С кем сражались русские у реки Непрядвы? Дмитрий и Мамай

Рискну поднять очень сложную историческую тему – битва на Куликовом поле. В который раз на территории Руси пришли в столкновение интересы Востока и Запада. Обратимся к истории и попытаемся сделать для себя выводы.

Информация к размышлению

Википедия: «Куликовская битва (Мамаево, или Донское побоище) – сражение между войсками русских княжеств и ордынцами 8 сентября 1380 года (6888 год от сотворения мира) на Куликовом поле между реками Дон, Непрядва и Красивая Меча на территории, в настоящее время относящейся к Тульской области, на площади около 10 км2».

Большая Советская Энциклопедия. «На Куликовом поле был нанесен сильный удар по господству Золотой Орды, ускоривший ее последующий распад» (т.13, с.587).

Однако в той же энциклопедии, в статье, посвященной Золотой Орде, узнаем, что после разгрома Мамая в Орде на пятнадцать лет «прекратились смуты, усилилась центральная власть», а падение Золотой Орды произошло в действительности уже в следующем, XV веке.

Интересно заметить, что летописные источники не раз и не два врагом Руси, Московского Княжества, называют не собственно «Золотую Орду», а «Мамаеву Орду», а это, как мы заметим ниже, далеко не одно и тоже.

Общеизвестный факт: в 1237 году полчища Батыя вторглись на территорию Руси, сея смерть и разрушение. Золотой Орде за относительно короткий период времени удалось покорить огромные территории.

Однако спустя сто с лишним лет Золотая Орда оказалась в тяжелейшем кризисе. Орду сотрясали смута и мятежи – «замятня». Приблизительно в течении двадцати лет на престоле этого некогда могущественного государства друг друга сменили более двадцати ханов.

Одним из этих ханов и был Мамай – человек для своей эпохи, безусловно, выдающийся. Достаточно сказать, что с он триумфом брал столицу Орды пять раз. Правда, удержаться достаточно долгое время на троне не мог. Вероятно, потому, что его старый враг – Тохтамыш – был истинным Чингизидом, следовательно, законным ханом, а он – нет. Традиционная жесткая дисциплина монгольских князей и верность Чингизидам не позволяла Мамаю удержаться на троне, несмотря на его многочисленные заслуги.

Поняв, что в столице Орды ему не удержаться, а возможно, не «снести и головы», он двинул на Москву – роковая ошибка многих выдающихся полководцев.

Приблизительно до 1374 года Мамай был настроен чуть ли не доброжелательно к Москве. Известно, что он по собственному почину послал князю Дмитрию Ивановичу «ярлык на великое княжение», хотя законы Орды предусматривали крайне унизительное для русских князей правило обращения к хану с великой просьбой о таком ярлыке. В 1371 году князь Дмитрий Иванович навестил Мамая с дарами и податью.

Однако в 1374 году произошел роковой разрыв в отношениях – «розмирие», что и привело к кровавой сече на Куликовом поле. Мамай оставил Орду с ее Чингизидами, решив утвердиться в Московском княжестве, попутно подмяв под себя окружающие территории. При этом Мамай нарушил обычаи и традиции Чингизидов, предпочитавших не поселяться в Московском княжестве, а «доить» его поборами. Кроме того, основной упор Мамай сделал не на малонадежную для него монгольскую военную элиту, а наемные иноплеменные войска, что для правил военного этикета Золотой Орды было просто немыслимым.

Но даже для такого одиозного лидера, как Мамай, для объявления войны нужен был повод. И такой повод быстро нашелся – непомерная дань. Вначале князь Дмитрий Иванович не захотел ее платить, ибо имел на это законное право, так как Мамай не был Великим Ханом Золотой Орды. Однако затем, посоветовавшись с митрополитом, изменил свое решение.

Будем справедливы, это было, конечно, очень тяжелое, но мудрое решение государственного мужа – Дмитрий предпочел расплатиться презренным металлом, а не бесценной христианской кровью. Но «аппетит приходит во время еды», и, как это уже не раз бывало в истории, Мамай начал требовать еще и еще. Стала окончательно понятна цель амбициозного восточного правителя.

Перед тем, как продолжить повествование, обратимся немного к географии. Мамаев стан располагался в Крыму, от золотоордынского центра в Поволжье его отделяли «целая тысяча верст». Мы об этом знаем, благодаря «Памятным записям армянских рукописей XIV века», изданных в 1950 году в Ереване (на армянском языке). Согласно этому источнику, Мамай до 1380 года был властителем Крыма.

Но, кроме него, в Крыму были и поселения активно торговавших (и не только) генуэзцев, которые были здесь далеко не на вторых ролях, о чем свидетельствуют крепости Балаклавы, Феодосии и Судака. Но для того, чтобы оказаться в этом регионе, итальянцы перешли владения Византии, закрыв для нее Крым, и тем самым сильно ослабив ее мощь. Итальянцы заняли господствующее положение на Черном Море.

Итальянская экспансия на побережье Крыма имела, кроме стратегической цели, еще и коммерческую. Практически вся работорговля оказалась сосредоточенной в их руках. Итальянцы, судя по всему, быстро нашли общий язык с ордынцами. Кроме того, итальянцы в Крыму оказались в прямом соприкосновении с большой армянской колонией. Армяне, как и славяне, – сыны Православной Церкви (некоторые догматические разногласия здесь можно опустить).

