Технополис завтра
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Новости Интересное

452 по Фаренгейту (перечитывая Рэя Брэдбери)

Фото www.socialismkz.info

Впервые я прочёл "451 по Фаренгейту" в достаточно нежном возрасте - было мне лет 10-12. Понятно, это не тот возраст, чтобы воспринимать такие вещи. К тому же я тогда жил совсем в другое время и в другой стране. Остались только впечатления-образы - книги в пепел, "Саламандры", робопсы, видеостены, "родственники"... Представь сам, читатель, насколько буйной фантазией это всё могло видеться обыкновенному советскому школьнику. Но вот лет 6 назад решил я перечитать роман...

И поразился, до чего же многое там перекликается с современными реалиями! Конечно, здесь писатель подзагнул, и вот тут преувеличил, а в остальном...

Наконец, совсем недавно перелистал книгу ещё раз, освежил в памяти. Так сейчас мне уже кажется, что сбылось практически всё. Почти 60 лет - большой срок, но великий фантаст словно в какой-то машине времени перенёсся оттуда в наше время, посмотрел на нашу жизнь, вернулся в свой 1953 год - и, потрясённый впечатлениями, написал свои знаменитые "451...". Какие-то детали, как любой очевидец, он просмотрел, что-то не вполне понял и описал неточно, где-то и от себя чуть-чуть присочинил, но в целом-то картина совершенно верная!

Подожди, читатель, не спеши спорить. Я знаю - принято считать, что Брэдбери в своём романе вывел некую диктатуру, тоталитаризм. Например, вот что пишет про этот роман "википедия":

"451 градус по Фаренгейту" (англ. Fahrenheit 451) - научно-фантастический роман-антиутопия Рэя Брэдбери, изданный в 1953 году. В эпиграфе романа говорится, что температура воспламенения бумаги - 451 °F. В романе описывается тоталитарное общество, которое опирается на массовую культуру и потребительское мышление, в котором все книги подлежат сожжению, а люди, способные критически мыслить, оказываются вне закона. Главный герой романа, Гай Монтэг, работает "пожарным" (что в книге подразумевает сожжение книг), будучи уверенным, что выполняет свою работу "на пользу человечеству". Но в скором времени он разочаровывается в идеалах общества, частью которого он является, становится изгоем и присоединяется к небольшой подпольной группе маргиналов, сторонники которой заучивают тексты книг, чтобы спасти их для потомков... Они - часть сообщества, сохраняющего литературу в своих головах до тех пор, пока тирания не будет уничтожена, а литература не будет воссоздана..."

"Вот-вот" - скажешь мне ты. У них там диктатура, тирания, а у нас всё-таки демократия какая-никакая. Так вот, читатель, ничуть не бывало - никакая там не диктатура, в романе. Нормальная демократия современного толка - управляемая телевизором. Перечитай роман внимательней, заметишь. И выборы у них есть, всё чин по чину.

"...Милдред с минуту сидела молча, но видя, что Монтэг не уходит, захлопала в ладоши и воскликнула:

- Давайте доставим удовольствие Гаю и поговорим о политике.

- Ну что ж, прекрасно,- сказала миссис Бауэлс. - На прошлых выборах я голосовала, как и все. Конечно, за Нобля. Я нахожу, что он один из самых приятных мужчин, когда-либо избиравшихся в президенты.

- О да. А помните того, другого, которого выставили против Нобля?

- Да уж хорош был, нечего сказать! Маленький, невзрачный, и выбрит кое-как, и причесан плохо.

- И что это оппозиции пришло в голову выставить его кандидатуру? Разве можно выставлять такого коротышку против человека высокого роста? Вдобавок он мямлил. Я почти ничего не расслышала из того, что он говорил. А что расслышала, того не поняла.

- Кроме того, он толстяк и даже не старался скрыть это одеждой. Чему же удивляться! Конечно, большинство голосовало за Уинстона Нобля. Даже их имена сыграли тут роль. Сравните: Уинстон Нобль и Хьюберт Хауг - и ответ вам сразу станет ясен.

