Итак, как вы справитесь с геополитическим вступлением? Восемь истребителей JF-17 Thunder сопровождали китайский Боинг президента Китая Си Цзиньпиня, когда тот вошёл в воздушное пространство Пакистана. И эти JF-17 построены в рамках совместного китайско-пакистанского проекта.
Шёлковый Путь? Скорее, шёлковая авиатрасса.
Порт Гвадар, Аравийское море
Просто чтобы довести до сведения – сведения всех – перед первой зарубежной поездкой 2015 года Си написал колонку, широко распространённую пакистанскими СМИ.
Он подчёркивал:
«Нам нужно сформировать структуру кооперации 1+4 с экономическим коридором в центре, а порт Гвадар, энергетическое, инфраструктурное и промышленное сотрудничество будут четырьмя ключевыми моментами для развития коридора через Пакистан и обеспечения ощутимых выгод для его народа».
Быстрый перевод: Китай с блеском вводит Пакистан в огромный проект Новых Шёлковых Путей.
Министр иностранных дел Китая тоже очень вовремя подчеркнул, что Пакистан будет в числе первых, получивших бонус у $40-миллиардного Фонда Шелкового Пути, который поможет финансировать проекты экономического пояса Шёлкового Пути и Морского Шёлкового Пути, или, в китайском варианте «Один Пояс, Один Путь» – лабиринт шоссе, скоростных железных дорого, портов, трубопроводов и оптоволоконной сети, которые должны резко усилить китайские связи с Европой через Россию Центральную Азию и Индийский Океан.
Фонд Шёлковых Путей оплатит финансирование параллельно с новым Азиатским Банком Инфраструктурного Развития (AIIB), который уже привлёк не менее 57 стран. Помощник министра иностранных дел Лю Цзянь-чао не углублялся в цифры, но заверил, что Китай «готов предоставить финансирование».
Так что неудивительно, что пакистанские СМИ . Быстро возникает общее согласие в том, что Китай становится «наиболее важным союзником Пакистана» хоть на западе, хоть на востоке.
Пекин тщательно выстраивает торговое наступление, смешивая концепции китайского руководства, вроде гармоничного общества, и китайскую мечту о беспроигрышном политически заманчивом соседстве только в цифровом выражении: $46 миллиардов инвестиций в Пакистан ($11 миллиардов в инфраструктуру и $35 миллиардов в энергетику) по сравнению с программой американского Конгресса на $7,5 миллиардов, которая существует с 2008 года.
Суть дела в том, что за «помощью» Вашингтона Исламабаду скрывается сбыт устаревших систем вооружений, а Пекин вкладывается в то, что действительно идёт на пользу народу Пакистана; подумайте о $15,5 миллиардах в проектах угольной, ветровой, солнечной и гидроэнергетики, которые должны осуществиться в 2017-м, или об оптико-волоконном кабеле стоимостью $44 миллионов, связывающем Китай и Пакистан.
По данным с 2002-го до 2009-й не менее 70% помощи США касалось «безопасности» – в связи с никогда не кончающейся GWOT (глобальной войной с террором). Как написал мне пакистанский аналитик, «только сравните мнение Си о соседях и историю Америки в Латинской Америке. Разница такая же, как между раем и адом».
В центре всего – Китайско-Пакистанский экономический коридор, проект которого обсуждался, когда премьер-министр Навах Шариф посетил Пекин летом 2013-го. Экономический коридор протяжённостью около 3000 километров свяжет порт Гвадар на берегу Аравийского моря вблизи иранской границы с китайским Синьцзяном.
Китай уже в Гвадаре: китайская компания заморских портов работает уже два года после того, как помогла выстроить первую очередь. Гвадар формально откроется до конца месяца, но первоклассную железную магистраль и железнодорожные ветки, связывающие его с остальным Пакистаном, ещё предстоит построить (главным образом китайским компаниям), не говоря уже о международном аэропорте, который по плану должен открыть к 2017 году.
Все эти проекты означают участие гигантского количествао китайских рабочих, строящих шоссе, железные дороги – и электростанции. Надо же обеспечить их безопасность. А это значит решение фактора «С», а «С» означает Синьцзянь. Дальний запад Китая, место обитания лишь 22 миллионов людей, большинство из которых беспокойные уйгуры.
Горы в Синьзяне
Пекинский аналитик Габриелль Баттеглиа в подробностях расписал, как подходить к проблеме Синьцзяня в свете нового ведущего принципа этнической политики президента Си. Основная идея, говорит Баттеглиа, справиться с этническим конфликтом между китайцами и уйгурами, применив так называемые три «Джи»: jiaowang, jiaoliu, jiaorong, то есть «внутри-этнический контакт», «обмен» и «смешивание».
Но вот что существенно – стремление к ассимиляции вкупе с экономическими стимулами далеко от гарантированного успеха, в конце концов, основа ежедневной политики Синьцзяня проводится неподготовленными ханьскими кадрами, которые склонны считать большую часть уйгуров «террористами».
