В горсовете Краматорска в присутствии общественности и журналистов произошло редкое событие: по истечении срока давности с ряда документов сняли гриф «Секретно».
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
В горсовете Краматорска в присутствии общественности и журналистов произошло редкое событие: по истечении срока давности с ряда документов сняли гриф «Секретно».
Сшитые воедино машинописные и рукописные бумаги с гербовыми печатями исполкома и городского отдела НКВД (две увесистые книги) из рук мэра Геннадия Костюкова приняла директор музея истории Наталья Волошина.
Оригиналы рабочих документов, многие из которых датированы осенью 1943-го, шокировали: в них с немецкой педантичностью отображены факты зверств фашистских оккупантов и их подручных из числа работников местной полиции и властей, творимых на территории Краматорска с 28 октября 41-го, когда воины 12-й армии Южного фронта оставили город.
Во всех освобождаемых от врага городах по всему бывшему Советскому Союзу оперативно создавались комиссии по расследованию злодеяний оккупантов. Чтобы специалисты смогли по свежим следам отследить всё, что сотворили нелюди. О международном суде думали уже тогда, когда до Победы было еще далеко.
Видя, как собиратель и хранитель истории бережно приняла рассекреченные архивы, я вспомнил, как чуть больше года назад краматорчан, у большинства которых в минувшую войну погибли родные и близкие, неприятно удивила одна новость, имеющая к этим бумагам самое прямое отношение.
В феврале 2010-го житель города Игорь Гопченко - руководитель некоего украинско-немецкого общества «Відродження» - обратился к мэру с просьбой разрешить увековечить память бургомистра Владимира Шопена - бывшего конструктора СКМЗ, уклонившегося от призыва в Красную Армию и возглавлявшего город в период фашистской оккупации. Автор письма подчеркивал: при немцах Шопен организовал хозяйственную и культурную жизнь города.
«При нем работали заводы, кинотеатр, выпускалась газета «Краматорские вести», - писал активист. - Прошу разрешить за счет средств нашей организации установку памятной доски на доме, где жил глава городской управы».
Зачитав на аппаратном совещании письмо, Костюков заявил: «Редкий цинизм. Видите ли, город жил... Во время правления фашистского холуя враги убили тысячи горожан, а молодежь угнали в Германию».
Странно, что Гопченко не смутил факт служения Шопена вражескому режиму. «А может, он был, как Штирлиц, работник НКВД. И в меру возможностей спасал людей», - без тени смущения заявил он корреспонденту «Донбасса».
Мы сидим в уютном кабинете Волошиной, и я с волнением перелистываю те самые тяжелые тома. Раскрыв первый, вижу длинные списки задержанных на улице, дома и на работе краматорчан. Свидетели назвали фамилии и имена полицаев из числа местных жителей, производивших аресты и расстрелы. Вот запись о том, что полицаи такие-то вывели из дома его хозяина, расстреляли на глазах жены и дочери, а вечером пришли в дом и изнасиловали их.
- Я и мои коллеги шокированы, - призналась Наталья Евгеньевна. - В одной из книг каллиграфическим почерком со слов свидетелей записано: кого, когда и кто забрал в концлагерь, где и когда этот человек был расстрелян. Имеется точный почтовый адрес жертвы, названы его родственники. Есть свидетельские показания, что бургомистр Шопен причастен к массовым издевательствам над людьми. Подсчитаны точные материальные и людские потери от оккупации. Меня как-то приглашали в прокуратуру, просили подтвердить роль Шопена в злодеяниях. Теперь вот, пожалуйста, документы, которые четко подтверждают: всё, что происходило в городе по отношению к людям, делалось с ведома и при личном участии бургомистра...
По словам Волошиной, изучившей жестокий период жизни Краматорска, террор мирные люди ощутили с первых дней оккупации. Местами массовых расстрелов стали карьер на Меловой горе, овраг возле поселка Красногорка и Семеновская гора.
