Драматург Саша Денисова ставит в Варшаве первый спектакль о войне - интервью Vesti.ua.
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Драматург Саша Денисова ставит в Варшаве первый спектакль о войне - интервью Vesti.ua.
Украинский драматург и театральный режиссер Саша Денисова приехала в Варшаву два месяца назад. Поскольку ее имя достаточно известно в международной театральной среде, ей не пришлось искать себе применение в эвакуации. Сразу стало понятно, что в Польше она будет заниматься театром, писать пьесы и говорить о той страшной войне, что сейчас идет в Украине.
Саша Денисова рассказала Vesti.ua о том, как Польша вплетает украинцев в свою театральную жизнь, как творческая коллаборация из польского режиссера и украинского драматурга создает новый театр из украинских актрис и белорусских актеров и о том, как ставится первый спектакль о войне в Варшаве. А еще о том, как живут беженцы в Польше, и почему черный чемодан стал для многих переселенцев символом войны.
Драматург Саша Денисова станет одной из первых, кто расскажет миру о войне в Украине языком театра
– Как сложились твои первые дни в Польше? Я знаю, что в варшавской театральной тусовке оказались твои друзья, они и помогли тебе начать жизнь в этой стране?
– С друзьями в Варшаве мне действительно повезло – это старые творческие связи. С переводчиком Агнешкой Любомирой Пиотровской мы сдружились 12 лет назад, когда я приезжала знакомиться с польским театром, очень на меня повлиявшим. Позже я привозила сюда на гастроли свой спектакль “Зажги мой огонь”. В Варшаве меня этой весной ждал и режиссер Беньямин Коц, который в свое время был моим студентом-магистрантом режиссерской магистратуры. С Беном мы давно собирались делать спектакль об украинцах здесь, в Варшаве, еще до войны. Но сейчас оказалось, что во время войны. В общем, эти двое сразу встроили меня в местную социальную жизнь.
– Польша в отношении украинских беженцев за несколько месяцев сделала что-то невозможное – приютила почти три миллиона человек. Это уникальное проявление братской любви поляков к украинцам можно назвать историческим событием, свидетелями которого мы все стали.
– Польша действительно кипит соучастием, состраданием и помощью. Это исторический кейс, когда если ты украинец, тебе открывают объятия, перевозят, переносят, селят, кормят. В общем, помогают всем. Спросите сегодня любую украинскую беженку в Польше, и она скажет словами одной из героинь нашего спектакля: “Ой, поляки такие офигенные!”
Они помогают очень продуманно. Беженцев уже на вокзале встречают волонтеры, которые переправляют эти миллионные потоки. Если ты попадаешь на Варшаву-Центральную, то видишь, как эти потоки направляют в том числе и украинские волонтеры. Здесь вся страна – волонтер. Они очень быстро реагируют на старушек, растерянных женщин, которые провели 20-30 часов в дороге, они растеряны и пережили ад. Тут же дают всем временное пристанище и распределяют в центры, откуда беженцы потом стартуют в другие страны.
По большей части, Польша приняла и расселила украинцев в семьях либо в санаториях, школах, домах отдыха. Но есть и большие центры по приему беженцев, один такой находится в Варшаве. Ptak Warsaw Expo – это огромный экспоцентр, где в мирное время проходили международные выставки. Там четыре ангара, в каждом из которых сегодня живут 1,5 тысячи украинцев. Есть ангар, где живут только мамы с младенцами и инвалиды – у них более комфортные условия и усиленный уход. В остальных ангарах плотными рядами стоят типовые черные раскладушки. Место освобождается – тут же раскладушку занимает новый человек. Каждому выдают комплект белья и, если нужно, большой чемодан. Эти чемоданы меня по своему поразили.
– Чем?
– Дело в том, что многие беженцы приезжают сюда с вещами, которые несут буквально в руках: в баулах, в простынях, завязанных узлом, – как бежали из дома, так и приехали в эвакуацию. Один старик приехал с чемоданом мяса, оно испортилось, но он не хотел отдавать. Тогда волонтеры подменили этот чемодан ночью – положили туда свежее мясо и утром сказали, а давайте на всех котлет нажарим? И дедушка согласился и быть счастлив. Вот это, кстати, пример травмы войны.
