Академик Анатолий САВИН: «Они боялись, и потому было приказано нас убрать»
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Академик Анатолий САВИН: «Они боялись, и потому было приказано нас убрать»
ЕСЛИ ЭКОНОМИСТЫ знакомятся с его книгами, то они убеждены, что имеют дело с коллегой, который углубленно занимается системами управления производством, методами увеличения интенсивности труда, прибавочной стоимостью и капиталом.
Художники уверены, что его специализация в искусстве - пейзажная живопись. Они удивляются, когда узнают, что мастерству он учился самостоятельно, главным образом в залах Третьяковки и Эрмитажа.
А среди спортсменов слава его прочно обосновалась на теннисных кортах, где он тренируется пару раз в неделю, в плавательном бассейне, куда он ходит регулярно, и, конечно же, на горнолыжных спусках. К сожалению, на лыжи удается встать лишь во время короткого зимнего отпуска, и вот уже много лет он старается не пропускать это прекрасное время, когда горы раскрывают всю свою красоту в солнечных весенних лучах.
Эти слова произносит великий конструктор ХХ века Анатолий Иванович Савин.
Мне выпало счастье беседовать с ним о прошлом и настоящем, и за его воспоминаниями вырастала Отчизна с ее достижениями и бедами, но всегда в неповторимости и величии.
Мне кажется, что академику Савину будет приятно, если эту статью я начну со слов Карла Маркса, которые, как мне кажется, имеют к нему прямое отношение. И суть не только в тех определениях, которые дает классик, но и в нем самом: в наше время считается порочным (или даже неприличным) ссылаться на основоположника научного коммунизма. Я думаю иначе. Академик - тоже. Итак, Маркс писал: «Ученый, если он не хочет сам снизить свой уровень, никогда не должен прерывать своего активного участия в общественной жизни и не должен сидеть вечно взаперти в своем кабинете или в своей лаборатории, вроде крысы, забравшейся в сыр, не вмешиваясь в жизнь, в общественную и политическую борьбу своих современников».
Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий СССР, России и Грузии, Генеральный конструктор концерна «ПВО Алмаз-Антей» академик Анатолий Иванович Савин, казалось бы, своим положением обязан стоять в стороне от политических бурь, не участвовать в них: мол, секретность его работ столь велика, что о другом и мыслить даже нельзя. К счастью, это не так. Секретность остается секретностью, но в то же время ученый считает своим прямым гражданским долгом думать о ситуации в стране, об экономике, о развитии промышленности и всего народного хозяйства. У него есть на то право, потому что всю жизнь он создавал сложнейшие военные системы. И теперь он убежден, что тот опыт по управлению боевыми комплексами, который он накопил, необходим для России. Он пытается достучаться до высшей власти в стране, но пока ему это удается с трудом. Такое впечатление, будто власть наша глуховата - она не слушает даже тех, кто создал и создает славу Отечества.
Из окна его кабинета виден необычный памятник. На постаменте красуется (иначе и сказать нельзя!) свежевыкрашенная танковая тележка, а на ней ракета. После окончания одной из наших бесед я не поленился и подошел к памятнику поближе, чтобы рассмотреть его.
Ощущение было необычным, потому что я привык видеть на постаментах танки, пушки, «Катюши», даже морские катера, то есть оружие, которое воевало в Великую Отечественную. Отсюда и поклонение ему... Почему этот памятник вызывает такое же чувство?
- Эта ракетная система тоже воевала, - пояснил мне академик Савин, - но только в «холодной войне». А она продолжалась несколько десятилетий и началась сразу же после «горячей». Так что я всю жизнь, образно говоря, на разных фронтах...
- Анатолий Иванович, вы - странный человек. У меня такое ощущение, что вы везде есть и в то же время вас нет.
- Как это?
- Люди не подозревают, что по улицам Москвы рядом с ними ходит удивительный, легендарный человек, с которым напрямую связаны история страны, ее достижения, ее будущее.
- Вы преувеличиваете.
- Отнюдь! И это я попытаюсь доказать. Итак, представьтесь: кто вы?
- Я - специалист в области автоматического регулирования, радиолокации и глобальных сетевых систем.