- 29 октября 1941 года в поселке Меловая гора по распоряжению бургомистра Шопена из тринадцати крупных домов, в которых проживали семьи рабочих металлургического завода, гитлеровцы выселили жителей, окружили дома колючей проволокой и создали лагерь смерти, усиленно охраняемый гитлеровцами и полицией, - сообщила директор музея. - Уже 1 ноября сюда доставили первую партию заключенных: 150 военнопленных. И почти ежедневно в лагерь приводили горожан. Часть людей фашисты уводили в барак №8, где после пыток убивали током, а остальных - расстреливали.
Страницы, полные боли и ужаса краматорчан, переживших фашистскую оккупацию
По данным Натальи Евгеньевны, особенно памятно Краматорску воскресенье 25 января 1942 года. Тогда бургомистр созвал несколько сотен горожан в помещение клуба им. Ленина. «Среди них были квалифицированные рабочие и интеллигенция, - сообщила руководитель музея. - Эти люди домой не возвратились. При обращении родственников к Шопену и в гестапо им заявили: «Все они направлены в другие города и там работают».
Но они попали в концлагерь. В этот день по приказу бургомистра Шопена и руководителя жандармерии Краматорского округа, командира отряда «СС» и полиции некоего Мойшке, в городе произвели облаву. Без всяких объяснений хватали стариков и женщин. Всех их свели в лагерь. И группами на краю обрыва расстреляли в карьере. Тела падали друг на друга. Через день враги подорвали грунт, и трупы забросало землей. Этот день впоследствии назвали «Кровавым воскресеньем Краматорска».
Начальника отдела внутренней политики Владимира Коцаренко в регионе знают еще и как профессионального краеведа.
- Владимир Федорович, вы изучали архив НКВД в Донецке. О чем говорят документы?
- Из них известно, что во время оккупации враги расстреляли около шести тысяч горожан, большей частью ни в чем не повинных стариков, женщин. Только возле бараков местного концлагеря от их пуль погибло около трех с половиной тысяч людей. Для заключения же туда достаточно было просто сочувствовать прежней власти. Фамилия Шопен мне в документах не встречалась. Но, согласитесь: все акции в городе всегда проходят с ведома или по инициативе властей.
- Известна ли судьба бургомистра?
- Уверен: только человек из разведки умел так замести следы. Нигде нет даже снимков этого инициативного градоначальника, никто не знает, куда он исчез после изгнания врага. Но есть данные, что к работникам СКМЗ, находившимся в 70-е годы на заводской выставке в Монреале (Канада) у своих стендов, подошел некий старик, назвавшийся Владимиром Шопеном. Он показал снимки Краматорска и сказал, что руководил городом во время войны. Но наши делегаты не стали с ним разговаривать и отошли в сторону…
По неуточненным данным, настоящая фамилия бургомистра, родившегося в 1913 году в дворянской семье в Харькове, - Шопин. Устыдившись неблагозвучия, родители сменили ее. После событий 1917 года семья выехала в Германию. Владимир получил образование, стал инженером-конструктором, вернулся в Союз. Работал в КБ кузнечно-прессового оборудования СКМЗ. В начале июля 41-го уволился с завода для призыва в Красную Армию, но вдруг исчез. И появился при немцах в должности градоначальника.
Краевед Александр Добровольский из Славянска, изучивший документы в областном архиве СБУ, отмечает, что Владимир Викторович Шопен - сотрудник немецкой военной разведки абвера (точнее, ее подразделения - «Зондеркоманды 203»). Был резидентом, имел свою агентуру. Лично участвовал в допросах задержанных. 10 марта 43-го отдал приказ об организации концлагеря на 100 человек в Краматорске. Именно он затеял регистрацию коммунистов в городе, после чего их сразу же расстреляли. А еще - разгромил украинское общество «Просвіта» в 1943 году, арестовал ее актив…
Фото автора и из фонда музея истории Краматорска
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
