Сталинское экономическое чудо. Ч. 2

Административно-командная система в истории СССР действительно была, но она возникла после смерти Сталина, когда Систему Будущего стали целенаправленно уничтожать. Тогда хирург высшей квалификации стал получать меньше грузчика и мясника, а образованный и квалифицированный инженер, на котором лежала ответственность за сложнейший технологический процесс — меньше рабочего, а то и меньше пацана-ремонтника телевизоров, только что отслужившего армию. Тогда появились омерзительные «шабашки», в которых доценты и «мнс-ы», работая на рабочих специальностях, за два месяца зарабатывали деньги, которые на основной работе они не получали и за год. Зарабатывали не потому, что они «предприниматели», а за счет приписок в нарядах. Можно ли представить подобные вещи во времена Сталина? А после его смерти действительно секретарь райкома указывал председателю колхоза, что и где сеять, а потерявшие свое хозяйство крестьяне, стали зависимы от государства абсолютно. Стала распространяться удушливая идеология серости.

Общество Будущего просуществовало совсем недолго - 40-й год и период с 50-ого по 53. Весь остальной период жизни Сталина ушел на строительство с нуля, оборонительные войны и восстановление разрушенного до основания. 40-й год был лучшим годом в истории СССР, он, к сожалению, почти стерся из памяти того поколения последующими страшными четырьмя годами. Поэтому обычно люди, жившие в те годы, вспоминают 50-53 годы как самые лучшие и счастливые годы своей жизни, когда каждый следующий год был только лучше предыдущего и сердце щемило от будущих побед.

Именно во времена Хрущева у крестьян отобрали скотину и огороды, у кооперативов — собственность, у директоров — самостоятельность. Резко уменьшилась (относительно предыдущих лет) зарплата и социальный статус ученых. Начался полный демонтаж сталинской корпорации и формирование «коммунистической» олигархии, которая стала практически неподсудной и неподследственной.

Кто, какие социальные группы были двигателем Общества Будущего? «Ленинская гвардия»? Смешно и говорить. Советский Союз постороили люди нового типа, и Сталин понимал это прекрасно.

Тогда, в героических 30-х, Сталин сделал ставку на совсем других людей — талантливый и сильных. Это были настоящие предприниматели, «новаторы», люди новой формации — предприниматели на своем месте, активные молодые инженеры, ученые и рабочие», по большей части выходцы из социальных низов прежнего общества. Именно они были опорой Сталина и «точками роста» Советского общества. После Сталина подавлению подверглись именно они, и СССР-1 довольно быстро приказал долго жить, кстати, они же понесли наибольшие потери в Отечественной.

Именно они зарабатывали больше всех и обладали самым высоким социальным статусом. Попытка приравнять и даже приблизить зарплаты квалифицированного и неквалифицированного рабочего, не говоря уже об инженере, и нарушение принципа оплаты по труду приравнивалось к контрреволюционной деятельности со всеми вытекающими. Никакой речи о реальной диктатуре быдловатого пролетариата не было и близко. Речь была о том, как из быдла сделать героев. И это удалось. Как впоследствии удалось обратное.

«Дело, однако, изменилось коренным образом после того, как соцсоревнование приняло у нас массовый характер. Именно после этого промышленность пошла вперед ускоренным темпом. Почему соцсоревнование приняло массовый характер? Потому, что среди рабочих нашлись целые группы товарищей, которые не только освоили технический минимум, но пошли дальше, стали в уровень с техническим персоналом, стали поправлять техников, инженеров, ломать существующие нормы, как устаревшие, вводить новые, более современные нормы и т.п. Что было бы, если бы не отдельные группы рабочих, а большинство рабочих подняло свой культурно-технический уровень до уровня инженерно-технического персонала? Наша промышленность была бы поднята на высоту, недосягаемую для промышленности других стран».

