Украинцы в Сибири: желто-голубые мазанки, сало и каштаны

«Когда идешь по селу в Сибири, сразу видно, где живут украинцы — покрашенная белым изба и большое количество цветов перед ней. Однажды возле такого дома увидел женщину, заговорил с ней. Ответила на украинском: выяснилось, что ее родня переселилась сюда еще во времена столыпинских реформ», — такую историю нам рассказал журналист и путешественник Николай Хриенко. В 2004 году он начал проект «Украинцы за Уралом», объехал Алтай, Хакасию, Сибирь, Якутию, Колыму, Чукотку, Камчатку и др. Цель — подготовка материалов для написания книги о наших земляках, живущих за сотни километров от Украины. Одни простые работяги и пенсионеры, вторые руководят артелями старателей, бригадами строителей и даже целыми городами — мэр Магадана Владимир Печеный родом из Украины, а еще один украинец — депутат Сахалинской Госдумы Николай Лугин высадил в Южно-Сахалинске целую аллею символа украинской столицы — каштанов. Многие наши земляки осели в далеких краях после развала СССР, другие потому, что не могут найти работы в «независимой». А чтобы не быть ущемленными в правах иностранцами — принимают гражданство РФ.

На наших заробитчан в России не нарадуются: не пьют, знают несколько смежных специальностей, сдают работу в срок. Да и в роли потенциальных супругов хохлы хороши. Россиянки говорят, что с охотой идут за них, мол, мужики работящие, хозяйственные, опять же трезвенники. А вот русский мужик видит в наших барышнях один недостаток — да, готовят хорошо, да, убирают идеально, но держат мужа в ежовых рукавицах — лишний раз с друзьями за рюмкой не посидишь.

Еще одна «фирменная» черта «наших» — во время застолья мало кто включает телевизор, выпив и закусив, затягивают народные песни. Наши поддерживают связи друг с другом, в кумовья к детям берут земляков. А вот наш борщ и сало стали интернациональными, их охотно варят и едят и в российских семействах.

ВОЗВРАЩАТЬСЯ В УКРАИНУ НЕ СПЕШАТ

Жизнь в Сибири непростая, но те, кто имеет хорошую работу, живут весьма неплохо. Так, на Севере России и Дальнем Востоке есть прибыльные предприятия, на которых зарплаты нефтяников, шахтеров и строителей — $1,5—3 тысячи. Хотя есть зарплаты и поменьше. Учителя получают на наши деньги примерно 3—4 тысячи гривен, пенсионеры — около 1200 грн. С другой стороны, и продукты недешевые (продовольствие почти все привозное). Из-за кризиса многие предприятия закрылись. Но люди верят, что за Уралом вновь начнутся хорошие времена, потому и не спешат возвращаться в Украину. Да и денег от продажи их жилья не хватило бы даже на дорогу в нашу страну.

КУРИЛЫ. «ЗА 150 ТЫСЯЧ РОССИЙСКИХ РУБЛЕЙ КУПИЛ СОЛЬ И СПИЧКИ»

Сибирь издавна была синонимом хорошего заработка. И при Советском Союзе, и сейчас за Урал едут нефтяники, монтажники, строители. «Когда распался СССР, у меня и жены на сберкнижках было 150 тысяч рублей, — рассказывает бывший строитель Анатолий Юзьков. — По тем временам цифры астрономические. «Жигули» стоили 5 тыс., «Волга» — 10 тыс. И, заметим, эти деньги Анатолий заработал не спекуляцией, а своими руками. После армии он был водителем в Винницкой области, возил инкассаторов и большие суммы, но сам получал 80 рублей. Однажды кто-то из знакомых позвал его на Курильские острова строить дома. Там за месяц Анатолий получил больше тысячи рублей и оставил мысли о возвращении к баранке. После того как работы были завершены, он сколотил новую бригаду строителей и взялся за новый объект. Но на родину все же вернулся, перевез жену на Дальний Восток, и уже там у них появилось трое детей. Думали, что на сбережения им купят кооперативные квартиры, но Союз распался, рубли обесценились. «Я как сейчас помню — взял все деньги и пошел в магазин. А мне на них дали пакет соли и упаковку спичек. До сих пор храню их на память», — рассказывает Анатолий. Сейчас он живет на Курилах, занимается сельским хозяйством, выращивает овощи на продажу, в его хозяйстве коровы, свиньи. Но все свои доходы он тут же отсылает детям, которые живут на материке, просит вложить в вещи и ценности. К банкам доверие не появилось.

