Технополис завтра
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Новости Интересное

Дикий центр Европы. Продолжение

Источник: ВОЙНА и МИР

Вот и новый учебный год. Продолжаю учить языки, написан тест по французскому, и по итогам можно начать не с нуля, а с группой, которая уже занимается. Знакомлюсь с преподавателем — очень милая дама Николь, которая сильно переживает, что я могу не понять объяснений грамматики. Занятие идёт на нидерландском — вот это новость !!!

А я-то сама преподавала английский и всегда была уверена, что иностранный язык можно преподавать только на этом самом языке. Это первая неожиданность, но мы договариваемся, что в случае непонимания я буду после занятия переспрашивать и она постарается повторить по-английски.

В группах только местные жители, их набирают каждый год по три-четыре группы из 20 человек, а вот я словно с неба на них свалилась. При этом рядом большой институт европейского значения и ещё пара европейских исследовательских организаций, работающих в области физики. Много приглашённых сотрудников, в основном — итальянцы, но есть и скандинавы, поляки, болгары… Они если и учат — то нидерландский, а на работе в основном общение на английском. Да и курсы в городке популярны другие — парикмахеры, маникюр, дизайн и кухня. Понятно, что научные сотрудники сюда не пойдут, да и их жёны вряд ли… Да ещё муниципалитет, выделив место для организаций и жилья сотрудников в 7 километрах от самого города, оговорил условия: там не разрешается открывать магазины и точки сферы обслуживания. Объяснение — чтобы вся деятельность поддерживала существующие уже службы в городе, чтобы они не потеряли клиентов и доход, ведь любой дополнительный магазинчик означает возможную потерю чьих-то доходов. То есть по любому поводу надо ехать в город: хоть продукты купить, хоть хозяйственные принадлежности, хоть постричься. Надо же было додуматься выстроить на нескольких улицах дома, провести электричество, построить дорогу и мостики через канал — и запретить бытовое обслуживание…

Будем заниматься по вечерам в понедельник, один раз в неделю. Интенсивного курса вообще не предусмотрено. Спрашиваю, на сколько лет рассчитан курс — ещё интереснее, за первый год они не успели пройти учебник, осталось две темы, поэтому начинаем с них, соответственно и второй год тоже пойдёт с отставанием… Если принять во внимание такие задержки, то всё удовольствие растянется на 8 лет! Николь предупреждает, что будем писать тест по каждой паре тем, а в конце года — итоговый, если не получилось более 60% правильных ответов, то надо повторить год. Разумно и понимаемо, если идти вперёд можно только на основе уже имеющихся знаний. Но можно и просто сделать перерыв, объясняет Николь, то есть сдать и потом прийти тогда, когда найдётся время… У меня возникает некоторое непонимание, но пока держу при себе в надежде понять по ходу дела. Знакомимся с группой — и вперёд.

К концу второго месяца занятий в группе остаётся уже 16 человек. Чувствую себя довольно комфортно, возраст наших учеников от 20 до 55, кому-то в школе не удалось справиться, кто-то учил когда-то, да забыл. В перерыве дружно отправляемся пить чай или кофе, по желанию. Коллеги следят за всеми событиями в жизни каждого — всё становится предметом обсуждения, если у кого-то день рождения, то отправляемся в кафе, хоть на часок, но главное условие — вместе. Перерывы обычно растягиваются — вместо 20 минут до полных 40… Конечно, темп освоения материала очень медленный, постоянно отвлекаемся, но к середине года я начинаю понимать, что цель не в том, чтобы выучить язык, а в регулярных встречах. Своего рода клуб по интересам. Если есть общее увлечение, то автоматически становишься членом коллектива. Теперь я понимаю, что воскресные поездки на велосипедах толпой в одинаковой форме, которые объявляются и обсуждаются заранее, служат тому же. Не считать же серьёзным спортом поездку километров на 10 — это занимает минут 40, потом все дружно оседают в заранее намеченном кафе на часы, общаются и такой же толпой отправляются домой с великолепным чувством выполненного долга.

