Истории от Олеся Бузины: Киевская катастрофа Петлюры

Накануне вечером «мать городов русских» поспешно оставили последние красные. Драпали они в основном на пароходах вверх по Днепру, так как с левого берега к Киеву подходили белогвардейские войска под командованием генерала Бредова, а с правого — со стороны Жулян — в город втягивались передовые части петлюровцев.

Кстати, среди этих беглецов находились две будущие знаменитости — юный красный курсант-маньяк Аркаша Голиков (более известный как советский детский писатель Аркадий Гайдар, которого вскоре выгонят из армии «по состоянию здоровья», а на самом деле за склонность к беспричинным расстрелам, от чего у него слегка «поехала крыша») и знаменитый журналист 30-х Михаил Кольцов (тоже псевдоним – настоящая фамилия Фридлянд). В отличие от малолетнего Голикова, драпавшего налегке с одной винтовкой, этот успел прихватить с собой еще и любовницу — актрису киевского театра Веру Юреневу. Ее он пристроил вместе с собой на пароход, в котором удирало Политуправление красной 12-й армии, зато впопыхах «забыл» на берегу родного брата Борю — еще одного таланта, который тихо пересидит в Киеве деникинцев, делая их зарисовки с натуры, уедет в Москву, проживет 108 лет и прославится как лучший советский карикатурист Борис Ефимов.

В общем, деньки стояли веселые. Петлюровцы радостно маршировали на Киев, удивляясь, почему им почти никто не оказывает сопротивления, и даже не подозревали, что красные уходят потому, что с левого берега их гонит победоносная белая армия. Зато белые о движении «орд» головного атамана хорошо знали. В отличие от петлюровцев, предпочитавших картинно гарцевать на конях в шапках со шлыками, у них хорошо работал передовой технический род войск — воздушная разведка. Маршевые колонны воинства «головного атамана» неоднократно облетали самолеты деникинцев, и у командующего Киевской группы белых в составе двух дивизий — Сводно-гвардейской и 7-й пехотной — генерал-лейтенанта Николая Бредова сложилась вполне ясная оценка оперативной обстановки.

Утром 31 августа, по новому стилю, две армии встретились на Крещатике возле городской Думы (сейчас это Майдан Незалежности, а тогда Думская площадь). Поначалу ни те, ни другие воевать не собирались, ведь еще вчера у них был общий враг — красные. Некоторое время на здании Думы (оно сгорит в Великую Отечественную войну) даже мирно развевались рядышком два флага — желто-синий петлюровский и бело-сине-красный русский триколор. Командование двух встретившихся сторон вело переговоры. Ждали Симона Петлюру, который должен был, по сценарию, въехать в Киев как победитель на белом коне. И тут на площадь вылез курень петлюровского полка Черных запорожцев во главе с сотником Божко. Возможно, бравый сотник был слегка пьян, возможно, наоборот, крепко выпивши, или с ним внезапно приключился приступ пещерной русофобии, но, только завидев на Думе трехцветный флаг, он тут же приказал его сорвать. Полотнище полетело под ноги лошадям. По нему проехался копытами командир Запорожского корпуса полковник Сальский, и вся дипломатическая работа одним махом пошла насмарку.

Скандал с флагом страшно не понравился собравшимся киевлянам, для которых «своей» была не петлюровская, а белая русская армия. Раздались возмущенные крики. Кто-то выстрелил, и готовившиеся к параду, а не к войне петлюровцы, в том числе и бравые запорожцы во главе со скандалистом Божко, кинулись наутек. Как свидетельствует боевой дневник («денник» в оригинале) Галицкой армии, «почалася стрілянина, при чім з дахів і бальконів стріляло також на наші частини цивільне населення. Там ми втратили 10 убитих козаків, убито також 7 коней». Паника была такая, что Запорожская группа «лишила в місті навіть свої гармати».

Белые бросились разоружать петлюровцев-галичан. Те, по свидетельству «Денника», «по більшій части стояли ще під впливом щойно минувшої паніки» и почти не оказывали сопротивления. В плен к белым тут же попал в полном составе штаб III корпуса Галицкой армии и его одиннадцать сотен. Штаб I корпуса едва успел выбраться («вицофатися», как пишет «Денник») из киевских улиц за пределы негостеприимного города — «опір з причини згаданої паніки був неможливий».

Вечером в здании 5-й гимназии, где расположился штаб белых, встретились командующие противоборствующих сторон — генерал Бредов и срочно прибывший в Киев на поезде командующий петлюровцами генерал Кравс. Бредов, чувствовавший себя хозяином ситуации, сразу же заявил: «Киев — мать городов русских!» и предложил противнику согласиться с этим безоговорочно и убраться из города за предложенную демаркационную линию возле Василькова. Кравс без лишних раздумий согласился и во главе своих разбитых без боя пришельцев двинулся, откуда явился — на запад.