Это люди «меча и молота», звавшие «все выше и выше», Люди Будущего, которым впервые в человеческой истории появился шанс проявить свою энергию и способности, именно они и есть эти «молодые рабочие», «молодые ученые», «молодые крестьяне».

Интересно, зачем нужно вообще перевыполнять план, зачем производить больше чем нужно, если на это не запланировано потребление. Помните, какая неистовствая истерия развернулась в Перестройку: «Зачем перевыполнять план? Ведь если его надо перевыполнять, то запланировано отставание от реально необходимого уровня!» При хрущевском социализме действительно - незачем, в западных корпорациях, в общем тоже, а при сталинской Системе Будущего это как раз очень и очень важно. Почему?

Очень просто – из-за гибкости системы: перевыполнить план это означает не выполнить больше, а выполнить быстрее для освобождения ресурсов под другие задачи. Ничтожный иуда-кукурузный был не способен этого понять, да и убогая брежневская верхушка тоже. Они смертельно боялись Той Системы, Страны Мечтателей, Страны Героев, им нужна была страна послушников-жевунов. «Перевыполнение» тогда стало полузабытым ритуалом, который насаждали сверху разные проходимцы, чтобы сделать себе карьеру, и который встречал глухое сопротивление и презрение народа.

При Сталине же перевыполнение планов началось снизу, от народа, и началось, прямо говоря, неспроста. Дело в том, что по личному указанию Сталина широко применялась прогрессивная система оплаты труда. Например, «при выполнении нормы на 100% - платили полтора тарифа, при перевыполнении на 150% - вдвойне, а при перевыполнении на 200% - втройне(!). Даже у заключенных снижался срок наказания в три раза при перевыполнении нормы на 200%. Это факт, от которого никуда не уйдешь. И здесь еще очень важно подчеркнуть, что эти «нормы» не трогали. Так платил И.В.Сталин за «рабский труд» человеку труда, а само выражение оставим на совести хрущевцев.» (М.Сулейманов).

Кстати говоря, стахановцы обычно работали не столько ради денег, это была русская былинная удаль, служение невиданным доселе трудом Обществу Будущего, а огромные деньги, которые они получали, были лишь подтверждением того, что их жертва принята и общество оценило их подвиг, после деньги нередко перечислялись Героями в школы, детские сады и так далее, впрочем, на тех, кто этого делать не желал, косо не смотрели. Сталинское общество было земным воплощением вековых чаяний русского народа о справедливости.

Больших результатов за счет "бери больше - кидай дальше" не добьешься, большой прирост можно получить или за счет оптимизации трудового процесса, или технических изобретений. По всей стране началось массовое движение изобретателей-новаторов. Изобретателю платили не только за повышение индивидуальной выработки, но и определенный процент за внедрение изобретения в масштабах всего СССР. Изобретение распространялось и именем изобретателя, которое становилось известно всем с ним связанным по работе. Вся страна могла услышать, что это "резец слесаря Иванова", а это "метод анализа крови фельдшера Петрова". Сталин впервые в истории вовлек к творчеству " простых людей" и не скупился на благодарность их творчества морально и материально. Рабочий мог получать намного больше наркома. Результатом был просто взрыв энтузиазма и изобретательства.

Показательно, что при Сталине произвольно пересматривать тарифные сетки и нормы выработки считалось контрреволюционным преступлением и каралось наравне со шпионажем и диверсионной деятельностью. Немалое количество "жертв необоснованных репрессий" из директорского корпуса того периода сели именно за это. Неудивительно, какой смысл выполнять сегодня 150%, если завтра тебе 150% будут считать как обычную норму. Рабочий человек почувствует, что его не только обобрали, но и плюнули в душу. Такие "фокусы" при Сталине обходились весьма дорого для особо хитрого руководителя. Тарифы пересматривались по строго определенному плану, который знали все рабочие, и они воспринимали это как совершенно справедливую вещь - естественно, общая производительность растет, нормы тоже должны расти. Но по-честному. При Хрущеве это положение было отменено, при Брежневе - стало нормой. Отношение народа к этому представить несложно, как и то, что случилось с массовым энтузиазмом и изобретательством.