- Черт! - воскликнул Монтэг. - Да ведь вы же ничего о них не знаете - ни о том, ни о другом!

- Ну как же не знаем. Мы их видели на стенах вот этой самой гостиной! Всего полгода назад. Один все время ковырял в носу. Ужас что такое! Смотреть было противно.

- И по-вашему, мистер Монтэг, мы должны были голосовать за такого человека? - воскликнула миссис Фелпс..."

Ничего не напоминает, читатель? Рэй Брэдбери уже тогда сердцем художника предчувствовал, что нас ждёт здесь и сейчас. Тенденции-то были заложены уже давно...

"Но как же книги?" - спросишь меня ты, читатель. Там, в "451...", "все книги подлежат сожжению"! А у нас - вон их сколько, в любом книжном магазине. Да хоть в любом ларьке на вокзале, между сувенирами и завёрнутыми в полиэтилен бутербродами, обязательно найдётся с десяток книжек в мягких обложках... И опять не в точку, читатель! Не слушай авторов поверхностных аннотаций, прочитай роман сам, и повнимательнее. Во-первых - там, у Брэдбери, запрещены не все книги, далеко не все. На стене пожарной станции висит список запрещённых книг - то есть все прочие книги разрешены. Комиксы, любовные романы, порнография, учебные пособия - вполне легальны: берите, читайте. Вот это и есть то самое, что лежит в ларьках рядом с бутербродами. Но, во-вторых - главное не в этом. Главное, как напомнил Гаю Монтэгу брандмейстер Битти - в том, что книги запрещал не какой-то там тиран-диктатор. Люди сами захотели, чтобы настоящих книг не было. Так было удобнее для большинства.

"- ...Как можно больше спорта, игр, увеселений - пусть человек всегда будет в толпе, тогда ему не надо думать. Организуйте же, организуйте все новые и новые виды спорта, сверхорганизуйте сверхспорт! Больше книг с картинками. Больше фильмов. А пищи для ума все меньше... Возьмем теперь вопрос о разных мелких группах внутри нашей цивилизации. Чем больше население, тем больше таких групп. И берегитесь обидеть которую-нибудь из них - любителей собак или кошек, врачей, адвокатов, торговцев, начальников, мормонов, баптистов, унитариев, потомков китайских, шведских, итальянских, немецких эмигрантов, техасцев, бруклинцев, ирландцев, жителей штатов Орегон или Мехико. Герои книг, пьес, телевизионных передач не должны напоминать подлинно существующих художников, картографов, механиков. Запомните, Монтэг, чем шире рынок, тем тщательнее надо избегать конфликтов. Все эти группы и группочки, созерцающие собственный пуп - не дай бог как-нибудь их задеть! Злонамеренные писатели, закройте свои пишущие машинки! Ну что ж, они так и сделали. Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги - в подслащенные помои. Так, по крайней мере, утверждали критики, эти заносчивые снобы. Не удивительно, говорили они, что книг никто не покупает. Но читатель прекрасно знал, что ему нужно, и, кружась в вихре веселья, он оставил себе комиксы. Ну и, разумеется, эротические журналы. Так-то вот, Монтэг..."

А теперь вспомни, читатель, что стоит на прилавках тех самых книжных магазинов, про которые ты говорил. Да, в любом уважающем себя, достаточно крупном магазине найдется и Толстой, и Шекспир - где-то на задворках книжных полок, плохо заметные между яркими обложками разного рода "словопомола". Их, классиков, всё равно никто не покупает, но ради престижа солидные издательства пока их издают. Убери их с полок - изменится ли сколько-то существенно вид книжного магазина? Так ли уж сильно это отличается от положения дел в мире Гая Монтэга? Снова предоставим слово брандмейстеру Битти:

