал зубами свою авторучку. Из его рта пошла обильная пена. Он упал со стула и потерял сознание. Еще через два часа, не приходя в сознание, шпион умер в Институте имени Склифосовского. «Клиника умирания не укладывается в рамки клинической картины отравления какими-либо из известных ядовитых и отравляющих веществ», – таково было тогда заключение врачей. При тщательном изучении авторучки в ней обнаружили маленькое отверстие, в котором и помещался яд.

А в это время американцы, не зная об аресте своего конфидента, тщательно готовились к новой тайниковой операции для Огородника. Поздним вечером 15 июля 1977 года сотрудник ЦРУ Марта Петерсон шла к Краснолужскому мосту. Подойдя к гранитной опоре моста, она еще раз проверилась, открыла сумочку и левой рукой достала контейнер – обломок угля, – чтобы положить его в «бойницу» – небольшой прямоугольный проем мостовой опоры. Но не успела – начался захват. Впрочем, мужеству этой дамы можно только позавидовать. Поняв, что провалилась, она дралась профессионально, жестко и расчетливо. Даже ее истеричные вопли – смесь английского и русского мата – и резкие движения головой имели, как оказалось, свой смысл. Криком она хотела предупредить о своем провале агента, который по предварительной договоренности уже должен был подходить к мосту для выемки тайника, а мотая головой, она пыталась вытряхнуть из своего уха клипсу, с помощью которой прослушивала эфир на частотах наших передатчиков (впрочем, сотрудники группы захвата оказались хитрее – эфир был пуст). И если от истошных криков не было никакого прока, поскольку агент Огородник был разоблачен и уже три недели как мертв, то клипса в вечерних сумерках вывалилась, никем не замеченная, и наши контрразведчики долго не могли понять, каким образом действует обнаруженный у нее портативный электронный аппарат контроля за эфиром.

Через полчаса в приемной КГБ СССР на Кузнецком мосту, дом № 22 в присутствии консула посольства Соединенных Штатов Гросса был вскрыт контейнер – тот самый кусок угля. В нем оказался обычный шпионский набор. На следующий день Марта Петерсон была объявлена персоной нон грата и вылетела в Вену.

Через несколько лет весь пролет Краснолужского моста перекочевал в сторону Киевского вокзала и стал пешеходным, а опоры с «бойницами», в одну из которых закладывался шпионский контейнер, остались на прежнем месте.

Эти события отечественный зритель в несколько доработанном варианте может регулярно наблюдать на экране своих телевизоров во время демонстрации сериала «ТАСС уполномочен заявить», где действует агент Трианон – так американские хозяева называли дипломата-предателя Александра Огородника.

ЗАГАДОЧНЫЙ КАМЕНЬ

Еще одна точка на карте Москвы, где провалилась очередная операция американской разведки, – опора линии электропередач на пустыре недалеко от проезда Серебрякова, что у платформы «Северянин». Именно там кадровый сотрудник ЦРУ Пол Залаки заложил для своего конфидента контейнер, замаскированный под обычный булыжник. Однако на его беду закладку тайника отследила Служба наружного наблюдения КГБ, после чего с интересом ознакомилась с его содержимым, представлявшим собой обычный шпионский набор: инструкции для агента и очень крупная по тем временам сумма денег – 25 тыс. руб. (в те годы на эти деньги можно было купить аж четыре легковых автомобиля).

За тайником было решено установить скрытое наблюдение.

Проходит день, два, три, неделя... За контейнером никто не приходит. Чекисты уже стали подумывать о том, что американцы выявили секретный пост и предупредили своего тайного агента об опасности.

Прошла еще одна неделя, и вдруг в субботу у опоры ЛЭП появился человек. Вскоре сработала заранее установленная сигнализация, свидетельствующая, что «камень» взяли со своего места. Выскочив из укрытия, группа захвата скрутила незнакомца, но... булыжника при нем не оказалось. Еще большее изумление постигло сотрудников наружки после того, как выяснилось, что перед ними... разведчик Первого главного управления КГБ СССР Леонид Полещук.

Появление у опоры он объяснил тем, что искал какой-нибудь камень, чтобы подложить под колесо своей машины. Однако запираться ему пришлось недолго. Во время обыска легковушки подозреваемого была найдена инструкция и схема места закладки тайника, составленные по справочнику, изданному в США (улица, где был оставлен тайник, оказалась помеченной в нем старым названием, а точка закладки камня обозначена крестиком).

Но почему же тогда у Полещука не оказалось ни камня, ни денег?

На этот вопрос предатель дал ответ уже во время допроса на Лубянке. Оказывается, он действовал согласно инструкции ЦРУ: взял в руки камень (в этот момент и сработала сигнализация), но через несколько секунд бросил его рядом с тем местом, где поднял, и отошел в сторону. Это нужно было сделать для того, чтобы в случае захвата его не задержали с поличным, то есть со шпионским контейнером в руках.

Так оно и произошло. И если бы не инструкция и схема, весьма непрофессионально сработанные американцами, доказать причастность советского разведчика к секретной агентуре ЦРУ было бы достаточно проблематично. Этот пример в очередной раз доказал, что в работе спецслужб мелочей не бывает.

Уже в ходе следствия разведчик-оборотень признал свою вину и рассказал, что был завербован сотрудниками ЦРУ в начале 1970-х годов во время своей долгосрочной командировки по линии разведки в Непал и некоторое время предоставлял американцам секретные сведения о составе и деятельности резидентуры советской разведки в этой стране. После возвращения в Москву связь с ним была временно приостановлена и возобновлена только в 1984 году, когда он выехал в очередную командировку в Нигерию. Тайник с гонораром за предательство он должен был изъять во время своего приезда в Москву в очередной отпуск. Летом 1986 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Леонида Полещука к высшей мере наказания – расстрелу.

Сегодня мы лишь ненамного приоткрыли завесу тайны, покрывающей бескомпромиссную борьбу, которую ведут наши спецслужбы с различными зарубежными разведками и их шпионами. И на этом шпионские истории Москвы далеко не заканчиваются. Более того, они продолжаются и сейчас, когда вы держите в руках этот номер. Впрочем, подробно рассказать об этом мы сможем лишь ...надцать лет спустя. А то и позже. Если вообще сможем это сделать: мир разведки и контрразведки любит тишину и не приветствует гласность. Ну разве что для пользы дела – в рамках очередной операции по поимке дипломата-шпиона или глубоко зарывшегося «крота».

Автор Александр Витковский

Первоисточник http://nvo.ng.ru/spforces/2014-11-14/12_msk.html