Сейчас, глядя на современные города и заводы, построенные в СССР, связанные между собой сетью дорог в самых неблагоприятных для строительства климатических условиях, трудно представить себе, чем был СССР 30-х и кем были эти люди.

При словах «строительство завода» возникают образы железных дорог, бытовок, армий рабочих, директор завода кричит в трубку, требуя цемент и грозя пожаловаться в ЦК...

Все было совсем не так. Дорог не было. Телефона — не было. Грузовых автомобилей — практически не было, а если было, то только для ключевых заводов — Магнитки, Комсомольска и так далее. Но строились в основном ведь не промышленные гиганты, а небольшие заводы — кирпичные, молочные, хлебные, кожевенные... Строились многие тысячи лесопилок и открывались тысячи глиняных, песчаных, меловых карьеров. Индустриализация затрагивала и большие, и малые города. Как раз обычной картиной было, когда будущий директор в Москве или республиканской столице получал револьвер, документы, разрешающие получить определенную сумму в госбанке, письмо к местным партийным органам с указанием «по возможности способствовать» - и все. Новоиспеченный директор завода выезжал к месту назначения и начинал свою деятельность как умел. Рабочих он искал сам, связи с местными властями налаживал сам. От него требовалось одно — к сроку запустить завод.

Никакой Сталин из Москвы в отсутствие дорог и при почти полном отсутствии быстрой связи не мог бы все это контролировать, даже если бы ему помогали тысячи помощников. В массе своей эти неброские люди делали, казалось бы, в принципе невозможное. Были ли те, кто украл народные деньги или по бездарности и самонадеянности «профукал» их? Были, конечно. Теперь они числятся среди «жертв необоснованных сталинских политических репрессий». Иммунная система Империи — НКВД работала четко.

Были и те, кто сорвал заказ, по бездарности, роковой ошибке или стечению обстоятельств. Он должен был понести за это ответственность, потому что он на себя её брал, бывало, что это означало тюремные нары. Также как брал на себя ответственность во времена «классического» капитализма на Западе заемщик-капиталист. В случае проигрыша — пуля в висок или долговая тюрьма. В постперестроечной «россиянии» директора, сорвавшего исполнение договора, «ставили на счетчик», забирая у семьи абсолютно все, а зачастую и убивали без особых разговоров. Такие порядки почему-то не вызывали неистового возмущения и воплей о бесценности человеческой жизни у либеральных поклонников рынка.

В то же время эти же люди устраивали неистовый визг по поводу «зверской жестокости Сталинского режима» именно по поводу ответственности руководителей.

Но в системе Сталина не зря именами первых директоров называли заводы и улицы. Это были те, кто победили. Надо сказать, что таких было большинство. В Системе Будущего наверху общества не было места жуликам, неумехам и лентяям. Не умеешь — не берись, а взялся за гуж — не говори, что не дюж. И это справедливо.

Мог ли в системе Сталина сработать блат, когда к делу приставляли «своего человека»? Мог. Но он знал, что если его нерадивый протеже провалит дело, то его следующим собеседником станет следователь НКВД, после разрешения соответствующего партийного органа о привлечении его к ответственности.

Поэтому спокойнее было дать зеленый свет чужому, так хоть меньше шансов, что обвинят в сговоре. За проигрыш подчиненного в сталинском СССР ответственность нес его начальник, совсем как в Древнем и Средневековом Китае — наиболее эффективном обществе тех лет. В общем, «кадры решают все». Они и решили. СССР победил там, где на первый взгляд был обречен проиграть.

