Украинское гражданство не является пропуском на сцену

За год войны в Украине появилось много новых артистов и, соответственно, хитов. И наиболее популярные треки наштамповали представители электронной сцены. Среди них такие песни, как “Скоро Пасха, тому купуємо м’яско”, “Допоможе ЗСУ”, “Бавовна”, “Ми з України”, “Пес Патрон”, и многое другое. Vesti.ua пообщались с авторитетным украинским продюсером электронной сцены и музыкальным критиком и экспертом в этой музыке Александром Вареницей, чтобы выяснить, появилась ли уже как стиль и явление украинская электронная сцена, повлияет ли на ее развитие тот факт, что многие наши диджеи сейчас выступают за границей. Имеют ли авторы электронных хитов потенциал для того, чтобы стать конкурентами традиционной эстрады.

Александр Вареница

– Сейчас за границей выступает много наших диджеев. Влияет ли это как-то на развитие украинской электронной сцены?

– Да, но относительно. У нас неплохо развита диджейская сцена, но в масштабах Европы это капля в море. Представьте, что только в одном Берлине проживает около 30 тысяч саунд-продюсеров, а диджеев, может, и более 100 тысяч. Поэтому на этом фоне украинская волна почти не видна. Но окончательные выводы о том, стала ли ситуация, вызванная войной, толчком для развития украинской сцены, мы сможем сделать только после того, как увидим, сколько девушек, которые сейчас выступают в Европе, вернулись домой, и какой именно опыт они там приобрели, и превратится ли это все именно в украинскую сцену. Пока это все отдельные эпизоды и случаи персональных успехов. Более того, пока у нас случалось такое, что те диджеи, которые получили популярность на Западе, они отмежевывались от украинского рынка вообще. Примеров много, начиная с vakula до всемирно известной Juicy M, а также новые звезды – ARTBAT и 8kays. Они не представлены в СМИ и не дают интервью.

– На концерты украинских диджеев в основном ходят наши беженцы и эмигранты, есть ли и местная публика? 

– Если разговор о live-концертах музыкантов, то на них ходит 70% – диаспора, 20% – обыкновенные люди и 10% – западные слушатели, которые сознательно идут на артиста, которого знают. С диджеями совсем другая ситуация. Здесь все зависит не от артиста, а от его промоутера, устраивающего это мероприятие. Если у этого человека уже есть наработанная аудитория, ему достаточно держать просто качество артиста. А вот традиции идти на определенного диджея, такого почти нет. Отдельный пример – только такие суперзвезды, как Дэвид Гетта и подобные. Если мы говорим о диджеях, чей гонорар до 3 тысяч долларов, то идут на мероприятие, устроенное определенным промоутером. Еще один аспект состоит в том, что есть два измерения. Первый – это благотворительные концерты, когда несут какие-то месседжи об Украине и донатят. Такого стало очень много в Берлине, Амстердаме и других городах. Второй – это коммерческие концерты, когда диджей выступает за гонорар, и Украина на таких концертах никак не упоминается. В этом смысле никаких изменений не произошло. Я знаю артистов, которые двигаются по рыночным правилам, и им нет никаких послаблений. Подразумевается, что украинское гражданство не является пропуском на сцену каких-то вечеринок.

– Вне электронной сцены есть много наших музыкантов, которые пользуются этномотивами, и им это принесло определенную известность и узнаваемость на Западе. Используют ли диджеи в своих сетах украинские этнические мотивы, чтобы их музыка как-то отличалась?  

– Так, чтобы это было ощутимой волной, то нет. Естественно, отдельные примеры есть. Если говорить о диджеях, играющих на свою музыку, то среди них есть яркие примеры. К примеру, Дарья Коломиец, которая сейчас находится в Нью-Йорке и играет там аутентичную музыку.

– Во время войны в Украине появилось гораздо больше людей, которые делают шутливые ремиксы, такие как “Мюсли.UA”. Это случайный или подготовленный взлет украинской электронной музыки?