- То есть в вашем распоряжении весь земной шар?!
- Это точно... Вообще-то, я вооруженец «до мозга костей», как принято говорить. Почти с детского возраста и до сегодняшнего дня я занимаюсь оружием. Во время войны я попал на артиллерийский завод № 92 в городе Горький, и оттуда начался мой путь. Все последующие годы я был связан с боевой техникой. Я был артиллеристом, делал пушки, которые сыграли очень большую роль в Отечественной войне. Таких заводов было немного, они находились в стадии эвакуации, и наш завод оказался головным по производству дивизионной и танковой артиллерии. Выпустили мы тогда в общей сложности сто тысяч пушек. На 92-м заводе и началась моя творческая деятельность. Вскоре я был назначен главным конструктором этого завода. На нем я и работал в течение всей войны.
- И артиллерийские залпы ваших пушек звучали на всех фронтах?
- Началось всё с битвы под Москвой. Здесь роль артиллерии была очень велика. Но были и большие сложности. Противотанковая пушка не могла быть использована, так как скорость снаряда была слишком высока - он пробивал броню, но танк не разрушал. Вторая пушка, которая была сделана тогда, оказалась очень тяжелой - она применялась и против танков, и против пехоты. Во время отступления эти пушки были потеряны почти полностью, так как были тяжелыми и их бросали.
- Есть прекрасный эпизод в «Живых и мёртвых», когда бойцы на своих руках вынесли пушку от самой границы...
- К сожалению, такие случаи были единичными. Начало войны показало, что нужна другая техника, да и требовалось ее намного больше, чем выпускалось в мирное время. На завод к нам приезжал Дмитрий Фёдорович Устинов, он тогда был наркомом вооружений, и приказал увеличить выпуск пушек в 20 раз! И несмотря ни на что, эту задачу мы выполнили. Это был подвиг всего коллектива завода, и не буду скрывать - горжусь, что и моя лепта там была. Мои изобретения резко сократили трудоемкость в производстве пушек, меньше уходило материалов и финансов. Они во многом и определили мой дальнейший путь.
- А начало?
- Я был студентом, так как окончил всего четыре курса МВТУ. Попал на завод из народного ополчения. С началом войны все студенты записались в ополчение. Но перед отправкой на фронт пришел приказ Сталина, в котором говорилось, что студентов старших курсов военных специальностей направить на оборонные заводы. Там не хватало кадров. И весь наш поток был отправлен на Горьковский завод. По-моему, человек сорок студентов туда приехали. Я работал мастером в цехе противооткатных устройств. Там предложил ряд новшеств для танковой пушки Ф-34, но главный конструктор её - знаменитый В.Г. Грабин не принял их.
- Окончить МВТУ удалось?
- Конечно. Я сдавал все предметы за 5-й курс уже после войны. В то время я был уже главным конструктором завода.
- Студент - и на должности главного конструктора?
- Так сложилась ситуация. Главным конструктором был Грабин - известный человек в стране. Но то ли характером не сошелся с директором завода, то ли другие причины у конфликта были - мне это неведомо, но для Грабина в Подлипках под Москвой было создано Центральное артиллерийское КБ.
- Потом на его основе начало развиваться ракетостроение...
-Это было много позже, а в 42-м году меня назначили начальником конструкторского отдела. Это были «остатки» от прежнего КБ. Народу было мало, и пришлось искать тех, кто имел хотя бы какую-то склонность к конструкторской работе. А потом приехал Устинов. Вместе с Еляном они назначили меня главным конструктором завода. Мне было 22 года.
- Справились?
- А иначе было нельзя - шла война! Во время Сталинградской битвы нужно было огромное количество пушек. И задача была - увеличить производство в 20 раз. Благодаря новым технологиям, изобретательству и, конечно же, самоотверженной работе коллектива эту задачу удалось решить.
- И что особенно помнится?
