Проблемы, надежды и перспективы.
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Проблемы, надежды и перспективы.
Энергетические блоки АЭС на территории Китая – композиция, мозаика из технологий собственных, российских, канадских, американских и французских. Китай пытается и в реакторостроении повторить путь, пройденный им в других отраслях промышленности. Начать с предоставления помещений и налоговых преференций, дешевой и дисциплинированной рабочей силы, постепенно, год за годом, осваивать технологию производства и технологию производства средств производства – станков, оборудования. Одновременно сделать все необходимое, чтобы обеспечить себя квалифицированными специалистами от рабочих на конвейере до инженеров, конструкторов и дизайнеров.
Возможен ли такой же путь и в атомной энергетике? Ответ даст время, а мы попробуем проанализировать, как шли и идут попытки повторения алгоритма на примере работы в Китае американской компании Westinghouse, с 2009 года строящей там сразу четыре реактора АР-1000.
Несмотря на первые успехи отечественных атомщиков, усилиями которых в 1985 году дал ток первенец атомной энергетики Китая – 300-мегаваттный реактор на АЭС «Циньшань», уже тогда руководство Китая сделало ставку на заимствование технологий – рост спроса на электроэнергию не позволял терять время на создание полностью «своей» технологии. В те годы отношения Китая и СССР были крайне натянутыми, американские технологии Китаю тоже не подходили как с политической точки зрения, так и по чисто техническим причинам – совсем незадолго до этого, 28 марта 1979 года на АЭС «Три-Майл-Айленд» произошла серьезная авария, проектов более безопасных реакторов в США на тот момент не было. Англия перестала обновлять свой парк АЭС еще раньше, у Германии не было в наличии технологии переработки ОЯТ, а вот у Франции они имелись – эта страна и стала своеобразным «донором» для китайской атомной энергетики.
После начала сотрудничества с французскими атомными компаниями Китай пошел на подписание Соглашения «123» с – в числе прочих причин, союзники по НАТО США и Франция хотели хотя бы таким способом подстраховаться от того, чтобы Китай не стал использовать получаемые технологии для развития ядерно-оборонительного комплекса. Подписание Соглашения состоялось в 1985 году – с этого момента Китай «вошел в число цивилизованных народов», все формальности, необходимые для перенятия западных атомных технологий, были соблюдены.
Тем не менее, в 1992 году Китай подписал межправительственное соглашение с Российской Федерацией о строительстве «Атомстройэкспортом» двух энергоблоков с реакторами ВВЭР-1000 на АЭС «Тяньвань» (ТАЭС). Причина такого дружелюбия была, в числе прочего, и в том, что Россия была единственным обладателем технологии обогащения урана при помощи газовых центрифуг, которые многократно превосходили технологии, имевшиеся в распоряжении что Франции, что США. В комплекте с соглашением по реакторам шло и соглашение по строительству на территории Китая завода по обогащению урана на центрифугах. Завод в Китае построен, каскады центрифуг смонтированы и запущены, вот только как стояли там центрифуги шестого поколения, так и стоят, а Росатом в наши дни осваивает уже десятое. «Фокус» заключался в том, что саму технологию Россия так и не передала, и ровно так же Россия поступила с ВВЭР-1000 – несмотря на аховое положение в нашей атомной отрасли, сложившееся в лихие девяностые, технология этих реакторов китайским заказчикам так и не была передана. Наше предложение в адрес Китая можно читать как – «Мы готовы решить ваши проблемы с генерацией электроэнергии, но предлагаемые нами технологии будут оставаться нашими».
