Спецназ генералиссимуса

…благоразумно помалкивают современные обличители «бездарного Сталина».

Может быть, таким игнорированием они были обязаны тому, что не совсем вписывались в лубочный образ советского «солдата-освободителя»? Действительно, в нашем представлении красноармейцы Великой Отечественной встают фигурами изможденных людей в грязных шинелях, гурьбой бегущих в атаку вслед за танком. Или усталыми пожилыми мужиками, курящими самокрутки на бруствере окопа. Ведь именно такие кадры старались запечатлеть военные кинохроники.

Наверное, их задачей было показать простого бойца рабоче-крестьянской армии, оторванного от плуга и станка, желательно неказистого. Мол, вон он сам какой, практически метр с пилоткой - а Гитлера побеждает! Такой образ как нельзя лучше соответствует и замордованной, истощавшей жертве сталинского режима. Которую с конца 1980-х годов постсоветские историки и кинорежиссеры посадили на телегу, дали в руки «трехлинейку» без патронов и отправили навстречу бронетанковым ордам фашистов - под зорким надзором заградотрядов.

В реальности, конечно, немцы сами въехали в СССР на 300-х тысячах телег, а что касается вооружения, то фашистская Европа уступала нам по числу выпущенных автоматов в 4 раза, а по самозарядным винтовкам в 10 раз.

В последнее время, конечно, взгляд на Великую Отечественную стал иным, муссировать тему «бессмысленных жертв» обществу надоело, и на экранах появились пограничники-терминаторы, разведчики-ниндзя, разудалые экипажи бронепоездов и другие персонажи – теперь уже гиперболизированные. Как говорится, из одной крайности да в другую. Хотя нужно отметить, что настоящие пограничники и разведчики (а также десантники и морпехи) действительно отличались хорошей физической формой и подготовкой. В стране, где спорт был массово-обязательным, «качков» было куда больше, чем сейчас.

И только один род войск так и не был замечен оком сценаристов, хотя заслуживает наибольшего внимания. Потому что из всех частей специального назначения (спецназа) Второй мировой войны самыми многочисленными и самыми сильными были советские штурмовые инженерно-саперные бригады (ШИСБр) резерва Верховного Главнокомандующего.

В ходе войны большинство воюющих сторон осознали, что классическая пехота не может выполнять многие специфические задачи. Поэтому Британия начала создавать батальоны «коммандос», США – отряды армейских рейнджеров, Германия реформировала часть своей мотопехоты в «панцергренадеров». Красная Армия же, начав в 1943 году свое великое наступление, столкнулась с проблемой больших потерь при взятии немецких укрепленных районов и во время уличных боев.

По части создания укреплений немцы были большими доками. ДОТы, зачастую бетонные или стальные, прикрывали друг друга, а за ними стояли батареи противотанковых орудий или самоходки. Все подходы густо минировались и опутывались колючей проволокой. В городах в ДОТ превращался каждый подвал или канализационный люк, даже руины становились неприступными фортами.

Можно было посылать на их штурм штрафников – бессмысленно укладывая тысячи солдат и офицеров на радость будущим обличителям «сталинизма». Можно было бросаться на амбразуру грудью – героически, но, скажем честно, бессмысленно. Поэтому Ставка, понимающая, что воевать с помощью штыка и «ура» пора прекращать, пошла другим путем.

Сама идея была взята у немцев, точнее – у армии кайзера. Еще в 1916 году в сражении за Верден германская армия применила специальные саперно-штурмовые группы, имеющие особое вооружение (ручные пулеметы и ранцевые огнеметы) и прошедшие специфический курс подготовки. Сами немцы о своем опыте подзабыли, видимо, рассчитывая на «блицкриг» - и потом долго топтались под Севастополем и в Сталинграде. Зато его взяла на вооружение Красная Армия.

Весной 1943 года началось формирование первых 15-ти штурмовых бригад. Основой для них послужили инженерно-саперные части РККА, поскольку новый спецназ требовал, прежде всего, технически грамотных специалистов. Ведь спектр их задач был довольно широк и сложен.

Для начала рота инженерной разведки исследовала вражеские укрепления на предмет их огневой мощи и «архитектурной прочности». Составляя подробный план, где расположены ДОТы и другие огневые точки, что они из себя представляют (земляные, бетонные или иные) и чем вооружены, какое имеют прикрытие, где располагаются минные поля и заграждения. На основе этих данных разрабатывался план штурма.

Далее в бой вступали штурмовые батальоны (до пяти на бригаду). Их бойцы отбирались особенно тщательно. Отсеивались все кандидаты старше 40 лет, а также физически слабые и тугодумы.

Такие требования пояснялись просто: во-первых, боец-штурмовик нес на себе груз в несколько раз больший, чем простой пехотинец. На него был надет стальной нагрудник, защищавший от мелких осколков и пистолетных (автоматных) пуль, за плечами часто висел увесистый мешок с «набором взрывника». В подсумках находился увеличенный боекомплект гранат, а также бутылок с «коктейлем Молотова», которые метали в амбразуры или оконные проемы. А с конца 1943 года в их распоряжение поступили ранцевые огнеметы.

Помимо традиционных автоматов (ППШ и ППС), штурмовые подразделения под завязку вооружались ручными пулеметами и противотанковыми ружьями - последние использовались как крупнокалиберные винтовки для подавления огневых точек.