- Еще в мирное время была сделана противотанковая пушка, у нее ствол был 57 мм и скорость снаряда высокая - он прошивал броню, не выводя танк из строя. Пушка была снята с вооружения. Однако, на наше счастье, вся документация осталась, и было решено на ее основе сделать дивизионную 76-миллиметровую пушку. Лафет и другие детали остались, лишь немного их усовершенствовали. Запустили эту пушку в производство. Причем это с военными не согласовали. Грабин и Елян всю ответственность взяли на себя. Количество выпускаемых пушек резко увеличилось, и войска начали их получать. Сталину доложили о самоуправстве. Всех вызвали в Москву. Сталин был разгневан. Ситуацию спас Берия. Он предложил посмотреть пушку в действии. Один экземпляр ее был немедленно доставлен с завода. Сталин сам попробовал прицелиться. Однако край щитка пришелся ему как раз по уровню глаз. «Немцы будут стрелять точно в лоб!» - сказал он. Елян пообещал увеличить размер щитка. Пушка понравилась и Сталину, и всем остальным. Она действительно была хорошая - легкая и мощная.
- А создавать пушки сложно? На первый взгляд, ничего особенного в них нет. Или так только кажется?
- Может быть, по сравнению с тем, что мы сейчас проектируем, пушка и кажется простой конструкцией, но в то время ее создание было сложным делом. Ведь не было вычислительной техники, не существовало автоматических приборов, способных упрощать очертания пушки, и так далее. Да и наука тогда не была столь развита, а потому не могла в полной мере помогать конструкторам. Всё делалось вручную, во многом полагались на опыт и интуицию. А главное - изготавливать пушку было очень трудно. Ствол должен выдерживать большие нагрузки, а также время существования пушки определялось количеством выстрелов. Металл был специальный. Нарезка ствола внутри - очень тяжелый технологический процесс. Все детали лафета испытывают огромные нагрузки, и их нужно было рассчитывать. Так что задача была непростая.
- И она была решена в кратчайшие сроки?
- Нас спасло то, что завод был молодой. Он был прекрасно сделан. Всё - от выплавки металла и до отстрела готовых пушек - можно было сделать на заводе. Это был сплав технологов, конструкторов, мастеров и рабочего класса. Традиции горьковчан проявлялись в полной мере.
- А дальше?
- Наступал злосчастный 43-й год...
- Чем же он заслужил такое определение?
- В начале 42-го года стало известно, что у немцев появились новые танки «Тигр» и «Пантера», а также самоходная установка «Фердинанд». Броня у них была более мощная, и наши пушки ее не брали. А ведь наш завод поставлял их как для «колесной», так и для «танковой» артиллерии, то есть против новых немецких танков надо было создать новую пушку и перевооружить ею армию. Задача, как вы понимаете, невероятно сложная. Был выбран калибр 85 мм, и трем конструкторским бюро было поручено срочно создать новую пушку. Нашему КБ, где я уже был главным конструктором, предстояло состязаться с КБ Грабина и еще с одним специальным КБ. Всего за год нам удалось не только спроектировать новую пушку, изготовить ее, но и провести ее испытания. Мы провели отстрел пушки, получили одно замечание от военных, которое не так сложно было устранить. На первом этапе над нами подсмеивались: мол, как может какой-то Савин, студент, соревноваться с самим Грабиным?! Естественно, предпочтение отдавалось пушке Грабина. Мы отстреляли пушку первыми. Это было 31 декабря 1942 года. У нас гильза не очень резко выбрасывалась из ствола, она оставалась на лотке, и ее требовалось смахнуть вручную. Других замечаний не было. Но мы увидели, что общее настроение приемной комиссии не в нашу пользу, а потому решили, что Грабин побеждает. Уехали к себе на завод. Настроение, конечно же, неважное. Около 12 часов накрыли стол в кабинете директора, чтобы встретить Новый год. Вдруг приезжает председатель комиссии и говорит, что ему надо срочно позвонить по ВЧ в Москву. «А что случилось?» - спрашиваем. «У Грабина пушка развалилась»,- отвечает. Уже наступил новый год, а мы этого и не замечаем... Дело в том, что Сталину, который внимательно следил за созданием новой пушки, уже доложили, что пушка Грабина хорошо себя зарекомендовала на первых этапах испытаний. Как же теперь ему сказать о неудаче?! Сталин Грабина знал хорошо, а обо мне только слышал - не более того... И тогда Устинов - он был мудрым и хитрым министром - распорядился прислать конструкторов из КБ Грабина на 92-й завод, то есть к нам, и вместе довести пушку до ума. Не стали говорить, кто ее сделал, просто дали общее название - ЗИС-С-53. Мне поручили ее довести до ума, и все танки к сражению на Курской дуге нам удалось перевооружить на новую пушку. Вот такая случилась история...
