Когда в декабре прошлого года было принято решение об отказе от проекта «Южный поток» и его замене на поток «Турецкий», глава «Газпрома» А. Миллер в комментариях отмечал, что изменилась и сама концепция газового экспорта.
Теперь монополия не хочет контролировать доставку газа до точки сдачи в центре Европы, а готова продавать свой газ на расположенном в районе границы Турции и ЕС хабе. А проблемы дальнейшей транспортировки «Газпром» не волнуют. Также было отмечено, что транзит через украинскую территорию после 2019 года прекратится.
Тем не менее, вскоре были запущены переговоры о косвенном участии российской монополии в строительстве инфраструктуры как минимум на территории Греции – через выдачу российского кредита, который Греция должна была бы возвращать через плату за транзит. Одновременно начались если не переговоры, то «прощупывание почвы» с македонским, сербским и венгерским руководством – на территории этих четырех стран мог бы быть проложен альтернативный вариант сухопутной трубы.
Но перспективы этого варианта пока неопределенные. Выяснилось, что Греции из-за старого кредита МВФ, возможно, не удастся взять российский кредит. А Македонии совсем прозрачно намекнули, чем может закончиться несанкционированное сотрудничество с Россией. Сербское руководство выдает противоречивые заявления.
И даже Венгрия, которая, казалось бы, за поддержку проекта уже получила от «Газпрома» серьезные в текущем газовом импорте, пошла на неожиданный шаг: газотранспортный оператор страны заключил с «Нафтогазом» соглашение об обмене информацией (об этом подробней ниже).
10 июня прошла со ссылкой на министра энергетики Турции, что сторонам (России и Турции) не удалось договориться об окончательном маршруте газопровода – речь идет об участках на территории Турции, а также возможно выходе из моря.
Дополнительной сложностью стало «умеренная» победа силы президента Эрдогана - Партии справедливости и развития на турецких выборах. ПСР получила большинство, но не абсолютное.
И хотя внешняя политика Турции, по мнению большинства наблюдателей, не будет зависеть от внутриполитической ситуации, тем не менее, проблемы с формированием коалиции (которые могут вылиться в новые перевыборы) затянут подписание окончательных договоренностей даже по первой нитке «Турецкого потока». Что в свою очередь отодвинет и дискуссию по остальным ниткам – а там вопросов для взаимного торга намного больше даже в рамках турецкого участка.
И как справедливо отмечал А.Миллер еще в декабре – времени для принятия решений остается очень мало. Прошло полгода, но пока развитие событий выглядит так, что к часу «Ч» - окончанию 2019 года – альтернатива всем объемам украинского транзита так и не появится.
К таким же выводам приходят и авторы «”Турецкий поток”: сценарии обхода Украины и барьеров Европейской Комиссии», который был представлен 8 июня компанией Vygon Consulting (коллектив бывшего энергетического центра «Сколково»).
Обстоятельное и объективное (а скорее – даже лояльное к «Газпрому» и российской трактовке происходящих процессов) исследование тем не менее содержит следующий вывод: полностью избавиться от украинского транзита к 2020 году не удастся.
По пессимистичному сценарию (одна нитка «Турецкого потока» плюс разрешение на полное заполнение Nord Stream) к 2020 году через Украину будет транзитироваться до 30 млрд кубометров российского газа. Правда, в этом сценарии не рассматривается реверс по высвобождающемуся Трансбалканскому газопроводу – потому как сложности с переоформлением поставок на реверс действительно возможны.
По оптимистичному сценарию к 2020 году «Газпром» не сможет без Украины доставить потребителям около 10 млрд кубометров газа. В этом сценарии в качестве альтернативных маршрутов добавляется реверс по Трансбалканскому газопроводу, а также уже разработанные в ЕС, но закрытые проекты, ранее предназначавшиеся для газа Южного коридора – Nabucco West, ITGI (Турция-Греция-Италия).
Отметим, что даже в пессимистичном сценарии присутствует запуск OPAL (Nord Stream) на полную мощность, хотя здесь тоже остается неопределенность. (Хотя, конечно, если к 2020 году украинский вентиль будет перекрыт в одностороннем порядке – то решение сразу появится).
Полный отказ от украинского транзита, согласно этому прогнозу может быть достигнут к 2024 году. Соответственно, «Газпрому» придется заключать краткосрочный (на 4 года) контракт на прокачку.
На этом фоне 9 июня проходит конференция зампред правления «Газпрома» Александра Медведева, который однозначно :
«После окончания транзитного контракта с Украиной ни продления, ни заключения нового не будет ни при каких условиях».