В центре переселенцев создают уют из всех возможных подручных средств
А еще эти чемоданы люди используют как подобие ширмы, пытаясь обозначить свой собственный приватный уголок посреди огромного зала. Раскладушка, стул в качестве тумбочки и чемодан для многих становятся безопасным домом. Если человеку удается устроиться возле колонны или занять угол – это удача, потому что у их дома появляются реальные стены. А они важны, потому что текучка там большая, но есть и такие люди, что живут в ангаре подолгу. И вот это – очеловечивание технологического пространства: в каждом уголке игрушки, рисунки, салфеточки. Дом.
– И какая в этих ангарах атмосфера? Все-таки люди разные, и собрала их вместе беда.
– Если походить по экспоцентру какое-то время, то понимаешь – несмотря на бездушность пространства, в нем царит теплая атмосфера. Люди улыбаются друг другу, много шутят и никто не проходит мимо слез. Если новоприбывшая женщина плачет на своей раскладушке, к ней подойдут, заговорят, принесут обед с кухни. В уголке делают маникюр – гель-лак. Или брови. Ну украинки – как без этого!
В то же время в экспоцентре есть табло с расписанием автобусов, которые уходят в разные страны Европы. Люди могут уехать на автобусах в Германию, Испанию, Голландию и даже на Сицилию. Великобритания заранее определяет тех, кого могут разместить в семьях, и готовит документы. Я познакомилась с семьей из Чернигова – мамой, дочкой и бабушкой, которые остались без дома. Их взялась приютить семья из Великобритании по программе, которая предусмотрена на три года. Тех, кто не хочет уезжать из Польши, распределяют по стране. Варшава переполнена, везде украинская речь, музыка, Краков на 20% состоит из украинцев.
– Польша выделяет украинским беженцам пособие – его хватает на еду?
– Это небольшие деньги, предполагается все же, что человек будет искать себе работу. Есть по всей Варшаве пункты раздачи продуктов, вещей. Но тут важно другое – Польша единственная из стран Евросоюза приняла волевое решение и приравняла украинских беженцев к гражданам Польши. Всем украинцам теперь выдается PESEL (идентификационный номер в госсистеме, где хранятся основные данные каждого поляка. – Авт.) – это вариант ID, который поляки получают при рождении. Через него люди получают соцпакет, медицинское страхование, образование, открывают счета в банке. Без PESEL, например, нельзя получить в аптеке лекарство и записаться в поликлинику. Вот только записаться сейчас в польскую поликлинику – проблема. Дело в том, что здесь сегодня очень много украинских детей. Такого количества детей Польша не видела уже много лет, как и в других европейских странах здесь упадок рождаемости. А теперь здесь везде украинские дети, и все, конечно, для них стараются изо всех сил. В том числе и культура.
– Я слышала, в Польше сегодня инициировано много культурных проектов для беженцев.
– Многие украинцы сегодня возвращаются домой – они не хотят быть беженцами, не хотят искать нового будущего, хотят жить в родных стенах на родной земле. Но какой-то процент украинцев все равно останется. Из числа тех, у кого разрушенные стены вместо домов и дети на руках. Или детям надо получать образование, а на территориях идут военные действия. И для того, чтобы эти украинцы чувствовали себя не в гетто, огражденные от жизни, в том числе и от культурной, планируется очень много проектов. Все без исключения театры Польши, – а это сильная театральная страна с мощным театральным языком и выдающимися режиссерами: Люпа, Варликовский, Яжина, Клечевска, Борчух, Моника Стемпка, Демирский, – сегодня учитывают в своих проектах и украинцев.
Во-первых, театры устраивают чтения украинских пьес, во-вторых, всем артистам, которые бежали от войны, предоставлена Польским театральным институтом возможность участвовать в резиденциях. Они обеспечивают актерам и стипендию, и возможность получить жилье, с которым в стране, как мы понимаем, напряженка. Например, я квартирую в одном пространстве с двумя актрисами. Но, самое главное, резиденции дают возможности создавать новые спектакли. К слову, в Польше сейчас находится довольно большой десант сбежавших от войны женщин-драматургов.