Свой клуб и у сотрудников института. Вернее, их несколько, но научные сотрудники и технический персонал чётко разделяются, причём технического персонала 600 человек на 100 научников — вплоть до специалистов по заправке кофеварок на каждом этаже здания. Технические работники периодически, раз в год, по расписанию, устраивают забастовки. Это происходит перед очередным подписанием коллективного договора. Всё дело в зарплате, которая существенно ниже, чем у научных сотрудников. В контрактах сотрудников для детей предусмотрена оплата обучения в Еврошколе, это около 3000 евро в год. Научные сотрудники этим пользуются, поскольку образование это ценится. А вот технические работники сами не пользуются, говорят, что им не нужно, хотя сами же в частных беседах сетуют, что на высокооплачиваемую работу приезжают иностранные специалисты. При этом вопрос: "а почему ты сам не отправил своего ребёнка учиться дальше, получить высшее образование, чтобы он мог прийти на эту должность?" остаётся без ответа. Основная позиция: нам мало платят из-за иностранцев. Интересно, а если у вас в Брюссельском университете по специальности "ядерная физика" выпускается один студент раз в три года, поскольку больше нет желающих, то кто будет работать в этой области, кроме иностранцев? Да и то перед защитой пришлось корректировать отзыв кафедры, поскольку сами профессора запутались в терминологии…

Надо признаться, что институты когда-то давно были переведены сюда из франкоговорящей провинции и первые специалисты приехали оттуда. Именно эти франкоговорящие специалисты славились в своё время, именно они были создателями первых подъёмников для шахт, прообразов современных лифтов. Нидерландские провинции изначально были сельскохозяйственными, а франкоговорящие развивали науку и производство. По программе выравнивания уровня институты перенесли, производство по большей части уже вынесли в Азию или Африку — есть же Бельгийское Конго. Франкоговорящие провинции сделали упор на сельское хозяйство, только Евросоюз их подкосил: ввёл квоты на овощи и фрукты в пользу Испании, Греции… Франкоговорящие провинции стали вынуждено дотационными. Теперь нидерландские депутаты в парламенте поднимают вопрос о разделении, мол, мы не хотим их кормить…Плюс старые стереотипы, недоверие к приезжим — тут привыкли жить поколениями в одной деревне, ещё век назад существовал закон, в соответствии с которым человек не мог продать свой дом и переехать в другое место без разрешения муниципалитета. Муниципалитет решал, можно ли продавать, и кому. Это закон был отменён только в 30-е годы. Именно такой оседлостью определяется большое количество диалектов; чуть не у каждой деревни — свой выговор. Видимо, природная настороженность к чужакам в чём-то остаётся, хотя присутствует и острое любопытство. Меня осторожно стараются расспрашивать. Подготавливаем диалог в паре с Кевином, студентом кулинарного колледжа, задание — предложить поездку в Париж и согласовать экскурсию.

Диалог получается следующий:

Я — Давай поедем в Париж, мы можем остановиться в центре, я знаю отель.

Кевин — Да, мы закажем комнату с завтраком. 

Я — С утра мы можем пойти погулять по набережной, посмотреть на Нотр-Дам, зайти в Музей Орсе.

Кевин — Надо зайти в кафе покушать.

Я - Хорошо, мы зайдём в кафе, а потом пойдём к Эйфелевой башне.

Кевин - И вечером надо тоже покушать, лучше в ресторане…

Я — На второй день мы с тобой можем пойти в Лувр и потом погулять по Монмартру.

Кевин - И там мы зайдём в кафе…

Пока ждём своей очереди представить диалог, Кевин тихо начинает спрашивать: "А Москва точно большой город? Сколько там людей живёт?" Ответ о населении Москвы повергает в глубокую задумчивость, оказывается, что во всей Бельгии несколько меньше… Этого хватает на полчаса раздумий, потом следует вопрос: "А метро там есть?" Отвечаю, что есть и сразу называю приблизительное количество станций, это повергает в размышления до следующего занятия. Постепенно выяснили часы работы магазинов, что в воскресенье работают. Ему понравилось…

Так же расспрашивали одноклассники дочку в Европейской школе, живут ли в Москве медведи. Каждому она терпеливо отвечала, пока на десятом аналогичном вопросе не сорвалась. Тут-то и выдала, что на улицах Москвы они медведей не увидят, поскольку детей много, медведи их боятся и сидят по дворам, днём на улицу не выходят… После этого позвонил расстроенный преподаватель-немец герр Майер, просил уговорить больше так не шутить. Он сам из Лейпцига, стажировался в Питере, и бывал в Москве. Его попытки объяснить, что девочка пошутила, не увенчались успехом: ученики качали головой и говорили, что он-то как раз и не видел медведей на улице, и они понимают почему, а Настя знает лучше, поскольку там жила… Короче, дочка угодила в создатели мифов.

