Судьбоносной в августе должна была стать другая дата. 20 числа готовилось подписание нового договора и создание Союза Советских Суверенных Республик. Планировалось, что в новое, значительно уже ослабленное государство, войдут девять субъектов. Шесть республик – Эстония, Латвия, Литва, Молдавия, Грузия и Армения – к тому моменту считались уже практически утраченными.
Чтобы помочь Михаилу Горбачёву в переговорах с номенклатурами советских республик, в конце июля в СССР прилетает Джордж Буш-старший. Он встречается с руководством РСФСР, а на обратном пути летит в Киев. 1 августа 1991 года в зале Верховной Рады американский президент держит речь, в которой призывает местные элиты крепко держаться за Горбачёва. Он объясняет «господину Кравчуку и депутатам» разницу между словами «свобода» и «независимость», убеждая сделать выбор в пользу первой. Он прямо говорит, что американцы не будут поддерживать тех, «кто поощряет самоубийственный национализм». Он приводит пример из истории собственной страны, когда «первая система правления в Америке – Континентальный конгресс – потерпела неудачу из-за того, что… центральное правительство было слишком слабым, чтобы защищать торговлю».
Нет никаких причин полагать, что американский президент говорил одно, а думал совсем другое. Тогда же он отказался от приглашения литовских товарищей, которые просили его по пути домой совершить посадку в мятежном Вильнюсе. Он не сделал ничего, что могло бы быть истолковано как поддержка сепаратистских тенденций. И всё это потому, что страны Запада более чем устраивал новый вариант СССР на 9 республик во главе с Михаилом Сергеевичем Горбачёвым, который уже тогда выспрашивал о том, как присоединиться к кредитным программам МВФ.
Разумеется, не хотел «растворения» Советского Союза и Горбачёв. Тем более не хотели этого члены ГКЧП, которые перешли к активным действиям за два дня до подписания нового союзного договора. Самое удивительное, что даже Борис Ельцин, который считается главным разрушителем СССР, тоже был за сохранение единого государства. При условии, что именно он станет его президентом. Что касается региональных элит, они всегда готовы были поддержать победителя, и если бы не события в Москве, то ГКЧП имел все шансы стать легитимным правительством на всей территории страны. Леонид Кравчук, во всяком случае, 19 августа уже отправил в Москву кассету (к счастью для него, так и не дошедшую до эфира) со своим видеообращением с поддержкой новой власти.
Тем не менее, уже 24 августа по инициативе того же Леонида Кравчука выходит судьбоносный Акт независимости Украины: «Исходя из смертельной опасности, которая нависла над Украиной в связи с государственным переворотом в СССР… » Это при том, что уже 21 августа путч был подавлен, а 22-го все его участники просили у Михаила Горбачёва прощения. Кроме, конечно, министра внутренних дел Пуго, который застрелился вместе с женой, и маршала Ахромеева, оставившего после себя ироничную запись в дневнике: «Я был уверен, что эта авантюра потерпит поражение. Пусть в истории хоть останется след – против гибели такого великого государства протестовали». Но всё же, какая такая «смертельная опасность» 24-го августа угрожала киевским обитателям дома под куполом?
Они её называет, кстати, открытым текстом во время заседания 24.08.1991. Ельцин вместе командой уже начал распределять портфели союзного государства. Первый – русский, второй – русский, третий – русский… Особое возмущение народных избранников Украинской ССР вызывает то, что в эту компанию попадает один казах – дань личной дружбе Ельцина и Назарбаева. Представителей союзных республик, которые остались лояльными ГКЧП, нет среди предполагаемых министров. Дальше, наверное, можно не продолжать…