Осенью 2004 года Китай, устав упрашивать Россию о передаче технологий, решил «вбросить шар», объявив международный тендер на строительство четырех реакторов, вколотив в условия согласие претендентов на передачу технологий. Росатом тендер предпочел «не заметить», зато на участие заявились как раз в это время становившаяся японо-американской компания Westinghouse и французская AREVA – их такое обязательство устраивало. И причины для такой податливости были весьма серьезными – и США, и Франция к тому времени уже по 20-25 лет не строили новых АЭС ни за рубежом, ни у себя дома. Если AREVA еще могла похвастаться своей победой в тендере 2003 года в Финляндии, то у Westinghouse не было вообще ничего, кроме чертежей и 3D моделей реактора АР-1000. При этом обе компании были совершенно уверены в том, что предложенные конструкторские решения отвечают всем требованиям безопасности и экономически весьма выгодны.
Китайцы не торопились, итоги тендера были оглашены к концу 2006 года. За эти два года AREVA блистательно продемонстрировала, как замечательно она умеет работать и что творит с начальной ценой. Была ли велика уверенность Китая, что предложение Westinghouse с точки зрения технологии и безопасности не хуже, а умение выполнять условия возможного контракта у американцев окажется лучше? Трудно сказать, а вот политическая и бухгалтерская обстановка тогда была для китайцев чрезвычайно выгодна. Для начала они уверили американцев, что Китаю в ближайшее время потребуется от 20 до 30 новых реакторов, а после стали внимательно присматриваться к тому, как шли переговоры по «Соглашению 123» между США и Индией. Напомним, что после испытания ядерной бомбы 1974 года государства-ядерные поставщики (ГЯП) блокировали поставки в Индию любых технологий и материалов, имеющих отношение к атомным технологиям, а Индия отказалась подписывать Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Индийские политики заверили мировое сообщество, что и их стране нужно около 30 новых реакторов, американцы, с трудом переводя дыхание от приступа алчности, взялись уладить все проблемы с ГЯП – и началась череда переговоров.
Но, какой бы в результате не оказалась окончательная редакция «Соглашения 123», американцам предстояло договариваться и с ГЯП, и с МАГАТЭ, и с участниками ДНЯО, и даже с СБ ООН. Во всех организациях «вес» Китая весьма значителен, поэтому предстоящие торги за его согласие с усилиями США в отношении Индии радовали Пекин очевидными перспективами на переговорах с Westinghouse. Игра получилась беспроигрышной – американцам было предложено один раз договориться с китайцами и получить сразу две «печеньки» – контракты на строительство реакторов и в Китае, и в Индии. Правда, не очень понятно, в какой момент американцы должны были запеть гимн либералов об эффективности частного бизнеса – интересы частной компании Westinghouse на международной арене отстаивали едва ли не весь поголовно Госдепартамент, вице-президент и президент, лидеры Сената и Конгресса.
AREVA в ноябре 2006 отказалась от продолжения борьбы, и в декабре Westinghouse получила вожделенный контракт: два реактора в провинции Чжэцзян и два реактора в провинции Гуандун, общая сумма – 5,3 млрд долларов, срок исполнения – 5 лет. Пока стреляли пробками шампанского в потолок, мало кто расслышал спокойный голос эксперта атомной отрасли Андрея Черкасенко:
«Победа на таких условиях подорвет позиции американской компании на китайском рынке строительства реакторов. Эти четыре блока будут последней стройкой Westinghouse в Китае»
Сказано это было в декабре 2006 года, и через 12 лет мы видим, что Черкасенко оказался прав на все 100%.
В 2007 году под контракт с американцами в Китае создали новый атомный концерн State Nuclear Power Technjlogy Corporation (SNPTC). Концерну предстояло перенять технологию, локализовать производство всех компонент атомных блоков в Китае, добиться от своих специалистов такого уровня квалификации, который бы позволил дальнейшее развитие этой технологии. С американцами договорились почти полюбовно: они передавали технологию АР-1000 китайским заказчикам с правом последних строить АР-1000 с «китайским акцентом» на территории Поднебесной, с правом экспортировать проект, только доработанный до мощности 1’300 МВт и выше. Сказано – сделано, стороны приступили каждая к своей работе. Американцам предстояло показать, «как надо», китайцам – законспектировать и пробовать обучиться высокому ремеслу.
