Национальное самосознание возникает только там и тогда, где и когда общество массово, не в порядке «странников», «чудаков», «купцов», «миссионеров» - а массово – сталкивается с другим.
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Национальное самосознание возникает только там и тогда, где и когда общество массово, не в порядке «странников», «чудаков», «купцов», «миссионеров» - а массово – сталкивается с другим.
Когда общество вынуждено осознать свою самость, свою особенность, а также особенность и отдельность своих интересов, и необходимость защиты своих интересов – путём борьбы, союзов, договоров и баланса твёрдости с компромиссами. Такой исторический момент наступил для чеченцев с возвращением на утраченные прежде равнины. Этого не было прежде – в бульонной среде Хазарии. Не было и в изолированных горах. И это стало открытием мира – и себя. Самоназвание многих народов на начальной стадии восходит к слову «люди» - просто люди. Сталкиваясь с другими народ осознаёт себя как «наши люди» - в сравнении с остальными, с другими. Так появились вайнахи – чеченцы и ингуши.
Потому что равнины оказались уже заняты. Равнины не ждали их те полтора столетья, когда они держали оборону от внешнего мира в неприступных горах. На равнинах жили люди – другие люди. Эти люди считали себя хозяевами долин. И с ними приходилось вступать в контакт – иногда мирный, иногда нет.
Объективная возможность расселения существовала, так как демографическое напряжение в горских обществах оказалось сильнее такового у обществ равнинных. И по закону сообщающихся сосудов, как только сказочный котёл был разбит, и горловина ущелий открылась, накопленная в горах энергия должна была залить предгорья и долины. Но речи о тотальном завоевании не шло. Это было движение уступок, шаг за шагом.
Кем были заняты земли долин? Степь и лесостепь, песчаники – осколками тюркских племён, кумыками и ногайцами – они вели кочевой образ жизни и занимались скотоводством, их интересовали прежде всего пастбища. Побережья крупных рек – казаками (они уже называли себя так и другие уже знали их под этим именем). Некоторые хорошие пахотные земли считались принадлежащими черкесским князьям (у этих уже был феодализм в полном разгаре). И были леса – более или менее ничьи.
Реконкиста, возвратная колонизация шла вниз по руслам мелких горных речушек. Речушки текли в лесах – лесов тогда было куда больше, чем сейчас. Хотя меньше, чем до опустошений военных веков. Бывшие пахотные и населённые земли за века вновь поросли мелким лесом и кустарником. Теперь чеченцы вырубали в лесах места для своих новых поселений и пашен. (Так, среди леса, было поставлено моё родовое гнездо – Шали – сначала маленький аул, меньше соседнего древнего Герменчука, потом – крупнейшее село, сердце равнинной Чечни). Кроме вырубки диких лесов – принимали протекторат черкесских князей, даже кумыкских ханов. И арендовали у них земли для обработки и заселения. Но «аренда» не могла длиться вечно. Не привыкшие к несению феодальных повинностей свободные чеченские общества вскоре обвиняли «хозяев» в жадности и несправедливости и прогоняли, а то и убивали. Малочисленные дружины местных мелких феодалов не могли справиться с растущим потоком чеченских поселенцев, которые не боялись если что браться за оружие и могли, ведомые собственными авторитетами, объединяться для схваток.
Чеченские героические сказания сохранили во множестве этот традиционный сюжет конфликта с жадным черкесским или иной народности феодалом – и победы над ним, одержанной жертвующим собой ради блага и чести общины благородным чеченским юношей.
Примерно к веку XVII обратная колонизация была в основном завершена. Земли равнинной Чечни были заняты чеченскими поселениями. Инородные феодалы частью были изгнаны или истреблены, частью оставлены – порой принимался протекторат того или иного «князя», приглашался родовитый властитель из Черкесии или даже из Грузии, но, как правило, ненадолго. И сам вассалитет становился всё более и более формальным.
Реальное управление чеченскими обществами осуществляли собственные чеченские общественные институции.
Жестокая и скудная жизнь в горах сформировала культуру сочетания инициативы с коллективной взаимопомощью, свободы каждого семейства – с подчинением интересам общины. Без структурированной социальной жизни было просто не выжить. Ещё в горах появились высшие органы объединения и самоуправления общин – мехк-кхел (совет страны), суд девяти справедливых и пост военного вождя. Эти традиции были принесены чеченцами с собой и в долины. Они объединяли и согласовывали колонизаторское движение, организовывали внутреннюю жизнь и внешние отношения, противостояли феодалам и служили водительством в жизни чеченских родов.
Почему же их нельзя считать прообразом или первой формой чеченской государственности? Ведь именно так полагает большинство национальных историков.
Но я не историк, а юрист. Для меня государство – не любое проявление организации и самоорганизации общества. Государство – понятие, имеющее весьма конкретное политическое и правовое содержание. И государственная власть отличается от самоуправления, в том числе и тем, что государственная власть – всегда власть внешняя по отношению к обществу, отдельно структурированная, постоянная, воплощающая суверенитет общества вовне, но и подавляющая стихию общества внутри, власть специализированная, власть принудительная, в общем – власть государства есть политическая власть. Общинное самоуправление, какой бы степени развития оно не достигало, не отвечает параметрам политической власти.