Многие из этих работников рассматривают любые сепаратистские волнения в Синьцзяне, как спровоцированные ЦРУ, что совершенно неверно. Существует крайне-экстремистское уйгурское меньшинство, на деле связавшееся в подталкиваемый ваххабитами джихадизм (я встречался с некоторыми из них в тюрьме Масуда в долине Панджер до событий 9/11) и отправились воевать по всему свету, от Чечни до Сирии. Но подавляющее большинство хочет экономического прорыва, реализации китайской мечты.
Пакистанский аналог Синьцзяня – Балуджистан, где проживает чуть более 6 миллионов человек. В Балуджистане существует как минимум три различных фракции/движения, сражающихся с Исламабадом и тем, кого они мстительно называют «пенджабцами». Бывший министр провинции Джаффар Хан Мандохел, например, уже предупреждает, что по всему Балуджистуну ожидается «резкая реакция» в отношении изменения маршрутов коридора, которые по его словам «подразумевают максимальные выгоды для Пенджаба, который и без того считается привилегированной провинцией». Исламабад отрицает какие-либо изменения.
Коридор должен обойти большую часть северо-западной провинции Хайбер-Пахтунхва. Политическая звезда оппозиции Имран Хан – чья партия в Хайбере лидирует – уже осудил это, как несправедливость.
Пекин, со своей стороны крайне откровенен с Исламабадом: пакистанский Талибан должен быть разбит или, по меньшей мере, успокоен. Это и объясняет, почему с июня 2014-го пакистанская армия занята мощными воздушными налётами – по сети Хаггани и других фанатичных племён. В пакистанской армии уже создана специальная дивизия, которая позаботится о коридоре, в неё входят девять батальонов и общеизвестные полувоенные формирования. Однако это вовсе не гарантирует успеха.
Будет довольно захватывающе наблюдать, как Китай и Пакистан одновременно сумеют сохранить мир и в Синьцзяне и в Балуджистане, чтобы гарантировать взрывной рост торговли вдоль всего коридора. Однако географически это имеет огромный смысл.
Синьцзянь ближе в Аравийскому морю, чем Шанхай. Шанхай же вдвое дальше от Урумчи, чем Карачи. И неудивительно, что Пекин считает Пакистан своего рода западным Гонконгом, как я подчёркивал это подробно .
А ещё это – микрокосм интеграции Востока и Южной Азии, и даже интеграции Центральной Азии, если мы включаем Китай, Иран, Афганистан и даже Мьянму.
Потрясающая каракорумская магистраль от Кашгара до Исламабада – инженерное чудо, построенное китайскими рабочими вместе с корпусом инженеров пакистанской армии, будет обновлена и продлена вплоть до Гвадара. Будет построена и железная дорога. И в ближайшем будущем произойдёт ключевое удлинение Трубопроводистана.
Магистраль Каракорум
Трубопроводистан связан с коридором с частью ирано-пакистанского газопровода стоимостью 2 миллиарда долларов, закончить который поможет Исламабаду Пекин после того, как следовавшие друг за другом американские администрации непрерывно пытались его разрушить. Геополитические дивиденды китайского благословения стальной основной связи между Ираном и Пакистаном, конечно же, бесценны.
Конечным результатом станет то, что к 2020-му Китай будет соединён многими путями практически с устьем Персидского Залива. Огромные объёмы китайско-европейской торговли смогут избежать проклятия Малаккского пролива. Китай резко усилит торговый оборот с Ближним Востоком и Африкой. Направляющаяся в Китай ближневосточная нефть будет разгружаться в Гвадаре и транспортироваться в Синьцзянь через Балуджистан ещё до того, как трубопровод будет полностью завершён. А Пакистан воспользуется энергией, инфраструктурой и транзитной торговлей.
Вот вам и беспроигрышная ситуация. И тут ещё не учитывается китайская жажда золота. Балуджистан набит золотом, да и в Пенджабе отрываются новые месторождения.
Новый Шёлковый Путь не что иное, как неистовство. Банк Китая уже передаёт $62 миллиарда из гигантских резервов иностранной валюты трём банкам в поддержку проектов Нового Шёлкового Пути; $32 миллиарда Китайскому Банку Развития и $30 миллиардов Экспортно-Импортному Банку Китая. Банк Сельскохозяйственного Развития тоже получит свою долю.
И не только Пакистан, пять центрально-азиатских «станов» – богатых нефтью, газом, углём, сельхозугодьями, золотом, медью, ураном – тоже стали целью.
Существует новая магистраль от Кашгара до киргизского Оша, новая железная дорога между Урумчи и Алматы в Казахстане. Может, до новой скоростной Шёлковой железной дороги и далековато, но в торговле, например, между мега-городами Чонквин или Чэнду в Сичуане с Германией товар перемещается всего за 20 дней, что это на 15 дней меньше, чем морским путём.
Так что не удивительно, что в Пекине была организована «специальная руководящая группа» для контроля за всем, что происходит в галактике «Одной Дороги, Одного Пояса». Основной план – . Кто готов пойти Шёлковым путем, – мы вас приветствуем.
Оригинал публикации: 
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