– Я знаю, например, Сашу Денисову…
– Ну не только. Здесь, например, моя подруга – драматург Лена Лягушонкова. Она из Луганской области и ей пришлось бежать еще в 2014 году. Лена очень талантлива, ее энергия и языковая самобытность будет круто смотреться, круто звучать на сцене польских театров. И мы говорим сейчас не только о пьесах о войне. Сейчас здесь была читка ее пьесы в театре ТР Варшава – все польские эксперты были в восторге: о войне так легко, с такой интонацией, с таким юмором. Здесь в Польше и Катя Пенькова из Донецка, и Оксана Гриценко из Херсонской области.
Украинским драматургам предоставляют не только жилье и стипендии, но и возможность делать спектакли, что важно. В Быдгоще, Познани, Катовице. Благодаря чему мы все получили возможность рассказать об украинской жизни языком драматургии.
Украинская актриса-беженка Таня Лав выслушала десятки монологов женщин в центре беженцев в рамках подготовки спектакля документального театра
– А много ли сейчас на территории Польши украинских актеров?
– Очень много актрис. Все они пытаются сейчас в Польше работать, и работа, что радует, находится как в польских проектах, так и в украинских.
– А как обстоят дела с актерами-мужчинами?
– Найти актеров-мужчин из Украины невозможно, поскольку 90% беженцев из Украины – это женщины и дети. Но есть мужчины-белорусы. В 2020-м из Беларуси от диктатуры Лукашенко в поисках политического убежища бежали сотни людей. Многие осели в Польше.
– Где пройдет премьера?
– Мы ставим спектакль в театре “Коммуна Варшава”. Это польский театр-товарищество без труппы, без вертикальной структуры, это действительно коммуна, где происходят независимые проекты. Им руководят Гжегож Лашук и Алина Галондзка. Сейчас же мы сами планируем с режиссером Беньямином Коцем и Агнешкой Лобомирой Пиотровской создать польско-украинско-белорусский театральный проект с актуальным, остросоциальным содержанием. И спектакли здесь будут идти на трех языках.
– Насколько подобный театральный центр может быть долгосрочным проектом?
– Сейчас, конечно, только ленивый не пытается в Польше устроить украинский театр. Потому что украинцы, которые здесь останутся, – а какой-то процент останется обязательно, хотя бы потому, что им попросту некуда возвращаться, – это и есть новая публика, которой потребуется театр на ее родном языке с родными темами и актерами. Появилась новая аудитория, значит, должен появиться для нее и контент, и эстетика.
Польский театр – это очень философичный, глубокий, рефлексирующий, с мощной визуальной составляющей крутой европейский театр, который развивался с 1989 года, прошел все табуированные темы, все эстетики. Сейчас в Европе это один из крупнейших театров. Польша – страна очень театральная. И если у тебя есть талант в этой сфере, то вследствие очень демократичной системы ты начнешь быстро двигаться по карьерной лестнице. А возможностей здесь много, потому что те же худруки здесь не сидят на своих должностях по 150 лет, как в украинских государственных театрах.
– А по сколько лет худрукам разрешают руководить?
– Руководят худруки по контракту три года, а потом меняются. Здесь постоянная ротация происходит. Из-за этого театр в Познани или во Вроцлаве не хуже, чем варшавский и краковский. Это притом что в Кракове мощная актерская и киношная школа. И чтобы вплести в эту ткань украинцев и сделать их полноправными участниками процесса, мы как раз этим всем и занимаемся. Кроме того, что мы фиксируем болезненную правду о войне, а еще пытаемся создать из украинских актрис и белорусских актеров новый театр. Театр с иной школой и новой энергией – и Польша это приветствует.
– Среди этих проектов есть и те, что посвящены детям, испытавшим на себе ад войны?
– У нас есть детские спектакли – здесь много детей, переживших ужасы бомбардировок и потерявших родителей. Для них нужен особый контент, особые сказки. Их написал Олег Михайлов из Харькова, Лена Лягушонкова и Катя Пенькова сейчас работают над циклом, я тоже. Это тоже заказ города Варшавы. Мы много беседовали с такими детьми – они делились своими историями, конечно, по-детски, не особо драматизируя, но именно поэтому эти истории шокировали. Девочка из Харькова бежит из-под взрывов и теряет любимую шапку с помпоном, видит на “непонятных дорогах “корючки” для танков”, везет морских свинок Эмму и Биби, радуется, что в переполненном поезде есть мальчик, с которым можно играть в города: Донецк – Дубай. Вчера я видела волонтера, которая плакала после занятий с детьми – на сессии у психолога.