Воинственная риторика руководства «Газпрома» - тактика правильная. Во-первых, это настраивает Евросоюз на нужный лад. Во-вторых, может получиться и так, что стороны («Газпром» и «Нафтогаз») объективно не придут к компромиссу по новому транзитному договору. В таком случае, «Газпром» может объявить и форс-мажорные обстоятельства, но судебные иски здесь практически обеспечены. Поэтому апелляции к «вас же предупреждали» в суде окажутся не лишними.
Но что будет в реальности?
Будет ли перекрыт вентиль даже в том случае, если все альтернативные маршруты доставки не будут готовы? Ответ на этот вопрос подразумевает сейчас массу спекуляций – это зависит от внешнеполитической ситуации, мировых цен на энергоносители, отношений с Европой, прогресса в восточном развороте газового экспорта, ситуации на самой Украине и многих других факторов.
Рассуждать на эти темы сейчас – непродуктивно.
Но, как представляется, было бы правильным рассматривать возможность сохранения украинского транзита после 2020 года. И уже сейчас прогнозировать будущую конфигурацию. Почему это важно? Приведем только два примера на основе новостей текущей недели.
Сейчас опять началась дискуссия, кто должен оплачивать летнюю закачку газа для обеспечения зимнего транзита. Напомним, при Януковиче топливо в ПХГ закупал «Нафтогаз», но «Газпром» кредитовал его через авансирование транзита.
Украинская сторона регулярно ссылается, что закачка в ПХГ нужна для обеспечения транзита, а следовательно должна проходить за счет средств «Газпрома». (В скобках отметим, что в таком случае «Нафтогаз» будет закупать больше топливо зимой, т.е. речь в любом случае идет о кредите на полгода).
Украина действительно может обойтись без хранилищ, но лишь в том случае, если сезонные колебания суточного объема поставок будут колоссальными – минимальный отбор (а в текущих условиях - близкие к нулю) летом и до 300-400 млн кубометров в сутки в случае сильных морозов. Разумеется, контракт, где суточные отборы зимой и летом различаются на порядок, едва ли мог бы быть подписан.
Но в контракте 2009 года эти сезонные колебания отбора просто не прописаны, в результате стороны все эти годы перекладывают друг на друга ответственность за наполнение хранилищ.
Второй пример связан с упомянутым в начале материала договором между венгерским газотранспортным оператором FGSZ и «Нафтогазом». Договор обмен информацией о потоках газа, объемах и конечных получателях топливо. Сейчас «Нафтогаз» не владеет этой информации и сдает газ на выходе из своей ГТС «Газпромэкспорту». В теории, подобные соглашения могут привести к запуску не физического, а виртуального реверса - то есть по согласованию с конечным получателем газа (например, той же Венгрией) уже на восточной границе Украина мола бы отбирать топливо из объемов, предназначенных венгерским потребителям. Именно так уже применяет виртуальный реверс Польша, забирающая из транзитного потока часть газа, предназначенного по контрактам немецким потребителям.
Скажем сразу, пока из этого документа не следует никакого практического применения. Во-первых, действия «Нафтогаза» связаны обязательствами по транзиту с «Газпромом». Во-вторых, Украина не является членом ЕС, и поэтому не может автоматически рассчитывать на механизмы газовых схем, работающие в Евросоюзе.
Но к 2020 году, если новый транзитный договор придется подписывать, Украина будет выторговывать и виртуальный реверс, и отказ от take-or-pay в новом договоре на закупку газа, и другие «плюшки».
Можно приводить и другие примеры, но факты таковы, что вовлечение Украины в европейские газовые сети постепенно началось. Процесс этот неизбежный, но в силах «Газпрома» сконфигурировать его с максимальной пользой для себя. Механизмы могут быть разные. К примеру, еще раз обсудить с той же Венгрией как соотносятся предоставленные ей суперльготные условия в новом газовом контракте (кстати, окончательный документ пока не подписан) с документом об обмене информацией, подписанным с «Нафтогазом».
И те же украинские ПХГ представляют для европейцев куда больше интереса, если в них будет закачиваться газ, следующий прямым маршрутом из России, а не реверсом из Австрии/Словакии.
Если доводить логику «выключения» Украины из российских газовых схем до абсурда, то можно было бы продавать газ европейским потребителям на российско-украинской границе. Казалось бы, в чем разница? Ведь «Газпром» все равно отказался от стратегии доставки топлива до конечного потребителя и будет сдавать газ на границе Турции и Греции.
Но в таком случае мы получим окончательный «газовый отрыв» этой страны от российской ГТС в пользу ГТС Евросоюза.
Те же риски остаются и в том случае, если концентрироваться исключительно на стратегиях трубопроводного обхода Украины.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
