Возвращение генералиссимуса. Откуда взялся культ? Кого еще в мировой истории старались забыть и почему?

...в виде скромного памятника, открытого в Запорожье, ставшего, пожалуй, самым примечательным событием нынешнего юбилея Победы. Это вызвало волну ярости у либералов и националистов, докатившуюся аж до Страсбурга. И не мудрено: все эти годы политики и «творческая интеллигенция» усердно лепили из Сталина образ кровожадного монстра, которого нужно проклинать и ненавидеть.

Герои и злодеи

Иосиф Сталин не единственный и далеко не первый исторический персонаж, которого с таким старанием втаптывали в грязь оппоненты, бывшие соратники и «благодарные» потомки. Первым этой «чести» удостоился фараон Эхнатон за свою религиозную реформу, ополчившую против него сторонников традиционных египетских культов. Правда, лысые жрецы оказались весьма мудрыми: они просто тщательно вымарали из истории имя фараона-отступника, чтобы предать его забвению.

Сановники китайского императора Цинь Ши-Хуанди, захватив после его смерти власть в стране, решили легализовать этот переворот в глазах народа, и в течение добрых двух столетий они, их дети и внуки усердно демонизировали правителя Цинь, сочиняя о нем вздорные нелепицы. Народу регулярно вдалбливали в голову, что кровавого тирана прошлого сменила эпоха мира и процветания, что помогало царствующим болванчикам удерживаться на троне. Реабилитировать проклятого императора удалось лишь сравнительно недавно, и теперь процесс пошел в обратную сторону: о Ши-Хуанди сочиняют восхваляющие его небылицы.

Гай Юлий Цезарь избежал сей горькой чаши: не успели республиканцы открыть рты для нещадной критики убитого ими «тирана», как их тут же заткнул Марк Антоний. А вот Нерону не повезло, потому что сначала его поливали дерьмом заговорщики-патриции, а затем (и до сих пор) христиане, уверенные, что именно он являлся библейским Зверем. И никому нет дела, что описанный в летописях «сумасбродный деспот» перестроил Рим из грязной деревни в блистающую имперскую столицу, был актером и остроумным оратором, участником Олимпийских игр и любимцем латинской бедноты.

Иван Грозный вообще был чуть ли не самым толерантным европейским правителем своего времени. В то время, как в Испании и Италии горели костры инквизиции, в Германии шла кровавая междоусобица, во Франции устроили резню гугенотов, а в Англии обращали в рабство и казнили бродяг, Иван Васильевич лишь «пощипал» свою аристократию. Но она ему этого не простила и сложила исторический образ Грозного как эксцентричного параноика, развлекающегося публичными казнями. Такая же участь могла грозить и Петру Первому, о котором распускали слухи, что он не кто иной, как сам Антихрист. Но первый российский император заговоры пресекал в корне и беспощадно.

Аристократия мстительна и злопамятна. Неважно, одета ли она в шелка и кружева, как французские роялисты, проклинавшие имя «узурпатора» Наполеона, или носившая толстовки и френчи советская партийная бюрократия, в 1937 году оказавшаяся кто в ГУЛАГе, а кто и у стенки, и ставшая потом главным разоблачителем «культа личности Сталина».

Действительно, в качестве «жертв сталинизма» называют десятки и даже сотни миллионов «замученных, уморенных, расстрелянных, брошенных под танки». Казалось бы, ненависть к Сталину должна была стать всенародной и исходить непосредственно от народа. Как неприязненное отношение к Горбачеву, Ельцину и (не будем скрывать) к Кравчуку, которым ставят в вину кто развал Союза, кто ответственность за упадок 90-х годов. Даже политическое падение Виктора Ющенко тоже является непосредственной реакцией общества на пять лет его правления.

Однако вспомним, что первыми шумиху вокруг «сталинизма» подняла группа партаппаратчиков во главе с Хрущевым. Возможно, по всё той же, старой как мир, причине: им было необходимо легализовать в глазах общества свой переворот 1953 года и попытаться убедить людей, что новая власть гораздо лучше старой. Вот почему вместе со Сталиным они решили демонизировать и расстрелянного ими Берию, который вообще не имел никакого отношения к репрессиям 30-х годов, и даже напротив – реабилитировал часть осужденных.

Активную поддержку в «разоблачении культа» им оказали их коллеги и предшественники, попавшие под вал репрессий 37-го года, а также вечно недовольная и бучащая «творческая интеллигенция». Причем далеко не все. Так, конструктор Королев и маршал Рокоссовский (оба провели в застенках несколько лет) участвовать в затее Никиты Сергеевича отказались. Причем Рокоссовскому это стоило поста министра обороны.