Летом мы с Беном Коцем готовимся проводить резиденцию в Познани, в Польском театре, у худрука Мачея Новака. Это интерактивная игра для украинских детей по сказкам Януша Корчака, в которых они же сами будут являться участниками и создателями.
– В театре “Коммуна Варшава” ты делаешь спектакль в жанре документального театра, в чем его суть?
– Мы нашли для проекта пять украинских актрис – все они беженки. Это Маша Северилова из Харькова, Кристина Люба и Татьяна Лав из Киева, Татьяна Проскурина из Днепра, Лиза Павленко из Кривого Рога. Сначала я провела лабораторию с целью научить актрис технике вербатим (вербатим – это реальный монолог, который исполняют актеры. – Авт.).
Актрисы Лиза Павленко, Таня Лав и Маша Северилова расскажут о войне в Украине в спектакле "Шесть ребер гнева"
Я начала изучать эту технику еще 12 лет назад в британском театре Royal Court, долго преподавала ее, делала докспектакли. Но уникальность нашего проекта еще и в том, что тут беженки берут интервью у других беженок.
Потом из этих свидетельств я написала художественную пьесу, где есть пять героинь, которые пытаются преодолеть травму войны и найти силы заново жить.
Мы с актрисами начали вылазки в разные центры беженцев. Ездили туда брать вербатимы, подходили к женщинам, просили их поделиться своими историями. Все эти монологи без слез слушать невозможно, и когда ты берешь интервью, главная задача – сдержаться, не зарыдать.
В какой-то момент я стала замечать, что у актрис на фоне сопереживаний стала происходит ретравматизация. Они сами пережили страшный опыт бомбежек, сидения в подвале, но, возможно, те истории, что им приходится выслушивать, более страшные, но все равно – все они пострадали от войны, и поэтому мы периодически спрашиваем актрис, способны ли они все это душевно вынести. Но оказалось, что своя боль, помноженная на чужую, дает возможность чувствовать себя небесполезным. Быть в своей профессии и быть нужным.
Украинские женщины в центре переселенцев в Варшаве
– Что больше всего беспокоит женщин-беженок?
– Психологи говорят, что все они проходят несколько стадий ПТСР. Их называют “Шесть ребер гнева”. И так будет называться и пьеса, и спектакль. Все они чувствуют гнев на виновных (на Путина, рашистов), гнев на Бога, на судьбу, на войну, гнев на себя – вовремя не уехала, не купила крупы, чуть не потеряла ребенка на вокзале, попала под обстрелы, гнев даже и на помощников-волонтеров (вот не тот шампунь дали, не так ответили), гнев на окружающих (вот эти в Германию поехали и лучше устроились). Человек, который был собран и мобилизован, когда бежал и выживал, в безопасном месте на самом деле и начинает по-настоящему переживать травму войны. Его затапливают эмоции, страх. Он чувствует гнев, растерянность, ужас – и тут нужно работать психологам, чтобы помочь ему пережить потерю дома, своей жизни. Человек перечисляет, что потерял, – например, ту же шапку с помпоном, – и начинает плакать. Это очень важно – горевать. Потому что война – это бесчеловечный тяжелый груз, даже когда она уже не под твоими окнами.
Будущее неизвестно – когда наступит победа, как вернуться домой, когда дом разбомбили? “Как мы будем тут дальше и будут ли они так хорошо относиться к нам всегда?” – это основные вопросы, которые они задают себе. Потому что так хорошо принимают и кормят, что кажется, что так долго длиться не может.
– Люди не высказывают агрессию на то, что вы их расспрашиваете?
– Не было ни одного человека, который бы нам отказал. Беженцы из “тяжелых” регионов – Мариуполь, Буча – говорят, что им это невыносимо опять переживать прошлое, и тут же начинают: “Так вот, значит, сначала был свист и ракета попала в соседний дом…” Для них этот рассказ – способ проговорить свою травму. Они потом благодарят, что их выслушали, и спрашивают, как все это будет выглядеть в театре. Мои актрисы часто берут за руки наших, ну они же в одном положении все. Плачут. Или смеются. Знаешь, вклад в победу бывает разным, но в такие моменты они понимают, что тоже нужны на этой войне со своим документальным театром.