Вот на этом, простите, серьезная часть статьи закончилась, ибо дальше мы будем описывать то, что вытворяли в Китае представители «самой передовой и высокоразвитой державы» при попытках построить энергоблоки на основе реактора АР-1000. Мы постараемся давать как можно меньше комментариев, будем просто перечислять факты, чтобы дать вам, уважаемые читатели, возможность самим оценить эти чудеса. И еще один немаловажный момент – Китай остается достаточно закрытой страной, условия контракта изначально были накрыты «коммерческой тайной», потому далеко не всегда то, что происходило на строительных площадках, можно было узнать из официальной прессы. Часть информации – результат работы экспертов, изучавших провинциальную и даже муниципальную прессу, общавшихся с китайскими атомщиками на всевозможных международных встречах.
Для начала Westinghouse сообщил китайцам, что инжиниринговый и прочий сервис на стройках будет осуществлять компания Shaw Group Inc. – компания, с которой мы уже познакомили вас ранее, где рассказывали о том, что из себя на самом деле представляла американская атомная отрасль.
После решения всех организационных вопросов началом строительства стал 2008 год, сдача энергоблоков в эксплуатацию была предусмотрена в 2013-2104. Земляные работы на АЭС «Саньмень» в провинции Чжэцзян стартовали в феврале 2008 года, при этом китайцы с некоторым удивлением наблюдали, как американцы раскидывали контракты на производство корпусов, крышек и контайнментов (стальных оболочек), парогенераторов, насосов и прочего оборудования по белу свету – в дело вступали южнокорейские и японские заводы и другие. Представителей США в списке было всего два – Westinghouse бралась самостоятельно изготовить приводы блока системы управления защитой, а Curtiss Wright подрядилась под ее чутким контролем произвести ГЦН (главные циркуляционные насосы) для всех реакторов – по 4 на каждый и два как запасные.
В апреле 2009 года на площадке «Саньмень» дело дошло до заливки первого бетона и тогда же окончательно определились со второй АЭС – американцы должны были начинать работы на АЭС «Хаяйнь» (Hayanang) в провинции Шаньдунь. Китайские специалисты, изучив чертежи корпуса реактора и посмотрев на то, как организовано их производство на заводах южнокорейской Doosan Heavy Industries, в том же году определили будущего отечественного производителя – Shandong Nuclear Power Equipment Manufacturing Co. Однако подозрения китайцев о том, что, подписав контракт на строительство реактора, у которого не было референтного блока в самих США, стали не только появляться, но и постепенно крепнуть – о том, как американский атомный надзор гоняет Westinghouse с проектом АР-1000, не говорил только ленивый. Впрочем, изменения и дополнения, затребованные надзорными органами в отношении бетонной «рубашки» реактора начинались с отметки +30 метров – у китайцев еще было время посмотреть, чем все это закончится.
Летом того же 2009 года начались работы и на площадке «Хайянь» – разница составила всего несколько месяцев. То, что пауза была такой короткой, как позже выяснилось, стало стратегической ошибкой – не набив шишки на головном реакторе, американцы не получили опыта, не смогли обнаружить слабые места, недочеты. Посмотрите на то, как ведет работы Росатом с реактором ВВЭР-1200. Первый из них был пущен на Новоронежской АЭС в 2016 году, и только сейчас, спустя почти два года, идут завершающие этапы с таким же реактором на Ленинградской АЭС-2. Отлажена работа производителей всего оборудования, учтены ошибки при организации технологических процессов – все это позволило снизить себестоимость энергоблока, следующие реакторы постепенно позволят компенсировать перерасходы, случившиеся при сооружении самого первого. Американцы же попытались втиснуться в контрактную сумму, сбивая за счет оптовых заказов цены поставщиков, тиражируя любой просчет с коэффициентом 4, а потом были вынуждены все это исправлять, срывая сроки и неизбежно расходуя лишние деньги. В результате экономили на всем, что не замедлило сказаться, причем самым трагическим образом. 15 сентября 2009 на «Хайянь» года начались бетонные работы, а 24 сентября рухнули строительные леса – пять трупов, 21 пострадавший в госпитале. Американцы пытались заставить китайских строителей работать в три смены при зарплатах в 200-300 долларов, да еще и сэкономив на элементарных правилах техники безопасности. Центральная китайская пресса попыталась замолчать этот эпизод, но «закрыть рты» журналистам провинциальных СМИ не успели – информация постепенно стала просачиваться наружу.
