Юрий Фалеса: Надо быть сукой (фото, видео)

В этот раз Украина делегировала на международные песенные смотрины Мику Ньютон, а несколькими годами раньше – Ани Лорак. И обе – «выпускницы» одного продюсера – Юрия Фалесы. С обеими он разошелся, тем не менее, дал оценку профессиональным и человеческим качествам бывших подопечных.

Когда, собственно, вы увидели Оксану Грицай – будущую Мику Ньютон?

– Если мне память не изменяет, это был 2002 год, «Черноморские игры». Ирина Вишняк, директор фестиваля, пригласила меня в жюри и сказала: «Обрати внимание, какие у нас талантливые детки есть». К тому времени наши отношения с Ани Лорак были уже не совсем хорошими, и я понимал, что мне надо себя реализовывать. Услышал я Оксану еще на репетиции – поет, как Селин Дион. Мне очень понравилось. Ей тогда было 16 лет, она на фестивале была с родителями. Познакомились, и я предложил ей подписать контракт. Мы обсудили с родителями все вопросы, после они приехали уже в офис, где, собственно, и состоялось подписание необходимых документов. А чтобы понять, что она за человек, чем дышит, я забрал ее с собой на отдых в Турцию. Обращал внимание на ее физическую подготовку – как бегает, как плавает. Оказалось, что подготовка нулевая, и нужно было активно заниматься, чтобы она могла выдержать двухчасовой концерт.

Откуда она родом, кто ее родители?

– Она родилась в Бурштине, Ивано-Франковской области. Семья обыкновенная: мама – медсестра, а сестра – пограничник. Папа – водитель, в свое время увлекался игрой на гитаре, участвовал в самодеятельных коллективах. В общем, какое-то отношение к музыке имел. Оксана закончила музыкальную школу, а уже в Киеве поступила в Эстрадно-цирковое училище. И здесь уже серьезно стала заниматься вокалом. Когда я стал с ней работать, мне сложно было понять, куда ее «рулить» – в какое направление. Потому что она пела колыбельные, а это было на то время не интересно. Так мы проработали год, я подбирал ей репертуар, пробовали разные стили.

Кроме того, у нее был очень сложный акцент – русский язык она вообще не изучала в школе. Поэтому на русском языке она очень плохо говорила и пела, и с этим надо было бороться, ведь я собирался ее готовить к международной арене: России и т.д. Взяли песню «Аномалия» и записывали ее целых полгода, потому что спеть ее она не могла. Приходилось много с ней заниматься: русские фильмы смотрела, читала, даже с моим сыном диктанты писала. Поначалу, когда исправлял ошибки, все было «красное». Но она очень быстро все схватывает, очень трудолюбивый ребенок была. Постепенно говорок стал исчезать, спела она песню «Аномалия», и потом все потихоньку пошло. Я понял, что тинейджерский стиль – это ее. В то время появилась Аврил Лавин, и их даже стали сравнивать, хотя изначально я не собирался ее такой делать.

В Украине сложно пробиться на радио, на телевидение, но удалось засветить в России. Сейчас есть всякие «Фабрики», «Х-факторы», тогда, чтобы артиста заметили, надо было искать другой путь. И я решил использовать ее голос для саунд-треков к фильмам и съемки в них («Деньги для дочери» и «Жизнь врасплох»). После этого сделали сумасшедшую презентацию, которую до сих пор помнят. Затем отправили ее в Лондон учиться на год, и там же записали с ней альбом, который, увы, никуда не пошел, потому что после «Новой волны» мы с ней очень сильно поругались.

Почему???

