Широко известно высказывание, приписываемое Ленину в период Х съезда партии: «Сталин - это повар, который умеет готовить только острые блюда». Но действительно ли они всегда были остры?
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Широко известно высказывание, приписываемое Ленину в период Х съезда партии: «Сталин - это повар, который умеет готовить только острые блюда». Но действительно ли они всегда были остры?
В 1910 г. Сталин выступает против полемики между Лениным и отзовистами, называя ее «бурей в стакане воды». Некоторые наиболее резкие статьи Ленина в марте 1917 г. «Правда», главным редактором которой был в то время Сталин, не печатала. В 1921 г. он не только одобрил переход к НЭПу, но и, по некоторым данным, вел переговоры с меньшевиками о вхождении их в правительство для проведения новой политики. Он выступил против перегибов в коллективизации весной 1930 г. С весны 1933 г. по 1936 г. в стране происходила либерализация внутриполитического режима, а во внешней политике был взят курс на сотрудничество с демократическими западными державами. Конституция СССР 1936 г. включила многие положения, заимствованные из западных конституций. Отношение к истории России, образованию и семейным отношениям в середине 30-х годов серьезно изменилось, вернувшись ко многим дореволюционным формам и понятиям. Во время Отечественной войны Сталин не только пошел на союз с западными странами, но и на примирение с православной церковью.
Примеры, число которых можно умножать, говорят о том, что Сталин совсем не был догматиком и фанатиком - он был прагматиком и реалистом. И к проблемам политики подходил преимущественно под углом зрения целесообразности. Поэтому вопрос пересмотра курса страны в 1950-1952 гг., скорее, является вопросом о том, какие внутренние и внешние события могли толкнуть Сталина на его свершение.
Советские руководители долго жили в страхе перед крушением советского государства и общественного строя, чем определялся их политический курс и образ действий.
В. Иванов. «Слава русскому народу — народу богатырю, народу-созидателю». Плакат, посвященный борьбе с «безродным космополитизмом». 1947 г.
Основы социализма закладывались в крайне отсталой стране, с населением, в большинстве своем, относящимся к этому негативно, в окружении враждебных государств. Попытка решить долгосрочные социально-экономические проблемы России посредством НЭПа провалилась.
Прим. В. Зыкова. Немалую роль в этом, на мой взгляд, сыграл мировой кризис.
СССР встречал практически неизбежное столкновение с внешним миром, будучи крайне слабым в экономическом и военном отношении, и практически был обречен на поражение. Слова Сталина в 1931 г.: «Мы отстали на 50-100 лет…. Либо мы преодолеем это отставания за 10-15 лет, либо нас сомнут», полностью отражали действительность. Страшная жестокость, преимущественно по отношению к своему народу и его старым руководителям, диктовалась именно этим отчаянным положением. Сталин, как мне кажется, был не примитивным кровавым диктатором, а человеком, взявшим на себя бремя руководства в безвыходном положении.
Думаю, что Сталин, начиная с 1950 г., стал понимать, что СССР и мир подошли к новому этапу своего развития. Период выживания для страны завершился. Теперь СССР был окружен, кроме южных границ, дружественными государствами, среди которых находился и огромный по численности населения и армии Китай. Было создано, испытано и налажено производство атомного и ракетного оружия, что открывало возможность нанесения смертоносного ответного удара в случае начала войны. Население СССР в своем большинстве восприняло социализм как единственную альтернативу развития страны. Была создана экономика, способная решать задачи создания обороной мощи, динамичного развития самой экономики, повышения уровня жизни народа и помощи союзникам. Опасность восстановления капитализма значительно уменьшилась. Необходимость в тоталитаризме исчезла.
Следует иметь в виду, что сталинский поворот 1950-1952 гг. зрел давно - как минимум, с конца войны. С одной стороны, победа в войне, казалось, обеспечила незыблемость советского строя, и жертвы прошлых лет теперь уже не казались необходимыми. С другой, война выявила и большие слабости советского общества, а знакомство с более богатой Европой усилило ощущение неблагополучия жизни в СССР.