"-...И все это произошло без всякого вмешательства сверху, со стороны правительства. Не с каких-либо предписаний это началось, не с приказов или цензурных ограничений. Нет! Техника, массовость потребления и нажим со стороны этих самых групп - вот что, хвала господу, привело к нынешнему положению. Теперь, благодаря им, вы можете всегда быть счастливы: читайте себе на здоровье комиксы, разные там любовные исповеди и торгово-рекламные издания... На пожарных возложили новые обязанности - их сделали хранителями нашего спокойствия. В них, как в фокусе, сосредоточился весь наш вполне понятный и законный страх оказаться ниже других... Вы должны понять, сколь огромна наша цивилизация. Она так велика, что мы не можем допустить волнений и недовольства среди составляющих ее групп..."Старый профессор Фабер, заочно противостоящий брандмейстеру Битти, в одном с ним согласен - сначала настоящие книги перестали читать, и только потом начали сжигать:

"-...Придя в аудиторию в начале нового семестра, я обнаружил, что на курс лекций по истории драмы, от Эсхила до Юджина О'Нила, записался всего один студент. Понимаете? Впечатление было такое, будто прекрасная статуя изо льда тает у тебя на глазах под палящими лучами солнца. Я помню, как одна за другой умирали газеты, словно бабочки на огне. Никто не пытался их воскресить. Никто не жалел о них. И тогда, поняв, насколько будет спокойнее, если люди будут читать только о страстных поцелуях и жестоких драках, наше правительство подвело итог, призвав вас, пожирателей огня... Не книги нужны, а то, что когда-то было в них, что могло бы и теперь быть в программах наших гостиных. То же внимание к подробностям, ту же чуткость и сознательность могли бы воспитывать и наши радио- и телевизионные передачи, но, увы, они этого не делают... Это верно, мы могли бы создать школу и сызнова учить людей читать и мыслить... Но все это капля в море. Вся наша культура мертва. Самый остов ее надо переплавить и отлить в новую форму. Но это не так-то просто! Дело ведь не только в том, чтобы снова взять в руки книгу, которую ты отложил полвека назад. Вспомните, что надобность в пожарных возникает не так уж часто. Люди сами перестали читать книги, по собственной воле. Время от времени вы, пожарники, устраиваете для нас цирковые представления - поджигаете дома и развлекаете толпу. Но это так - дивертисмент, и вряд ли на этом все держится... Люди-то ведь действительно веселятся..."

Симфония огня, несущиеся по ночному городу "Саламандры", зловещие фигуры пожарников с огнемётами - это всё яркие образы, антураж. "451 по Фаренгейту" не об этом написан. Суть романа не в том, что один пожарник по приказу злого правительства сжигал книги, а потом постепенно допёр, что это плохо, и ушёл в подполье. Вот у нас, читатель, никакие книги не запрещены. И в свободной продаже: покупай - не хочу. Но для настоящих книг почему-то чаще "не хочу". Открой последнюю страницу, посмотри на цифру тиража, убедись. Почему так?

Перелистай "451...", читатель, вглядись в его героев - и увидишь себя, меня, наших современников. Включи телевизор наугад, посмотри, что там крутят сейчас. Послушай взрывы идиотского смеха - словно перед микрофоном в студии сидит толпа дебилов, которым кто-то регулярно показывает палец... Это же "родственники" Брэдбери - те же дядюшки и тётушки из сериалов, те же его Белый Клоун и Главный Фокусник из юмористических передач! А разве ты отказался бы иметь домашний кинотеатр в 3-4 видеостены, этакую говорящую гостиную?

"...Говорящая гостиная! Как это верно! Когда бы он ни зашел туда, стены разговаривали с Милдред:

"Надо что-то сделать!"

"Да, да, это необходимо!"

"Так чего же мы стоим и ничего не делаем?"

"Ну давайте делать!"

"Я так зла, что готова плеваться!"

О чем они говорят? Милдред не могла объяснить. Кто на кого зол? Милдред не знала. Что они хотят делать? "Подожди и сам увидишь", - говорила Милдред...