Кстати, по деревням тогда ездили тысячи вербовщиков - большой проблемой было вытянуть крестьян в город. Неудивительно, переехать из личного дома в рабочее общежитие, а то и вовсе в барак, для крестьянина очень непросто. Многие миллионы людей переезжали в города, жилья не могло хватить в принципе, когда его еще построят... Так что истерика времен «перестройки» о том, что все крестьяне мечтали убежать в города, а это им делать не давали, сделав их «беспаспортными крепостными» - вранье из того же разряда, что и «десятки миллионов репрессированных». Вербовщики требовались для того, чтобы переманить крестьян в города.

Итак, что мы имеем? Структура общественной власти СССР сталинского периода давала огромное преимущество перед всеми прочими социальными системами за счет отбора талантов из всего народа и их качественно более высокого использования.

Можно, отвлекшись от темы, вкратце сказать, избегая марксистских заклинаний, что социализм — общество-корпорация, коммунизм — общество-семья.

Теперь рассмотрим другой выигрыш, который получал СССР. Представьте себе, что вы — капиталист, или просто управляющий предприятия в условиях «свободного рынка», и в ваших руках оказалось весьма важное технологическое или организационное нововведение, скажем, изобретение. Как вы поступите? Быть может, немедленно расскажете секреты конкурентам? Вот это вряд ли — вы с ними смертельные враги. А при Сталине был налажен широчайший обмен опытом, поэтому важнейшие технологические новшества и опыт и удачные управленческие решения стали практически мгновенно расходиться всей по стране-корпорации. В стране-корпорации нет врагов, только сотрудники и соратники, от кого же скрываться? Это не общество, где все воюют против всех, есть коммерческая тайна, механизмы ее охраны и армии судей и адвокатов, разбирающих бесконечные споры о названии продукта или о том, с какой стороны надо крепить ручку на новую модель чемодана.

Японцы сумели построить корпорации, но не сумели построить общество-корпорацию. Японский работник предан корпорации – хозяину, и от этого перехватывает дыхание у либералов. Советский работник был предан всей стране-корпорации, но это вызывает у либерала дикую ненависть к «рабу-совку». Потому что либерал — это воплощение подлой посредственности, идеал которого такая же посредственность, ограниченная, серая и самодовольная — мелкий хозяйчик, трактирщик, лавочник. Быдло.

Идеал же страны-корпорации — Герой. Это «Страна Героев, Страна Мечтателей, Страна Ученых».

Высокое качество и прочные личные взаимоотношения между различными составляющими системы, работающими ради общего дела, например, между поставщиками и потребителями, являются важнейшими условиями успешной работы структуры.

Теперь рассмотрим отличие плановой системы от стихийной.

Представьте себя директором небольшого частного завода металлоизделий в городе Н-ске. Идет обычная рыночная жизнь — клиенты появляются, исчезают, обманывают, подводят, вы их подводите, и так далее. Скажут, если вы их подведете, то при рыночной экономике с вами работать не будут? Черта с два! Оставьте эти сказки для Гайдара и Попова. Будут работать, и еще как, потому что завод в Н-ске один, а другой — далеко, и новых не будет в обозримом будущем — строить нерентабельно, хлопотно и рискованно - и существующие-то не процветают.

Теперь представьте, что к Вам приходит человек и говорит, что через год рядом с Н-ском крупная корпорация планирует строительство большого завода, потребуются не только лопаты, но и много видов новых изделий, которых вы не производите, а тех, что производите, потребуется намного больше, чем есть мощностей в вашем распоряжении.