- Тогда вы впервые встретились с Устиновым?
- Во время войны однажды, а потом встречались часто.
- Он вам нравился?
- О нем до первой встречи я ничего не знал. И это понятно: нарком вооружений и студент - что у них общего?! Но оказалось, что много... Вдруг в цехе, куда он пришел, я увидел молодого, красивого парня с залихватским чубом. Оказывается, он хорошо разбирается в технике, в технологии. Он сразу же оценил мое предложение по противооткатному устройству. Так как его интересовало всё, что могло сократить сроки изготовления пушек, количество дефицитных материалов, то он моментально принял решение о строительстве нового специального цеха для производства противооткатных устройств. Через 26 дней новый цех начал выпускать продукцию! Вот такие были тогда темпы. Дмитрий Устинов поддержал меня, приказал срочно провести испытания моего устройства. Признаюсь, мне было приятно, что сам нарком так быстро и четко оценил мое изобретение. После войны нам приходилось встречаться с Устиновым уже по другим поводам: ведь он всегда, как и я, был связан с вооружением.
В 1997 году отмечался юбилей ОКБМ - Опытного конструкторского бюро машиностроения. Гости собирались в Нижний Новгород со всей страны. Было много «известных неизвестных», то есть людей, грудь которых украшали Звезды Героев и значки лауреатов Ленинской, Сталинской и Государственной премий, но имена и фамилии их не мелькали на страницах газет и экранах телевизоров. Это была плеяда «секретных» ученых, конструкторов, инженеров и руководителей заводов, центров, отраслей.
Пожалуй, именно во время юбилейных торжеств я смог в полной мере оценить, где именно нахожусь и с кем встречаюсь.
Впервые меня познакомили с документом, рассказывающим об истории ОКБМ. Некоторые фрагменты из него, имеющие отношение к академику А.И Савину, я хочу привести. Кстати, впервые мы встретились там, но побеседовать не удалось - тогда время еще не пришло для откровенностей с журналистами.
Итак, фрагменты истории:
«Задание на разработку первых диффузионных машин, подготовленное научным руководителем проблемы диффузионного разделения урана И.К. Кикоиным и его заместителем И.Н. Вознесенским, было выдано одновременно заводу № 92 и ОКБ Кировского завода в Ленинграде. Поставка первой партии машин намечалась на начало 1948 года. Однако выполненные на заводе проработки показали, что предложенная в задании конструкция машины неработоспособна и нетехнологична...
В этот же период (конец 1946-го - начало 1947 г.) завод № 92 привлекается к решению еще одной важной проблемы Атомного проекта - созданию первого промышленного реактора для наработки плутония...
Постановлением Совета Министров СССР от 1 марта 1947 г. № 390-159 при заводе образуется специализированное подразделение - Особое конструкторское бюро (ОКБ). Первым начальником ОКБ был назначен по совместительству директор завода Амо Сергеевич Елян, главным конструктором - молодой талантливый инженер-артиллерист Анатолий Иванович Савин...
Выпуск изделий был освоен уже в 1947 г., а с начала 1948 г. эшелоны с машинами марки ОК стали поступать в поселок Верх-Невинский на строительную площадку первого газодиффузионного завода Д-1. В ноябре 1949 г. на этом заводе была получена первая партия обогащенного гексафторида урана...
диффузионным машинам в ОКБ ведется разработка механизма разгрузки первого промышленного реактора «А». В 1948 г. ОКБ берется уже целиком за разработку следующего проекта промышленного уран-графитового реактора (проект ОК-110). В период 1950-1952 гг. были построены и пущены три реактора типа ОК-110. В 1949 г. ОКБ поручается разработка проекта первого промышленного реактора на тяжелой воде (проект ОК-180)...»
- Как именно для вас лично начинался Атомный проект?