В конце 2009 года тревожный звонок стал слышен более отчетливо – надзорные органы США забраковали образец главного циркуляционного насоса, потребовав многократно увеличить надежность. Для соответствия проекту требовался ГЦН, способный работать внутри реактора на протяжении всего срока работы – 60 лет без замены прокладок, шестеренок и прочего, зато при наличии высокого давления и уровня радиации. Американцы обещали что-нибудь придумать, уповая на то, что запас времени имелся – на объекте шли общестроительные работы, возведение ядерного острова должно было начаться значительно позже. Во что вылились эти надежды на американский «авось», мы тоже рассказывали.
Китайцы не стали раздувать скандал и в этот раз, но щелчок по носу Штаты получили основательный. Китай продолжил переговоры с Пакистаном, стороны двинулись к заключению контракта на строительство китайскими атомщиками сразу шести реакторов для Исламабада.
«Не нравится, что мы тащим атомные технологии в страну, обладающую атомным оружием и не подписавшую ДНЯО? Смотрим на ваши отношения с Индией – не видим отличий. Не нравится, что это наши технологии, наши реакторы? Смотрим на результаты проверок ГЦН – извините, сомневаемся в качестве работы по контракту».
Расчет оказался точен – ни слова возражений из Вашингтона не раздалось.
Конечно, китайцы могли продолжать пытаться умалчивать о проблемах, нараставших вокруг АР-1000, но они оказались слишком значительны. Промежуточные итоги подвели летом 2010-го – хаос на строительных площадках, уточнения и изменения проекта, нарушения техники безопасности и так далее. Стало очевидно, что на блоках АЭС «Саньмень» срок сдачи нужно передвигать на два года, рост сметы составит 50%, а по неофициальным прикидкам независимых экспертов, цена поднялась в 2,5 – 3 раза. Это, повторяем – после первого года работы. Китайцы снова не стали раздувать скандал – они просто приступили к переговорам с AREVA о EPR-1600.
Стоит отметить, что государственные надзорные органы Китая внимательно следили за тем, как американская комиссия по ядерному надзору (КЯН) проводит лицензирование проекта АР-1000. Китайские специалисты понимали, что у КЯН опыта и квалификации больше, поэтому практически один в один переносили эти требования к Westinghouse и на объекты, возводимые в Китае. Но при этом они понимали и то, что исполнение некоторых требований для Westinghouse были невыполнимы. КЯН затребовала изменить конструкцию контайнмента (внешней оболочки реактора) так, чтобы она была способна выдержать падение на нее самолета, китайцы прикинули, сколько времени Westinghouse убьет на то, чтобы это выполнить, да еще и соблюдая основную свою идею – модульность конструкции. Контайнмент из отдельных модулей, который должен быть смонтирован на строительной площадке так, чтобы от него самолеты отпрыгивали? И сжалились китайцы – не будет у нас падающих самолетов, модульность тоже вычеркиваем, отливаем из предварительно напряженного бетона, нас этому на ТАЭС обучили. Инженеры Westinghouse такому послаблению только обрадовались, ситуация на обоих площадках стала развиваться чуть бодрее. Проект становился все более «китайским».
