Анатолий ШАРИЙ. Как люди Тигипко за судебным решением ездили

...«Публичный детский дом», опубликованную около года назад. Слушание, в особенности, его завершительная фаза, принесло одной стороне массу негативных эмоций и стало явной неожиданностью, мне же данное заседание доставило истинное эстетическое наслаждение.

Примерно так должно рассматривать ВСЕ иски, и приблизительно в таком русле должны протекать ВСЕ процессы в нашей стране. Максимально объективно, с глубоким погружением судьи в тему слушания, с детальным рассмотрением каждого предложения, каждой строки исковых требований.

На заседание приехала целая делегация из славного города-героя Одессы. Пожаловала и сама госпожа Оксана Дроган. С ходу подали ходатайство о разрешении снимать процесс на видео. Я отлично понимал, что означал массовый приезд группы поддержки, зачем пожаловала главная фигурантка моей статьи и зачем им понадобилось меня снимать.

Они приехали за ГОТОВЫМ решением. Они ЗНАЛИ, что решение будет. Они желали снять свой триумф на видео, потому что ни капли не сомневались, в чью пользу будет это решение. Снимаем, как Шарий стоит, понурив голову, и как судья зачитывает неутешительный для мерзкого писаки вердикт. Потом выкладываем творение рук оператора на Интернет-ресурсы, пускаем по местному одесскому телевидению, по своим каналам, с комментариями своих «журналистов», восторженно приветствующих торжество правосудия, разгромный сюжет. «Вот, наконец, честь «Жемчужинки» отстояна! Шарий все наврал! Расстрелять мерзавца!»

Все очень складно и очень вовремя – к местным выборам, на которые госпожа Дроган выставила свою кандидатуру. Кто там будет разбираться – пошла апелляция на решение или нет, вступило решение в законную силу или не вступило? Нашим людям покажи бумажку из суда – они и удовлетворятся. Скушают. Перед выборами. Главное – успеть получить заветную бумажку к этим самым выборам. В общем-то, все шло для истца как по маслу. Но «не так сталося, як гадалося».

Дело в том, что полная уверенность в чудодейственных свойствах материальных заносов не освобождает юристов от элементарного знания законов при составлении исков. Если же ты, не особо парясь, пишешь иск, в котором «упускаешь» весьма значимые моменты, будь готов к противодействию.

Нет, конечно же, можно закрыть защищающемуся ответчику путь к отступлению, лишив его возможности предоставить доказательства своей невиновности. Можно отпускать комментарии и смеяться над ответчиком, лишенным права на защиту. Можно модничать, осознавая свою правоту вне зависимости от того – прав ты фактически или все твои доводы притянуты за уши.

Однако бывает всякое. Бывает, что за спиной ответчика вдруг явственно начинает маячить третья сила. И сила эта разбивает глупые и безосновательные требования истца в пух и прах. В пыль. А судья, бывает, вдруг перестает вести дело так, как хочется, и начинает вести его так, как НАДО это делать по Закону.

В начале заседания все представители истца вели себя вполне уверенно. Как же – позади два слушания, на которых Шарию технично закрывали рот. Потирали руки в предвкушении. И вкусили. Да не то. Судья отказалась удовлетворить ходатайство о видеосъемке заседания. Впоследствии, уже после того, как адвокатесса истца оттарабанила-прочла иск, судья неожиданно (для представителей «Жемчужинки») дала мне возможность зачитать возражение. Я зачитал. И лица одесских гостей несколько утратили свой самоуверенный вид.

Дело в том, что при написании иска грамотеи-адвокаты истца не утрудили себя такой мелочью, как доказательство того, что статью написал я. Причем я не должен доказывать обратного - но они ОБЯЗАНЫ предоставить суду доказательства того, что статья - моя, а не гадкого подражателя, подписавшегося моим именем. А может, однофамилец ее накатал? Никто таких доказательств суду не предоставил. А в соответствии с ч. 4 статьи 60 ГПК Украины доказательство не может быть основано на предположениях.