Для многих женщин-беженок беседы с актрисами документального театра становятся психологической разгрузкой
– Сегодня уже понятно, каким будет сюжет спектакля по результатам собранных вербатимов?
– Премьера эскиза спектакля “Шесть ребер гнева” намечена на 26 июня в театре “Коммуна Варшава” в районе Шрудмешче (центральный район Варшавы). Нас очень поддержала и мэрия района, и бургомистр. Это, по сути, первый спектакль о войне в Варшаве. Его здесь очень ждут. Сюжет таков: пять женщин-беженок из разных регионов – Днепр, Харьков, Буча, Мариуполь и Киев, находясь в центре беженцев, собираются в группу поддержки – психологи называют ее “группа судьбы”, чтобы рассказать, что пережили, и поддерживать друг друга. А ведь что могут женщины-беженки. Они могут только читать Telegram, волонтерить и собирать деньги на оружие своим воинам. У моих актрис, а они такие ведьмы – чернобровые красавицы, у них настроение очень боевое: каждый день нужно писать десять слов, отсылать десять гривен, держать спину ровно и поддерживать всех. Вот эти женщины в моей пьесе вспоминают легенду о казаках-характерниках и в своих фантазиях начинают представлять их как современное ЗСУ, перезваниваться со своими сыновьями и мужьями, которые служат, и верить, как эти казаки одержат победу и помогут. Мы с актрисами перечитали исторические документы о Запорожской Сечи, книги Яворницкого, Скальковского, записки монаха Яценко, заодно и художественные тексты: и “Огнем и мечом”, и “Тараса Бульбу”.
– Спектакль, который получается, будет драмой?
– Не драма-драма… В спектакле будет много юмора, без него украинцы просто не существуют.
– Сегодня все мы понимаем, что украинские театры, когда они заработают, будет нуждаться в актуальных пьесах на тему происходящего в стране.
– Режиссеры из Украины уже просят меня написать что-то для украинских театров, которые работают, репетируют. Я в Польше собираюсь как режиссер поставить несколько спектаклей – и о войне, и о вещах, которые связаны с Украиной. К примеру, я пишу пьесу уже давно о Бруно Шульце – великом и польском, и украинском писателе, жившем в Дрогобыче и погибшем от руки нациста. Хочу сделать спектакль о кумирах юности – о Лесе Украинке и Ольге Кобылянской, ведь далеко не в каждой литературе есть такие мощные женские фигуры. Сейчас в мире огромный интерес к украинской культуре. К тем культурным феноменам, которые давно должны стать мировыми – Лесь Курбас и его театр “Березиль”, “расстрелянное возрождение”, украинская литература, музыка, современное искусство, современные драматурги и режиссеры. Не только ретроспективно культура прошлых веков, но и современные люди, авторы, художники. Польша хочет узнать Украину и включить украинские голоса, энергию, тексты в свое культурное поле. Конечно, главное – победа. А после нее будет много работы.
Польша с 1 июля прекратит выплаты пособий полякам за украинских беженцев. Пособие в размере 40 злотых (около 320 гривен) в день на питание и проживание выплачивалось полякам, которые бесплатно приютили украинцев, с конца февраля.
Об этом сообщает Rzeczpospolita.
"Мы убеждены, что многие люди в Польше способны стать независимыми и адаптироваться", – сказал представитель правительства Польши по делам беженцев Павел Боссернакер.
При этом он добавил, что будут и исключения. Льготы будут расширены "людям с инвалидностью, беременным женщинам и многодетным".
Правительство Польши в специальном акте о помощи беженцам из Украины изначально гарантировало помощь на первые 60 дней.
Как заявил изданию высокопоставленный политик из правящей партии "Право и справедливость", многие украинцы ищут работу и находят.
"Мы хотим стимулировать остальных к активности. Четыре месяца полной защиты – это, на наш взгляд, достаточный срок", – сказал он.
Отметим, с 1 июня Польша отменила часть льгот для украинских беженцев. Главное нововведение касается бесплатных билетов. Теперь не все смогут воспользоваться льготным проездом.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