Чуть позже поняла, почему так мало знают — в школе, из соображений политкорректности современную историю вообще не проходят, никаких Наполеоновских войн, ничего… я специально спрашивала студентов, что они по истории помнят — все воспоминания ограничиваются Древней Грецией и Египтом. Объясняется, что ради мира в Европе не стоит вспоминать о том, кто, когда и на кого нападал, кто и с кем воевал, теперь Европа единая… Чистый лист…

И дело даже не в истории, а в стереотипах мышления. Вот сидим в кафе, мирно беседуем и добрый знакомый, коллега мужа, задумчиво произносит: "Как здорово, что мы тут, в Европе, уже более полувека живём без войн…" Я не успеваю прикусить язык: " А Югославия?! Ваше НАТО разбомбило страну за здорово живёшь!! Разве это не война?" Получаем ответ: "Так это где-то там, далеко…" Спрашиваю: "А что, разве Балканы — не Европа? Вы же даже в Евросоюз теперь части принимаете…" Отвечает: "Но это же не здесь, это не у нас…" Я не могу остановиться: " На каком расстоянии от твоей входной двери должна разорваться бомба, чтобы ты признал — в Европе шла война совсем недавно?" Наш знакомый встаёт и уходит, а когда возвращается — начинает разговор на другую тему… То есть неприятные вещи или вопросы, на которые не может ответить готовыми фразами, просто замалчивает. Всё, что не укладывается в известные шаблоны, не существует. И это не единственный случай…

В нашей учёбе — небольшой перерыв: позвонили с курсов и отменили занятие. Пропускаем две недели и снова приходим на учёбу. Николь считает своим долгом объяснить отсутствие: она серьёзно больна, рак печени… Несколько лет назад диагностировали, но поздновато, теперь делает радиотерапию два раза в год, сидит на лекарствах. Вот и в этот раз её муж возил на радиотерапию — у неё была очень хорошая медицинская страховка, но когда обнаружили рак и потребовались процедуры, оказалось, что в Бельгии радиотерапию не делают. Страна маленькая, накладно, эти процедуры в рамках Евросоюза переданы в Нидерланды, вот только там бельгийская медицинская страховка недействительна. А стоит такая процедура 2000 евро каждая, плюс нахождение в палате (просто отлежаться после процедуры под медицинским присмотром) стоит 500 евро за сутки. Всё делается с утра, начинают около 8, поэтому Николь в 3 часа ночи едет с мужем в Нидерланды, в госпиталь, по предварительной записи. Там проходит процедуру, муж заворачивает её в экранирующую ткань (всё-таки радиоактивность, не рекомендуется находиться близко) и везёт домой. Она отлёживается дома, слабость большая после процедур, дети и внуки две недели только по телефону общаются с ней. Спрашиваю, почему она работает при таком заболевании — оказывается, её заработок практически полностью уходит на лечение, а ещё надо за дом кредит выплатить, осталось всего несколько лет до пенсии… Что-то мне всё меньше нравится эта система — пока ты подписываешь страховку и платишь, всё выглядит замечательно, а как до выплат тебе, так начинаются случайности непредусмотренные.

На Новый Год мы едем домой, благо каникулы с Рождества начались. Перед отъездом прошу Николь дать мне дополнительное задание, поскольку пропущу пару занятий, надо дома задержаться — мама и сестра соскучились, да и двое старших детей, хоть они уже выучились, работают и имеют свои семьи, но тоже скучают. За пропуски совершенно не волнуюсь, проверила тему — стандартный разбор грамматики страдательного залога на примере текстов об искусстве — кем написано произведение, снят фильм и т.д. Так что понемногу уделяю время занятиям — обидно было бы плохо написать тест. И дело даже не в оплате за годичный курс, а просто не хочется понижать собственный уровень. Меня всегда учили: если взялась что-то делать — сделай всё, на что способна, и чуть-чуть больше.

