В моем детстве альбом с почтовыми марками был чуть ли не в каждом доме. Времена эти канули в лету, и сейчас среди знакомых есть только один филателист. Зато какой! Если Тартаковского из «Одесских рассказов» Исаака Бабеля называли «полтора жида», то Эдика смело можно назвать «полтора филателиста».
Рассказывать о нем можно долго, но я ограничусь только одним фактом из его непростой жизни. Он отказался уехать в Германию с женой и детьми, потому что «русские и советские марки там никому не нужны». С тех пор так и живет один за массивными стальными дверьми своей донецкой квартиры. Общаемся мы с ним по Скайпу несколько раз в году. Я звоню проверить, жив он или нет. А он звонит, когда что-нибудь нужно.
Последний раз позвонил неделю назад. Попросил срочно прислать тысячу долларов. Сказал, что через три месяца вернет две с половиной.
- Зачем они тебе, – спрашиваю я, - откупиться от шакалов?
- Нет, - говорит, - есть возможность взять два листа брежневских марок 69 года. Сколько они стоят на самом деле, никому не известно, но тысячу – железно. Один лист я оставлю себе, другой продам в Москве за пять, и мы их разделим пополам.
- Семь с половиной тысяч тебе и полторы мне – это пополам? И притом деньгами рискую я.
- Ладно, пусть тебе будет две. И притом жизнью рискую я. Это мне через блокпосты ехать.
Через пять минут мы сошлись на двух с половиной и, покончив с земным, перешли к возвышенному:
- Что за брежневская марка? Никогда о такой не слышал.
- Так и не мог слышать. Этой марки даже в каталогах нет.
- Такого не бывает.
- Бывает. Слушай сюда! Леонид Ильич дважды в год обязательно встречался с фронтовыми друзьями. Не для картинки в телевизоре, а для себя. Как-то раз один из друзей пожаловался, что написал письмо по адресу: «Москва, Кремль, Л. И. Брежневу лично», а ответ не пришел. Брежнев поручил секретарю разобраться. На следующий день секретарь доложил, что среди тысяч писем на имя Генерального секретаря одно могло затеряться. Поэтому для частной переписки у Леонида Ильича будет специальный адрес, состоящий только из почтового индекса и номера ящика. Вроде как у оборонного завода. Никаких фамилий, никаких имен. О новом адресе оповестят всех лиц из списка друзей. Обратный адрес Леонида Ильича тоже будет выглядеть не так заметно.
Брежневу мысль понравилась и он ее даже развил: попросил отпечатать почтовую марку с его портретом, чтобы сразу было понятно от кого письмо.
- А почему тогда не готовый конверт с маркой?
- Понятия не имею. Наверное забыл, что есть и такие... Так вот, марку отпечатали тиражом не то 500, не то 1000 экземпляров. С тех пор Леонид Ильич на каждое личное письмо с удовольствием наклеивал «свою» марку, запечатывал и передавал секретарю. Обычной почтой это письмо, конечно, не шло. Адресату его доставлял кгэбэшник и передавал на открытие и прочтение. После прочтения изымал под подписку о неразглашении, запечатывал в спецпакет и отсылал в архив. Там эти письма и лежат по сей день... вместе с марками. Крутые филателисты о них знают, но ни у кого их нет.
- Ну а эти откуда выплыли?
- Эти два блока по 10 марок взял офицер, который командовал уборкой брежневского кабинета после его смерти. Он думал, что это обычные марки и взял для сына. Сыну они не понравились, и он поменялся ими с одноклассником. Летом одноклассника отправили в Мариуполь к деду – филателисту, Собранные за год марки он повез с собой. Дед был невеликий коллекционер, но как любой грек, имел хороший нюх и развитое чувство опасности. Короче говоря, марки, которых не оказалось в каталоге, он у внука забрал и рассказал о находке только нескольким друзьям. Я знаю эту историю от одного из них, земля ему пухом. Этой весной дед умер, ему было почти сто. Наследники за всю коллекцию хотят тысячу долларов. Остальное там – скорее всего мусор, но это случай, когда торговаться не стоит.
- А как ты поймешь, что они не фальшивые?
- Бумага, печать, клей, зубцовка. Марка – продукт технологии, все должно соответствовать времени и месту. В этом я эксперт. Еще по рассказам это красочный виньеточный портрет. На фотке, которую мне прислали, все именно так.
- Можешь скинуть мне фотку?
- Запросто, - сказал Эдик и скинул.
Через два дня раздумий я был почти готов рискнуть своими кровными. Как бы то ни было, лишние деньги еще никому не помешали. Дело было за малым: что-то в изображении меня смущало, но что именно - я понять не мог. На третий день я проснулся среди ночи, открыл статью Вики «Награды Брежнева» и прочитал, что «Серп и Молот» он получил в 1961 году, первую «Золотую Звезду» - в 1966, а вторую – аж через десять лет в 1976. Так, сказал я себе, третьей звезды на марке 1969 года быть не может, кто-то кому-то впаривает фуфло, мое дело сторона. Легким движением сбросил с плеч тяжкий груз сомнений и мгновенно уснул.
Раньше, когда при мне говорили, что советское образование было лучшим в мире, я начинал спорить. Теперь я буду молчать. Не стану же я рассказывать, что одно только знание биографии Брежнева, полученное не только бесплатно, но и в значительной мере принудительно, может сэкономить тысячу полновесных американских долларов. Все равно никто не поверит.
Рассказал(а):
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