И мы не будем говорить о том, хорошо это или плохо. Как коммунист, я считаю, что государственная власть на высшей ступени развития человеческого общества должна отмереть. Но это не значит, что не будет вообще никакого управления – не будет власти внешней и принудительной, но самоуправление должно оставаться. Конечно, на другом уровне, нежели самоуправление догосударственных обществ.
В смысле истории государства и права мы, вполне справедливо, считаем временем возникновения государства на Руси появление Рюрика. Значит ли это, что до Рюрика славянские общины жили в полном хаосе и никак не управлялись? Вовсе нет. Напротив – само призвание варягов (если оно было) осуществлялось уполномоченным высшим органом. Сохранились достоверные исторические данные о вождях славян до Рюрика, об их собственных князьях. И после вокняжения рюриковичей, первое время, довольно долгое, их функции были весьма ограниченными – защита от внешних врагов, решение некоторых внутренних конфликтов, обеспечение безопасности торговых путей, сбор дани. Большую же часть работы по социальному регулированию жизни продолжали осуществлять собственные племенные и городские институции. Власть рюриковичей в государственном смысле была зачаточной – но она уже была, с самого начала, властью политической. Поэтому государство русское возникло именно с той поры.
А феномена чеченской государственности мехк-кхел и прочие органы не создали, и создать не могли. При всей их нужности и полезности. Это было развитое, исторически очень интересное - но самоуправление. Все органы были временными. Подчинение им было основано большей частью на добровольной основе. Регулярных служб они не формировали. Монету не чеканили. Законов (общеобязательных нормативных актов поддержанных реальной возможностью принуждения к исполнению и санкций за неисполнение) не издавали. И международная правосубъектность их была весьма ограничена.
К тому же, после «высадки» на равнину традиции племенной демократии стали не развиваться, как полагают некоторые национально-ориентированные мыслители, а напротив, угасать и приходить в упадок. Причины? Все атрибуты племенного коммунизма, племенной демократии существуют только в условиях крайней нужды, жестокости и скудости. В горах иначе было нельзя – на равнине иначе стало можно.
И ещё, государственная власть отличается от родового и общинного самоуправления, далее, тем, что государственная власть устроена по территориальному признаку, а родовая – по личному. То есть, государственная власть распространяется, с установленными ограничениями и особенностями, но на всех лиц, находящихся на данной территории. А родовая власть распространяется на всех лиц данной фамилии (клана, рода, тейпа, этноса) – где бы они ни находились.
Отметим для себя этот пунктик – и дальше.
Власть мехк-кхела, старейшин тейпов и пр. была подчёркнуто родовой. А с выселением на равнину чеченские общества довольно быстро вступили в стадию, которая характеризовалась в классическом историческом материализме как разложение родового строя и переход от родовой общины к соседской. То есть, общество стало переформатироваться по новому, территориальному признаку. И старый принцип родовой власти стал пробуксовывать. Приходила пора новой организации власти – территориальной – государственной. Но на самостоятельное построение таковой чеченский народ был ещё не готов.
По предмету о международной правосубъектности, нужно понять, что в те времена среди окружающих Чечню соседей, не исключая и России, представления о государственной власти были связаны с феодальными понятиями сюзеренов, рода, права крови и пр. Зачастую именно для внешних сношений чеченские общества «призывали варяга» - условно принимали протекторат какого-нибудь князя из черкесов или грузин. Для того времени было характерно представление, что всякая земля должна быть «чья-то», в смысле, принадлежать какому-то феодалу, иначе она «ничья» - и её можно занять, а жителей – покорить и обратить в неволю, восстановив таким образом «порядок». С черкесским князем чеченская земля становилась «чья-то» и получала суверенитет в глазах окрестных феодалов. Вот и весь смысл операции «призвания». (Не для того ли и Русь звала к себе шведских конунгов?)
Но отношения с «варягами» в Чечне не складывались – видимо, они серьёзно считали себя властителями и лезли во внутренние дела. Оттого «операции прикрытия» впоследствии сошли на нет. И главное действующее лицо на Кавказе последних веков – Россия – сначала вела переговоры с чеченскими обществами через таких князей. Это было понятно и привычно российским властям. Но довольно скоро Россия убедилась, что толку от таких князей мало, что реальной власти у них нет, что договоры, ими подписанные, чеченские общества и не думают соблюдать.
В дальнейшем переговоры велись уже непосредственно с «чеченскими обществами» - в лице их представителей. Толку было больше. Но тоже – не намного. Сейчас подпишут – потом нарушат. Или одни подпишут – другие нарушат. Потому что никакой единой общей и обязательной государственной власти на территории Чечни в действительности не было.
(Продолжение следует)
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