"Теперь все будет хорошо", - говорила тетушка.

"Ну, это еще как сказать", - отвечал двоюродный братец.

"Пожалуйста, не злись."

"Кто злится?"

"Ты".

"Я?"

"Да. Прямо бесишься".

"Почему ты так решила?"

"Потому".

- Ну хорошо! - кричал Монтэг. - Но из-за чего у них ссора? Кто они такие? Кто этот мужчина? И кто эта женщина? Кто они, муж и жена? Жених и невеста? Разведены? Помолвлены? Господи, ничего нельзя понять!

- Они... - начинала Милдред. - Видишь ли, они... Ну, в общем, они поссорились. Они часто ссорятся. Ты бы только послушал!.. Да, кажется, они муж и жена. Да-да, именно муж и жена. А что?..."

Мы вымираем, боимся заводить детей - это ведь так хлопотно, так затратно... О ноутбуке новейшей модели или об отпуске в Таиланде придётся позабыть, если в семье заведутся дети, не так ли? Хотя, конечно, можно и к детям приспособиться. Если есть хороший телевизор и проведено кабельное с детскими каналами - маленьким спиногрызам можно почаще включать мультики, чтобы хоть на время о них забывать...

"-...Да и кто в наше время, будучи в здравом уме, захочет иметь детей? - воскликнула миссис Фелпс, не понимая, почему так раздражает ее этот человек.
- Нет, тут я с вами не согласна, - промолвила миссис Бауэлс. - У меня двое. Мне, разумеется, оба раза делали кесарево сечение. Не терпеть же мне родовые муки из-за какого-то там ребенка? Но, с другой стороны, люди должны размножаться. Мы обязаны продолжать человеческий род. Кроме того, дети иногда бывают похожи на родителей, а это очень забавно. Ну, что ж, два кесаревых сечения - и проблема решена. Да, сэр. Мой врач говорил - кесарево не обязательно, вы нормально сложены, можете рожать, но я настояла.

- И все-таки дети - это ужасная обуза. Вы просто сумасшедшая, что вздумали их заводить! - воскликнула миссис Фелпс.

- Да нет, не так уж плохо. Девять дней из десяти они проводят в школе. Мне с ними приходится бывать только три дня в месяц, когда они дома. Но и это ничего. Я их загоняю в гостиную, включаю стены - и все. Как при стирке белья. Вы закладываете белье в машину и захлопываете крышку..."

Наши школы закрывают, образование наших детей коверкают по худшим западным образцам - "потому, что этого требуют современные условия" - и делают платным. А нам не до того как-то - мы смотрим бесконечные реалити-шоу, решаем, кто идёт за пивом, или "общаемся за 5 копеек в минуту"... Зачем наши книги запрещать и сжигать? Дети подрастут и сами выбросят их на помойку. У Иващенко и Васильева есть хорошая песня, "Вечный думатель". Может, слышал такую, читатель:

...Чужие мысли жечь - что палкой воду сечь,
Но многие того не понимали.
Гpомили в пух и пpах, в наpод вгоняли стpах,
Уничтожали книги на костpах.
А в это вpемя скpомный местный житель
Стоял в толпе и думал: "Жгите, жгите!
Ваш солдафонский нpав мы будем бpать в pасчет,
А книжек понапишем вам еще!"...

Хорошо сказано, но - кто понапишет ещё книжек, если "вечный думатель" заржавеет? А он заржавеет непременно, если так дальше пойдет. Чему мы научим своих детей, что покажем своим примером? Чему научит их новая, реформированная, школа? Опять читаю "451 по Фаренгейту":

"-...Ну, в школе по мне не скучают, - ответила девушка. - Видите ли, они говорят, что я необщительна... Странно. Потому что на самом деле я очень общительна. Все зависит от того, что понимать под общением... Собрать всех в кучу и не давать никому слова сказать - какое же это общение? Урок по телевизору, урок баскетбола, бейсбола или бега, потом урок истории - что-то переписываем, или урок рисования - что-то перерисовываем, потом опять спорт. Знаете, мы в школе никогда не задаем вопросов. По крайней мере, большинство. Сидим и молчим, а нас бомбардируют ответами - трах, трах, трах, - а потом еще сидим часа четыре и смотрим учебный фильм. Где же тут общение?

