Артём Литовченко. Поучительная сказка о трёх гоблинах – Ине, Иче и Уке

Встретились три гоблина – Ин, Ич и Ук. Ин был невероятно горд тем, что вроде бы представляет целый народ (его не смущало, что народ вроде не гоблинский, в отличие от него), и полагал себя исключительным историческим лидером. Ич был так себе, ни рыба ни мясо, поэтому одиночества и встречались у него – у такого хозяина нечего опасаться, всё равно не дотумкает. Ну, а Ук – он и был Ук, ушлый, упитанный, убедительный да улестливый. Умел сказать о простом сложно, а о плохом – хорошо, и не нести за это ответственность.

Три гоблина, конечно, пили, но это не имело значения – пили они постоянно, а выражение «пьяный гоблин» – явная тавтология. И вообще, опьянение засчитывается в отягчающие обстоятельства, поэтому по-хорошему гоблинов не мешало бы казнить. Но Ич оказался настолько никаким, что быстро скрылся с глаз и затерялся в спасительных для него дебрях и пущах; Ук оказался настолько хитёр, что те самые люди, которых он представлял и обманул на той встрече, до сих пор почитают его «экспертом» (то есть редким и уважаемым гоблином с особыми способностями); а Ин пил настолько круто даже для гоблина, что в результате таки отправился в Непостижимые Поля, за что представляемый им народ почему-то его пожалел и увековечил.

Ах, да, совсем забыл: тогда, на той встрече, три гоблина совершили преступление, разрушив страну, которая была их родиной и, помимо всего прочего, вывела их на высшие гоблинские посты. Позже люди говорили: так ей и надо, мол, родине, за то, что она таких гоблинов вознесла и возвеличила.

7 декабря 1991 года Ельцин, Шушкевич и Кравчук встретились в Беловежской пуще. На следующий день они подписали соглашение о создании Содружества независимых государств. Мимоходом, в преамбуле, они записали: Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает своё существование.

Ни один из них не имел права подписывать подобный документ. Об этом много раз вспоминали и говорили. В том же 91-м, спустя три дня, Комитет конституционного надзора заявил об отсутствии прав у отдельных республик принимать решения, затрагивающие интересы других республик и всего СССР. Ещё через неделю одна из палат Верховного совета СССР признала подписанные документы незаконными. В 1996 году Госдума РФ подтвердила, что прекращение существования СССР не имеет юридической силы. Всё это ни к чему ни привело. Из подписантов хоть как-то поплатился за сделанное Шушкевич – хотя, в силу своего фактического ухода из политики после избрания президентом Лукашенко, не успел навредить своей Белоруссии так, как Кравчук Украине или Ельцин России. Последний в 1996-м заявил, что ему, понимаешь, жалко, что он тогда подписал. Спустя девять лет то же самое сказал Кравчук в связи с победой ржавого путча. Честно говоря, позиция Шушкевича, который ни о чём не жалеет, представляется менее отвратительной, как это ни странно.

Помимо нарушенных законов, три гоблина ещё и проигнорировали волю народов СССР, однозначно высказавшихся за сохранение Союза на референдуме. Зато их похвалил Буш-старший в своём рождественском выступлении. В связи с чем многие считают, что гоблины действовали по прямому указанию заморских эльфов. Сомнительно. Эльфы, конечно, редчайшее самодовольное и надменное дерьмо, враждебное человечеству. Но гоблины сами по себе молодцы. И Беловежское соглашение – это их ответственность. Может, они и ожидали благодарности оттуда – и, скорее всего, получили. Но, думаю, за инициативность, а не за исполнительность. А то слишком уж конспирологически просто всё получается: дескать, было бы всё хорошо, если бы не эти, за океаном. Не было бы. Эта троица была нашей (даже писать-то противно). В том смысле, что – внутреннего происхождения. Не «обученная и проплаченная», а вполне автохтонная мразь, пусть и окружённая этими самыми «обученными и проплаченными». И, не будь за океаном эльфов, гоблины всё равно попытались бы напакостить. И были бы успешными в своих попытках. Ведь наверх-то их вытолкнула родина, а отнюдь не эльфийские деньги.

Но, как бы там ни было, вся эта гоблинская троица в истории останется исключительно в одном качестве. В качестве преступников. Не исключено, что спустя сотни лет они займут надлежащее место в череде мифологических персонажей, символизирующих какие-нибудь омерзительные качества. Впрочем, почему «какие-нибудь»? Понятно, какие.

Артём Литовченко, специально для интернет-издания “Глагол“