О реалиях “Схiд Опера” в интервью Vesti.ua рассказывает руководитель театра.
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
О реалиях “Схiд Опера” в интервью Vesti.ua рассказывает руководитель театра.
У каждого украинского театра в этой войне свой путь. Но история Харьковского национального академического театр оперы и балета им. Н. Лысенко (ХНАТОБ, или, как его еще называют, “Схiд Опера”) заслуживает отдельного разговора. Еще в марте 2022 года администрация театра смогла в крайне сжатые сроки установить контакт со всеми сотрудниками, получить полную картину того, кто и где находится, и, собрав костяк всех творческих коллективов, организовать первый гастрольный тур в Литву,
За время войны часть труппы “Схiд Опера” объехала несколько стран Европы с гастрольным туром "Європейський шлях", но при этом оставшиеся в родном городе сотрудники театра с марта продолжают давать благотворительные концерты в Харькове.
О том, как ХНАТОБ выживает в войну, как ему удалось практически не останавливать свою деятельность, не потерять связь со зрителями и даже планировать сегодня какие-то постановки на будущее, Vesti.ua рассказал исполняющий обязанности гендиректора театра Игорь Тулузов.
– Игорь Георгиевич, объясните, как вам в первый месяц войны, когда люди по большей части или поодиночке бежали либо находились в ступоре, удалось эвакуировать такую махину, как труппу оперного театра?
– Да, война в самом начале нас разбросала. В Харькове остались лишь люди, которые по личным причинам не могли оставить город. Но мы поддерживали связь и предприняли серьезные усилия, чтобы собрать большую часть труппы.
Сегодня порядка 30% труппы здесь, в Харькове, а 50% сотрудников театра находятся в творческом туре в Европе.
Большая часть музыкантов “Схiд Опера” уже много месяцев находятся в гастрольном туре по Европе
Нам повезло – буквально в первый месяц войны ХНАТОБ протянули руку наши коллеги, оперный театр в Вильнюсе. До этого мы с Литвой не имели творческих связей, и тем важнее для нас было это предложение. В театре оставались еще какие-то средства, и мы смогли организовать выезд 220 артистов оперы и балета, музыкантов, хористов, работников сцены и администрации. С сотрудниками театра в тур поехали и 28 детей. А один малыш, мальчик Назар, родился уже в Словакии у пары артистов нашего хора – Александра и Ирины Ващенко.
– Какие спектакли вам удалось вывезти?
– Мы вывезли все необходимое для показа оперных спектаклей “Кармен”, “Отелло”, “Травиата” и трех балетных – “Мистерии Пандоры”, “Жизель” и “Белоснежка и семь гномов”. И благодаря фантастическим усилиям наших литовских коллег мы сразу отправились в гастрольный тур по Литве, который получил название "Європейський шлях”. Это была настоящая феерия. Нас просто потрясающе принимали в каждом городе. И нужно отдать должное нашим литовским коллегам: на тот момент они поставили приоритетом своей деятельности и всех служб своего театра именно организацию нашего тура по Литве.
А 9 мая в Центральном кафедральном костеле Вильнюса артисты “Схід Опера” исполнили "Реквием" Моцарта, который посвятили памяти погибших героев войны и невинных мирных украинцев.
– Как вы смогли в первый месяц войны организовать выезд за границу мужчин?
– Благодаря усилиям министерств обороны и культуры нам удалось получить бронь для ведущих сотрудников театра. И мы выражаем благодарность руководству МКИП, без чьей поддержки ничего этого не состоялось бы. По сути, мы были первыми, кто этого добился, позже выезд работников культуры Украины в творческие поездки за границу стал уже более системной практикой. И с момента отъезда мы постоянно занимаемся пропагандой украинской культуры в Европе, так называемой культурной дипломатией.
– О культурной дипломатии сегодня много говорит министр Александр Ткаченко, но первичной целью вашего отъезда на тот момент было именно сохранение труппы театра.
– Нельзя разделять эти две задачи – культурная дипломатия и сохранение труппы. Не будь профессиональной труппы, не было бы программ украинской музыки, которые мы подготовили, и не было бы и культурной дипломатии. Верно и обратное утверждение: если труппа не продвигает активно сейчас нашу культуру, не демонстрирует европейцам, что по сути мы часть европейской культуры, не напоминает постоянно о том, что в Украине идет война, то где тогда место труппы?
Но нельзя забывать и о том, что даже незначительный простой артистов сказывается на их мастерстве. И оперным, и балетным артистам нужно постоянно репетировать, а музыкантам – регулярно играть. Профессиональное мастерство теряется очень быстро, поэтому репетиционный процесс является, может быть, даже более важным, чем сами выступления. Но реально нам тогда удалось сгруппировать всех вокруг этой поездки.
Дальше было и проще, и сложнее. Потому что если говорить о первых месяцах войны, то уровень гуманитарной помощи Украине был больше и интерес был выше. Сегодня ситуация ослабла, но наш театр уже знают и ждут его выступлений уже не только как украинцев, но и как профессионального, понятого и принятого европейским зрителем театрального коллектива.
– На сегодняшний день ваш театр нашел приют в Словакии. Почему именно там?
