Мы продолжаем наблюдать за перспективами рынка СПГ для европейского газоснабжения. Тема остаётся важной, так как это единственная реальная альтернатива российским поставкам.
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Мы продолжаем наблюдать за перспективами рынка СПГ для европейского газоснабжения. Тема остаётся важной, так как это единственная реальная альтернатива российским поставкам.
Основная тенденция на протяжении многих лет — это запоздалость реакции ЕС на изменение рыночных условий. Сначала это проявилось в контексте вовремя не просчитанного газового баланса — когда Европа понастроила терминалов для приёма СПГ, а само топливо ушло в АТР. Во второй раз мы это наблюдаем сейчас, когда Евросоюз фактически упустил американский сжиженный газ, одновременно «вляпавшись» в несколько наиболее сложных и дорогих СПГ-проектов.
Но прежде — о текучке, то есть о наступающей зиме.
Вот, например, Мэтью Брайза, ныне директор Таллиннского центра оборонных исследований, в своей статье в The Financial Times рецепт, который подразумевает вообще отказ от российского газа. Рецепт на удивление прост.
Раз Россия поставляет в Европу 163 млрд кубометров газа в год (по итогам 2013 года), то их можно заменить следующим образом. 85 млрд кубометров взять из подземных хранилищ (ПХГ), а 78 млрд привлечь через недозагруженные терминалы СПГ (которых действительно в избытке).
Касаемо ПХГ автора почему-то не смущает, что:
во-первых, в этих 85 млрд кубометрах уже изрядная доля российского газа;
во-вторых, в зимних балансах, которые не могут обойтись без российских поставок, большая часть газа из ПХГ уже учтена;
в-третьих, опустевшие хранилища в любом случае придётся наполнять. А значит, и независимость получается одноразовая.
Напомним, что господин Брайза — фигура от энергетических рынков не далёкая. Он был и послом США в Азербайджане, а также советником по вопросам энергетической дипломатии на Каспии, где фактически отвечал за «трубопроводные войны», а также советником энергетического дипломата Госдепа Р.Морнингстара.
Тем удивительней сделанные заявления. Да и 78 дополнительных миллиардов кубометров СПГ, которые Брайза надеется привлечь с рынка, — это, мягко говоря, преувеличение.
Когда несколько лет назад не связанный долгосрочными обязательствами СПГ из Европы ушёл в Азию, в ЕС, вероятно, создалось ошибочное впечатление, что в случае необходимости придётся немного переплатить, оп! — и газ вернётся обратно.
Этому ощущению способствовали и события текущего лета. Когда спотовые цены (не только в Европе, но и в Азии) снизились, несколько судов действительно в порядке исключения в ЕС из АТР. Сейчас же спотовые цены на СПГ в Азии демонстрируют очередное , со всеми вытекающими для Европы последствиями.
Но даже если ЕС будет готов переплатить вдвое — сколько сейчас есть такого «свободного» СПГ, не решаются сказать даже специализированные агентства. Но некоторые оценки «сверху» провести можно.
Согласно статистическим данным (GIIGNL), за пределами долгосрочных контрактов в прошлом году было реализовано 65 млн тонн СПГ, то есть около 90 млрд кубометров. Но эти данные включают в себя также и краткосрочные контракты, а так классифицируются все договора на поставки длительностью менее четырёх лет. А таких немало. Например, в эти 65 млн тонн входит и дополнительный «постфукусимский» японский спрос, на который приходится около 21,5 млн дополнительных тонн. Ещё около 10 млн тонн берёт Южная Корея.
Основной поставщик «гибкого» газа — Катар, который за последние годы и увёл в Азию десятки миллионов тонн. Но когда Катар перевёл такие объёмы из ЕС в АТР, одновременно он начал долгосрочно контрактовать свой свободный газ с нефтяной привязкой (чтобы в отсутствие задерживавшихся новых проектов успеть выторговать себе неплохую цену).
В результате, по некоторым , даже в 2013 году только 20 млн тонн катарского СПГ представляли из себя «гибкие» объёмы. Но и здесь уже кое-что разобрано. Вот, например, ещё в июле Турция , что с начала 2015 года импортирует 9 судов «спотового» катарского СПГ для собственного отопительного сезона.
Итого. Верхняя граница «гибкого» СПГ — 65 млн тонн. Многое из этого разобрано по краткосрочным и заключённым заранее разовым контрактам. По субъективным оценкам, говорить здесь можно об уровнях в 20 млн тонн (28 млрд кубометров) в годовом исчислении. Или 15 млрд дополнительных кубометров в отопительный сезон.