Ф. Решетников. «Генералиссимус Советского Союза И. Сталин»
Изменение настроений в советском обществе после войны, многочисленные симптомы «оттепели», проявляющиеся в мелочах, описал А. Зиновьев: «Всеобщее стремление к переменам проявилось в стране не в прямых требованиях социальных реформ, а в бесчисленных мелких делах, которые казались локальными и частными».
Это стремление к переменам охватило и руководящие слои. Можно согласиться с мнением А. Пыжикова, что «программа хрущевских реформ родилась не на пустом месте. Ее корни и истоки лежат в последних послевоенных годах сталинского правления». О том, что идеи зрели задолго до этого, свидетельствует приводимое им содержание проекта Программы партии, разработанного в 1947 г. В нем содержались развернутые положения о расширении внутрипартийной и общегражданской демократизации, слишком конкретные, чтобы быть пропагандой.
Почему Сталин, с ведома которого разрабатывалась Программа, отказался от ее принятия на съезде партии, намеченном на 1948 г.? Думаю, потому, что считал ее тогда преждевременной.
Развитие СССР, предопределенное на ближайшие 10-15 лет, за пределами этого срока могло казаться Сталину сомнительным, если не сказать, обреченным на провал.
По действиям, которые предпринимались по его указаниям в начале 50-х годов, можно сделать вывод, что теперь главную опасность для социализма в СССР Сталин видел не в действиях врагов внутри страны и за рубежом, а в существовании и могуществе партийной и государственной номенклатуры, особенно партийной. Попытки ограничить ее влияние предпринимались и раньше, в том числе и в ходе чисток середины 30-х годов. Осенью 1941 г. при сообщении о создании специальной школы для детей номенклатурных чиновников, эвакуированных в Куйбышев, у него вырвалось: «Ах, вы - каста проклятая».
Сталин, как и Троцкий в «Преданной революции», мог видеть в ней источник буржуазного переворота, термидора. Многочисленные привилегии, созданные для номенклатуры, действовали разлагающее на ее мировоззрение. Алчность, проявленная во время оккупации Германии, показала ее истинное лицо: абсолютная безыдейность и способность ради своего обогащения предать коммунистические идеи.
Правоохранительные органы вскрывали многочисленные случаи коррумпированности партийной и государственной верхушки. Хочу напомнить, что «мингрельское дело» началось как раз с жалоб, полученных Сталиным на взяточничество в Грузии. Коррупция разлагала государственный и партийный аппарат, делала его из орудия осуществления государственной политики самодовлеющей силой, обслуживающей свои личные цели. Репрессии и административные замены оказались мало пригодными для борьбы с этим злом.
Привилегии и бесконтрольность чиновников порождали ненависть к ним простых граждан, что неизбежно переносилось на их отношение к власти и социалистической идее.
Сталин, по всей вероятности, пришел к выводу, что только контроль «снизу», со стороны рядовых членов партии, средств массовой информации и простых граждан может ограничить всевластие номенклатуры, ее антисоциалистические наклонности.
Он понимал, что в созданной им тоталитарной системе не могут выдвинуться политические деятели (а не просто талантливые исполнители) со стратегическим мышлением, способные к политической борьбе на международной арене и внутри страны. Сколь низко Сталин ценил здесь своих соратников, говорят его слова незадолго перед смертью: «Вы — котята. Я умру, и империалисты вас передушат». Только в обстановке хотя бы внутрипартийной демократии можно было надеяться на формирование сильных политических лидеров.
В.З. Уточню, что тоталитарная система была абсолютно необходима во время индустриализации ("Мы отстали на 50-100 лет…. Либо мы преодолеем это отставания за 10-15 лет, либо нас сомнут"), войны, восстановления страны после разрухи и создания ракетно-ядерного щита. После достижения этих целей отмена тоталитаризма была естественным ходом.
Сталин прекрасно знал, насколько советская наука отстает от западной — прежде всего, естественные науки, от которых зависит мощь страны. И как негативно на ее положении сказывается изолированность от мировой науки. Но возобновление международных научных и культурных связей без бегства ученых и деятелей культуры требовало повышения их уровня жизни и изменения морального климата в науке.
