Технополис завтра
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Новости Фунты, тугрики...

Для чего дошёл прогресс. К 206-летию борьбы луддитов со станками

11 марта 1811 года чулочники Ноттингемшира начали приводить в действие свои угрозы хозяевам фабрик и мастерских.

Оригинал взят у alex_leshy

В зарубежной прессе ведётся любопытная дискуссия, начало которой положило интервью Билла Гейтса. В нём соучредитель Microsoft выдвинул идею обложения налогами роботов – средства, которые таким образом получат бюджеты государств, позволят им увеличить расходы на соцобеспечение и сгладить шок от «вкалывают роботы, а не человек»…

Сегодня, когда мы справляем 206-ю годовщину началаорганизованной борьбы британских рабочих с техническими новинками, стоит поговорить о том, что вскоре мы можем увидеть свежую версию этого противостояния.

Чулки – серьёзное дело

Весной 1811 года владельцы чулочных фабрик Ноттингема стали получать письма с требованиями ограничить использование новых станков и повысить зарплату чулочникам. На то время противостояние рабочих и прогресса уже насчитывало как минимум несколько десятилетий, просто до этого протесты никогда не перерастали в массовое движение.

Его название пошло от Неда Лудда. По одной из версий, Лудд ещё в 1779 году в припадке ярости на работодателя схватил молоток и уничтожил ткацкий станок, тем самым показав своим последователям простейший метод прямого действия. По другой информации, Нед Лудд был попросту слабоумным пареньком, и нельзя сказать наверняка, почему он разгромил тот станок. Впрочем, возможно, никакого Неда и вовсе никогда не существовало, а история о нём была незамысловатой притчей для рабочих, одним из первых способов разжечь классовую борьбу и поднять их для борьбы за свои права. Как бы там ни было, сами луддиты точно существовали.

По истечении срока, оговорённого ими в подмётных письмах, они начали действовать. Тактика была вполне партизанской: собирались ночью у оговорённой мастерской, врывались, ломали станки, уничтожали продукцию, разбегались до прихода полиции.

Однако видеть в луддитах просто мракобесов и врагов технической революции (именно такими их обычно изображают) – ошибочное упрощение. Взять тех же чулочников, с которых всё и завертелось.

В начале XIX века всё большее распространение получал так называемый вязальный станок с широкой рамой. Для работы на нём не нужно было долго учиться, ценность квалифицированного труда падала. В отличие от станка с узкой рамой, на нём не вязался чулок целиком, только полотно. Затем его кроили, крепили швом и получали чулок. Это было гораздо быстрее и выгоднее, сбивало цены на продукцию. Сами чулки получались не слишком качественными, зато дешёвыми.

Будь дело в наши дни, чулочники «старой школы» перевели бы свою продукцию в топовый сегмент. Сделали бы в интернете сайт, снабдив его эпитетами «крафтовые чулки», «100% handmade», раскручивали бы его на хипстерских ресурсах, рекламировали в барбершопах и коворкингах, собирали бы инвестиции на Kickstarter’е... В общем, нашли бы выход из ситуации. Однако в условиях звериного оскала зарождающегося капитализма а также континентальной блокады, из-за которой экспорт продукции британской промышленности на континент значительно упал, рабочим оставались только погромы и шантаж работодателей.

Пока Европа воевала с Наполеоном, Британия билась с рабочими

Начинание быстро подхватили смежники – работники фабрик по обработке шерсти и хлопка. Типичное сообщение в прессе тех времён: «В конце января [1812] они [луддиты] переправились через реку Трент, вошли в селение Редзингтон и сломали там 14 станков, оттуда они направились в Клифтон и разрушили там все станки, оставив в целости только два. Клифтонские власти в страхе послали извещение в Ноттингем и просили прислать эскадрон гусар…».

Да, к тому времени полиция уже давно не справлялась с ситуацией и на подавление луддитов бросили армию. А вдогонку приняли поправки в законодательство: за умышленную порчу или поломку станка можно было получить смертный приговор. Около 70 рабочих были повешены за время существования движения.

Сложно сказать, сколько луддитов погибли в стычках с солдатами, но явно не меньше, чем было казнено: хозяева размещали солдат в мастерских и на фабриках, тем иногда приходилось вступать в стычки с двумя-тремя сотнями рабочих. Гибли и хозяева предприятий: луддиты сразу предупреждали фабрикантов о том, что за сопротивление тем придётся ответить жизнью.