Началось насаждение католицизма в местной среде. Армяне в знак несогласия вынуждены были переселиться из Кафы к своим соотечественникам, в другие части Крыма. «Вероятно, это вызвало необходимость основания в тот период – в 1358 году – недалеко от Старого Крыма знаменитого армянского монастыря Сурб-Хач (Святой Крест)».

Активность итальянцев в Крыму имела далеко идущие последствия. Академик М. Н. Тихомиров: «...Итальянцы (в русских источниках – «фряги») появляются в Москве и на севере Руси уже в первой половине XIV века, как показывает грамота Дмитрия Донского. Великий князь ссылается на старый порядок, «пошлину», существовавшую еще при его деде Иване Калите, то есть до 1340 года. Великий князь жалует «Печорою» некоего Андрея Фрязина и его дядю Матвея. Обоих «фрязинов» привлекли на далекий север, в Печору, вероятно, поиски дорогих и ходовых товаров средневековья: пушнины, моржовых клыков и ловчих птиц. Коммерческая деятельность купцов, покупавших у великого князя товар за большую плату, не представляла для Руси никакой опасности. Но появление их даже на далеком Русском Севере свидетельствует о стратегической «устремленности» крымских «фрягов».

Как мы знаем из «Сказания», Мамай шел на Москву, дабы изгнать русских князей и «сесть на их место». На этот безрассудный шаг Мамая явно «сподвигнули» генуэзцы, ибо Великие Ханы Золотой Орды никогда не ставили перед собой подобной задачи.

Вероятно именно поэтому Москва в лице Дмитрия Ивановича впервые за двести пятьдесят лет монгольского владычества решила принять открытый бой. Примечателен тот факт, что Святой Сергий Радонежский долгое время пытался остановить кровавую бойню. Однако в самый канун, когда цели Мамая стали предельно ясны, великий русский Святой «речил» совсем иное и благословил Дмитрия на сечу.

Куликовская битва имела огромное, воистину «вселенское значение». Согласно «Задонщине», «шибла слава к Железным Вратам и к Караначи, к Риму и к Кафе по морю, и к Торнаву и оттоле ко Царьграду».

Заметим три направления «славы»: на восток, то есть в «татаро-монгольский мир» – к Дербенту и Ургенчу (столице Хорезма); на запад, в католический мир – к Риму через Кафу; на православный юг – через Болгарию (Тырново – ее древняя столица) к Константинополю (Царьграду).

Кому-то может показаться преувеличением «вселенское» значение Куликовской сечи. Но можно обратиться и к другим источникам. Об этих событиях оставил комментарии знаменитый персидский историк Низам-ад-дин Шами. А творил он в городе Ширазе, расположенном на 1500 верст южнее Ургенча, недалеко от Индийского океана. О разгроме Мамая писал «Каирский мудрец», араб Ибн Халдуна.

Не умолчали об этом и западные источники. Так, известны работы современника описываемых событий монаха-францисканца и хрониста Дитмара Любекского. В знаменитом сочинении «Вандалия» германского историка Альберта Кранца читаем: «В это время между русскими и татарами произошло величайшее в памяти людей сражение. Победители русские, захватив немалую добычу... Но недолго русские радовались этой победе, потому что татары, соединившись с литовцами, устремились за русскими, уже возвращавшимися назад, и добычу, которую потеряли, отняли и многих из русских, повергнув, убили».

Заметим, что Альберт Кранц занимал пост «декана духовного капитула» Гамбурга, то есть был вторым лицом в городе. Сведения о битве он получил, согласно некоторым данным, от ганзейских купцов, активно торговавших с Новгородом. В сообщении Кранца речь идет о нападении литовского войска на новгородский отряд, возвращавшийся в Новгород вдоль литовского рубежа. Возможно, что справедливо и дополнительное указание Кранца, что к литовским отрядам присоединилась и часть бежавших с Куликова поля татар.

Стычка с новгородцами сильно ослабила мощь литовского войска. Заметим, что Альберт Кранц, представлявший западную точку зрения, был явно разочарован блестящей победой русского оружия. Между тем среди самих монголов, не говоря уже о православном мире, русская виктория была воспринята чуть ли не «на ура».

Возможно, некоторые читатели воспримут как некую странность или даже нелепость объединения в 1370-х годах «просвященного» Запада с «дикой» азиатской Мамаевой Ордой в походе на Русь. Но есть ведь и другой, позднейший – и не менее яркий – пример: объединение Запада с Турецкой империей в Крымской войне против России в 1850-х годах (и опять-таки «узел» – Крым!). А заигрывание с Турцией во время русско-турецкой компании после Первой и Второй Мировых войн? А «закрывание глаз» на геноцид армян, ассирийцев, греков и других «гяуров?»

"Сопоставление этих событий способно многое прояснить. И такого рода ситуация может возникнуть и в наше время. Куликовская битва – не только слава прошлых времен, но и урок на будущее» (В. Кожинов).

Армен Ананян