Нельзя было надеяться и на вечную лояльность советского народа. Преданность социализму большей его части была во многом основана на неосведомленности об уровне жизни и свобод в западных странах и надеждах на будущие улучшения. «Железный занавес», сооружаемый преимущественно советской стороной, препятствовал экономическому и научному прогрессу. А его падение создавало опасность изменения симпатий народа под влиянием Запада. Предварительно следовало обеспечить радикальное улучшение жизни советских людей в материальном и духовном отношении.
Коммунистическая партия, давно отвыкшая от политической борьбы, в условиях демократизации могла оказаться небоеспособной. Сталин низко оценивал ее качества и в ответ на предложение Ю. Жданова созвать съезд партии для обсуждения проблем развития и истории ответил: «Партия…Что партия… Она превратилась в хор псаломщиков, отряд аллилуйщиков…». В этой же беседе прозвучали слова: «Война показала, что в стране не было столько внутренних врагов, как нам докладывали и как мы считали. Многие пострадали напрасно. Народ должен был бы нас за это прогнать коленом под зад. Надо покаяться».
Одним словом, все проблемы упирались в одну: тоталитарный характер советского общества. Его изменение руками самого основателя, по его инициативе и им обоснованное, имело наибольшие шансы на успех. Нельзя пройти мимо свидетельства Л. Кагановича: «Если бы Сталин был жив, он бы выступил с самокритичным докладом» на следующем съезде партии.
Сталин видел сильные и слабые стороны советской экономической системы и знал реальное ее состояние. Он знал, насколько СССР отставал по производству важнейших видов продукции от развитых капиталистических стран, и не считал нужным скрывать это обстоятельство. Уже в конце 30-х годов он определил стратегию победы над капитализмом через победу в экономическом соревновании, что было выражено в решениях XVIII съезда партии и нашло отражение в планах экономического развития СССР.
Выдающиеся успехи СССР в восстановлении экономики после войны, создании атомного и ракетного оружия во многом были связаны с помощью союзников СССР по ленд-лизу, репарациями, научно-техническим и промышленным шпионажем. Меньше всего они касались предметов потребления, которые определяли отношение населения СССР к социалистической системе.
В.З. Я бы не спешил благодарить союзников СССР по ленд-лизу. Читал ещё в Фидо (не сохранилось, естественно - винчестеры не вечны, увы) воспоминания рядового жителя СССР, где тот говорил, что после войны американцы потребовали назад поставленные по ленд-лизу грузовики Студебеккеры, жизненно необходимые для ликвидации послевоенной разрухи. Они имели на это юридическое право, но, во-первых, сравните это с планом Маршалла для разрушенной Германии, а во-вторых и в-главных - эти грузовики отправили под пресс прямо в советских портах, увозили уже металлолом. Вот такая "помощь". У наших людей слёзы стояли в глазах...
Сталин не мог не понимать, что силовые методы управления экономикой не могут продолжаться бесконечно. Предстоящее выбытие оборудования неизбежно должно было сказаться на замедлении экономического развития СССР уже в конце 50-х годов. Все более затруднительным становилось поддержание на сравнимом с США уровне военных расходов и развитие советской экономики, улучшение уровня жизни населения. В сущности, в начале 50-х годов Советский Союз скорее жертвовал военными расходами, которые росли значительно медленнее, чем в Штатах.
Планы Сталина были определены в «Экономических проблемах социализма в СССР» и предусматривали сокращение продолжительности рабочего дня до 5-6 часов в день, коренное улучшение жилищных условий, повышение минимальной заработной платы рабочих и служащих минимум в два раза. Это была программа значительного улучшения жизненных условий населения, преследующая, в частности, и создание материальных условий для повышения общественной активности населения.
Для ее реализации требовалось сделать упор на демократические методы раскрытия творческого потенциала членов общества, а в области внешней политики — длительного периода мирных отношений с западными странами. Так экономические задачи страны переплетались с внутренней и внешней политикой.