- Приехали Кикоин, Вознесенский и еще четверо молодых ребят. Говорят, надо необычную вертушечку сделать.
- Неужели сразу разговор о центрифугах пошел?
- Нет, поначалу о газодиффузионных машинах. О сути процесса ничего не говорили. Лица у них были «сугубо секретные», ничего лишнего им не разрешали говорить. Приблизительно год мы общались, они постепенно начинали разбираться в наших делах...
- Не вы в их, а они в ваших?
- Конечно. Газовые потоки довольно сложные, ими нужно управлять, аэродинамических проблем было вполне достаточно, а они в них «плавали». Мы привлекли ЦАГИ, оттуда толковый генерал к нам приехал. Компрессор - а это основная часть диффузионной машины - спроектировали вместе с ним. С фильтрами намучились. Их чуть ли не иголками предлагали физики колоть, но потом нашли методы спекания разных материалов... В общем, стали понятны все трудности создания таких машин, и мы приступили к их проектированию. К примеру, никто не знал коэффициент разделения. А он настолько ничтожный, что заметить его трудно... Мы сделали 16 блоков, получился каскад из 16 диффузионных машин. Переправили их в Москву к Курчатову. Там удалось Кикоину померить коэффициент разделения - получается! И тогда остановились на нашем методе. Ведь было запущено несколько вариантов: по-моему, одновременно шло пять проектов. Получилось так, что мы вырвались вперёд, и у нас началась серьезная работа. Вышло Постановление ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР, и у нас было организовано специальное ОКБ. Я стал его главным конструктором. Мы оставили в этом ОКБ и артиллерию, и всё остальное, но центр разработок сосредоточился на газодиффузионных машинах для разделения урана. Проблемы сложнейшие - от новых материалов до специальных покрытий, работа в вакууме, ну а протяженность цехов - до километра.
- На велосипеде мастерам-наладчикам приходится ездить - сам видел!
- Это были очень необычные предприятия, ничего подобного в мире не было. Параллельно нашему в Ленинграде работало еще одно КБ. Но они оказались слабаками, у них машины получились хуже.
- А вы умеете проигрывать?
- Не знаю. Не пробовал. Так получилось, что ни одного проекта у меня впустую не прошло. Хотя потом пришлось переключиться совсем на другую область...
- Об этом мне рассказывали в Горьком. Мол, на взлёте Савин неожиданно оставил ОКБ и перешел на ракеты.
- Меня переводили и просили - а чаще всего приказывали! - заниматься тем, что было нужнее для обороны страны. Но неверно представлять, будто я ушел в другую сферу. Нет, всё находилось в одном ведомстве, и командовал им Берия. Производство газодиффузионных машин было налажено, уран-235 для атомной бомбы начал накапливаться, а посему начальство посчитало, что мне с Еляном будет полезнее на новом месте. Точнее, поручение в первую очередь касалось Еляна, а уж он меня взял с собой. Американцы считали, что потребуется минимум 20 лет, чтобы мы смогли наладить производство обогащенного урана. Мы же уложились в четыре года.
- Почему?
- Во-первых, мы не знали, что они отвели нам 20 лет, а во-вторых, понимали, что нужно создать атомную промышленность в стране в кратчайшие сроки. Работали день и ночь. Вот и весь секрет.
К 60-летию Победы вышла книга «Военно-промышленный комплекс». В ней руководители ВПК подробно рассказывают о том, что было сделано для обороны страны в ХХ веке. Есть в ней и рассказ о работах академика А.И. Савина.
«В 1973 г. с целью разработки, совершенствования и сопровождения военно-космических информационно-управляемых систем различного назначения был создан Центральный научно-исследовательский институт «Комета». Коллективом института под руководством Анатолия Ивановича Савина были разработаны и переданы на вооружение комплекс противокосмической обороны «ИС-М» и система морской космической разведки и целеуказания (МКРЦ). Высокая эффективность системы МКРЦ была продемонстрирована в период англо-аргентинского вооруженного конфликта у Фолклендских островов. Система позволила полностью отслеживать обстановку в море.
В 1982 г. институтом была создана и передана в эксплуатацию космическая система раннего обнаружения ракет «УС-КС»...»