– У нее тогда начался, наверное, период взросления. Скорее всего, она созрела как женщина, и ей в это время надо было что-то другое. Я не тиран, не деспот, но если я сказал – значит, надо сделать так, а не иначе. К «Новой волне» мы подготовили номера, с дизайнером Олей Громовой пошили костюмы – приехала готовая исполнительница. Фотографии на обложках журналов, публикации, в общем – она фаворит. Но началось что-то непонятное: Александр Ревзин – режиссер «Волны» стал ее «ломать», а все, что говорил я, стало пропускаться мимо ушей – мнение других людей стало более весомым. А когда я увидел, какую ей сделали прическу, и в каком наряде она вышла на сцену, отправил ее умываться и переодеваться. «Нет, не пойду! Иди сам договаривайся». Ах, есть другие авторитеты, тогда иди так выступать. Ну и выступила… После этого начались несогласования. Я до этого относился к ней как к ребенку, много позволял. А тут уже и репертуар перестал нравиться: мол, зачем я это пою, это никому не нужно. Все радиостанции крутят ее песни, она выходит на сцену, и зал с ума сходит – это не нужно?!

Второй альбом делали сложно, у нас был российский компаньон, поэтому кто платил, тот и музыку заказывал. Ну, а тут еще кризис случился. А Мика требует поднять гонорар: мол, семь лет проработала, а у меня нет квартиры, нет машины… Хорошо, говорю, иди, работай сама.

Ну, а в принципе, молодой исполнитель за это время сколько способен заработать?

– Она получала зарплату и проценты от концерта. Получалось по-разному, до 5 тыс. долларов. Но это чтобы одеться, покушать. Другие затраты нес я. Человек же не понимает, сколько стоит клип, покупка и запись песни. Так, в Англии покупка прав и запись одной из песен обошлась в $40 тыс., альбом – $220 тыс., два клипа – $100 тыс. Но сначала надо было окупить затраты, а потом получать прибыли. Поэтому платить больше, чем платил, я не мог. Ее это задело. «Ну не хочешь, тогда давай расставаться». Она психанула: «Мне не нужно ничего – ни имени, ни репертуара, буду начинать все с нуля». – «Вперед!»

Как же вся ситуации дошла до судебных разбирательств?

– Когда Мика почувствовала, что без имени она ничто, подключила юристов, знакомых, друзей, родственников, и они заварили такую кухню!.. С другой стороны, я ей сам когда-то сказал: «Борись! Ты должна сукой быть. Если тобой управляют все подряд, а ты постоять за себя не можешь, ничего у тебя не получится».

А что за история была с бой-френдом за границей?

– Зовут его Володя Саймоновский. Он обосновался в Германии и стал Саймоном Новски, познакомились они на «Новой волне». Любовь-морковь – в Египет ее возил. Не знаю, оказывал ли он на нее влияние, но здесь она стала усиленно предлагать всем его песни, в том числе и сама их записывала. А песни, надо сказать, совсем не для нее. Мне стало уж совсем неинтересно с ней работать: как личность, как музыкант она перестала меня интересовать.

Помню, у нее был период: то она была блондинкой, то брюнеткой, потом стала рыженькой…

– Работать в одном образе постоянно нельзя, надо было искать что-то новое. И мы под английский материал, который к тому времени стали переводить на русский язык, хотели сделать рокершу, более активную девочку, а не сладюшечку. Но она этого не поняла, ей надо что-то такое широкое, распевное, медленное, романтичное, а мне это неинтересно. Понимаете, есть рынок, и быть такой, как все… Поэтому, возвращаясь к периоду нашего расставания, могу сказать, что она должна была, видимо, это все пройти, иначе бы она артистом не стала, ее бы растоптали.

Я не тот человек, который делает на артистах деньги. Говорят: ты – экс-продюсер. Я не экс, я продюсер, который сделал этот проект. Это Оксана экс-подопечная. Сейчас появился Тимофей Нагорный, который спродюсировал «Евровидение».

Но он же не музыкальный продюсер…

– Нет, и музыкального материала у нее не было. Песня «Ангел» была переаранжирована. Попросил Лешу Горчицу сделать новые аранжировки. Когда прислал им (Мике и Нагорному), они выразили сомнения: мол, это слишком модно. Леша, тем не менее, отстоял свою версию, поскольку ехали в Европу выступать. И они так и не знают, кто эту песню доводил до европейского уровня…

Предпосылки до этого к расставанию были?