Чтобы научить личный состав проворно бегать со всем этим грузом на плечах, а также сократить его возможные потери, ему устраивали жесткие тренировки. Помимо того, что бойцов в полной выкладке гоняли на полосе препятствий, над их головами еще и от души поливали боевыми патронами – чтобы правило «не высовываться» закрепилось у них на уровне инстинкта еще до первого боя. Другую половину дня занимали тренировочные стрельбы и взрывы, разминирования. Плюс к этому – рукопашный бой, метание ножей, топоров и саперных лопаток.

Это было куда труднее, чем тренировки, скажем, разведчиков. Ведь разведчик шел на задание налегке, и для него было главное не обнаружить себя. А боец-штурмовик не имел возможность прятаться по кустам, он не мог тихонько «смыться». И его целью были не одиночные пьяные «языки», а самые мощные укрепления Восточного фронта.

Бой начинался внезапно, иногда даже без артподготовки и без всяких воплей «ура!». Через заранее сделанные проходы в минных полях тихо проходили отряды пулеметчиков и автоматчиков, которые отрезали немецкие ДОТы от поддержки пехоты. С самим вражеским бункером разбирались взрывники или огнеметчики.

Даже самые мощные укрепления выводились из строя с помощью заложенного в вентиляционное отверстие заряда. Там, где путь преграждала решетка, поступали остроумно и сердито: выливали внутрь несколько канистр керосина и бросали спичку.

В городских условиях бойцы ШИСБр отличались умением появиться внезапно с самой неожиданной для немцев стороны. Все очень просто: они буквально проходили сквозь стены, прокладывая себе путь тротилом. Например, немцы превратили в ДОТ подвал дома. Наши бойцы заходили сзади или сбоку, взрывали стенку подвала (или пол первого этажа) и тут же выпускали туда струи из огнеметов.

Хорошую услугу в пополнении арсенала ШИСБр оказали… сами немцы. С лета 1943 года на вооружение гитлеровской армии начали поступать фаустпатроны («Panzerfaust»), которые отступающие немцы бросали в огромных количествах. Бойцы ШИСБра сразу нашли им применение: ведь фаустпатрон пробивал не только броню, но и стены. Интересно, что наши бойцы придумали специальную переносную стойку для залповой стрельбы из 6-10 фаустпатронов одновременно.

Использовались также хитроумные переносные рамы для запуска тяжелых отечественных 300-мм реактивных снарядов М-31. Их подносили на позицию, укладывали – и лупили прямой наводкой. Так, в бою на Линденштрассе (Берлин) по укрепленному дому были запущены три таких снаряда. Внутри оставшихся от здания дымящихся руин не выжил никто.

В 1944 году на поддержку штурмовых батальонов пришли роты огнеметных танков и всевозможные плавающие транспортеры. Мощь и эффективность ШИСБр, число которых уже достигало 20-ти, резко усилилась.

Однако вначале успехи штурмовых инженерно-саперных бригад вызвали у армейского командования головокружение. Сложилось неправильное мнение, что ШИСБр может все – и бригады начали посылать на все участки фронта, причем без поддержки других родов войск. Это была фатальная ошибка.

Если немецкие позиции активно прикрывались артиллерийским огнем, который не был предварительно подавлен, ШИСБр был почти бессилен. Ведь как бы ни были подготовлены бойцы, для немецких снарядов они были такими же уязвимыми мишенями, как и новобранцы в шинельках. Еще хуже, когда немцы отбивали свои позиции танковой контратакой – тут уж спецназ нес большие потери. Лишь в декабре 1943 года Ставка установила строгий регламент использования ШИСБр: теперь бригады обязательно поддерживались артиллерией, танками и вспомогательной пехотой.

Арьергардом ШИСБр были роты разминирования, в том числе по одной роте собак-миноискателей на каждую бригаду. Они шли вслед за штурмовыми батальонами и расчищали основные проходы для наступающей армии (окончательным разминированием местности занимались тыловые саперные части). Минеры тоже часто использовали стальные нагрудники - как известно, саперы порою ошибаются, а два миллиметра стали могли защитить их от взрыва небольших противопехотных мин. Во всяком случае, это было хоть какое-то прикрытие груди и живота.

Золотыми страницами в истории ШИСБр стали бои за Кенигсберг и Берлин, а также взятие укреплений Квантунской армии. Военные аналитики уверенно считают, что без инженерно-штурмового спецназа эти сражения затянулись бы, а потери Красной Армии были бы во много раз больше.

Но, увы, уже в 1946 году весь основной состав ШИСБр был демобилизован, а затем, по одной, бригады расформировали. Сначала этому способствовала уверенность очередных «тухачевских», что Третья мировая будут выиграна молниеносным ударом советских танковых армий. С появлением же ядерного оружия в советском Генштабе стали считать, что с противником прекрасно справится атомная бомба. Старикам-маршалам, видимо, и в голову не приходило, что если что и уцелеет в ядерном катаклизме – так это бункеры и подземные форты. «Вскрыть» которые мог бы, пожалуй, только ШИСБр.

Об уникальном советском спецназе просто забыли – так, что следующие поколения даже не знали о его существовании. Так была просто вытерта одна из самых интересных и славных страниц Великой Отечественной.

Сергей Кутовой