Собственно говоря, именно поэтому «разоблачители культа» долгое время делали упор именно на событиях 1937 года, когда была «репрессирована» советская аристократия. Эти «дети Арбата» оплакивали самих себя или своих родителей, сокрушались по изломанной судьбе, когда их вытащили из уютных кроватей отдельных квартир и отправили в лагеря и детские дома. Однако репрессированные начальники и их детишки были несколько далеки от народа и не сумели своими доводами убедить массы в необходимости осуждать и ненавидеть «сталинизм». Возможно, потому, что у нашего народа арест «шишки» чаще вызывает не сожаление и протест, а злорадную уверенность в торжестве правосудия.

Жертвы пропаганды

Публичное осуждение своих предшественников не помогло Никите Сергеевичу, которого затем самого отстранили от власти к глубокому удовлетворению советского народа. При Брежневе же в «разоблачении культа» не видели необходимости, поэтому его просто свернули. Поступили с мудростью египетских жрецов: о Сталине просто старались пореже вспоминать. Он лишь иногда мелькал в фильмах о войне.

Процесс возобновился при Михаиле Горбачеве. Его «перестройка» тоже требовала какого-то обоснования, однако критика Брежневского «застоя» особого результата не приносила, поскольку экономическая ситуация в стране лишь стремительно ухудшилась. Недовольный народ, сердито вертящий в руках талоны на сахар и масло, нужно было чем-то отвлечь, и тогда из архивов снова подняли «дело Сталина». Прием был проверенный: нужно было убедить людей, что новая власть положительно отличается от старых времен «тоталитарного режима». И так как дела новой власти были из рук вон плохи и ухудшались на глазах, то и маховик «разоблачения Сталина» раскручивался с невиданной скоростью.

Однако страдания «детей Арбата», как уже было замечено, мало кого интересовали, за исключением отечественной «интеллигенции», с упоением перечитывающей Солженицына, Гинсбурга и «Огонек». Нужно было нечто, что непосредственно касалось бы широких масс простых людей. То есть темы коллективизации, голодоморов, депортаций, штрафбатов и т.д.

Но эти темы имели очень сомнительное авторство, поскольку большинство из них вышли из стен Министерства пропаганды Рейха. Действительно, до начала Великой Отечественной никакой четкой и организованной критики (тем более «разоблачения») политики Сталина не было. Ну, если не считать упреков в его адрес Троцкого, беспрерывно флудившего из-за границы об «отходе от марксистских принципов» (потом эти же тезисы использовал Хрущев). Но в 1941 году вторгнувшаяся в СССР гитлеровская коалиция имела на вооружении не только танки и самолеты, но и лучшую в мире пропагандистскую машину. И её работа заключалась в создании максимально чудовищного имиджа большевиков. Всё по тому же принципу: убедить русских (и другие народы Союза) в том, что пришедшие их «освободить» немцы гораздо лучше, чем советская власть.

Вы будете удивлены, но «откровения» о миллионах расстрелянных, о голодоморе, об ужасах коллективизации, о безумных комиссарах и прочих «ужасах сталинизма» впервые появились в немецких листовках, которые щедро расклеивались на «освобожденных» территориях, разбрасывались над окопами, раздавались военнопленным и остарбайтерам. Потом они были взяты на вооружение коллаборационистами как оправдание за свой переход на сторону Гитлера. Но с окончанием войны они не были смыты в сортир – ими воспользовался для своей «антисоветской» агитации Запад. Кстати, символично, что ораторами этих «эфиров свободы» зачастую были бывшие пособники гитлеровцев.

Впрочем, иногда созданием агитационных материалов занимались и лучшие специалисты Запада. Например, тему Голодомора курировал небезызвестный Роберт Конквист, автор нескольких книг о репрессиях и «искусственном голоде», он же ветеран британской разведки, а затем ответственный сотрудник британского Департамента Информации, где он непосредственно отвечал за «антисоветскую» пропаганду. Сегодня в Украине некоторые считают его чуть ли не великим историком, который «открыл людям правду». Но на самом деле он всего лишь взял тему, начатую Геббельсом, и глубоко доработал её. Вот так трагедия голода 33-го года, причины и последствия которого до сих пор требуют серьезного изучения, превратилась в «умышленный геноцид», в оружие информационной войны.

Таким образом, к началу 90-х годов более-менее обоснованная критика «культа Сталина» в хрущевском стиле сменилась ураганом модернизированной геббельсовской пропаганды. Истина никого уже не волновала, напротив, появился азарт дописывать новые нули к числу «жертв сталинизма», придумывать душераздирающие небылицы. Чем ужаснее и кровавее были очередная книга, фильм, статья о «тоталитарном режиме», тем на больший успех они могли рассчитывать.