О том, как непросто будет найти Европе дополнительный СПГ, говорит и пример Литвы, которая недавно всё же заключила долгожданный контракт с норвежской Statoil на поставки СПГ для своего нового плавучего терминала. Правда, объём контракта всего 540 млн кубометров в год — около 15% от суммарных газовых нужд страны.
Формула расчёта стоимости СПГ не афишируется. Известно лишь, что цена привязана к биржевой цене на хабе Великобритании (NBP), но оказывается несколько выше. Кроме того, было объявлено, сколько стоил бы газ в текущих биржевых ценах последних месяцев.
Основываясь на этих сведениях, некоторые аналитики уже формулу контракта: NBP + 3 долл. за млн БТЕ. То есть плюс 105 долл. за тыс. кубометров к европейской биржевой цене. По другой , ещё менее удачной для Литвы, цена СПГ будет равняться NBP×1,4.
Декларируется, что остальной необходимый стране СПГ будет тоже в ближайшее время докуплен, но в этом есть большие сомнения. И тут для Литвы появляется ещё одна проблема. Не слишком удобно затрачивать существенные средства на аренду терминала, но использовать его всего на 15%.
Из-за этого ещё около сотни долларов на каждую тысячу кубометров (при полной загрузке регазификация стоит 15–20 долл.) будет тратиться на превращение СПГ в газообразное состояние.
Итог: пока цена СПГ для Литвы будет примерно на 200 долларов дороже европейских биржевых цен на газ. Которые уже осенью перевалили отметку в 300 долларов.
Но проблемы Литвы Европу мало волнуют. Этот пример скорее интересен как сюжет, иллюстрирующий дефицит свободного газа на рынке.
Кстати, фактически те же сложности скоро будут у Польши, где запускается терминал на 5 млрд кубометров: законтрактован всего 1 млн тонн (1,4 млрд кубометров) катарского газа. Кстати, катарский СПГ для Польши оказывается дороже азиатских цен, дороже нефти и почти в два раза дороже российского трубопроводного газа, что уже не раз обсуждалось.
Тема сжиженной газовой «перемоги» восточноевропейских стран, конечно, сама по себе показательна. Но скажем честно — отчасти им просто не повезло (в другом варианте — вовремя не просчитали баланс спроса и предложения на ближайшие годы, т.к. единственный «форс-мажор» — Фукусима — всё же не критично повлиял на спрос).
Но вот почему сейчас Европа фактически наблюдает, как американский СПГ уходит мимо — остаётся до конца не понятным.
Эту тему мы не раз уже обсуждали, поэтому сначала суть вопроса: кратко и упрощённо. Есть два типа компаний, которые покупают СПГ в США. Во-первых, импортёры, которые используют газ для собственных нужд. Во-вторых, компании-трейдеры. Несмотря на, как правило, европейскую прописку, они покупают газ для своего «портфеля» и повезут СПГ куда дороже, а потому — в Азию.
А европейские трейдеры уже пристраивают американское топливо на азиатские рынки. Ещё пару лет назад 5 млн тонн СПГ с первого строящегося завода британская BG Group перепродала в Китай.
А французская GDF Suez, которой достанется значительная часть СПГ с Cameron LNG, нашла на топливо в Японии, Тайване, Китае и Чили.
Почему мы вновь поднимаем эту тему?
На днях появились новости про завод Freeport LNG, строительство которого (наряду с Cameron LNG), как представляется, начнётся в ближайшее время.
Напомним, что во Freeport LNG около половины поставок было сразу ориентировано на Японию (то есть мощности по сжижению были зарезервированы японскими импортёрами), а оставшуюся половину «забрала» BP, действующая как газовый трейдер. И вот, из доли BP (а это 4,4 млн тонн), 1,2 млн тонн японской Tepco. А ранее были заключены предварительные договорённости на 0,5 млн тонн с Kansai Electric. Мы уверенно атрибутируем эти объёмы из СПГ-портфеля BP к американскому газу, так как на это указывают, во-первых, сроки поставок, но главное, ценовая привязка к американскому газовому хабу. Таким образом, можно говорить, что весь или почти весь газ с Freeport LNG отправится в Японию.
А BP предпочла реальную дополнительную прибыль европейской солидарности.
Можно понять BP и другие компании, которым нужно заработать. Можно понять азиатских импортёров, которые хотят получить достаточно дешёвый по сравнению с рынком газ.
Сложно понять европейских импортёров. Они-то почему не торопятся? Из пятёрки заводов, которые появятся к 2020 году, считанные миллиарды кубометров получат британские, испанские и итальянские реальные импортёры газа.