Многие руководители высшего уровня уже мешали дальнейшему развитию экономики ввиду недостаточной компетентности и старости. Сталин искал им замену среди молодого, образованного и энергичного слоя руководителей. Предположения, что Сталин готовил коренную смену руководства страны, имели под собой реальные основания. Возможным его преемником на посту председателя Совета Министров, по-видимому, был М. Первухин. Он был одним из трех выступавших на августовском пленуме ЦК ВКП(б), с критикой представленного проекта доклада о директивах по составлению пятого пятилетнего плана. Большинство внесенных ими поправок были учтены в окончательном проекте директив.
Следствием этого выступления и растущего разочарования Сталина в старом руководстве явилось дальнейшее продвижение Первухина, введение его в состав Бюро Совета Министров СССР. На самом съезде партии он избирается в состав Президиума ЦК КПСС и, что особенно важно, Бюро Президиума. Именно ему поручается выступить с докладом о 35-ой годовщине Октябрьской революции, что традиционно рассматривалось как признак особой благосклонности и политического роста.
Первухин в своих воспоминаниях не утверждает, что Сталин именно его готовил в свои преемники, но в воспоминаниях его помощника Ю. Квицинского говорится, что Сталин «как бы на „пробу“ позволял ему временно исполнять обязанности Председателя Совета Министров».
Первухин мог привлекать Сталина своей образованностью, молодостью и успешной деятельностью на всех поручаемых ему постах. Большим его недостатком, как потенциального руководителя страны, являлось то, что он был «чистым хозяйственником» и не был знаком с проблемами внешней и оборонной политики, деятельностью правоохранительных органов. Сталин, однако, мог рассматривать последние сферы как второстепенные при разрядке международной напряженности и либерализации политического режима в стране. На главном фронте борьбы за социализм — экономическом — Первухин или кто-то другой с аналогичными качествами был бы вполне на месте.
Кардинальное изменение соотношения сил происходит уже после XIX съезда партии, когда в состав Бюро Президиума ЦК вводятся еще два относительно молодых работника — В. Малышев и П. Пономаренко. Молодое поколение руководителей усилило влияние и в другом органе — секретариате ЦК КПСС. В результате всех изменений, близких к государственному «перевороту сверху», обиженными и оттесненными оказались Н. Булганин, Г. Маленков, Н. Хрущев и Л. Берия — та самая четверка, которая вернулась к руководству (вместе с В.Молотовым) после смерти Сталина, оттеснив молодых выдвиженцев.
Сталин понимал, что он не вечен. Он не мог не понимать, что, несмотря на политические и экономические достижения СССР под его руководством, он может надолго войти в историю как кровавый тиран. Можно предположить, что он хотел совершить такие дела, которые изменили бы его оценку советским народом и историей. Он мог войти в историю как государственный деятель, открывший новый ее этап — демократизации и раскрепощения личности. Я не могу исключить, что в этот план со временем могла бы войти реабилитация жертв политических репрессий и освобождение политзаключенных.
Наиболее сильным контраргументом гипотезы является «дело врачей», созданное во второй половине 1952 — начале 1953 гг. Оно коренным образом противоречит гипотетическому политическому повороту.
«Следы преступлений». Органами государственной безопасности раскрыта террористическая группа врачей-вредителей, наемных агентов иностранных разведок. («Крокодил», январь 1953 г.)
Прежде всего, дело «врачей-вредителей» означало возврат к самым худшим проявлениям тоталитаризма с его выдуманными обвинениями в адрес мнимых врагов, использованию пыток для получения необходимых признательных показаний и т.д. Во-вторых, оно развязало антисемитскую компанию и открыло путь к дискриминации советских граждан. Внутреннее положение в СССР резко обострилось, наступил новый период террора. В-третьих, поскольку врачам вменялись убийства высших государственных деятелей СССР по заданиям американской и английской разведок, какая-либо нормализация государственных отношений с этими главными странами капиталистического мира и, следовательно, смягчение международной напряженности, исключались, компрометировались и все уже предпринятые шаги в этом направлении.