Вы могли бы получить очень выгодный заказ, забыв о погоне за заказчиком до конца жизни, но если производство вы не увеличите, то корпорация закупит это в другом месте, это дороже, но гарантированно, а им все равно - поставлять, например, два вагона арматуры или четыре, а вы четыре произвести не можете. Кроме того, нужны гайки, болты и так далее, а у вас не хватает токарей и в маленьком городе их взять негде. Заманчиво? Безусловно. Хочется? Очень, но очень рискованно. А вдруг завод не построят, и компания передумает? Или обманет, или сорвет сроки строительства. Вы вложите все ресурсы, возьмете кредит, а вдруг с треском прогорите? Кто может гарантировать строительство в срок? Ну, например, суд, вы заключите договор, и если корпорация его не выполняет, судитесь с ней долгие годы — у нее очень хорошие юристы, а вы к тому времени — банкрот. Возможно, вы выиграете суд, но ваш завод разорен и более не существует, вы можете даже выиграть в деньгах, но общество в целом проиграло — у него больше нет вашего завода, ваши рабочие стали безработными и паяют кастрюли на рынках. Корпорация тоже проиграла — от срыва строительства и штрафа. Вполне возможно, что она засудит директора строительства, и он тоже станет банкротом, а то и отправится «отбывать», но от этого не легче.

В сталинском СССР отраслевое министерство и люди, сорвавшие строительство завода, будут обвинены, как минимум, в преступной халатности, и все решится без многолетних прений — просто, эффективно и справедливо, а маленькому заводу разориться не дадут. Но самое главное — строительство если запланировано — оно будет. И подготовленные ученики токарей — будут, потому что они уже начали обучаться как минимум за год до этого — все уже скоординировано и распланировано. Ученики знают, что они не будут резать рыбу в магазине, а им гарантировано рабочее место. А если они плохо работают, то у них будут проблемы — с зарплатой, в комсомольской организации, если она есть, в бригаде, где опытные рабочие после работы простонародным, но доступным способом объяснят нерадивому, что брак гнать — плохо для бригады, работать спустя рукава — тоже. А если он будет приходить выпившим на работу, опаздывать, а то и приворовывать, то таким образом он подводит весь завод и даже всю страну-корпорацию, корпорация эта — революционная, то есть не занимается ли он контрреволюционной деятельностью? Таким образом и не провести ли ему года два-три на спецпоселении?

В аналогичном случае при рыночной экономике работяга просто будет вышвырнут с волчьим билетом. Знаете, что это такое? Так какая система эффективнее? И гуманнее.

А если плановая экономика еще использует Интегральную Систему Управления (ИСУ), то успех сталинского СССР понятен — это просто наиболее эффективная система человеческого устройства за всю его историю. А что это такое?

Все в общих чертах знают, что такое Автоматизированные Системы Управления (АСУ). Применение АСУ в крупных предприятиях и правительственных структурах развитых стран показало высокую эффективность и большое будущее таких систем. На Западе корпорация без АСУ так же немыслима, как и без телефона. Применение АСУ в мелких предприятиях малоэффективно и обычно не имеет особого смысла — затраты на приобретение и поддержку системы не покрываются выгодой от её применения. Исключением является объединение предприятий в единую сеть с другими, но это уже система более высокого уровня.

Однако, как показывает практика, использование АСУ не всегда увеличивает эффективность, не так уж редко бывает, что АСУ, наоборот, дезорганизует управление. Американцы объясняют это несовершенством самих программ АСУ и неправильным их применением. Однако, дело не только в несовершенстве методов обработки информации и неправильном подборе персонала.

Главная причина — непредсказуемость, случайность «рыночной экономики». Полностью возможности АСУ возможно реализовать только в плановой экономике на государственном уровне, и никак иначе. АСУ — это не просто пакет современных программ, установленных на мощные компьютеры, а сложнейшая система управления с очень высокими требованиями к качеству и подготовке персонала, основанная на принципиально другом уровне мышления управленческого аппарата, а впоследствии — и всех работников структуры. При выполнении этих условий образуется ИСУ — Интегральная Система Управления, единый организм, состоящий из управляющих структур и активно участвующих всех его работников, связанных множеством горизонтальных и вертикальных связей.

Это принципиально иной уровень развития организации человеческого общества и всех общественных отношений.

