Украина после 17 сентября 1939 года: в позе страуса

Семьдесят лет назад, 17 сентября 1939 года, Рабоче-крестьянская Красная Армия перешла советско-польскую границу и вступила на территорию Западной Украины. Вступила, надо сказать, с большой задержкой. К тому времени немецкий посол в Москве уже третью неделю пытался добиться от Сталина нападения на Речь Посполитую, напоминая об условиях пакта Молотова–Риббентропа.

Вермахт ждал и просил открытия «второго фронта» со стороны СССР. Миф о том, что Польша сдалась почти без боя, выдумали западные союзники, чтобы оправдать свое предательство по отношению к Варшаве. Рубка шла серьёзная. Вплоть до того, что поляки в боевых действиях применяли химическое оружие – газ иприт. Кто серьёзно верит в истории о том, что польские уланы с саблями скакали на танки, может просто сравнить – за сколько километров от границы были немецкие колонны через три недели после нападения на Францию или СССР и на ту же Польшу. Если уж использовать одинаковые критерии.

Однако советское руководство не спешило на помощь. Ждали взятия Варшавы, чтобы с чистой совестью заявить о крахе «буржуазно-помещичьей Польши» и спасении братских народов от ужасов немецкой оккупации. Впрочем, ситуация на фронте внесла свои коррективы. Варшава ещё держалась, причём не просто держалась: победа доблестного вермахта там не представлялась гарантированной, мягко говоря. Однако на других направлениях немцы уже приближались к границе, за которой по секретному протоколу начиналась советская сфера влияния. Красная Армия пошла двумя колоннами севернее и южнее белорусских болот. На Западной Украине и Белоруссии её встретили с цветами. Польская армия получила приказ от своего командования «с Советами в бои не вступать».

Чтобы не рушить благородную мотивацию действий СССР, Сталин даже отказался занимать этнически польские земли, которые по договору должны были попасть в советскую зону оккупации. Границы сфер влияния были пересмотрены. Не раскройся после поражения Германии архивы Рейхсканцелярии вместе с текстом секретного дополнения к советско-немецкому договору о ненападении, польский поход Красной Армии так и остался бы в истории как одна из самых успешных миротворческих операций.

Вскоре на вновь присоёдиненных землях состоялись выборы в Народное Собрание Западной Украины, которые в СССР всегда трактовались как референдум о воссоединении.

Так создавалась территория нашей страны. Однако сегодня украинское руководство занимает позицию страуса и предпочитает забыть о нашей истории. Точнее, помнит, но как-то избирательно. На уровне государственной идеологии у нас осуждается советизация Галичины и пакт Молотова–Риббентропа, но как должное принимается воссоединение украинских земель.

Искренне осуждаем? Так давайте вернём Львов полякам!

Очень странно всё это. В августе поехал в Варшаву премьер-министр Российской Федерации (которая от пакта Молотова–Риббентропа, вообще-то, не получила ни одного квадратного сантиметра территории). Осуждал расстрел польских офицеров в Катыни и сталинский раздел Польши. Но при этом настаивал, что к появлению пакта Молотова−Риббентропа подталкивала политическая ситуация в предвоенной Европе.

И ведь нашли поляки общий язык с Путиным. Поняли и приняли, что ставить на одну доску нацизм и сталинизм – это оскорбительно для каждого русского. Это нормальный диалог. Так и нужно, чтобы обе стороны постепенно выходили на некую средневзвешенную позицию, подкрепляли её публичными заявлениями и письменными документами, снимали взаимные претензии. Соглашались с нынешними границами. В конце концов, с той же Польшей не всё так уж несправедливо. Поляки получили равноценную компенсацию за счет германских территорий, у них сегодня на редкость монолитная страна в национальном, языковом и религиозном отношении. Грех жаловаться.

Ну, а мы сидим, молчим. Думаем, что не вспомнят о том, кому же всё-таки досталось большинство отторгнутых от Польши территорий. По-хорошему, тоже нужно было поехать в Варшаву. У русских под Смоленском, понятно, Катынь, но у нас ведь под Харьковом тоже немало польских офицеров закопано. Ничуть не меньше, чем в Катыни.

А, ну да, это ж не мы. Это все тоталитарный режим преступления совершал. Интересная все-таки логика. Киевская Русь, трипольцы и прочие скифы с сарматами – это, вроде как, история Украины. А то, что в нашем Харькове происходило буквально несколько десятилетий назад – это к Украине не имеет никакого отношения.

Поляки пока тоже делают вид, что проблемы не существует. Нет, на бытовом уровне какие-то претензии, конечно, есть. Многие даже на экскурсии ездят на Западную Украину. Осматривают родовые поместья. А вот это, скажем, был дом моей бабушки. Но на официальном уровне – ни одного кривого слова.

Только у этой толерантности не очень надёжный фундамент. Варшава видит в Киеве партнера по антироссийскому блоку в Восточной Европе, а потому закрывает глаза на историческую несправедливость в виде нынешней польско-украинской границы. По крайней мере, сегодня видит и сегодня закрывает. А что будет завтра? А что если Киев займет пророссийскую позицию? Или же сами поляки, чем чёрт не шутит, поменяют ориентиры? Или занимать антироссийскую позицию станет слишком опасно для здоровья? Тогда и придёт время предметно поговорить насчет справедливых границ.

ВАЛЕНТИН ЖАРОНКИН

Читайте также:

Истории от Олеся Бузины: Дары Украине Молотова—Риббентропа

Выгодный пакт с аморальным подтекстом

Дракула точит на нас зуб

Польшу злят российские уроки истории

Мусор Европы

В преддверии «Романиа маре», или Прощай, Буковина

Особенности украинской соборности (ко Дню независимости Украины)

Польша планировала уничтожить СССР с помощью Украины

Российская разведка рассекретила документы о Второй мировой войне