Стройка продолжалась, летом 2011 года из Южной Кореи на площадку АЭС «Саньмень» прибыл корпус первого реактора. Можно было бы надеяться на то, что проблемы начального этапа удалось перерасти, что все наладится, но все острее и злее становилась ситуация вокруг ГЦН. Испытания, которые шли весь 2010 и большую часть 2011 года, выявляли все новые недочеты – грелись подшипники, перегревался корпус. Curtiss Wright осенью 2011 официально известила SNPTC, что поставка первой партии насосов, в которых устранены все выявленные недочеты, произойдет с задержкой не менее полугода – до второго квартала 2012-го, но Westinghouse продолжала обещать, что все будет хорошо, что запуск реакторов произойдет строго по графику, в 2013 году. На чем основывался такой энтузиазм, сказать сложно, ведь после трех серий неудачных испытаний было очевидно, что китайцы будут максимально придирчивы при испытании очередного варианта ГЦН. Для Westinghouse такая неудача была чревата не только ударом по репутации – она вела к прямым финансовым потерям, сумма контракта с Curtiss Wright составляла 223 млн долларов, которые уже были выплачены, грозили и штрафы за срыв сроков.
В начале 2012 года руководство Китая вынуждено было признать факт двойного подорожания проектов АР-1000, неуклюже объяснив это катастрофическим изменением курса юаня по отношению к доллару. SNPTC заподозрила, что подорожание можно остановить, если поторопиться с локализацией производства оборудования. Американцы согласились, и летом 2012 года передали всю необходимую документацию, после чего китайские атомщики поняли – побороть рост стоимости в течение ближайшей пятилетки не получится. С учетом всех изменений, внесенных в проект по требованиям КЯН, китайцы приняли от Westinghouse 140’000 (сто сорок тысяч – прописью) текстовых документов и чертежей. Вес этого инженерно-бюрократического чуда составил 20 тонн – разобраться в том, что же именно им досталось, китайским атомщикам было далеко не просто.
Реактор AP-1000 от Westinghouse, Фото: cnbc.com
Вот так, с шутками и прибаутками, прошел остаток 2012 года – китайцы пытались разобраться в вагоне документов, американцы пытались решить проблему ГЦН, а время шло. В конце года нервы у американцев сдали – Westinghouse официально признала, что запуск «Сяньмень-1» будет отложен минимум на полгода. Откровенность американцев имела причины, связанные не только с Китаем – Westinghouse в 2012-м году, после долгих мучений получила лицензию на строительство АР-1000 на территории США. И целый ряд ведущих инженеров компании начал борьбу с собственным начальством за то, чтобы господа руководители … уговорили китайцев ехать в Штаты, поскольку там строить было просто некому, а китайцы уже успели приобрести опыт на сооружении АР-1000 в Китае. То есть прибыв в Китай в 2009 году в качестве учителей, в 2013-м американцы уже понимали, что целесообразнее стать учениками. Руководство Westinghouse, однако, на такой подрыв репутации не пошло – что получилось из-за этого, мы уже рассказывали. Полиция ловила на строительных площадках в Штатах наркоманов и алкоголиков, улетел под откос вагон с корпусом реактора и так далее. Вот что было инженеров-то не послушать – ведь китайцы на такую работу поехали бы только после собеседования в ЦК КПК, трудились бы на «пять баллов с плюсом»…
Зимой 2013-го срок сдачи «Сяньмень-1» окончательно перенесли на начало 2014-го, официально выставив в качестве причины аварию на «Фукусиме», хотя ранее говорили о том, что американская технология настолько хороша, что никакой корректировки проект АР-1000 не требует. Ну, а далее в американском проекте на китайской территории стал все отчетливее слышаться французский акцент – осенью 2013-го года выяснилось, что первый блок закончат в 2014 году, но где-то так в ноябре-декабре, на полтора года позже контрактного срока. Такая откровенность была связана с тем, что с начала 2013-го в китайском подразделении Westinghouse сменился руководитель – возглавлявший на тот момент компанию Дэнни Родерик не выдержал того, что вытворяли на площадках люди Shaw, и уговорил принять пост своего старого приятеля Джеффа Бенджамина, работавшего в Rolls-Royse.