И в этом снова был всё тот же смысл: распад СССР, развал социально-ориентированной советской экономики на хаос «свободного рынка» нужно было как-то оправдать. Нужно было отвлечь людей от их нынешних проблем и убедить, что сейчас живется лучше, чем раньше. Особенною актуальность эта пропаганда приобрела в канун выборов 1996 года в России и 1999 года в Украине, когда главными противниками Ельцина и Кучмы были коммунисты. Запугивание избирателей ужасами «коммунизма», опасностью «возвращения к сталинским временам» было основной темой избирательной агитации кандидатов от «демократической власти».

В итоге всё это мифотворчество создало новый «культ Сталина» – только отрицательный, зловещий. Как всякий культ, имеющий своих адептов, которые с фанатизмом верят в то, что Сталин уморил и расстрелял сто миллионов человек, хотел под корень извести всех украинцев и сослать в Антарктиду всех евреев. Которые очень хотели бы верить, что Сталин пил за завтраком кровь «невинно репрессированных», которую ему по трубам поставляли прямо из подвалов Лубянки.

Эта вера в Сталина-монстра существует тоже не просто так. Она помогает верить в то, что ты живешь гораздо лучше, чем жили тогда твои несчастные, чудом избежавшие ГУЛАГа и расстрела предки. И даже если твой обед состоит лишь из «Мивины» или бутерброда с соевой колбасой, ты успокаиваешь себя мыслями о том, что питаешься куда лучше, чем твои регулярно голодавшие бабушки и дедушки.

Однако пропагандистская машина мифотворчества не смогла полностью справиться со своей задачей, столкнувшись с противодействием неиссякаемого народного фольклора. Навязываемый обществу «антикульт» Сталина вызвал у части этого общества обратную реакцию, заново создав положительный культ Отца народов. Такой же мистифицированный...

Иосиф Виссарионович был эрудирован во многих науках, в том числе и исторической. Поэтому не исключал, что после смерти повторит судьбу Ши-Хуанди, Грозного и Наполеона. Однажды он даже проронил: «Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора, но ветер истории безжалостно развеет ее!»

Но пока что ветер лишь добавил на его могилу кучу розовых лепестков от восторженных поклонников, знающих о реальном Сталине не более, чем его радикальные противники. О нем сложили новые мифы, теперь уже позитивные, и разглядеть за всем этим реального исторического Сталина просто невозможно. Он превратился в былинного персонажа, выступая в одних сказках в качестве чудовищного злодея, а в других – мудрого героя. Став, словно гоголевский Вий, «продуктом колоссального простонародного воображения».

Культ и личность

Если говорить о «культе Сталина», стоит вспомнить, что сам культ возник несколько ранее, чем его затем возглавил Иосиф Виссарионович. Сначала был коллективный культ основоположников и вождей революции: Маркса, Энгельса, Ленина, Троцкого, Бухарина и т.д. Постепенно одни из них умирали, другие сбрасывались с пьедестала конкурентами, третьих отодвигали в тень, пока в середине 30-х годов там не остался один только Сталин.

Почему именно он – довольно странно. Это сегодня кажется, что всей страной единолично управлял один Хозяин. На самом деле до 1934 года у СССР была коллективная команда вождей, каждый из которых гнул собственную линию. Сталин занимал среди них пост генсека партии (с 1934 года – просто первого секретаря) и имел отнюдь не диктаторские полномочия. Ему даже пришлось для сохранения этого поста надолго приостановить проведение партийных съездов. По сути, контроль над армией он смог взять только после «дела Тухачевского», а контроль над Госбезопасностью – с назначением на эту должность Берии. А кресло главы советского правительства он занял только в 1946 году.

Трудно сказать, почему на роль главы культа был выбран именно первый секретарь партии. Но само его появление вполне объяснимо, потому что редкое государство обходится без собственного политического культа – и тогда, и сейчас. Просто культы у всех разные. В СССР расхваливали Сталина, в Германии – Гитлера, в Японии – императора, в Британии – королеву, в США – демократию и конституцию. В современной Украине создали культ самой Украины, причем какой-то примитивный, первобытный, с многочисленными фетишами.

Все эти культы пытаются создать какую-то моральную опору для общества и возглавляющую его власть, они как бы заменяют собою потерявшую авторитет религию, и это нормально. Поскольку исторический опыт показывает, что общество, у которого отобрали культ, быстро разлагается и спивается. К примеру, в среде современных молодых людей «без комплексов», цинично высмеивающих любой культ, вам будет трудно найти людей, готовых, скажем, пожертвовать собой ради защиты отечества. Служба в армии для них пустая трата времени, участие в войне – идиотизм. «Я сразу эмигрирую в Европу!» – отвечают они на классический вопрос «А если завтра война?»

