storyofgrubas - МОСКОВСКИЕ ОКНА

Юрий Долгорукий в последний раз посмотрел на девственный лес, потоптался конем по землянике и все же нарушил тишину диким криком: «Рубить его к чертовой матери!!!» И это несмотря на то, что Юра был мудрым человеком и как никто понимал, что москвичей рано или поздно испортит квартирный вопрос. Так в общем-то оно и случилось…

С тех пор прошло много сотен лет, и вот на свободу по амнистии вышел старый вор домушник по кличке Дед. Просто по старости и болезням отнялись ноги, вот он и вышел. У вора на всем белом свете было только два дорогих его сердцу существа – это любимый племянник Володя и родная однокомнатная квартира на 19-том этаже…

Кстати, последние девять лет Володя с женой как раз и жил в дядиной квартире, так что выходу родственника он обрадовался не особо. Да и надежд на новую посадку старого вора не было никаких, ведь домушник на инвалидной коляске – это же смех один. Особенно если подъезд без пандуса. Пришлось племяшу срочно собирать манатки и уплотнять и без того плотных родителей жены, а уже оттуда с нетерпением дожидаться биологического конца любимого дядьки.

Чтобы как-то не сдохнуть с голоду, Дед сдавал свою комнату украинским шабашникам, а сам спал на кухне под столом, и месяца через три сумел себе купить инвалидное кресло и кое что для дела. Ну не мог старый, одинокий, не ходячий вор сидеть совсем без «дела». Его бы энергию да в мирных целях…

Со временем у старика появились самые крупные денежные купюры, а через год он позвонил племяннику и позвал в гости, велев купить по дороге тортик. Недовольный Вова через всю Москву приперся в спальный район попить чайку и заодно прикинуть как там дядино драгоценное?.. Дядька за год без тюрьмы просто помолодел, даже передние зубы вставил, так что законное наследство племяша скорее закрывалось, чем открывалось…

Но вот Дед дохавал тортик, облизал весло, и без предисловий достал из-под стола целлофановый пакет:

- Это тебе, Володенька. Купишь себе квартиру, может даже двухкомнатную. Мне-то и своей хватит, а тебе еще жить да жить. Будешь вспоминать дядю Колю добрым словом. Ну ладно, иди уже, а то мне работать нужно.

Племянник очень испугался черного мешка с дядькиными пенсиями за 58 лет, но квартиру все же купил, на всякий случай, записав ее на тещу. А купив, сразу же сделал ход конем – надел берет, побежал в прокуратуру и чистосердечно признался в том, что у его старого нищего дядьки-инвалида крутятся бешеные денежные средства, наверняка добытые незаконным путем (упустив в рассказе про пакет и квартиру…)

Органы дознания очень заинтересовались старым вором и оказалось, что в радиусе двух километров от его берлоги постоянно происходили нераскрытые квартирные кражи. Но кому в голову придет подозревать инвалида-колясочника, хоть и вора с сорокалетним стажем?

А напрасно. Черного кобеля не отмоешь добела…

Ну не мог Дед сидеть без дела и читать газету «Советский спорт». Без «дела» ее и купить-то не на что. Хотя, конечно же, сам он не воровал, но был у братвы фартовым и авторитетным наводчиком.

При обыске у Деда обнаружили пять видеокамер, три смотрели в окно из кухни и две из комнаты. Дальше видео заливалось в комп, и сутки спрессовывались в минуты. А дед внимательно следил за далекими и близкими московскими окнами, скрупулезно составлял графики жизнедеятельности москвичей и записывал, в каком окошке сегодня не включался негасимый свет… Коллеги смело шли на дело и чуток «откалывали» старику за «путевый набой».

Дело сложное, запутанное и труднодоказуемое, но до суда оно так и не дошло – старик, как узнал, что его сдал единственный родной человек, заплакал и, отбросив шлепанцы, сбежал от следствия в ад.

Вове было очень стыдно, но он не постеснялся вступить в дядькино наследство и сдает теперь его «однушку» милой азербайджанской семье.

Зря все-таки Юрий Долгорукий среди леса затеял всю эту хренотень…