– После гастролей по Литве около 200 сотрудников “Схід Опера” продолжили гастрольный тур, перебравшись в Словакию. Там нам было сделано очень хорошее предложение со стороны местного Министерства культуры, МВД и департамента миграции. Словаки предоставили нам возможность поселения труппы и организации репетиционного процесса в пределах одного комплекса, выделенного для приема украинцев. Так что сегодня “Схід Опера” дислоцируется в небольшом словацком городке Габчиково, километрах в шестидесяти от Братиславы. Здесь находится Центр для временно перемещенных граждан Украины, в котором живут около тысячи украинцев. И надо отметить, что те регулярные благотворительные концерты, которые по собственной инициативе проводит в этом центре театр, вызывают огромный отклик и благодарность всех нашедших здесь пристанище соотечественников.
За время пребывания в Европе в ХНАТОБ случилось пополнение в рядах: у пары артистов родился мальчик Назар
– У вас в Габчиково есть рояль для репетиций?
– Есть только электронное пианино, но и этого достаточно, чтобы репетировать и показывать в Европе шесть оперных и балетных спектаклей, о которых я уже упоминал выше. Уже находясь в туре, театр разработал более 20 программ, рассчитанных на любую аудиторию и обязательно включающую музыку украинских композиторов. Театр проводит оперные и балетные гала-концерты, создано несколько десятков программ для органа и солистов. Есть программы концертов, где звучит классическая, современная академическая и популярная музыка. Помимо этого в репертуаре “Схід Опера” было несколько нестандартных для репертуара оперных театров спектаклей, и сегодня наши мюзикловые попурри “Hello, musical” и “My way” очень популярны в Европе.
И.о. гендиректора ХНАТОБ Игорь Тулузов все сложное для Харькова время оберегал театр
– А что же происходило в это время в Харькове?
– До августа я из Харькова не выезжал. Уже в марте под страшными бомбежками нам удалось организовать несколько концертов – это был целый тур по 25 станциям харьковского метро, которые стали на тот момент для жителей города основным убежищем. Нам тогда удалось собрать небольшую группу музыкантов, и эти концерты стали подарком и утешением для растерянных и напуганных людей.
Харьков продолжали обстреливать все лето и осень, но люди перестали так бояться, и мы уже выбрались из метро и продолжаем давать концерты на безопасных площадках. Сегодня в Харькове работают 60 артистов, и мы практически не справляемся с тем количеством заявок на концерты, которые к нам приходят.
Сегодня в здании театра в Харькове действует маленькая безопасная концертная площадка
А еще мы открыли небольшую площадку в театре. Там мы провели большое количество детских мероприятий. От мультиков в сопровождении оркестра харьковская детвора была в бешеном восторге.
Сейчас в этом музыкальном салоне проходят “правильные” концертные программы академической музыки с солистами и оркестрам. Все меры безопасности при этом соблюдаются.
– Бомбежки сильно повредили здание театра?
– Он пострадал серьезно, ведь прилеты были буквально рядом. А поскольку театр у нас стеклянный, витражный и, соответственно, очень хрупкий, все витражи вылетели от ударной волны. А тогда были большие морозы, и мои ребята-технари мужественно боролись за жизнь нашего здания. Они не дали системе отопления замерзнуть, хотя по театру гулял 15-градусный мороз.
И тогда же, в марте, были прилеты, когда разбомбили наше областное Управление внутренних дел и корпус Национального университета. Нам “досталась” кассета с зажигательной смесью – она разорвалась на крыше театра: было шесть мест возгорания, которые чудом удалось потушить.
Ударная волна от прилета сильно повредила здание театра
– Жилье ваших артистов в Харькове пострадало из-за обстрелов?
– Есть несколько человек, у которых дом разрушен полностью, у многих квартиры пострадали. Будем эти вопросы решать, и в этом смысле хорошо, что люди сейчас в эвакуации. Да, нам досталось сильно, но мы справляемся.
– То, что вы выстояли в дни страшных испытаний, это похоже на чудо. У вас хорошая команда.
– Я в театре работаю уже девять лет, и за эти годы нам удалось создать действительно отличную команду – и творческую, и административную. С ней мы начали создавать свое направление в этом сложном экономическом культурном пространстве, а в кризисное время эта команда хорошо сработала: никто не потерялся и не сошел с ума. У каждого, конечно, были свои “куски войны”, что психологически сказалось на людях. Но в целом все неплохо – продолжаем трудиться дистанционно, этому умению сильно помог COVID – хорошая была репетиция на сплоченность перед войной.
– Что важно сделать сегодня, чтобы театр не просто выживал, а развивался?
– Я для себя сегодня вижу три вещи, которые обязательно нужно сделать. Первое – это сохранить труппу, основной костяк. Мы все понимаем, что 100% сохранить людей не удастся, потери все равно будут, но по настроению вижу, что большая часть людей в деле. И даже если кто-то сегодня ушел из театра, мы оставляем возможность вернуться. И в этом смысле спасибо государству, что оно понимает, насколько важна культурная дипломатия и культурная политика, и нашло возможность в такое непростое время поддерживать нас и платить всем зарплаты.