Аргументация «в АТР газ дороже» объясняет далеко не всё.
Нужно понимать, что самим США, как бы это ни казалось парадоксально, с экономической точки зрения всё равно, куда пойдёт газ. СПГ меняет собственника при отгрузке с завода, а цена отгрузки зависит только от внутренних цен в США. Американские компании не участвуют в дальнейших операциях с газом.
Разумно разделить вопрос на две части: страны «новой Европы» и «старой Европы». С младоевропейцами чуть понятнее. Возможно, будущие экспортёры просто не хотят с ними связываться, учитывая, скажем так, отсутствие долгосрочной деловой репутации. Тем более, так как проекты новые, то и получить финансирование в таком случае будет сложнее.
Кстати, Польша уже поднимала вопрос о пересмотре цены в катарском контракте, который ещё даже не исполняется. И даже цены на американский СПГ ей тоже уже . Что уж говорить о Литве или тем более об Украине (даже в её предыдущей версии).
С более надёжными странами старой Европы понимания меньше. И тут наиболее показателен пример E.On — крупной энергетической немецкой компании, импортёра газа и владельца электростанций.
Летом 2013 года, когда американские компании активно контрактовали будущий СПГ (даже ещё под неразрешённые заводы), реальных европейских импортёров в получившемся списке оказалось немного, а их объёмы были невелики, всего несколько миллионов тонн.
Зато Е.On договорился о будущих поставках СПГ (5 млн тонн в год) с канадского терминала Goldboro. Как сейчас стало понятно, канадские компании проигрывают гонку СПГ американским терминалам. Но и год назад было известно, что Goldboro LNG не очень перспективный проект даже среди «канадцев», так как находится на восточном побережье. В то время как все более-менее удачные варианты канадских СПГ-заводов — на западном. Собственно говоря, поэтому шансы на строительство Goldboro LNG были всегда очень небольшими. Но этим летом стало известно, что под контракт E.On с Goldboro были выделены Германии. Это, с одной стороны, увеличивает шансы на реализацию проекта. С другой стороны, эта реализация может состояться, даже если проект будет коммерчески нерентабельным.
Кстати, подобные же гарантии были получены и для СПГ-проектов Мозамбика. Напомним, речь идёт о разработке оффшорных месторождений Восточной Африки. Там сосредоточены значительные запасы газа, но прогресса пока нет. Компании не торопятся принимать окончательное решение, так как себестоимость сжиженного газа может оказаться выше рыночных, даже азиатских цен.
Подводя итоги, обычно хочется представить какую-то внутреннюю логику происходящих процессов. Но в данном случае нащупать её не так просто.
Последнее время мы регулярно слышим из Европы крики «Америка, спаси нас от российского газа своим СПГ». Но этот процесс (подписание контрактов под будущие поставки) идёт крайне вяло. Какие же здесь возможны варианты объяснений?
Со стороны Штатов. Либо США реально не хотят снабжать ЕС своим газом (маловероятно). Либо сначала решалась первоочередная задача — обеспечить своим сжиженным газом Японию (это предположение выглядит более разумно).
Со стороны европейских компаний — импортёров газа. Во-первых, возможно, просто опоздали, вовремя не подсуетились и т.д., и т.п. Но основное опасение одно (и оно справедливое) — что внутренние цены на газ в США будут расти. Уже сейчас с учётом доставки американский СПГ на европейском рынке продавался бы на уровне газпромовских цен. А рост американской цены на 1–2 долл. за млн БТЕ сразу сделает подобный импорт невыгодным. Поэтому проще пугать «Газпром» дешёвым американским газом, одновременно выбивая всё новые и новые скидки.
Но что будет сейчас, когда политика окончательно берёт верх над экономикой, — неясно.
Несколько странно в рамках этой линии объяснений выглядят проекты E.On. Но скачки на граблях в поисках энергонезависимости — уже давно не только лишь украинский национальный вид спорта. В ЕС это и простаивающие СПГ-терминалы, и явно нездоровый перекос в сторону «возобновляемых источников энергии», особенно в солнечную энергетику. А теперь вот и возможное участие в заведомо коммерчески проблемных СПГ-проектах. Сам E.On., кстати, такой расклад устраивает. Ведь нагрузка в случае проблем ляжет на бюджет страны.
А здесь нельзя исключать и недостаточные прогностические способности чиновников. Этот фактор, умноженный на идею фикс о снижении зависимости от России, может привести к самым неожиданным решениям на пути к энергетической перемоге.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