Но самой первой ИСУ, реально существовавшей недолгое время, однако показавшей невиданную в истории эффективность был СССР времён Сталина. Социализм был гигантским проектом нового типа управления. Именно Сталин был первым в истории Человечества системным интегратором и автором системы такого масштаба. Тогда ещё не были задействованы компьютеры, возможности сетевой интеграции и Системы поддержки принятия решения (СППР), что резко снижает возможности системы, но даже без их участия результаты применения ИСУ просто поражают. Даже во времена Хрущева, лишившаяся гениального руководства и значительно дезорганизованная система всё ещё обеспечивала прирост национального дохода в 15-20 % в начале 50-х — 60-х гг.

В Японии к 90-м годам 20 века, а в странах Запада – к концу 20 века, эффект применения АСУ в масштабах корпорации достиг своего потолка в рамках существующих общественно-политических отношений. Результатом стала длительная стагнация экономики. Попытки создания межкорпоративных связей и создания ИСУ в масштабах страны встречают отчаянное сопротивление и саботаж как внутрикорпоративной, так и государственной бюрократии. Неудивительно, потому что это не соответствует интересам бюрократической системы. Кризис является структурным, то есть система управления не соответствует требованиям и потребностям общества, и в рамках существующей системы он непреодолим. Поэтому в Америке и Японии — лидерах по использованию современных технологий управления до сих пор процветает так называемая «лоскутная автоматизация», которая, по сути, выхолащивает смысл этих технологий.

Это подтверждает тезис о том, что ИСУ крайне желательно вводить извне существующей в обществе управленческой системы, поскольку внедрение ИСУ (и даже АСУ) приводит к резкому сокращению управленческого аппарата и повышению ответственности управленцев за принятые решения.

Именно так поступил Сталин. Созданная им система не имела компьютеров, хотя остро в них нуждалась, но Сталин обошелся и без них, создав крайне эффективную систему управления обществом, которая на десятки, если не сотни лет опередила свое время.

В США участие служащих в управлении означает вхождение некоторых из них в высший управленческий аппарат. Эти представители становятся членами высшего управ­ленческого органа, например, совета директоров, что часто является декоративной формальностью, потому что реальные решения принимаются за кулисами. Японская же компания для повышения их ответствен­ности организует их участие в принятии решений на низовом уровне. Основным методом участия является деятельность так называемых малых самоуправляемых групп, таких, как кружки качества, которые рассматриваются управлением как вид коллективной деятельности и важное средство в воспитании преданности фирме и повышения ответственности.

Однако СССР и здесь был первопроходцем – эти фунции в СССР времен Сталина очень успешно выполняли заводские комсомольские и партийные организации.

Японские компании передают полномочия по принятию решений на низовой (цеховой) уровень этим самоуправ­ляемым группам, подобным советским партячейкам и через них пытаются повысить эффек­тивность управления, кстати, весьма успешно. До второй мировой войны слова «сделано в Японии» означали дешевые и низкокачественные товары, примерно как сейчас воспринимаются китайские товары. После войны японские компании активно внедряли различные американские методы управления, включая статистические методы контроля качества, что закончилось полным провалом — этот метод лишь изредко повышал качество продукции, так как ограничивался только процессом проверки. Затем компании поняли, что управление качеством должно осуществляться за пределами процесса проверки. Решающим для повышения качества продукции было стимулирование рабочих и служащих работать старатель­но и точно, заставить их сознавать свою ответственность за качество и информировать их о содержании работы и о приемах квалифицированного, умелого обращения с машинами и оборудованием. Очевидцы говорят «На наших глазах за 5-10 лет произошло чудо». Аналогичным образом заводы СССР сумели к началу 40-х годов резко увеличить качество продукции, как пишет Ханин.