(...)

- ...Срок обучения в школах сокращается, дисциплина падает, философия, история, языки упразднены. Английскому языку и орфографии уделяется все меньше и меньше времени, и наконец эти предметы заброшены совсем. Жизнь коротка. Что тебе нужно? Прежде всего - работа, а после работы развлечения, а их кругом сколько угодно, на каждом шагу, наслаждайтесь! Так зачем же учиться чему-нибудь, кроме умения нажимать кнопки, включать рубильники, завинчивать гайки, пригонять болты?..."

Нам скармливают явную декорацию под видом кадров гражданской войны в Ливии, под нашим носом эту мирную страну разбомбили и растоптали. Всё это - с молчаливого согласия нашего уважаемого правительства и с гласного одобрения нашего уважаемого президента. Нашего президента и нашего правительства - твоего и моего, читатель. Это мы им позволили встать во главе нашей страны. Это мы терпим их там, наверху. Нам не до них как-то - куда интереснее знать, какого размера купальник носит вон та певичка, или какой сериал нам предложат в новом сезоне. Политика - грязное дело, всем известно. Туда лучше не соваться.

"- ...Без досок и гвоздей дом не построишь, и если не хочешь, чтобы дом был построен, спрячь доски и гвозди. Если не хочешь, чтобы человек расстраивался из-за политики, не давай ему возможности видеть обе стороны вопроса. Пусть видит только одну, а еще лучше - ни одной. Пусть забудет, что есть на свете такая вещь, как война. Если правительство плохо, ни черта не понимает, душит народ налогами, - это все-таки лучше, чем если народ волнуется. Спокойствие, Монтэг, превыше всего!..."

Ну что, читатель, убедил я тебя? Наше общество, построенное к началу XXI века - это "452 по Фаренгейту", сиквел того, что описал в своём романе Рэй Брэдбери. Что у нас, в России, что на Западе - примерно то же самое... Великий фантаст когда-то писал свой роман, как предостережение, страшную сказку - но именно эта сказка стала былью. Зеркалом, в котором отразились мы все.

"- ...Теперь мы пойдем вверх по реке, - сказал Грэнджер. - И помните одно: сами по себе мы ничего не значим. Не мы важны, а то, что мы храним в себе. Когда-нибудь оно пригодится людям. Но заметьте - даже в те давние времена, когда мы свободно держали книги в руках, мы не использовали всего, что они давали нам. Мы продолжали осквернять память мертвых, мы плевали на могилы тех, кто жил до нас. В ближайшую неделю, месяц, год мы всюду будем встречать одиноких людей. Множество одиноких людей. И когда они спросят нас, что мы делаем, мы ответим: мы вспоминаем. Да, мы память человечества, и поэтому мы в конце концов непременно победим. Когда-нибудь мы вспомним так много, что соорудим самый большой в истории экскаватор, выроем самую глубокую, какая когда-либо была, могилу и навеки похороним в ней войну. А теперь в путь. Прежде всего мы должны построить фабрику зеркал. И в ближайший год выдавать зеркала, зеркала, ничего, кроме зеркал, чтобы человечество могло хорошенько рассмотреть в них себя..."

По-моему, лучше не скажешь. В зеркало следует иногда смотреться, чтобы лучше видеть свои недостатки. Только разглядев, можно с ними как-то бороться... Попробуем, читатель?

 

Ещё произведения этого автора:

На крыльях мечты  (20 лет перемен) Фантастика

Сравнение Як-38 и "Харриера" Авиация


 

© 2009 Технополис завтра

Перепечатка  материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши  правила  строже  этих,  пожалуйста,  пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.