Всё-таки приятно, что тебе рады, — я тоже рада видеть своих бельгийцев. Моя соседка Вивьен — как-то само получилось, что мы сели за одну парту — предупреждает, что тема уже другая, она позаботилась сделать копии прошлых уроков для меня. Ну, я тоже привезла маленькие подарки и сладкое к чаю, они любят шоколад и ценят, считая бельгийский лучшим в мире. Но это в перерыве, а пока пытаюсь понять, почему Николь сменила тему. Вообще, преподаватель имеет право на замену, при условии отработки лексики и грамматики, предусмотренной в заменяемых уроках, иначе нарушается последовательность подачи материала и возникнут проблемы в дальнейшем. А тут лексика совершенно другая, ведь говорим о медицине, что и чем лечить. Причём эта тема вызывает повышенный интерес, наперебой вспоминают бабушкины средства — тут тебе и чай с мёдом и лимоном в случае простуды, и молоко с маслом и мёдом для горла, и мята и эвкалиптовое масло. А вот к врачу — если зубы или что непонятное и может оказаться серьёзным.

В перерыве пристаю с расспросами: почему замена? Николь объясняет, что со следующего года переходим на новые учебники, поэтому надо добавить то, на чём базируется следующий уровень по новым учебникам. С лексикой — ясно, но по грамматике тоже надо компенсировать. И тут получаю неожиданный удар… В теме по искусству всё строится на произведениях, кем написаны и когда, начало — литература, предлагается вспомнить французские литературные произведения и авторов. Вроде в нашем учебнике речь идёт о Дюма, Гюго, Мопассане и Флобере. Я успела вспомнить, кто и что написал, и что читала — раз такое задание. Да и кто не читал того же Дюма?!! Хоть "Три Мушкетёра"! оказывается, что тут-то и проблема — Николь говорит, что эти уроки очень сложно проходить, мало кто знает французскую литературу. Долго не могу понять причину, вроде половина страны говорит на французском, должны бы хоть что-то вспомнить из школьного курса литературы, не может быть, чтобы не знали.

Это я с нашей меркой подошла, а когда в разговоре упоминаю, что привезла на французском книгу о Москве, с прекрасными фотографиями, то ответная фраза Николь убивает наповал: "Я обязательно её прочитаю, я обещаю! Знаешь, сейчас ведь мало кто читает, по социологическим опросам 60% бельгийцев книг не читают вообще… Но твою книгу прочитаю обязательно!" Видимо, непонимание было написано на моём лице, мне уточняют, что те 40% читающих — это в большинстве ученики, в школе без книг не обойтись, да и курсы требуют хоть пособие прочитать… Вот уж такого точно не ожидала, особенно после разговоров о том, что компьютер дома иметь дорого и незачем, а Интернет ещё дороже. Тут считают каждую копейку, вернее каждый цент.

Вот в курсы вложиться можно, учит меня Вальтер, он иногда переходит со мной на английский. Он работал врачом в Южной Африке и старается практиковаться, а французский учит, чтобы можно было во франкоговорящих провинциях работу искать. Это практично. Вальтер меня иногда консультирует, вернее, объясняет что и как. Вот на телефон Николь приходит сообщение от дамы, которая начинала с нами курс, а через полгода ушла. У неё родилась дочка, вчера. Передаём поздравления. Николь объявляет, что в перерыве вместо чая мы пойдём навестить Келли — так её зовут, — благо госпиталь в пяти минутах ходьбы. Всей группой выдвигаемся к госпиталю. Узнаём номер палаты и дружной толпой идём на второй этаж. Там тоже толпы родственников, по коридору бегают дети, громыхают банки колы, падающие из автоматов… не видно только медперсонала. Так же толпой вваливаемся в палату — там уже сидят несколько человек родственников с детьми, которые просят попить и бегают к тем же автоматам за колой. За невысокой перегородкой спит малышка, над ней кудахчет дед. Келли сидит на кровати, рядом муж наливает шампанское всем пришедшим…

Начинаю тихо приставать к Вальтеру — ты же врач, что тут творится? Пока искала эквивалент слову "бардак" в английском языке, Вальтер пытается объяснить, что такое событие считается очень важным, все родственники приходят посмотреть на малыша, так сказать, приветствовать в этом мире, и оказать внимание родителям. Я выросла в семье, где половина родственников — врачи, в том числе был дед-эпидемиолог. Поэтому, наверное, в голове возникают страшные мысли о неподготовленности иммунной системы малыша к такому… а Вальтер пока продолжает меня пугать, что прийти должны ещё и друзья — по этому приходу судят об отношении, поэтому приходят даже бывшие одноклассники и однокурсники, коллеги мужа по работе… кто не сумел навестить в госпитале — засвидетельствует почтение чуть позже, когда мама с малышкой будут дома.