СССР совершил чудо несравненно большее. Его не охраняли американские войска, а напротив, он вел бесконечные войны с агрессивными соседями, и самая грозная армия тех лет — германская — готовилась к броску. У послевоенной Японии не было армии, отвлекавшей огромные ресурсы, не было постоянно забрасываемых Западом диверсантов и банд басмачей, а была помощь американских менеджеров, технологов, были американские деньги и японский климат, и японские сравнительно небольшие расстояния. Но все равно СССР тех лет был эффективнее.

Удивительно, но наши либерал-демократы, шарлатаны-«экономисты» молятся на японцев и превозносят их преданность «хозяину», «фирме» как «высочайшее самосознание гражданского общества». При этом они предпочитают не замечать, что у нас подобная и даже более эффективная система в стране-корпорации существовала за десятки лет до этого. Ведь «письма трудящихся», по сути, аналогичны письмам работников в японской системе управления, где предложения рабочих тщательно анализируются и поощряются. Это считается важнейшим моментом участия рабочих в управлении корпорацией. Еще более эффективной была структура НКВД и Партии, которые в смысле доставки информации и проведения разбирательств на местах, была несравненно быстрее.

Для достижения максимальной эффективности управления трудовыми ресурсами японские корпорации исполь­зуют американскую технику управления кадрами, в том числе эффективные системы заработной платы, компьютерного анализа и обучения, организации труда и рабочих мест, аттестации служащих и др. Но существует очень большая разница между американским и японским управлением. Японские корпора­ции базируются на неэкономических принципах, таких как преданность компании, честность, чувство долга, которые являются частью японской культуры. В Японии каждый работа­ющий убежден, что он — важное и необходимое лицо для своей компании, и что ее судьба лежит на его пле­чах. Обычно японец работает очень много для своей компании — это одно из проявлений отождествления себя с фирмой.

Совершенно обычна ситуация, когда японский работник в ответ на вопрос о его занятии называет компанию, где он работает и этого достаточно. Японский рабочий соглашается с приказом адми­нистрации о сверхурочной работе без охоты, но и без колебаний, потому что он чувствует ответственность и верит администрации, которая обеспечивает ему по­жизненный найм, систему трудового стажа и социальной жизни. Когда в Японии разразился экономический кризис и стало разоряться множество компаний, нередким явление было то, что работники работали за мизерную компенсацию или вовсе без зарплаты, живя на пособие, но делали все, чтобы не бросить фирму в беде, чем вызывали удивление и даже презрение европейцев и их европеизированных собратьев. Кстати, так же нередко поступали и советские рабочие после убийства СССР, годами не получавшие зарплаты, но продолжавшие ходить на почти умерший завод. «Рабская душонка»? Нет, находящаяся в самой глубине неброская верность долгу, непонятная для западного человека. Точно так же как в принципе непонятны для западного потребителя японские камикадзе и солдаты Бресткой Крепости.

Неэкономические мотивы японских работников привели к «Японскому экономическому чуду». Это еще одно доказательство того, что общество — цельный и единый организм, где разумное и сбалансированное укрепление одной из его составляющих приводит к сложному синергическому эффекту. Точно также разрушение одного из элементов может дать каскадный эффект деградации.

Система «точно в срок» — (JIT — «just-in-time») с блестящей эффективностью была применена в Японии, хотя изобретена была в Нацисткой Германии, где также очень эффективно использовалась. Система «точно в срок» основана на полной синхронизации транспортировки и производства и может применяться на всех уровнях. Но наиболее эффективно её использование в масштабах страны. Такая система на макроуровне неплохо работала даже в послесталинском СССР. При сочетании макро- и микро- уровня возникают синергические эффекты, резко увеличивающие эффективность всей системы.

Суть ИСУ — иерархически-сетевая структура управления с максимальным проявлением инициативы на местах. Внедрение системы дает кумулятивный эффект с положительной обратной связью по мно­гим показателям, это означает, что части структуры взаимно усиливают друг друга, эффект намного превышает простую сумму составляющих, переводя предприятие в принципиально другое качество.