Добавим, что до кризиса строители на севере РФ получали до $3 тыс. в месяц, но из-за кризиса многие объекты были заморожены. Нефтяники сейчас зарабатывают по $1,5—2 тыс., у золотоискателей оклад зависит от везения, но тоже может достигать нескольких тысяч долларов.

«СОБАКИ РВАЛИ В КРОВЬ ЛАПЫ, СПАСАЯ НАРТЫ»

За время своих путешествий журналист и фотограф Николай Хриенко преодолел около 80 тыс. км. Автостопом, на собачьих упряжках, пешком в одиночку через тайгу... Судьба не раз готовила ему неприятные сюрпризы, которые вполне могли бы стать последними в жизни. «В любом путешествии риск заложен с самого начала. Но для меня опасность, как зубы почистить или чаю выпить — это нечто, на чем не надо зацикливаться. Вот случилось ЧП — проанализировал, из-за чего, и двигаешься дальше», — рассказывает Николай Иванович.

Впрочем, опасность не всегда можно прогнозировать. «У самолета, на котором я прилетел на Комодорские острова, сломалось одно шасси. Но выяснилось это уже после приземления. Спасло нас то, что пассажиров и грузов на рейсе было на удивление мало, был бы вес больше — стойка шасси лопнула бы, — вспоминает Хриенко. — Или вот в другой раз перевернулась лодка, на которой я должен был плыть через пролив. Я уже отдал две бутылки водки за проезд, и вдруг подходит моряк, говорит: «Не садись к этим браконьерам, утопят». Действительно, на моих глазах у них заглох мотор, они зачерпнули бортом воду и пошли на дно».

Два раза Хриенко попадал в автокатастрофы. Один раз дело было на Сахалине, второй — в Якутии. В первом случае помогло то, что путешественник сидел сзади и упирался руками в переднее сиденье, иначе не избежал бы удара о лобовое стекло. «Во второй раз авто, которое выскочило навстречу, случайно налетело на камень и, перевернувшись, перелетело через нас», — вспоминает Николай Иванович.

На Чукотке под его собачьей упряжкой обломился снежный козырек. И люди, и собаки скользили в обрыв. «Высота была метров 18, упали бы мы прямо в штормившее море. Собаки рвут лапы в кровь, мы изо всех сил им помогаем. Выбрались, и только тогда я почувствовал страх. Пока толкали нарты, было не до того. А в другой раз, когда на мосту под моими ногами расползлись бревна, меня как током ударило: ведь на спине рюкзак весом больше 30 кг, а внизу река, — говорит Хриенко. — А в тайге в меня из карабина золотоискатели стреляли. Такое чувство было, что пуля макушку обожгла. Потом сказали: «Хотели проверить, дойдешь ты до Чукотки или нет. Мы о тебе по радио слышали». И кинули три пачки денег, дескать, зарплату получили, гуляем».

Но все же самое страшное в тайге, по его словам, не люди, а звери. «Я даже писал записки: «Уважаемые медведи, будьте джентльменами, если хотите побеседовать, приходите к чаю с 7.00 до 8.30», и носил с собой. Может, это помогло, мишек я не видел», — смеется путешественник.

