Насколько я могу судить, утверждение Чезаре Беккариа: «сила наказания не в его тяжести, а в его неотвратимости» действует и по сей день так же, как и в XIX веке. Но именно поэтому в тех общественных обстоятельствах, когда нет уверенности в неотвратимости наказания, приходится наращивать его тяжесть. Не из-за того, что общество негуманно, а из-за того, что оно вынуждено защищаться хоть таким способом.
Например, большинство политических заговорщиков уверены: даже если их схватят, их подельники после победы освободят их. Поэтому за политический заговор даже пожизненное заключение представляется слишком слабой мерой — не потому, что политики более жестоки, чем обычные люди, а потому что иным способом остановить заговорщиков практически невозможно.
Полагаю, президент Лукашенко был совершенно прав, отказавшись помиловать преступников, устроивших взрыв в минском метро с диким количеством человеческих жертв. Ведь организаторы этого взрыва не только продемонстрировали своё полное равнодушие к чужим жизням, но и несомненно действовали в рамках какого-то политического заговора. Даже если по политическим же соображениям об этом было невыгодно говорить, и власти Белоруссии предпочли объявить преступление чисто уголовным — от этого не становится менее понятным, что речь идёт именно о какой-то особо грязной и циничной политике. Соответственно и наказать за это преступление надлежит именно так, как наказывают политических преступников.
Полагаю, есть и многие другие случаи, когда гуманность по отношению к преступнику — преступление по отношению к жертве. Не берусь перечислять такие случаи — их очень много. Правда, думаю, что модная сейчас тема сексуальных преступлений — из другой оперы: там речь, как правило, идёт о чистой психиатрии – так что тут должны высказываться врачи, а не политики.
Но, допустим, нынешний либеральный взгляд на крупные коммерческие преступления (мол, они никого не убивают, а потому не заслуживают даже тюремного заключения, а должны отделываться только штрафами), - это, на мой взгляд, мягко говоря, слишком упрощённный взгляд на вещи. Деньги — в конечном счёте время, а время — часть нашей жизни, и человек, укравший сумму, на которую могли бы прожить десятки лет тысячи человек, фактически тем самым украл жизнь у тысяч человек. Поэтому надо задуматься о том, как сделать так, чтобы он не мог никоим образом надеяться использовать эти деньги в сколь угодно отдалённом будущем. Это не абсолютная уверенность в том, что, например, Ходорковского или ещё кого в этом духе следовало бы казнить — это повод поразмышлять на тему о том, отличаются ли коммерческие преступления от всех прочих. По-моему, отличаются куда меньше, чем принято говорить среди тех, кто надеется если не собственноручно поучаствовать в коммерческих преступлениях, то хотя бы получить свою долю от преступников — например, от их рекламы или иных форм поддержки преступлений.
Возвращаясь же к преступникам, взорвавшим станцию метро «Октябрьская» в Минске, полагаю: если бы меня включили в какую-нибудь комиссию по помилованиям, я бы согласился с решением президента Лукашенко.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
