Продолжаем цикл о том, как коронавирус дестабилизировал мировой рынок продовольствия. Мы уже рассказывали о том, что Америка осталась без мяса, а французы выливают молоко в землю, потому что его избыточно много. Еще одна важная проблема, которая тревожит мир, это ситуация с рисом и некоторыми другими культурами.
Рис – вторая по популярности в мире зерновая культура. Если мировое потребление пшеницы оценивается на уровне 735 млн. тонн в год, то риса – в 530 млн. тонн. При этом много пшеницы уходит на приготовление различных блюд, хлеба, макарон, а также на корм скоту. Кормового риса как такового не существует. Весь рис идет в пищу и, за исключением рисовой лапши, практически не перерабатывается. Это выводит его на первое место в списке жизненно важных продуктов питания.
При этом нужно учитывать, что во многих странах мира, особенно в Азии, рис является основным монопродуктом. Другими словами, там нет разнообразия овощей, мяса, рыбы, молочных и кисломолочных изделий, других круп. Только рис, рис и еще раз рис.
Поэтому его специфика заключается в том, что переходных запасов (с одного урожая на другой) обычно не много. Что вырастили, то и съели. Второй важный момент – не все крупные производители риса являются его экспортерами. Многие выращивают в основном для себя, а продают только излишки.
Это прежде всего касается Китая. На сегодня он занимает первое место по производству риса (148 млн. тонн) и вместе с Индией (110 млн. тонн) выращивает 59% мирового объема риса. За ними идут Индонезия, Бангладеш, Вьетнам, Таиланд, Мьянма, Филиппины, Бразилия и Япония.
Но при этом Китай крайне мало продает риса на внешние рынки. Более того, он сам является крупнейшим импортером. А главными экспортерами риса выступают Индия, Таиланд и Вьетнам. В среднем они поставляют его на $20 млрд. При этом доля Индии – 28%, Таиланда и Вьетнама – по 17-19% каждый. То есть в среднем 63-65% всего мирового экспорта риса приходится на эти три страны.
Не удивительно, что решение вьетнамских властей наложить временный запрет на экспорт риса с 24 марта вызвал в мире шок и переполох. Сначала трейдеры думали, что это пустая угроза. Но когда с 25 марта все провинциальные и муниципальные таможенные департаменты Вьетнама остановили регистрацию таможенных деклараций, а также оформление документов для зарубежных поставок риса, началась паника.
Бизнесмены кинулись скупать рис в Таиланде, из-за этого цены на него взлетели до самого высокого уровня за более чем шесть лет. Производство риса в Таиланде падает. Он постепенно сворачивает экспорт. А тут еще и ажиотажный спрос перекинулся из Вьетнама. В общем, власти Таиланда тоже ввели ограничения. По прогнозам Тайской ассоциации экспортеров риса (TREA) и так снизившийся в прошлом году на треть экспорт упадет еще на четверть. Всего – наполовину меньше, чем обычно.
Китай не стал ждать, пока покупатели прибегут к нему, и тоже ввел ограничения, мотивируя необходимостью накопить резервы для нужд собственного населения. Следом за ним вывозить рис запретили Камбоджа, Мьянма, и некоторые провинции Филиппин.
Индия не запрещала. С урожаем у нее все хорошо: запасы пшеницы и риса в три раза превышают необходимые стране для собственного использования. Но даже при таком положении дел вытянуть весь мировой рынок без Таиланда и Вьетнама она не в состоянии.
В итоге началось давление на Вьетнам, чтобы он смягчил запрет на экспорт. Вьетнам немного посопротивлялся, но уступил и 11 апреля заменил абсолютный запрет на вывоз введением экспортной квоты.
Но тут специализированный немецкий портал Agrarheute опубликовал информацию, что намерение вьетнамских властей нарастить резервы риса в значительной мере связано не только с коронавирусом, а и с опасениями плохого урожая, вызванного специфическим природным явлением – проникновением соленой морской воды необычайно глубоко в дельту реки Меконг, что угрожает системе орошения рисовых полей. Как говорится, беда одна не ходит.
В Европе забеспокоились. Великобритания первой заявила о дефиците поставок риса. Полки супермаркетов пока не пустые, но из-за того, что поставок из Вьетнама и Камбоджи почти нет, экспорт резко снизился. В основном он идет за счет Индии. При этом индусы начали хитрить и не хотят подписывать экспортные контракты на рис без дополнительных бонусов.
Например, требуют брать у них еще пшеницу и бахчевые культуры, а также бананы и овощи – из-за нарушения транспортных путей они не могут поставить их на привычные рынки сбыта и пытаются спихнуть Европе. А Европа не берет, потому что индийские овощи в основном не сертифицированы по нормам ЕС и Великобритании.
Правда, оживились русские. Рисовые заводы Краснодарского края перешли на круглосуточную работу. С начала года, после объявления пандемии коронавируса, экспорт российского риса вырос на 27%. Но Россия пока не “рисовая держава”. Хотя в их Минсельхозе не исключили возможности увеличить посевные площади, занятые рисом, на 50 тыс. га. Сейчас в России в среднем засеивается рисом 750 тыс. га.
Помимо риса, многие страны ввели ограничения на экспорт основных зерновых культур – пшеницы, ржи, ячменя, кукурузы. Одновременно экспорт пшеницы ограничил и Казахстан. Запрет на экспорт бобовых ввел Египет. Турция усилила контроль за вывозом из страны лимонов в связи с ростом внутреннего спроса. В Индонезии оказались востребованы лук и чеснок – страна ослабила импортные ограничения, отменив обязательную сертификацию этих продуктов.
Наше правительство примет решение о квотах на экспорт пшеницы в 2020/21 МГ в июле текущего года. Министр развития экономики, торговли и сельского хозяйства Игорь Петрашко говорит, что запасы пшеницы у нас на 1,5-2 млн. тонн больше, чем год назад. Поэтому правительство, вероятно, будет лишь мониторить объемы поставок зерна в квартальном режиме и при необходимости вводить корректирующие меры. Пока такой необходимости нет.
Нам повезло, что пока цены на зерновые снизились незначительно. Пшеница, наоборот, подорожала. А вот кукуруза – один из основных наших экспортных продуктов – увы, резко подешевела. То же самое касается фуражного зерна, которое мы любим выращивать в большом количестве. Удешевление связано со снижением спроса на его использование как животного корма и в производстве биотоплива.
Те же причины и у производителей технического растительного масла – они страдают из-за снижения спроса и соответственно резкого падения цен на пальмовое, соевое и рапсовое масла. Помимо того, что биотопливо не востребовано, сыграло роль уменьшение спроса со стороны пищевого сектора.
Но особенно пострадали сахарозаводчики. Индекс цен на сахар ФАО достиг рекордно низкого показателя за 13 лет, снизившись на 14,6% с марта, когда было отмечено еще большее месячное снижение. Обвал международных цен на нефть привел к сокращению спроса на сахарный тростник для производства этанола.
В результате страны-производители тростника меньше платят своим рабочим. Если жители Бразилии и даже индусы это как-то переживут, то для многих доминиканцев рубка тростника за доллар в день – это основной заработок. Они просто будут голодать.
Нам сладкая беда не грозит. Сахара мы производим мало, продаем на экспорт в основном в Ливию. Но в этом году экспорта и вовсе может не быть, потому что самим не хватает. Производство сахара в этом сезоне может составить около 1,2 млн. тонн. Такой объем внутреннее потребление Украины не обеспечивает. Еще и прикупить придется. По дешевке.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