Бессмысленность «дела врачей» вынудила даже ярого антисемита Ю. Мухина высказать предположение, что «врачей-евреев арестовали без инициативы Сталина и, возможно, без его разрешения» и «не исключено, что и сам Сталин о дополнительном аресте врачей-евреев узнал из газет». Последнее предположение опровергается опубликованными документами, из которых следует, что Сталин присутствовал на всех заседаниях Президиума ЦК КПСС, где рассматривалось это дело, и даже редактировал знаменитую передовую статью «Правды» от 13 января 1953 г., в которой давалась политическая оценка. Кроме того, имеются дневниковые записи В. Малышева, в которых излагается выступление Сталина на заседании Президиума 4 декабря 1952 г. с выражением политического недоверия к евреям как к нации.
Я хочу обратить внимание на ряд уже известных фактов, позволяющих по-новому взглянуть на причины и следствия этого дела и на роль Сталина, которые не были, как мне кажется, оценены должным образом.
Несмотря на усилия исследователей, так и не удалось найти убедительных доказательств того, что по окончании дела планировалась массовая репатриация евреев из Европейской части России в сибирские лагеря. Так же был разрушен миф о готовящейся к выпуску антисемитской брошюре Д. Чеснокова, у которого жена была еврейкой. До сих пор не опубликованы и незначительно использованы исследователями протоколы допросов, хотя по другим громким делам они были доступны и публиковались чуть ли не полностью (например, по делу М. Кольцова и многих военачальников).
Инициатор «дела врачей» М. Рюмин «умерил свой служебный пыл, тревожась за свое будущее». 14 ноября 1952 г. его смещают с постов в МГБ и переводят в Министерство Госконтроля на незначительную должность. Следствие возглавляет первый заместитель министра ГБ Берия С. Гоглидзе, при котором оно получает еще больший размах, антиамериканскую направленность и публичное обнародование. Несмотря на обещанное в сообщении ТАСС от 13 января 1953 г. «скорое завершение следствия», оно продолжается и нет данных о его завершении и передаче в Генеральную прокуратуру для составления обвинительного заключения. И это при том, что все обвиняемые уже дали «признательные показания».
Долго тянули и с обнародованием в «Правде» письма видных еврейских деятелей с осуждением арестованных. Письмо, как показывает анализ его вариантов, становилось все более мягким, но так и не было опубликовано.
Сталин все больше сомневался в обоснованности развертывавшегося дела. С. Аллилуева, которая в своих мемуарах не щадила отца за совершенные им преступления, приводит свидетельство экономки Сталина В. Истоминой, что «отец был очень огорчен оборотом событий… Что этого не может быть».
Заслуживает внимание замечание Л. Кагановича в беседе с поэтом Ф. Чуевым, что дело «пошло на убыль. Пошло на убыль само собой». Приведенные данные это подтверждают.
Опять-таки в порядке гипотезы выскажу свое объяснение. Высшее партийное руководство, обеспокоенное намечавшимися политическими изменениями, воспользовавшись антисемитскими настроениями Сталина и своими связями в новом после ареста В. Абакумова руководстве МГБ, организовало это дело, чтобы сорвать новый политический курс. Ю. Мухин высказывает подозрение, что «Сталин к этому времени уже не контролировал МГБ и не мог овладеть ситуацией в этом министерстве».
Возможно, в феврале 1953 г. Сталин понял, что ему устроили ловушку и начал давать «задний ход» этому делу. Именно тогда было сменено руководство следственного управления МГБ, и во главе его поставлены Н. Коняхин и Н. Месяцев. В одном интервью начала 90-х годов Коняхин утверждал, что Сталин высказал серьезное беспокойство обоснованностью «дела врачей» и предложил им объективно разобраться. Смена руководства следственного управления на завершающей стадии следствия говорит о неудовлетворительном его ходе. Было бы очень важно проанализировать протоколы допросов до и после смены руководства.
Поскольку ловушка начала срываться и Сталин мог начать поиск ответственных за ее организацию, оставалось только физически его устранить. Не в этом ли истинная причина столь «своевременной» его смерти?
В пользу приведенной версии говорит еще одно очень важное обстоятельство. В соответствии с решениями Президиума ЦК КПСС, новые руководящие органы партии — Президиум и Бюро Президиума должны были собираться регулярно. И они действительно собирались в соответствии с установленными сроками. На этих заседаниях всегда присутствовал Сталин. Так продолжалось до 27 января 1953 г. С тех пор ни одно заседание не проводилось, хотя Сталин был здоров, принимал советских и иностранных деятелей.
