Уроки Булгакова: «Нет чистого Света и Тьмы»

Ещё раз – для меня лично.

Кому-то куда ближе Набоков, кому-то Платонов, а кому-то – вообще Шолохов.

Это нормально.

Я сейчас говорю и буду говорить исключительно о своём.

О личном…

…Кто-то верно сказал: жизнь хорошего писателя – метафора сама по себе.

Потому что задача у литературы – у любой литературы – предельно простая: «поучать, развлекая».

Это, извините, не я сказал.

Это Карло Гольдони.

А я с ним – просто согласен.

И, что бы там ни плели, как иногда мне кажется, слишком много на себя берущие «люди искусства» про «пророчества», «миссии» и прочие «сверхзадачи», – задача литературы и тогда была такова, и сейчас остаётся прежней.

«Поучать, развлекая» – и без того очень тяжкая профессия.

Попробуй, справься.

Если оставить «метафизику» (хотя как её оставишь, если речь идет о Булгакове), то первым «булгаковским уроком» для меня неожиданно стали впервые увиденные во МХАТе «Дни Турбиных» и выпрошенная после этого у приятеля по спортинтернату, профессорского сынка, и проглоченная за ночь под подушкой «Белая гвардия».

Именно она меня – на тот конкретный момент времени «правильного комсомольца» и «молодого советского спортсмена» – неожиданно заставила задуматься, что жизнь, оказывается, может быть гораздо сложнее. И что за «белыми» тоже может стоять какая-то своя, не очень мне тогда понятная «правда».

Нет, «Белая гвардия» вовсе не сделала меня никаким «диссидентом» или, того хуже, «антисоветчиком», она не об этом и не для этого написана, – я не случайно уже приводил тут цитату «поучать, развлекая».

Она просто научила меня, что всё не так просто, что в этом мире нет «чистого Света и Тьмы», как потом мне дословно довелось прочитать в другом романе Мастера, что надо учиться чувствовать и различать и другие краски и полутона.

Ну, а далее, как говорилось в знаменитом железнодорожном объявлении с расписанием электричек – «везде»: «Театральный роман», «Бег», «Жизнь господина де Мольера», «Собачье сердце», «Записки на манжетах», «Мастер и Маргарита».

Абсолютно сталинистский «Батум».

Это, кстати, тоже было в своё время колоссальным уроком: отношения напряжённые, тайные и личные Мастера и Вождя.

И хорошей прививкой свободомыслия во времена перестроечной вакханалии.

На ту же, кстати, самую тему – «не всё так просто».

И дело тут не только в «окончательной бумажке» из «Собачьего сердца» и не в личном оформлении Иосифом Виссарионовичем гонимого отовсюду опального драматурга на работу во МХАТ, не в их ночных телефонных разговорах.

Отнюдь.

Помню, как был поражён, когда узнал, что именно Сталин был одним из главных прототипов персонажа, заявлявшего о себе «я зло, призванное покарать зло еще больше», – Воланда из последнего, предсмертного и заведомо неподцензурного варианта «Мастера и Маргариты». А одним из главных прототипов Мастера Булгаков, естественно, считал самого себя.

И это уж не говоря о таких «мелочах», как то, что именно великий русский писатель киевлянин Михаил Булгаков всем своим творчеством, в первую очередь нежно любимой мною до сих пор «Белой гвардией», убедительно доказал мне лично, что любимый мною Киев был, есть и всегда будет оставаться исключительно русским городом.

Лично для меня – это очень важное знание.

…И ещё, это – тоже очень важно.

Булгаков писал о Мастере: «Он не заслужил Света, он заслужил Покоя».

Но, несмотря на это, я сегодня о нём все-таки помолюсь, хоть и сам, честно говоря, довольно плохой христианин.

Не знаю почему, но, думаю, это будет правильно: слишком об опасных вещах Михаил Афанасьевич писал, слишком на страшные темы шутил, слишком с жуткими силами играл и заигрывал.

И – слишком важный оставил след в нашем с вами сознании, в сознании всего русского, да и не только русского народа.

Но русского, разумеется, – преимущественно.

Просто потому, что именно на этом языке Михаил Афанасьевич думал и писал.