Бенджамин смог раскрыть тайну постоянных срывов сроков и роста сметы – все дело было в … дисциплинированности китайцев, отвечавших за общестроительные работы и монтаж оборудования. Они просто выполняли работу в срок – вот ведь какая неожиданность! Есть чертежи – варим арматуру, льем бетон, сдаем этап работы. Через неделю – получаем очередное изменение проекта, разбиваем бетон, демонтируем арматуру, монтируем арматуру, льем бетон. Прибыло оборудование – по графику осуществляем монтаж. Через пару недель после сборки являются американские специалисты для … проверки качества оборудования – ну, не успели они это сделать раньше. Дефект, демонтаж, зачастую – демонтаж еще и строительный (узел был смонтирован, на этаже закончили перегородки, сделали перекрытия, пошли выше, в имеющиеся окна-двери оборудование уже не вытащить). Работали бы китайцы как положено – без спешки, с прогулами, пьянками, текучкой кадров – все бы было в порядке, а тут вот такая незадача! Бенджамин пытался навести хоть какой-то порядок, но получалось так себе – изменения в проекте по прежнему появлялись, проверять оборудование, поступавшее с разных концов света, по прежнему успевали далеко не всегда.
Строительство АЭС «Сяньмень-1» (Китай), Фото: bloomberg.com
В декабре 2013-го года из Америки в Китай прибыла очередная партия ГЦН от Curtiss Wright в количестве четырех штук, в январе проверка выявила очередной брак на двух из них – и насосы уплыли обратно. Заодно уплыл и срок сдачи – теперь на 2015-й год, зато китайцы бодрыми голосами доложили, что уже три китайских завода готовы производить такие же ГЦН самостоятельно. Но – потом, пока нужно, чтобы дорогие американские учителя из Wеstinghouse закончили исполнять взятые на себя обязательства. Если кто-то слышит в этом печальном рассказе слово «издевательство», мы не виноваты, но то, что американцы все отчетливее нарывались на серьезные штрафы – истинная правда. Китайцы стояли на пристани, улыбались и махали вслед уплывающему пароходу с насосами, которые на борту не были в полном одиночестве – вместе с ними отправлялись «до дому» еще и пиропатроны, коряво изготовленные компанией SPX. Взрывчатое вещество в них как бы имелось, но взрываться не хотело, а эти пиропатроны должны были вводить в действие системы безопасности реактора в случае аварий.
В начале марта 2014-го в Китай прибыли представители КЯН – выслушать претензии китайских коллег по поводу технических параметров АР-1000. Американские эксперты попытались выполнить роль адвокатов – все хорошо, все в порядке, все 18’000 изменений и дополнений к проекту, высказанные при его лицензировании в США, Westinghouse уже учел, можно спокойно заканчивать работу. Китайцы, однако же, на демонстрацию белоснежных улыбок не отреагировали – вместо этого они вывалили еще вагон и маленькую тележку претензий. В результате переговоров стороны пришли к выводу, что опоздание на два с половиной года – это не срок, а лишний годик на устранение Westinghouse пойдет только на пользу. Опорные колонны заменят, стальные плиты основания подварят, транспортный шлюз переделают – ну, и так далее. Сказать, что SNPTC огорчились – ничего не сказать, причем в этот раз дело было не в деньгах, случилось нечто более страшное и ужасное – компания срывала план пятилетки, которая заканчивалась в 2015-м году. Это было настолько ужасно, что SNPTC даже не стала протестовать против этой ахинеи – руководство компании едва ли не на коленях стояло перед американцами с мольбами осуществить запуск хотя бы в 23:59 31-го декабря.
В общем, китайцы храбро сражались с мастерством и профессионализмом американской компании, но эту битву они проиграли. Оставалось согласиться взойти на эшафот с гордо поднятой головой – в январе 2015-го SNPTC официально заявила, что пуск «Саньмень-1» переносится на 2016 год. Представитель компании, зачитавший этот текст, с трудом избежал инфаркта и инсульта, хотя комментарий ЦК КПК рвал в куски сердца руководителей SNPTC, колоколом гудел в головах:
«Власти КНР определенно очень разочарованы»
Перестали щебетать птицы, померкло небо и сотряслась земля… Если бы еще просто «разочарованы», а тут – «очень», да еще и «определенно».