Представляю, как, ещё не восстановившись, пытаешься и с делами справиться, и гостей принимать. Спрашиваю, почему не соблюдаются элементарные нормы. Вальтер не понимает — надо же всем увидеть и отпраздновать. Я про эпидемиологию, он вздыхает: "Да, в Бельгии чуть не самая высокая детская смертность в Европе, но у нас так принято. И если у ребёнка будет инфекционное заболевание, есть антибиотики". Уточняю, что, по всем медицинским меркам, антибиотики в раннем возрасте блокируют работу иммунной системы, да и побочные явления… к тому же малыш более подвержен заболеваниям, значит, снова лечить, это же процесс бесконечный, до инвалидности недалеко, вернее — прямой путь в этом направлении. Вальтер спокоен — даже если ребёнок будет инвалидом, государство позаботится, будет пособие, медпомощь... Замечаю, что вряд ли меня это успокоило бы. Может, лучше избегать таких последствий, ведь всего-то и надо постепенно дать привыкнуть к миру, да и навестить можно чуть позже, чтобы маму не перегружать физически. Вальтер повторяет, что так принято, так всегда у них было… Вот так и не сделала выводов даже для себя, как относиться. Вроде плюс, что родственники могут прийти, полудомашние условия — но что-то тут вступает в противоречие с нормами здравоохранения. Хотя, может, у меня стереотипы мышления?

Идём обратно заниматься — с чувством выполненного долга, по дороге меня продолжают просвещать, как хорошо всё налажено. Вот если, не дай бог, меня — я в 10 вечера еду домой на велосипеде по хорошей погоде — собьёт машина, то виноват будет водитель. Всегда виноват тот, кто управляет транспортным средством большей мощности. Спрашиваю: а самому можно о себе побеспокоиться? Если я еду вечером, то, как минимум, слежу за машинами и если какая-нибудь неровно идёт или виляет по дороге (что тоже бывает за городом) то предпочитаю остановиться, а лучше — отойти за дерево. Меня убеждают, что пострадавшего вылечат (что-то истории со страховками заставляют сомневаться!), если инвалидность — пособие получит, если не сможет двигаться — инвалидной коляской обеспечат…

Это все знают, потому водители аккуратно ездят в городе, а дети на велосипедах просто не смотрят по сторонам, пересекая проезжую часть улицы. Замечаю — вряд ли сознание того, что вина не моя, вернёт мне здоровье, а выплаты — восстановят его, может, стоит самому о себе побеспокоиться. На меня смотрят с удивлением, ведь случиться может всё, и о тебе позаботятся. Опять убеждение в том, что "о тебе" позаботятся. Интересно, они называют это социальной обеспеченностью, а я — инфантилизмом. Мы смотрим на это с разных позиций. Или это входит в привычку с детства.

Сколько ездила на рынок, — он появляется в городке по вторникам, — столько видела детей в колясках с сосками во рту. Всё воспринималось бы обычно, если бы не одно: если ты видишь ребёнка лет 4-5 в коляске и с соской во рту, то возникает подозрение на инвалидность. Потом обнаружила, что они ВСЕ спокойно сидят привязанные в колясках и соска, как кляп, — зато не мешают мамам, не тянут за руку и ничего не просят. У той же Мириам внучка сидела в коляске весь день, её привозили привязанной в коляске, ставили коляску на тормоз в комнате, и Мириам занималась своими делами, иногда подбирая соску и вкладывая снова в рот внучке. Значит, с самого детства малыши уже знают, что бесполезно рваться, можно только то, что им позволят. То есть, с первых дней закладываются рамки разрешённого…

Особенно забавно было наблюдать выход детского сада на прогулку. Идёт группа малышни лет 5-6, впереди воспитательница и сзади — вторая, а между ними дети. Я сначала думала, что они так кружком столпились, привыкла к парам на прогулке, а потом углядела — и даже остановилась и неприлично долго смотрела. Каждый ребёнок был привязан за запястье к цветной верёвке, замкнутой в круг, за неё-то и тянула воспитательница во главе группы, а вторая — просто присматривала…. В голову бы не пришло, если бы не увидела такой креатив.


 

© 2009 Технополис завтра

Перепечатка  материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши  правила  строже  этих,  пожалуйста,  пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.