Всего несколько строк в истории, но как же труден и долог был путь к космическим орбитам! Не только к орбитам. Об этом мы и говорим с академиком Савиным.
- Не могу понять: вас постоянно бросали на совершенно новые дела, и каждый раз вы справлялись с заданием. Как вы считаете, почему?
- Специалистов не было, и потому подбирали тех людей, которые могли легко осваивать новое. Я получал образование в Бауманском институте, оно было великолепным. Мы изучали и физику, и математику, и механику. Основы были, и их надо было правильно использовать. Коллективно рождались новые направления в науке. Так, когда создавали «Кольцо вокруг Москвы», применяли свои знания и радисты, и физики, и математики, и металлурги. Коллектив специалистов, которые собирались вместе, и решал проблему. Мы понимали, что нужно сделать обязательно, во что бы то ни стало, а потому и работали так. Сейчас ничего подобного и быть не может...
Мы работали с выдающимися организаторами промышленности, и они во многом определяли достижения нашей Родины. И, конечно же, я высоко оцениваю Сталина. Система управления при нем по-настоящему была с обратной связью, хотя ее устроить было трудно, так как не было средств, чтобы строить сетевые структуры. Но Сталин работал четко, грамотно и хорошо знал, что нужно стране и народу.
- Итак, вы пришли в КБ-1. Там занимались крылатыми ракетами...
- Не только. Первые системы у истребителей «воздух - воздух» мы тоже начинали. А потом мне пришлось перейти на космическую тематику. Мы договорились с Челомеем, что я буду заниматься противоспутниковой обороной и морской космической разведкой. Это была очень сложная штука, очень сложная... Надо было заменить земное мышление космическим. Эпопея началась в 1960 году. Система должна быть глобальной: ведь надо контролировать весь земной шар. Как это делать, никто представить не мог. Одна система - это поражение спутников, для этого необходимы Центр контроля за космическим пространством и сложные наземные структуры, а также спутник, который будет уничтожать аппараты противника. К боевому спутнику нужны ракета, системы обеспечения, бортовая аппаратура и головка самонаведения.
- Это ведь очень сложно!
- Не просто сложная вещь, а фантастически сложная! Когда я взялся за ее решение, то все сказали, что я сумасшедший, ничего не получится, что я лезу на вертикальную стенку.
- А у американцев такая система есть?
- Нет, они пытались сделать нечто подобное, но у них ничего не получалось... Они использовали только баллистические методы, старались сбить спутники ракетами. Такие эксперименты они проводили. Но всё происходило на небольших высотах, а мы всё делали до десяти тысяч километров. Потом наш проект вырастал до 42 тысяч километров. То есть можно сбивать и стационарные спутники... Система была принята на вооружение. Проводили натурные эксперименты. Первый спутник не сбили, но второй - сбили. Потом было еще несколько удачных выстрелов, и система была признана эффективной. Испытания комплекса начались в 1968 году. В августе 1970-го была поставлена задача - ликвидировать спутник Земли. Вскоре осколочно-боевая часть космического аппарата-перехватчика поразила мишень. К началу программы СОИ (известной еще и под названием «звездные войны») в космосе уже было уничтожено нашей системой до десятка объектов. За время этой работы мне пришлось запустить 172 спутника. Я был техническим руководителем и постоянно сидел на полигоне. Почти все пуски удачные. Лишь однажды у нас была крупная неприятность с атомным источником.
- Это ваш аппарат упал на Канаду?
- Наш. Это система морской космической разведки. Там было два типа спутников. Один - с активным локатором, другой - с пеленгатором излучений. Первый мы делали на солнечных батареях, а второй - с маленьким реактором. Всё было нормально, но вдруг спутник отказал. И начались неприятности. Мы все сидели будто на электрическом стуле...
- На плутониевом - так точнее...
- В конце концов спутник упал - ничего страшного не произошло...
- А когда началась для вас противоракетная оборона? В 60-х годах?
- О ней заговорили еще в 50-х, но никто не захотел ею заниматься. Все были убеждены, что сделать ее невозможно. В принципе, действительно, задача неразрешимая.