Не означало ли это, что внутри руководства партии произошел раскол и Сталин в феврале 1953 г. объявил им войну? Если версия о физическом устранении Сталина верна, то в этом могли быть заинтересованы четыре человека, отодвинутых от руководства страной после XIX съезда: Г. Маленков, Н. Хрущев, Л. Берия и Н. Булганин. Именно они встретились со Сталиным накануне его смерти, они же возглавили страну после нее. О чем они говорили в тот вечер — никто не расскажет и никто не узнает.
Аналогичную точку зрения (тоже называя ее гипотезой) о решении Сталина свернуть «дело врачей» и возложить за него ответственность на Г. Маленкова и Л. Берию, высказывает Ж. Медведев.
Одна из самых заметных последних политических акций Сталина — публичное шельмование на первом организационном пленуме ЦК КПСС после XIX съезда партии своих многолетних соратников В. Молотова и А. Микояна.
Из имеющихся записей его выступления на пленуме (К. Симонов, Л. Ефремов) ясно, что Сталин критиковал их за уступки иностранной буржуазии в области внешней политики (Молотова) и правый уклон по отношению к крестьянству (Микояна). И в этой связи приводил пример Ленина, который не уступал буржуазии и оставался тверд в самых тяжелых ситуациях.
Упреки, высказанные В. Молотову и А. Микояну, он вполне теперь мог адресовать и себе. Хочу обратить внимание на поразительный для этого периода факт: несмотря на выдвинутые тягчайшие политические обвинения, эти государственные деятели не были арестованы, оставлены в Президиуме ЦК КПСС, посещали все его заседания, хотя и не были введены в состав Бюро.
Я должен честно признать, что не вижу удовлетворительного объяснения такого поведения Сталина. Выскажу лишь гипотезу: возможно, это выступление должно было отвлечь внимание от действительных мишеней Сталина, усыпить их бдительность, и носило маскировочный характер. Другое возможное объяснение: Сталин к этому времени уже ослаб физически и интеллектуально, и попал в очередную ловушку своих соратников, которые многому у него научились.
Он был наиболее воинственным представителем жесткого стиля внешней политики СССР в послевоенный период. А. Вышинский буквально покрывал площадной бранью западных государственных деятелей на заседаниях ООН. Казалось бы, его следовало сместить со своего поста для демонстрации новой внешней политики. Но он оставался на нем вплоть до смерти Сталина.
А. Вышинский был всего лишь исполнителем заданий советского руководства как В. Молотов, А. Громыко, и любой другой глава МИДа, которых так же называли «человеком-»нет«, как и его. И он послушно проводил бы новый политический курс, выступал с ласковыми речами о мирном сосуществовании, если бы это ему приказали.
Весьма убедительным доказательством миролюбия советской внешней политики было бы сокращение советских военных расходов и численности советских вооруженных сил, чего Сталине не произошло. Хочу обратить внимание на то, что сокращение следует, как правило, за смягчением международной напряженности, а не наоборот. Если бы перемирие в Корее было заключено при Сталине, вполне вероятно, могло бы последовать и сокращение военных расходов.
В.З. Добавлю, что для сокращения численности вооружённых сил, предварительно необходимо обеспечить сокращаемых рабочими местами с заработком, не слишком сильно отличающимся от их прежнего денежного содержания, а для этого надо организовать систему их обучения и переподготовки. Это весьма сложный вопрос. Не говоря уже о жилье для них.
Большие сомнения вызывает сама возможность осуществления демократических изменений диктатором. Скорее всего, они вызваны не с доктринальными соображениями, а психологической несовместимостью характера всесильного диктатора и демократических процедур.
В.З. Не думаю, что для личностей, способных мыслить глобально, это является серьёзной проблемой.
Начну с доктринальных соображений. Именно у диктатора существует наибольшая возможность упорядоченного перехода к демократии. Его авторитет в обществе и (или) контроль над государственным аппаратом позволяет провести этот процесс без крупных потрясений. Для многих членов общества этот переход явится свидетельством мудрости вождя. Диктатор может проконтролировать неизбежные эксцессы этого перехода в условиях «управляемой демократии».