– Да как-то «бзиканула», уехала домой. Папа ее приезжал, попросил, чтобы я назад взял. Говорит: плачет и ничего не делает. Я пошел навстречу – хочешь работать, давай работай. После этого случая вроде все было нормально. Но в этот раз родители не позвонили мне, не поинтересовались, что все-таки случилось. Отвернулись и притаились. Я так понял, что нашелся какой-то богатый дядя, который хочет на этом заработать. Хорошо, хотите прибрать к рукам проект, приходите, будем договариваться. 400 тыс. у.е. было вложено, 150 тыс. – отработано, 250 тыс. вы должны вернуть. Нет, стали строчить пасквили, что я не платил гонорары. Я когда читал этот бред, думал: совесть у нее есть? Ладно, раз ты такая с…ка, х… ты у меня получишь песни и имя. Можно было тогда сделать, условно говоря, вторую Мику Ньютон, тем более что появилась певица, которая даже внешне на нее была похожа. Но мне уже самому не захотелось этого делать. Подумал, что от меня не убудет – забирай имя. Правда, продал права на исполнение восьми песен. А вся эта возня обернулась для нее проигранным судом, тратой кучи денег, за которые три клипа можно было снять. На суде папа выступал: мол, ей кушать нечего было, мы ей деньги высылали. Ничего, что это она содержала всю свою семью? Ну, а потом появился Тимофей с просьбой поговорить, как мужчины. Я выдвинул требование, чтобы она публично передо мной извинилась. Финансовые вопросы мы решили, извинений так и не дождался.

На ваш взгляд, Мика достойно выступила на «Евровидении»?

– Говорю как музыкант и как музыкальный продюсер – она выступила очень достойно, и Украина должна ею гордиться. По сравнению со всеми участниками, которые были одинаковы, и не было явного лидера, она на этом фоне смотрелась очень даже здорово. А вот анимация Симоновой в телевизоре не прочиталась: если давали картинку исполнителя, то не читалась Симонова, и наоборот.

С кем вы сейчас работаете?

– С Машей Гойя. Проект на стадии записи музыкального материала, формирования имиджа. Девушка оригинальная, нестандартная, поэтому пробиться к публике сложно. Сняли два клипа. Но, чтобы все это раскрутить, нужны большие деньги.

Скажите, а вы не устали?

– Устал. Морально. Ни Ани Лорак, ни Мика Ньютон не соответствуют, например, Селин Дион, которая любит своего мужа и готова была уйти со сцены ради него. Люди, которые хотят только славы, известности, популярности и не думают о музыкальном материале, я считаю, – не артисты.

Вы считаете, что Каролина не думала о музыкальном материале?

– Думала, но к тому времени, как мы расстались, она уже пела «под народ». А мне не интересны люди, которые уподобляются массе, они становятся безликими. По радио крутятся хиты Ани Лорак, которые мы записывали пять-десять лет назад. Где новые песни?

Недавно предложил спеть дуэтом с Гойя. Получил отказ. Мне проще договориться со Стингом о дуэте, чем с Ани Лорак. И это наш «жабодавизм» украинский – это мое, и все. Большая зависть у нее была, когда я начал работать с Микой. Презентацию не могла простить. Женщины – это такой народ…Они не мыслят глобально. Хотя у обеих в мозги заложено столько, что работать они будут еще долго на эстраде, только не понимают, каким образом это было сделано. Вы вот спрашиваете, обидно ли мне. Нет, не обидно. И вообще, дайте мне сейчас 600 тыс. у.е., двух исполнителей – одного от Украины, второго – от Беларуси, и я привезу первое и второе места со следующего «Евровидения».

Что, правда?

– Да нефиг делать!

Беседовала Ирина Конончук

Фото Ольги Якимович