ЛЬВОВЯНИН. БЫЛ ОДНИМ СВЯЩЕННИКОМ НА ВЕСЬ ПОЛУОСТРОВ

В начале прошлого века на Камчатке было 32 церкви, 60 часовен, 45 церковно-приходских школ, но пришел 1917 год, и всех священников расстреляли, храмы разрушили. В наши дни первым священником на полуострове стал отец Ярослав (Левко), родившийся в селе Верхняя Стинова (Львовская обл.). «В детстве я мечтал стать летчиком, но, повзрослев, понял, что на земле можно достичь более высокого неба, чем на самолете, и поступил в духовную семинарию», — рассказывает священник. Закончив учебу, он захотел испробовать свои силы «там, где будет тяжелее всего», и в 1985-м был отправлен на Камчатку. Он был единственным батюшкой на (без преувеличения) тысячу километров. На старой «Ниве» колесил по всему полуострову, каждый месяц крести 700—800 человек, а всего за 22 года покрестил 110 тысяч. Святому отцу приходилось брать вместе с иконой и купелью котелок и паяльную лампу. Порой он ночевал в лесу в спальном мешке из оленьего меха. Вспоминает, что в 40-градусные морозы деревья трещали, как ружья, а костер и жареное на прутике сало возвращало в детство.

Когда в 1989-м решили строить большой храм, Ярослав купил списанный самосвал и сам стал водителем, грузчиком, сварщиком, штукатуром.

Многие жертвовали на храм, а один турист из Германии купил окно и задумчиво произнес: «Теперь я буду знать, что на далекой Камчатке, на берегу Тихого океана, стоит красивая церковь, и через мое окно на людей идет свет с небес».

Сейчас на полуострове 22 православных священника, с каждым годом все больше храмов. У о. Ярослава стало чуть больше свободного времени, есть возможность летать на родину. «Когда бываю хотя бы два-три дня дома, как будто заново рождаюсь», — признается батюшка.

ЧУКОТКА. «МАМИН РУШНИК — РЕЛИКВИЯ»

Русский чукча — так часто называют Владимира Радивилова, личность на Севере России известную и примечательную. Он известный каюр (погонщик собак) и даже попал в Книгу рекордов Гиннесса как победитель самой протяженной гонки на собачьих упряжках «Берегиня» — в 1992 году — его четвероногие первыми пробежали 2044 км. Долгие годы он посвятил изучению исчезающего чукотского языка, который, по его мнению, дает ключи к этимологии многих русских слов. Его борода заплетена в косички, завязанные на затылке — он дал себе слово не бриться, пока не будет завершен перевод «Слово о полку Игореве». По его мнению, существующие переводы со старославянского искажают истинный смысл. «Ухожу в тундру, там сама природа помогает переводить», — говорит Владимир.

И есть еще несколько интересных фактов. Радивилов на самом деле русско-украинский чукча, его мама Тамара Климовна родом из Украины, а главная семейная реликвия — вышитый рушник, привезенный на Чукотку десятилетия назад. Мама научила сына 30 украинским песням, которые легендарный каюр и лингвист с большим удовольствием поет в компании друзей. Причем поет так, что и не скажешь, что он ни разу не был в Украине. Как не скажешь и о том, что ему пошел седьмой десяток.

ПРИМОРСКИЙ КРАЙ. МОДЕЛЬЕР-СТРОИТЕЛЬ

Глядя на этого высокого сильного мужчину, не сразу веришь, что его хобби — создание украинских национальных костюмов. Причем узоры на них он вышивает собственноручно. 65-летний Анатолий Иванович Яремчук переехал в Приморский край, в город Спаск-Дальний из родного села Говоры (Хмельницкая область) в семидесятых. Обжиться на новом месте помогли родственники, они же, в свою очередь, поселились здесь после войны. В 1947 году они пересекли всю страну, спасаясь от голода. Прошли годы, украинец стал заслуженным строителем России и возглавил общественную организацию «Спасская национально-культурная автономия «Родники Украины». Под патронатом этой организации существуют украинский хор и вокальный квартет. А помимо вышивки, часть своего времени Анатолий Иванович посвящает радиоэфиру. На местном радио есть передача, которую он полностью ведет на украинском языке и рассказывает об украинцах на Дальнем Востоке. Помимо этого, в передаче есть рубрика, которая является не чем иным, как уроками украинского языка.

Влад Абрамов