Роль личности в культе может быть разной, но она никогда не бывает универсальной, словно Бог. Например, есть группы фанов, объединенных культом Киркорова или Шевчука. Они благоговеют под их песни, они ищут в них какой-то смысл и ответы на свои вопросы, они даже с радостью кинулись бы покупать товары, если бы их кумиры занялись рекламой. Но они прекрасно понимают, что Филипп Бедросович не поможет им починить коробку скоростей автомобиля, а творчество Шевчука бесполезно при сдаче экзамена по алгебре.

Точно так же «гений» Сталина был ограничен определенной сферой – вопросами управления государством, трактовкой политики, истории и марксизма. В этом заключался весь его «культ личности». Точно так же сталинский «антикульт» обвиняет его лишь в конкретных действиях, а не возлагает на него вину за всё зло в нашем подлунном мире, словно на дьявола.

Но современный «неокульт» Сталина имеет свою специфическую особенность. Он появился как ответная протестная реакция общества против того негатива, который имеет место в нашей жизни. Развал Союза, социально несправедливая модель новой экономики, чудовищная коррупция и бесконечное вранье политиков, упадок экономики и запустение целых отраслей, переписывание истории и пренебрежительное отношение к героям прошлого. Список очень большой. Весьма болезненным было осознание утраченной лидирующей роли своего государства, что объясняет сверхвысокую популярность Сталина в Российской Федерации. Там его положительно оценивают половина респондентов, а в конкурсе «Имя России» он длительное время лидировал, вызвав панику среди его устроителей, после чего Сталин таинственным образом сразу отодвинулся на третье место.

В Украине число фанов Сталина гораздо меньше, но они есть. Чему свидетельство его портреты в руках ветеранов в Дни Победы, открытие памятника Сталину в Запорожье (первого в СНГ) и, что совсем пугает национал-патриотов, положительные высказывания о нем из уст молодежи. И это довело его противников до истерики, поскольку на протяжении двух десятилетий украинцам вдалбливали в головы, что Сталин был главным врагом нэньки и «уникальной нации». Еще бы, ведь «антикульт» Сталина является одним из основных обоснований украинской независимости! Без него вообще было трудно пояснить, зачем мы вышли из Союза...

Тем не менее, Сталин вернулся – как бы это кого-то не выводило из себя. Вернулся аккурат на 65-ю годовщину Победы, которая полвека праздновалась без главнокомандующего победившей армии. Странно, не правда ли? Это всё равно, что праздновать победу при Полтаве, умалчивая о Петре Великом. В свое время это понимал и Хрущев и постарался заменить Сталина Жуковым, создав такой себе небольшой культ «гениального полководца», который на самом деле сначала был лишь представителем Ставки (принимавшей коллективные решения), а потом возглавил один из фронтов. Нельзя сказать, что Жуков был гениальнее Рокоссовского, как нельзя и утверждать, что Сталин лично разрабатывал победные операции. У войны не было какого-то одного победоносного военачальника. Но у Красной Армии был только один главнокомандующий, и подменять его или вымарывать из истории было бы тщетно.

Но думается, что украинских записных патриотов и российских либералов пугает не возвращение генералиссимуса ко Дню Победы, а осознание роста его популярности как вида социального протеста – чем это, собственно, и является. Потому этот процесс идет «снизу» и говорит о том, что машина официальной пропаганды дала сбой, а значит возник риск утраты контроля за мозгами общества. Сами понимаете, чем это грозит.

Впрочем, в России эта проблема уже решается взятием процесса в крепкие руки, и на смену оголтелой антисталинской пропаганде пришла постепенная очистка Сталина от наклеенных ярлыков и вздорных мифов. «Реабилитированный» таким образом вождь станет обыкновенной исторической личностью, даже несколько скучноватой, совершенно непригодной в качестве фетиша социального или политического протеста. А либералам останется лишь кусать локти.

В Украине же «антикульт» Сталина зашел так далеко, настолько глубоко пустил корни в идеологии национал-патриотов и самой «державности», что его авторы просто не могут от него отказаться, даже если захотели бы. А это значит, что здесь «неокульт» Сталина может развиваться дальше как одно из знамен борьбы с национализмом, а может быть даже коррупцией и социальной несправедливостью. Понятно, что не везде: в Галичине, которую присоединил к Украине Иосиф Виссарионович, его отнюдь не жалуют. Но это только усиливает еще одну проблему – раскола страны, теперь уже в вопросе отношения к умершему полвека назад политическому лидеру...

Виктор Дяченко