Во-вторых, истец в своем иске неоднократно указывал на использованные мною в тексте статьи «Публичный детский дом» гипербол, сравнений, аллегорий и прочих лингвистических и образных (стилистических) оборотов. Однако, как гласит Закон, критические оценки отдельных фактов и недочетов, мысли и суждения не могут быть основанием для удовлетворения требований по возмещению морального (нематериального) ущерба.

Кроме того, на органы массовой информации, их сотрудников и автора не может быть возложена обязанность по возмещению морального ущерба за публикацию или распространение ДАЖЕ неправдивой информации, если эта информация содержалась в официальных сообщениях. Являются ли завизированные, с исходящими номерами и печатями письма Всеукраинской общественной организации к народным депутатам и заместителю главы СБУ официальными сообщениями? Естественно. Также сведения, изложенные мною в статье, повторяли отдельные утверждения другого автора, уже писавшего материал на тему «Жемчужинки» в издании «Зеркало недели» до выхода моей собственной статьи.

В своем возражении я также поставил под сомнение сумму материальных «убытков». Недальновидные адвокаты Оксаны Дроган написали в иске – «все силы души она отдавала детям, все надежды, все ожидания и чаяния на их будущее оказались напрасны». Однако истец не предоставил показаний свидетелей о том, насколько мощно отдавала свои «силы души» госпожа Дроган вышеупомянутым детям. Сколько килограммов бессмертной души было отдано? Сколько литров?

Прошелся я и по «ущербу», якобы нанесенному публикацией статьи юридическому лицу – ДД «Жемчужинке». Докажите, господа, ущерб. Крыша у вас обвалилась из-за статьи или унитазы протекать начали?

В связи с этими и со многими другими фактами, я попросил суд отказать в удовлетворении иска полностью.

Судья меня выслушала, а потом перешла к детальному, тщательному рассмотрению иска. И вот какое чудо – каждое предложение из моей статьи оказалось подтвержденным! По каждому я смог ответить. К примеру, истец очень сильно возмутился предложением «элитный санаторий» по отношению к детскому дому. Неужели данное определение носит негативный характер? Конечно же, нет! Более того, фразы, в которой я напрямую назвал бы ДД «Жемчужинка» «публичным детским домом», в тексте найдено... не было. Вот незадача. Кажется, иск писали, предварительно не прочтя самой статьи.

Конечно же, звучали многочисленные вопросы от представителей истца. К примеру, меня потряс следующий пассаж: «из вот этого предложения МОЖНО СДЕЛАТЬ ВЫВОД о том, что...». Ответом был встречный вопрос: «А вы специалист-лингвист?» Из предложения «Виктор Федорович посетил Бангладеш» можно сделать вывод о том, что Виктор Федорович – путешественник. Или представитель негроидной расы. Или бездельник, болтающийся по миру. А на самом деле, он Президент страны с сорокамиллионным населением.

Чувствуя пролет мимо нужного решения, видя, что это решение, необходимое перед выборами как воздух, удаляется со скоростью звука, адвокатесса истца решилась на отчаянный шаг – она потребовала, чтобы я доказал должность человека, подписавшего документы, на основании которых была написана статья! А потом сказала, что неплохо было бы истребовать эти документы в СБУ.

Я чуть не захлебнулся от восторга. Надо же – на предыдущем заседании та же адвокат возражала против истребования этих же документов у спецслужбы. Память у адвоката дырявая? Судья все мудрые предложения защитника истца отвергла. И назначила еще одно слушание на 29-е число. В общей сложности суд шел более трех часов. Он шел так, как ДОЛЖЕН идти, а не так, как ОБЫЧНО идут суды в нашей стране.

Госпожа Дроган с компанией отправилась домой. Нет у нее на руках видеозаписи с покаянным Шарием, как нет и решения в ее пользу. В выборы кандидат от «Сильной Украины» Оксана Степановна вступает с длинным шлейфом непоняток по Детскому дому «Жемчужинка». Я полагаю, что уж коли одесситы выберут эту славную женщину депутатом, стало быть, одесситы такой женщины-депутата достойны вполне. И поди пойми, что я имел в виду этим высказыванием...

«Обозреватель»