К слову, судебные заседания тоже стали формой противостояния. Пойманные с поличным рабочие (вот бы узнать, по чьей подсказке) в один голос называли себя невиновными и ссылались при этом на хартию времён Карла II, в соответствии с которой «Фреймворк ниттерс компани» получила право на избирательный контроль продукции других предприятий. И её уничтожение, если она не соответствовала стандартам. Чулочники, чьи цельновязаные чулки были, конечно же, качественнее сшитых из полотна, объявили себя поборниками закона. А Британия, как известно, страна с прецедентным правом, и эта ссылка придавала происходящему нужную нотку безумия. В ответ рабочие тоже получили от судей ссылку, но иного рода: в Австралию.

Одно время луддитам удавалось достигать своих тактических целей: организованный террор сотен человек против мелких собственников давал результат. Но на крупных фабрикантах рабочие обломали зубы: один из собственников для защиты производства не только держал охрану из солдат, но и защитил фабрику небольшим орудием. Впрочем, урок из своей борьбы рабочие всё же извлекли: объединение и организация помогают отстаивать права.

Возродится ли луддизм?

К началу XX века в тред-юнионах состояли до 60% британских рабочих. Методы изменились, но суть осталась прежней: шантаж и причинение убытков владельцам предприятий (забастовки, коллективные требования, защита членов тред-юнионов перед работодателем) как способ коррекции зарплаты до уровня, достаточного для выживания рабочих и их семей.

В России, как известно, пошли другим путём и попытались создать государство с важным отличием от современных ему капиталистических держав. Не будем вдаваться в дискуссию о производительных силах и производственных отношениях. Скажем лишь, что в СССР попытались избавиться от безработицы как регулятора рынка рабочей силы. Безработицы, а также призраков голода, нищеты и болезней, стоящих за нею.

Одни считают безработицу важным элементом социальных отношений: стимулирует работников к самообразованию, самосовершенствованию, открытию собственного дела. Другим кажется унизительным и глубоко несправедливым факт существования системы отношений, при которой принуждением к труду служит угроза смерти в вышеперечисленных формах. Дискуссия опять-таки выходит за рамки нашей темы. Но можно отметить, что спустя пару сотен лет с тех времён ситуация может повториться.

Мы всё ближе подходим к рубежу, когда автоматизация производства качественно изменит рынок труда. Фабрики без людей существуют уже сегодня. Единственное, что пока сдерживает их распространение – человеческий труд всё ещё обходится дешевле. Но лишь вопрос времени, когда роботы станут доступнее.

Хотя дело не только в производстве. Взять хотя бы периодические бунты таксистов против Uber и его аналогов. Эти выступления уже можно характеризовать как неолуддизм и протест против размывания границ профессии. Впрочем, по настоящему таксисты взвоют после начала массового выпуска беспилотных авто. Наступление в этом направлении ведут одновременно автоконцерны, Apple и Google. А судебный спор последней с Uber (компании выясняют, кто у кого украл разработки) только подтверждает, как накалены страсти.

Ещё одним мощным ударом по традиционной экономике грозит стать 3D-печать: с её помощью с недавнего времени «печатают» даже дома. Иными словами, всё большее количество профессий цифруется и переводится под управление компьютера: работник на конвейере, строитель, оператор/водитель. И если раньше одни рабочие производили продукцию, чтобы получить зарплату и купить продукцию других, то теперь материальные объекты заданных потребительских характеристик можно получать без участия человека. Что создаёт некоторые проблемы для экономики, в основе которой лежит принцип обмена своего труда на чужой.

***

Выходов перед человечеством по-прежнему два: «прокачать» капитализм через создание новых профессий (в основном создание, программирование, обслуживание машин, заменяющих труд человека). Но это до тех пор, пока машины не дойдут до того предела развития, когда смогут с этим справиться сами. Или же менять глубинный принцип экономики, который человечество пронесло через все экономические формации: обмен своего труда на продукты чужого. Правда для этого придётся вначале придумать, как «прокачать» социализм, альфа-версией которого мы уже один раз пытались изменить мир сотню лет назад.

Источник: histrf


 

© 2009 Технополис завтра

Перепечатка  материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши  правила  строже  этих,  пожалуйста,  пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.