– Я бы не называл это в полной мере электронной музыкой. Хотя да, к ним можно отнести PROBASS ∆ HARDI – “Доброго вечора, ми з України”. Но такую ​​музыку и весь танцевальный поп-мейнстрим довольно легко делать на компьютере и для этого не нужны студии. Это музыкальные мемы, которые выигрывают за счет оперативности. Тогда как такие мематичные артисты, как, например, Jerry Heil, тратят несколько дней на то, чтобы придумать песню и записать ее, саунд-продюсер делает это за несколько часов и выкладывает в интернет. Например, саунд-продюсер Jalsomino очень быстро овладел этой темой. Он делал такие известные треки, как “Бавовна” или “Совсем не хочу выезжать отсюда”. "Мюсли.UA" – такая же история. И когда это попадает в волну хайпа и становится музыкальным мемом, конечно, это сильно взлетает. Кроме того, эта музыка популяризируется через TikTok. Она имеет определенный ритм, и поэтому на нее очень легко накладывается любое видео с фронта, и оно, за счет мощной бас-бочки, хорошо резонирует с тем, что на видео – пуск снаряда или прилет ракеты. Но это все временная история, которая не имеет ничего общего с профессиональной электронной сценой.

– То есть к ним в сфере электронной музыки такое же отношение, как у рокеров к попсе. Но станут ли они в ближайшее время звездами в масштабах Украины и смогут ли конкурировать со звездами традиционной эстрады?

– Да, конечно. Уже есть примеры. Те же PROBASS ∆ HARDI доказали, что это возможно. Они быстро схватили удачу за хвост и начали масштабироваться. Они уже записывались с оркестровым сопровождением и совершали коллаборацию с Alyona Alyona. Это уже похоже на танцевальный мейнстрим, который есть на Западе, когда диджеи являются частью поп-сцены и сотрудничают с поп-звездами. Но многое еще зависит от того, как все это воспринимают профильные СМИ. Сейчас у нас есть только одна радиостанция, которая популяризирует такую ​​музыку. Должно появиться больше каналов, которые бы использовали эту музыку.

– Появился ли, а может, вот-вот родится фирменный украинский стиль в электронной музыке?

– В мире под рождением новой сцены подразумевается появление определенного узнаваемого саунда отдельного региона. И здесь можно вспомнить new age в Британии, транс в Нидерландах, немецкое техно или даже специфическое румынское техно или халяльное диско в Израиле. А сейчас очень сильно растет жанр амапиано в ЮАР. К сожалению, в Украине такого своего жанра нет, но есть надежда, что скоро появится. Ибо каждая сцена всегда проходит сначала обмен опытом, потом копирование и потом находит что-то свое. Но это нечто свое не всегда нужно искать в своей аутентичной музыке или фольклоре. А у нас все почему-то ищут именно в том направлении и думают, что, соединив современный саунд и фольклор, они этим удивят мир. В мире это рассматривается как третье колесо и не принимается овациями.

– Можете назвать одно или несколько имен украинских диджеев, в которых вы видите потенциал будущих мощных звезд?

– Просто сейчас мы видим взлет 8kays – она довольно долго к этому шла, и поэтому я думаю, что она может стать суперзвездой этой сцены. Дальше парень, работающий под псевдонимом The Organism, а также проект Ready in Led.

Для артистов, которые развиваются вдали от мировой сцены, важно понимать специфику мировой сцены и найти там свою нишу. Много кто ошибается в том, когда идет на абстрактное мероприятие электронной сцены. Это распыляет их усилия, и они в конце концов никуда не приходят. Надо достаточно точно, как снайпер, определять свою цель, и тогда, скорее всего, ты до нее дойдешь. По этим трем артистам я вижу, что они уже нашли свою нишу на европейской электронной сцене. Более того, они уже получили положительный фидбек от западных лейблов.