- Но вы дерзнули?
- Попытку сделал. Но опыт подтвердил, что создать ее в полном объеме нельзя, так как оборонительные средства не успевают за развитием средств нападения. И по стоимости они несопоставимы: защищаться во много раз дороже, чем нападать.
- От пули защититься сложнее после того, как ею выстрелили?
- Идея проста: защититься от всех средств нападения одной системой, которая должна перебить все наступательные средства: и баллистические ракеты, и крылатые, и так далее.
- То, что американцы пытаются сделать?
- Подобное я предложил еще в 1975 году. Это так называемая эшелонированная система обороны. Я сделал свои космические системы - в частности, морской космической разведки и целеуказания для крылатых ракет...
Восемь лет я вел исследовательскую работу. В инфракрасном диапазоне снимали всю планету, чтобы найти участок, где факел стартующей ракеты был бы виден. И нашел! То есть обнаруживаем опасность на самом начальном участке, а потом уже другими средствами ведем ракету на больших высотах. У нас появляется запас времени, чтобы подготовить ответно-встречный удар. Сейчас я, в частности, работаю над такой системой, которая делает войну бессмысленной.
- Что вы имеете в виду?
- Речь идет о неотвратимости ответного удара. В случае массового нападения на нас нужно успеть поднять наши ракеты. И если такая система есть, то любой противник будет понимать, что неотвратимость возмездия существует реально. И он обязательно получит свое, к каким бы ухищрениям ни прибегал! В 1976 году я предложил делать эшелонированную противоракетную оборону. Идея ее такова: сначала нужно убить максимальное количество носителей, потом атаковать те аппараты, которые еще не разделились, ну а на последнем этапе добивать ядерные головки, идущие на цель. Эта система понравилась тогда Устинову, и он дал команду начать работать над ней. Шли споры, дискуссии. А я тем временем продолжал анализировать свое собственное предложение. И вскоре понял, что даже такая сложная система не способна обеспечивать надежность обороны. Более того, она стимулирует гонку вооружений, которая приводит в конце концов к гибели цивилизации. Я отказался от своих предложений и начал проводить идеологию сдерживания. Убежден, что она - самая эффективная оборонная стратегия.
- И её суть?
- Я должен иметь информационное поле, которое давало бы время, чтобы поднять наши баллистические ракеты до того, как противник сможет их уничтожить на земле. Американцы считали, что они могут ликвидировать наши ракеты в шахтах и на подводных лодках до старта. Они и сейчас исповедуют такую доктрину. В 1999 году они сделали такую программу - решили делать эшелонированную систему противоракетной обороны. Такое впечатление, что они узнали о существовании нашей идеи.
- Радары и ракеты в Польше и Чехии...
- И это большая их ошибка. Еще тридцать лет назад я пришел к выводу, что такая система - лишняя трата денег. У нас есть станции, способные обнаружить крылатые ракеты.
- Кстати, и с околоземных орбит это можно делать!
- Можно и из космоса. Но у нас там не всё благополучно. К сожалению, вся оборонка у нас в развале, даже рабочих уже нет квалифицированных, а потому мы должны рассчитывать только на то, что есть. Поэтому я предлагаю только реальное. Станции сделаны, испытаны, а потому они заметят, если к нам направятся самолеты с крылатыми ракетами. Это сигнал для старта наших ракет.
- И это дешево!
- Не только. Такую систему можно сделать быстро, так как она не требует стрельбы, то есть экспериментов.
- Ошибка возможна?
- Идеология нападения состоит в том, что следует пускать сразу много крылатых ракет. Либо надо уничтожить все шахты и все носители ядерного оружия, либо ни в коем случае не пытаться всё это делать.
Много лет академик Савин размышляет об экономике, об организации производства, сравнивает плановую экономику и рыночную. Свои работы он размножает на ротапринте, дает читать друзьям, коллегам. Если просят, то отсылает и «наверх».
На месте власти я прислушивался бы к академику. Он всегда создавал системы, которых не существовало. Каждый раз считалось, что сделать их невозможно. Но академик Савин из числа тех, кто побеждает всегда. Он доказал это своей жизнью.