А как же психологическая совместимость с личностью диктатора? Хочу отметить, что здесь речь идет не о безграничной, а об управляемой демократии. Неизбежную критическую оценку общества позволено будет направить лишь против исполнителей безликих законов. В этом случае диктатор будет оставаться вне критики, его прошлые действия не позволено будет публично обсуждать.
В истории есть немало примеров добровольного превращения диктаторов в «демократов»: Ленин в период НЭПа, Франко в последние годы жизни, многие диктаторы в Юго-Восточной Азии (например, в Южной Корее) и Латинской Америке (Пиночет в Чили). И Мао Цзэдун, «китайский Сталин», вполне искренне пытался в середине 50-х годов демократизировать коммунистический Китай по тем же, в сущности, мотивам. Тем более это было возможно в СССР, где власть Сталина была, казалось, безгранична.
Хорошо продуманная программа крайне редко бывает у политиков - это дело теоретиков. Недаром «гениальный теоретик» так отчаянно взывал к только что избранному в Президиум ЦК КПСС философу (первый случай за многие годы!) Д. Чеснокову: «Без теории мы погибнем!». Сам, следовательно, такую теорию создать не мог. Внимательное чтение «Экономических проблем социализма в СССР», где идет речь о переходе к коммунизму как о насущной задаче, подтверждает это мнение. Но можно было надеяться, что новый курс удастся выработать методом «проб и ошибок».
Провозглашенное и осуществленное в последние два года жизни Сталина позволяет говорить об основных элементах этой программы: разрядка международной напряженности; гласность; ограниченная демократия, прежде всего в партии; поворот к долговременному значительному улучшению жизни населения; децентрализация экономики. Эти меры большей частью начали проводиться в жизнь после смерти Сталина его преемниками — Маленковым и Хрущевым, их поддерживал и Берия. Соответственно, это говорит о том, что они уже назрели.
В чем же разница этой программы по сравнению с послесталинской? Я вижу ее в следующем. Во-первых, на алтарь сталинской либерализации, по всей видимости, должна была быть положена политическая, а возможно, и физическая жизнь или свобода некоторых его соратников. Во-вторых, роль партии его соратники, кроме Берии, хотели сохранить и даже расширить. В-третьих, обновление правящего слоя при его преемниках носило более плавный характер.
Проживи Сталин еще 4-5 лет, этого наверняка было бы достаточно для запуска процесса, его формирования и подбора достойного преемника (типа Дэн Сяопина в Китае).
Вместе с тем, препятствия были огромными. Провозглашенные меры по демократизации внутрипартийной жизни встретили глухое сопротивление партийного аппарата. Он молчаливо их отверг. Показательно, что подавляющее большинство делегатов XIX съезда в своих выступлениях практически проигнорировали главное в докладе Маленкова — призыв к расширению критики и внутрипартийной демократии.
Сталин на съезде, в сущности, оказался изолированным. Ему оставалось либо уступить, либо повторить историю с XVII съездом партии, большая часть делегатов которого была уничтожена после тайного голосования на выборах в ЦК партии против его кандидатуры.
Его противники, в сущности, переиграли его, не позволив реализовать предложенный им политический курс. Впоследствии они, возможно, даже устранили его физически. Но необходимость намеченной Сталиным программы оказалась столь велика, что преемникам пришлось осуществлять ее по частям, с большими купюрами и крайне бездарно. Другое дело, что в 80-е годы разложение общества зашло так далеко, что шансов на реализацию было уже значительно меньше. В начале 50-х годов, несмотря на все ужасы предшествующих десятилетий, сохранились в части общества идеализм, совесть и честность.
Напомню для тех, кто забыл: все сказанное является гипотезой, но, на мой непросвещенный в истории взгляд (которую я, однако, изучал не меньше, чем экономику), весьма вероятной. Впрочем, как говорил еще Л. Джордж, «война является слишком серьезным делом, чтобы доверять ее генералам». И, добавлю от себя — доверять историю профессиональным историкам…
Подготовила Ю. Воронова, «ЭКО»
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