Все случившееся получило у украинских историков громкое, но малопонятное определение — Киевская катастрофа Петлюры. Но эти застенчивые скромные историки не объясняют, почему же петлюровцы ушли из Киева так легко, если это действительно была «их» столица, к которой они всем сердцем якобы стремились, и почему в заключительный документ, которым завершились переговоры петлюровцев и белых, было отдельной статьей зафиксировано специальное заявление Кравса, что «Галицкая армия действует независимо от войск Петлюры, под собственным галицким командованием, без какой-либо политической программы, с одной только целью борьбы с большевизмом»? В оригинале этот текст был написан по-русски, и Кравс перевел его на украинский язык только в своих вышедших после гражданской войны во Львове в 1937 году воспоминаниях «За українську справу».

ГАЛИЧАНЕ ВО ГЛАВЕ С АВСТРИЙЦАМИ

Возникает вопрос: откуда вообще в августе 1919 года под Киевом появились части Галицкой армии? Да еще в таком странном статусе: то ли подчиняющиеся Петлюре, то ли нет? Что вообще означает странное понятие «группа генерала Кравса», упоминаемая в истории Киевской катастрофы?

Кравс не свалился с неба. Он пришел из-за речки Збруч — из Прикарпатья, откуда его выгнала польская армия. До середины июля на территории Галичины функционировала Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР) во главе с диктатором Петрушевичем. У этого государственного формирования были свои вооруженные силы — Галицкая армия, созданная на основе бывших частей австро-венгерской армии, в которых служили, по нынешней терминологии, западные украинцы.

Так как среди них было очень мало старших офицеров, то командовал этой армией бывший полковник австрийской службы Мирон Тарнавский — чуть ли не единственный украинец в этой компании. Начальником его штаба был австрийский немец, полковник Альфред Шаманек. Командующим группы Кравса был, естественно, бывший австрийский полковник, дослужившийся у галичан до генерала, Антон Кравс (называть военные соединения по именам их командующих — старая австрийская традиция). Львовской бригадой Галицкой армии командовал тоже австриец — полковник Альфред Бизанц. Армейской группой Вольфа — австриец, полковник Арнольд Вольф.

Во время службы в австрийских вооруженных силах галичане привыкли, что ими командовали немцы. Поэтому для них было совершенно естественным, что Галицкую армию тоже возглавляют Вольфы, Бизанцы, Шаманеки и Кравсы.

В июне эта армия две недели наступала на поляков — так называемая «Чортківська офензива» (странное слово по-немецки означает наступление). Но это для нас оно странное, а для галицкого командования, разговаривавшего когда по-немецки, а когда — на германо-украинском суржике, было вполне обычным. В июле началась «Чортківська дефензива» — попросту говоря драп. Поляки поднажали, и галичане бесстрашно бросились к своей восточной государственной границе — речке Збруч, которую успешно форсировали 17 июля.

Так, Галицкая армия в количестве 25 тысяч человек оказалась на территории соседнего «братского» государства — УНР головного атамана Симона Петлюры. Свалившимся из-за реки разбитым галичанам Симон Иванович очень обрадовался. Его собственная армия, потрепанная красными и удравшая из Киева в Каменец-Подольский еще в феврале, насчитывала и того меньше — всего 15 тысяч. Но у Петлюры была территория, а у галичан только армия во главе с немцами и диктатор Петрушевич. Поэтому оба вождя быстро договорились, что Галицкая армия поступает под начало головного атамана Петлюры. Правда, сам бывший бухгалтер в военных вопросах не сек, поэтому реальное командование осуществлял бывший капитан царской армии Василий Тютюнник.

НАШЕСТВИЕ МАРОДЕРОВ ИЗ-ЗА ЗБРУЧА

В теории и галичане, и схидняки Петлюры были украинцами. Но на практике оказалось иначе. Впервые встретившись на территории распавшейся Российской империи и те, и другие — в прошлом на протяжении нескольких веков подданные разных государств — обнаружили между собой существенную разницу. А простые украинские крестьяне за Збручем, увидев обмундированных на австрийский манер галичан, отнеслись к ним как к обычным оккупантам. «Денник Галицкой армии» пестрит упоминаниями о жителях того или иного села, которые оказывали сопротивление галичанам. Уже на следующий день после перехода через Збруч в нем появилась запись: «В II-гім і III-тім Корпусах трапилося, що населення стріляло на поодиноких стрільців, збираючих на полі пашу для коней». После того как в селе Малаивцы местное население напало на целый курень 7-й бригады и перестреляло одного офицера и нескольких рядовых, оно было «покарано», а войскам отдана специальная директива, как вести себя в подобных случаях. Вели просто — обстреливали села из артиллерии, после чего забирали фураж и продукты.