В настоящее время ИСУ во всех его возможностях не реализована ни в одном государстве мира, ближе всего к ИСУ в настоящее время подошли японцы, японскую корпорацию можно назвать «начальным уровнем ИСУ в масштабах предприятия», но они не смогли перейти от создания единого организма в масштабах корпорации к созданию страны-корпорации.

Несколько раз после смерти Сталина руководители СССР просто упирались в необходимость воссоздания Системы Будущего такой, какой она должна быть.

Из книги Виктора Афанасьева «Четвертая власть и четыре генсека».

«...Экономика достигла гигантских масштабов, эффективно управлять ею, координировать и субординировать бесчисленные связи тысяч предприятий посредством допотопных счетов и допотопных арифмометров стало невозможным... Помню, как Л.И. Брежнев загорелся идеями научно технического прогресса. По его инициативе где-то в середине 60-х годов был намечен Пленум ЦК КПСС, специально посвященный научно-технической революции... Несколько месяцев с краткими перерывами мы готовили доклад... Пленум ЦК КПСС по научно-техническому прогрессу не состоялся. В результате важный этап научно-технической революции, связанный с новейшими технологиями, электроникой, информатикой, прошел мимо страны, что обрекло ее на сильное отставание в сфере производства, науки и техники от Запада, от Японии...»

«... Летом 1987 года состоялось большое совещание в ЦК, его проводил Горбачев с участием многих членов Политбюро. Оно было специально посвящено научно-техническому прогрессу. Разговоров, выступлений и споров, критики, требований, просьб и надежд было больше чем достаточно. Но дальше слов дело не пошло. Как и прежде... Итак, ускорения на основе использования новейших достижений науки и техники не получилось. Была объявлена перестройка...»

«...Горбачев как-то заявил: «Мы сделали поначалу ставку на научно-технический прогресс, но механизмы его внедрения не сработали. Взялись за реформу хозяйственного механизма, но и она блокировалась. Тогда и появилась идея политической реформы...»

Отметим очень интересный факт, характерный для обоих проектов модернизации: «...дальше слов дело не пошло. Как и прежде...» То есть аппарат ничего делать и не собирался. Было бы понятно, если бы проект начался, но не получился. «Механизмы его внедрения не сработали», какие к дьяволу, «механизмы внедрения», в переводе с бюрократического на русский это означает, что ничего не стали делать - все было заранее блокировано на самом высшем уровне. То есть не было даже попыток реформ, была только их краткая имитация и сразу за ней последовало запланированное разрушение страны.

Таким образом, последовательно продемонстрировав неспособность провести реформы управленческого механизма, бюрократическая система приняла решение разрушить не подходящее ей общество.

Печально и трагично, когда потомки Сталинского «ордена меченосцев» — КПСС — военно-административной системы управления (став по сути дела жертвами своего совершенства) превратились в отребье бандитов и сутенеров, обменивая остатки былого могущества на жалкие подачки бывших противников в борьбе миров. Управители, которые при удачном стечении обстоятельств могли бы властвовать над миром, получили в удел должности шакалов, уничтожающих остатки своей же былой мощи.

Это самый страшный и наглядный урок в истории человечества, когда руководство страны, отказываясь проводить назревшие изменения в обществе, подписывает тем самым, стране смертный приговор. Бюрократическая система выбрала отказалась выпускать из рук даже часть колоссальной власти над обществом и за пару десятилетий полностью разложилась, в конце концов пойдя по пути государственой измены и сотрудничества с врагом в уничтожении собственной страны. Логика событий превратила этих людей в предателей, вынужденных одновременно убивать свою страну и подготавливать пути бегства с Родины, отторгающий их как чужеродный предмет, повторяя печальную участь иммиграции из России после революции 1917 года.

Краснов П.

Источник - http://www.greatstalin.ru/articleseconomy.aspx?xdoc=uoJJqS%2fSu%2b9s0ps%2b5FjTSg%3d%3d