Принципы создания своих глобальных систем он переносит и в экономику. Самая главная его работа (так он считает сам!) - это «Системный подход к выбору государственного механизма в условиях ограниченности всех видов ресурсов». Как всегда, академик и на этот раз подходит к проблеме нестандартно.
- В 1973 году вы возглавили «Комету». Название взято из прошлого?
- Конечно. Это была первая работа. Да и основа коллектива сохранилась с тех пор. Мы построили хорошее здание, работать было приятно. Потом сделали производственный корпус.
- А почему вы ушли из «Кометы»?
- Тогда выгоняли всех толковых главных конструкторов. В 1995 году нам перестали платить деньги. Делали всё возможное, чтобы развалить военную промышленность. Я держался. Но деньги нам не платили. Но и без них последний этап - «Восточный узел» в системе раннего предупреждения - мы сделали. Я даже получил Государственную премию. А у американцев до сих пор такой системы нет.
- У вас было ощущение, что вас - я имею в виду боевых главных конструкторов - новая власть очень боялась вначале?
- Конечно. Они боялись, и потому было приказано нас убирать! И разрушать военно-промышленный комплекс. Чего греха таить, им это удалось. Разрушены наука, образование, культура. Разве вы этого не видите?! Почему на нас так косо смотрят и на Западе и на Востоке? Да потому, что у нас есть ресурсы. А они сохранились потому, что страна развивалась по правильной системе, которая была в советское время. Мы работали на экономной стратегии. Получали только те продукты, которые были нужны для удовлетворения необходимых потребностей человека. Остальное делалось ограничено, поэтому мы сохранили свои ресурсы. А в рыночной экономике основная регуляция идет по деньгам. Сейчас любую дрянь начинают делать, если она дает прибыль. Ресурсы расходуются. Все свалки сейчас завалены хорошей продукцией, но она не используется. Это, кстати, предсказывал Карл Маркс.
- Он сейчас популярен на Западе...
- Я не знаю лучшего специалиста по экономике... Схема, когда управляет государство, рациональная. Тут стихия невозможна. И мы убеждаемся каждодневно, что такая схема наиболее эффективна. Должна быть обратная связь между потребностями и продуктом. А сейчас ее нет. Любой каприз, даже если он бессмыслен, удовлетворяется, если есть деньги. Это психология потребительства. Она разрушает человека, а следовательно, и цивилизацию. Раньше у нас в стране во главу угла ставилась себестоимость продукции, и потому мы думали о том, как сделать ее дешевле, экономней. Таким образом сохранялись природные ресурсы.
- Вы занимаетесь многими проблемами. Причем всегда - страстно. А чем особенно гордитесь?
- Нет, как-то не задумывался об этом. Я горжусь, пожалуй, тем, что все свои работы доводил до конца. У меня множество систем, которые делал. Они стоили огромных денег, а создавались в кратчайшие сроки.
- Примеры, пожалуйста.
- Первая крылатая ракета. Цена вопроса - 75 миллионов. Срок - всего пять лет. Или система «воздух - воздух», срок - два года. Или системы «море - море», «земля - земля», «земля - море»... Сроки создания минимальные, эффективность - высочайшая... Освоенные средства каждого проекта - два миллиарда...
- Да вы истинный олигарх- миллиардер!
- Думаю, мы освоили средств гораздо больше, чем у всех наших олигархов, вместе взятых. Вот только использовали мы их на благо Родины, а не на покупку яхт, вилл и футбольных клубов.
- А последняя система?
- Это уже глобальное мышление, да и масштабы планетарные. Занимаюсь воздушно-космической обороной. Основная цель - это предотвращение возможной войны. А у американцев, на мой взгляд, главная задача - это продолжение политики гонки вооружений, то есть возвращение к «холодной войне», но уже на новом этапе. Я всех предупреждаю об опасности... Вот еще что я скажу... Студентом у Энгельса я вычитал такую фразу: «Развитие вооружений не приводит к отрицанию войн». И тогда это мне показалось неверным... Но постепенно я понял, что классик прав. Сейчас мы находимся в том периоде, когда его предсказания сбываются.
Владимир ГУБАРЕВ, "Русский мир. Украина"
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