Но, что удивительно, Земля не наскочила на небесную ось, расстрельных приговоров тоже не состоялось, и расхрабрившаяся SNPTC в мае 2015-го начала давать признательные показания: в 2016-м тоже вряд ли, но вот в 2017-м – наверняка. И вообще – нельзя исключать даже того, что летом из Америки приедут нормально работающие насосы, а все остальное мы уже делаем в самом Китае. Это было чистой правдой – были произведены корпус, крышка, блок системы управления защиты, все было аккуратно доставлено и смонтировано и, казалось бы…
Оказалось, что казалось – насосы летом не приехали, поскольку попросту не прошли заводских испытаний. Нет, не проверок со стороны заказчика или КЯН – трещины в лопатках в сантиметр шириной видел даже невооруженный американский глаз. ЦК КПК заявлений по этому поводу давать не стал – похоже, что набор цензурных слов закончился. SNPTC тоже реагировало уже без эмоций:
«Осенью привезете? Нет-нет, мы уже и не настаиваем, можно и в декабре…»
В октябре заводской ОТК в Америке «дал добро», насосы поплыли к китайскому берегу. Нам неизвестен этот секретный маршрут – на место ГЦН прибыли только в декабре, но это все равно было победой, поскольку в этот раз они выдержали все испытания. Китайские заказчики тут же подтвердили заказ всех остальных насосов и стали молиться своим китайским богам, чтобы американские партнеры смогли справиться с этой работой в обозримом будущем. Боги были благодушны – насосы стали идти по новому графику, и в первой половине года их удалось смонтировать на штатные места, атомщики приступили к холодной обкатке реактора на «Саньмень-1», в июле тот же этап удалось успешно провести и на первом реакторе АЭС «Хайянь».
Но если бы только насосы – задержка была бы всего два года. Зима 2016-го – расширение некоторых материалов внешней защитной оболочки оказалось выше проектного. 54-летний Бенджамин вооружается фонариком и… на четвереньках исчезает в узком проходе. Вывод неутешителен – придется менять, готовьте отбойные молотки. И такие эпизоды на разных участках возникали едва ли не еженедельно, а к тому времени, как известно, уже окончательно были завалены работы по возведению АР-1000 на территории Штатов. Американцам оставалось надеяться только на то, что китайцы и Бенджамин как-то вытянут, как-то закончат, как-то спасут репутацию. Перед SNPTC в начале 2017-го была поставлена главная задача – осуществить пуск «Саньмень-1» и «Хайянь-1» и китайским руководством, которое уже перестало понимать, какой окажется конечная цена американского чуда техники. Отношение и к АР-1000, и к самому Westinghouse в Китае становится все более скептическим, поскольку попытки запустить реакторы и в 2017-м году успеха не принесли. В августе прошли горячие испытания, но к загрузке топлива так и не приступили – есть подозрения, что слишком велики проблемы с биологической защитой.
Официальные органы и СМИ Китая молчат, западная пресса муссирует письмо экологического активиста, который в ноябре прошлого года призвал к тщательной перепроверке того, что удалось построить. Во всяком случае, с ноября прошлого года особых новостей нет. Европейские заводы Westinghouse отчитались о том, что изготовили две партии топлива для китайских АР-1000 – начальную и первую перезагрузочную, в январе прошли горячие обкатки вторых блоков на обоих АЭС, но разрешения на загрузку топлива как не было, так и нет. Вероятнее всего, последует серия контрольных перепроверок – китайцы не желают рисковать, так что презентации «самого продвинутого в мире реактора ведущей американской» придется продолжать ждать.
О том, какие варианты развития событий вокруг китайских АР-1000 могут осуществиться, о проектах САР-1000, САР-1400 и САР-1700 – в продолжении темы.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