Второе – это сохранение нашей материальной базы, здания и 86 спектаклей с декорациями и костюмами. Очень важно эту зиму пережить без потерь.
И третье – это вопрос пересмотра нашей репертуарной политики. Потому что в репертуаре театра было много русской музыки, процентов, наверное, 25, и ее сейчас нужно чем-то замещать.
– Как много у вас в репертуаре академических оперных и балетных произведений украинских композиторов?
– Скажем так, недостаточно, чтобы они в полном объеме могли заместить то, что изъято. Мы сейчас будем искать новые формы. Мы уже начали этим заниматься до войны. У нас в октябре 2021 года состоялась премьера интереснейшего современного проекта – исторической оперы “Вишиваний. Король України”. Это мощный проект, интересный тем, что автором либретто является Сергей Жадан, музыку написала украинский композитор Алла Загайкевич, а режиссером-постановщиком выступил Ростислав Держипильский (худрук Ивано-Франковского областного музыкально-драматического театра им. Франко. – Авт.).
Потом у нас были задумки по поводу современных балетных постановок композитора Федора Якименко. Он родился под Харьковом в Песках и умер в Париже в 1945 году, оставив после себя партитуры четырех прекрасных балетов. Они никогда нигде не шли. Мы планируем их поставить вместе с французскими балетмейстерами при участии парижского театра Комеди-Опера. Но пока это все на уровне переговоров. Перед войной мы практически договорились с французским агентством, начали искать спонсоров. Причем хотели пригласить делать постановку французского балетмейстера из очень крупного центра современного балета в Лилле, который, к слову, является городом-побратимом Харькова. Все это будет, я верю.
Мюзикловое попурри “Hello, musical” от “Схiд Опера" пользуется в Европе большой популярностью
Ну и кроме того, я очень надеюсь, что сейчас активизируются наши молодые украинские композиторы и начнут создавать крупные полотна, потому что реально никаких полноценных крупных произведений в Украине не создавали. Что-то, конечно, делалось, но либо под конкретный заказ, либо это были какие-то компиляции.
– А “Наталка Полтавка” у вас в репертуаре есть?
– Конечно. Но мы сейчас думаем, что с классическим украинским материалом следует поработать – и с этой оперой, и с “Запорожцем за Дунаем”. Их нужно осовременивать. И у нас перед войной задумки по этому поводу были. Конечно, хотелось бы создавать коллаборационные, в хорошем смысле, проекты с европейскими партнерами. У нас сейчас завязываются неплохие контакты с Литвой, Польшей, Словакией, Германией... Мы проводим переговоры с Францией и Австрией, собираемся также подписать соглашение с нашими молдавскими коллегами. Несмотря ни на что, перспектив много, и это хорошо.
– Эти коллаборации должны были существовать раньше, но почему-то до войны в Европе считали, что в Украине хорошо только “буряки” растут.
– Да, этот комплекс “меншовартості” нам прививали, и он касался именно культурного слоя. Считалось, ну что у украинцев может быть в культуре, если она у них неполноценная... А война дала нам возможность показать Западу, что это совсем не так. А кроме того, подозреваю, что со стороны Европы появились чисто коммерческие маркетинговые составляющие, потому что все мы понимаем, что в Европе активность российских культурных проектов сейчас упадет в разы и эта ниша освободится. И нам нужно сделать все для того, чтобы эту нишу максимально заполнить своими проектами.
– Что, по вашему мнению, Минкульт Украины предпринимает в этом направлении?
– В МКИП есть понимание стратегического направления развития. Но хотелось бы, чтобы стратегия уже была переведена в конкретные прагматичные действия. На мой взгляд, пришло время конкретных профессионально-бизнесовых действий. Тут должны вступать в действие суровые “злобные” менеджеры, которые должны бороться за площадки. На самом деле, что такое культурный рынок? Это площадки, на которых можно выступать и работать. Если они есть, бери свои проекты и вези их по всей Европе.
Наибольшая активность российского рыночного продукта в нашей нише – это были новогодние “Щелкунчики” и “Лебединое озеро”, они занимали большую часть этого рынка.
Харьковская "Жизель" в эмиграции
Мы же сейчас привезли в Европу “Жизель” и “Белоснежку”, и их очень хорошо принимает европейский зритель. Поэтому мы понимаем, что частично можем заместить российский продукт, но два спектакля – это маловато.
– Все это время “Схiд Опера” зарабатывала деньги на своих выступлениях в Европе?
– Сейчас мы только начинаем коммерциализировать наши выступления. До этого они носили больше благотворительный характер. И мы фактически искали средства для того, чтобы покрыть себестоимость этих выступлений. Это были в основном благотворительные взносы и пожертвования. На нас шли не для того, чтобы прикоснуться к академической культуре, шли больше, чтобы поддержать Украину.
Но я с радостью констатирую, что европейцы, понимающие в оперном искусстве, были ошеломлены уровнем коллектива. Все отмечали, что наши солисты и хор, балет и оркестр – это неожиданно для европейского зрителя, высокий уровень исполнительского мастерства всего коллектива.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
