Гость в настоящем

- Встаньте на устройство, – послышался женский голос Толкуновой, которому с помощью студийного ревербератора «Вега-328М» попытались придать глубину и металлический оттенок.

— Зыкинска-а! — протянул Коля и встал на подставку, повесив авоську с пустыми кефирными бутылками на закрепленную сверху весов панель от фотоувеличителя «Ленинград-42».

— Назовите год, в который Вы хотели бы направиться, – с ярко выраженной запятой и заглавной буквой произнесла Толкунова.

«Уй, афигительно – машина времени! Настоящая!» – обрадовался пионер, отколупывая цветные квадратики от кубика Рубика, которые были налеплены на верхнюю панель управления.

— Повторяю… Назовите год, в который Вы хотели бы направиться! – немного раздраженно пробубнил голос, мешая Коле сосредоточиться и решить, в каком порядке он будет наклеивать эти квадратики на кнопки подаренной отцом радиолы «ВЭФ».

- Ладно, — положив добычу в нагрудный карман школьной куртки с отрезанными по последнему последний писку моды рукавами, согласился Коля и стал рассуждать вслух: – Прошлое мне не подходит, значит только будущее. Если на сто лет вперёд, то это не интересно – никого там не знаю. Надо лет на двадцать пять – и себя могу встретить, и знакомых других. И коммунизм посмотрю. В-о-о-от, а ведь в коммунизме деньги не нужны – наберу себе в радиомагазине конденсаторов на 5 пикофарад и два сопротивления на 0,5 Ом и сделаю свою цветомузыку! А еще ниппель для велосипеда надо в спортивном магазине взять и пачки три проявителя.

— Давайте тогда на двадцать пять лет, в 14 мая 2009 года, – положив руки на поручни и глядя вверх громко произнес Коля.

После этого свет погас, а на стенах появилось вращающееся изображение, которое видно в детский калейдоскоп, и послышалась музыка будущего – монофоническое «Пиу-у-у-у!. Биа-у!» на самых высоких нотах «Ионики», а так же звук свиста радиопомех…

…И Коля исчез и комнаты.

… И появился в ней же.

Так как Коля с 11 лет выписывал журнал «Юный Техник», на последних страницах которого публиковались фантастические рассказы советских писателей, он знал, что путешествия во времени невозможны, и являются западным антинаучным бредом, и совсем не расстроился.

Поэтому он просто вышел из дома и огляделся в поисках Фимы Королёва, который притащил его к этому дому.

Фимы не было, но Коля об этом мгновенно забыл, так как увидел…

Просто на тропинке! Немыслимое сокровище! Коллекционную! ! Банку «Кока-Колы»!!! С русской надписью! Неповрежденную! …С сохранившимся ключом!

Осмотрев её в поисках изъянов, и не найдя таковых, мальчик понял, что хоть окружающие постройки и не изменились, но явно что-то произошло.
Ну не могут такие вещи валяться просто на тропинках — любой пацан, который засёк дяденьку с банкой, не вернется домой, пока не поднимет эту банку, либо пока её не поднимут ребята постарше и посильнее.

— Так… — укладывая банку в авоську, и стараясь её разместить позаметнее, и начиная что то понимать, пробормотал Коля. – Угу. Теперь бы еще пачку из-под Марльборо Лигехт. Или… Крышку от бутылки с пивом «Будвизер»!..

…Фима Королёв сидел на кухне, читал Майн Рида и перематывал, крутя на карандаше, аудиокассету. Перед ним стояла открытая банка с соусом томатным, в который он кунал куски докторской колбасы и ел. Привычно и незаметно бормотало радио: «… эфире Пионерская Зорька!»

Распахнулась входная дверь, и привычно в квартиру вбежал Герасимов.

— Слушай, Королёв, я нашел «Исполнитель Желаний», как у Стругацких!

— Да ну тебя! Ты куда делся из дома? Я тебя ждал-ждал… — запихнув в рот очередной кусок докторской, и запивая его из треугольного пакета молоком, пробурчал Фима.

— Вот, смотри! – Коля бросил на стол звякнувшую бутылками и банками авоську и начал лихорадочно выгребать из карманов брюк и куртки такие предметы, что Фима застыл. А Коля продолжал нервно тарахтеть. – Видишь, сколько всего! Но он исполняет только самые заветные желания, которые в самой глубине души, и о которых ты даже не мечтать не можешь. Так что фигню типа «ФЭДа»*** даже не загадывай! Вот, глянь, три банки, все разные, все коллекционные. Я о таких даже не слышал! А ты знаешь — у меня самая богатая коллекция! Вот восемь (!) цветных крышек. И! Две!! От «будвизера»!!! И смотри – они со стрелочками по бокам — таких точно в Москве ни у кого нет. Я на них мопед выменяю – «Рига-12»! А вот еще смотри…

- Герасимов, — звонким голосом прошептал Фима, – тебя что… завербовали?

— Да ты что, Фимка, кто завербовал? Я сам нашел! – продолжал гладить и тереть свою добычу Герасимов.

— Нет, Коля! Или, может быть, «Джон»? Такие вещи на дороге не валяются! Это атрибуты запада, и у нормального пионера за один день столько их появиться просто не может. Признавайся мне, как члену совета отряда – какую военную тайну ты выдал своим империалистам за эти богатства?

— Да ты чё, Фимка? Хочешь я с тобой поделюсь? – опешил Коля.

— Ну ладно, Герасимов. Давай, что там у тебя есть…

…Вот так замкнулся круг пространственно-временного континуума, и отдельно взятая наивная страна начала плавно перестраиваться под психологию, которую через несколько лет в видеосалонах озвучит голосом Володарского Дон Карлеоне – «Ничего личного. Просто бизнес…»

А как мало нам было нужно для счастья…