Этих скандальных моментов о первом этническом контакте востока и запада будущей соборной Украины в «Деннике Галицкой армии» так много, что его не решались издавать более полувека после окончания гражданской войны! Впервые его напечатало только в 1974 г. украинское эмигрантское издательство «Червона калина» в Нью-Йорке. Да и то с пространным извиняющимся предисловием, что этот дневник нужно печатать, несмотря на многочисленные «сумніви», ибо правда важнее. Но можно представить себе, какое возмущение в среде узколобой националистической эмиграции вызывали некоторые записи в этом официальном документе. Например, такие, ярко рисующие коррупцию в верхних эшелонах украинской власти: «Місто Відень є збірнею всіх українських дезертирів старшин, як також всіх гешефтярів-злодіїв українського державного майна».

Кстати, современные официальные историки упорно именуют Галицкую армию не так, как она называлась летом 1919 года, а так, как им хочется после очередного «улучшения» прошлого — Украинской Галицкой армией (УГА). Это грубая ложь. Так, галичане стали называться только в ноябре, после того как, окончательно рассорившись с Петлюрой, перешли в подчинение белого генерала Деникина, пообещавшего их в этом случае не трогать.

КОМАНДУЮЩИЙ ГАЛИЦКОЙ АРМИЕЙ: «НАСЕЛЕННЯ БУЛО ЗА ДОБРОВОЛЬЦЯМИ»

Но это будет потом. А в августе 1919-го Петлюра так обрадовался галичанам, что сразу же отдал приказ наступать на Киев. Проблема была только в том, что Киев не хотел Петлюры.

Да и само командование галичан, растерявшись на чужой территории, не верило в успех борьбы. Командующий ГА генерал Тарнавский прямо спросил Петлюру, а что будет с Деникиным? Тот ответил, что Деникина не нужно бояться, так как большая часть его армии состоит из украинцев и перейдет «на нашу сторону». По подсчетам Петлюры, таких должно было оказаться среди белых не менее 60 процентов. Уже в ноябре Тарнавский саркастически вспоминал об этой фразе глуповатого атамана-бухгалтера: «Ми взяли Київ, а в Київі стрінулися з Денікіном. Замість, щоби 60% його армії перейшло до нас, виявилося це, що богато людей Придніпрянської армії перейшло до него». (Все особенности правописания оригинала сохранены).

Непосредственно командовавший операцией по захвату Киева генерал Кравс ничего не мог противопоставить белогвардейцам Бредова. Всю жизнь он прослужил Австрии, чувствовал себя в нашем городе чужаком и понимал, что так же относится к нему и его солдатам население реальной, а не придуманной Украины. Кравс недавно понес тяжелое поражение в Галичине от поляков. А 7-ю дивизию Бредова только что перебросили с фронта под Царицыным, где она разбила большевиков, сыграв одну из главных ролей во взятии «красного Вердена». К тому же Бредов хорошо знал Киев. Он формировал тут добровольческие отряды белых еще при гетмане Скоропадском в конце 1918-го, когда город впервые брал Петлюра. Генерал видел тогда беспомощность гетманской армии и знал подлинную цену петлюровскому воинству. Тогда у него не было возможности повлиять на ход событий. Но теперь власть была в его руках, и он — энергичный и агрессивный ветеран царской гвардии — был готов применить ее в полной мере.

Возвращаясь в киевским событиям, командующий Галицкой армии Мирон Тарнавский вспоминал: «Київ зістав втрачений, не через зраду одного або другого, а тільки тому, що Добровольці були сильніші і в місті зорієнтувалися лучше та скорше, як ми; крім того населення було за Добровольцями».

Это признание ставит однозначную точку в объяснении причин Киевской катастрофы. Киев не хотел ни Петлюру, ни галичан. Его сердце принадлежало тем, кто видел в нем «мать городов русских», — Добровольческой армии генерала Деникина. Это правда. И ее никто не зачеркнет. А второй причиной победы белых были железные нервы генерал-лейтенанта Николая Эмильевича Бредова. Если уж быть совсем точным, то фон Бредова — русского немца по происхождению и настоящего русского генерала.

В полном варианте этот текст войдет в новую книгу Олеся Бузины «Секретная история Украины — ХХ век».


Олесь Бузина