ПсихолоГ_и_Я. Хотите жить вечно?

“Никто не хотел умирать,

Никто не стал выбирать…

Никто не смог выбирать….”

Сегодня у нас маленький эксклюзивчик: статья-”сплав” из “Кабинета психологической помощи” и “Ноктюрна для электрической скрипки” – такой себе авторский продукт ГМО. В общем, наслаждаемся и узнаем свои письма, но, помимо этого, этот формат будет необычен для Читателя тем, что сегодня, в какой-то момент, мы поменяемся ролями – я буду задавать вопросы, а вы, по мере возможности и желания, на них отвечать.

И вот для затравки вопрос – вы хотели бы жить… вечно?

В “Кабинете” я неоднократно писал, что, поскольку на все письма ответить сразу невозможно, ввиду их совершенно невообразимого количества, то, в качестве компромисса, из них будут “отфильтровываться”  самые распространенные темы, ответ на которые будет даваться в виде статей. В общем-то, по возможности, я стараюсь так и поступать. Но сегодняшняя тема – особая.

Я, конечно, знаю о существовании этой социально-психологической “фишки” (да и кто не знает, что уж там), но для меня, признаться, было откровением количество писем, в которых эта тема, так или иначе, затрагивается. Дам даже точную цифру: их пятьдесят два. На фоне прочих это не просто “много” это офигеть, как много.

Через все эти письма единой волной черного ужаса проходит единый, исполненный отчаяния мессидж, преломляющийся в призме индивидуальности и расщепляющийся на два смысловых луча. А именно:

“Помогите!! Я боюсь старости!! Я этого не хочу!!”

И еще один:

“Помогите! Я боюсь смерти!!”

И это – пятьдесят с “хвостиком” довольно длинных текстов.

Впечатляет?

Меня, если честно, да.

Нет, бывают, конечно, случаи явных фобий, вызванных различного рода психологическими травмами. В таких случаях я отвечаю на письмо лично: даю краткую консультацию и перенаправляю человека к психотерапевту. Все по-честному и совесть моя чиста. Но таких случаев – единицы, а нас интересуют остальные 90%.

Иногда меня обвиняют в излишнем морализаторстве, и иногда даже небезосновательно. Поэтому для начала стоит сделать одно небольшое уточнение, которое мы потом органично введем в канву текста и сделаем вид, что никто ничего не заметил.

Количество вещей, способных вывести меня из себя, минимально. Оно настолько мало, что этим можно было бы даже гордиться, будь у вашего покорного слуги на это халявное время. Поэтому гордится буду в скобках, а пока просто скажу, что одна из этих вещей – обучение меня или кого-нибудь другого в моем присутствии “правильному способу жить” по такому типу: “Ты, мля, живешь неправильно; сливаешь жизнь в сточную канаву, тратишь время зря”.

Такого рода вещи бесят не потому, что они не верны по форме и по сути. Верны, да еще и ого как. Раздражение вызывает то, что, оказывается, гневный обличитель совершенно точно знает, как именно жить надо. И в любое время дня и ночи готов дать бесплатную консультацию.

Да что там – я готов внимательно слушать! Если консультирует не дурак, то с ним всегда можно подискутировать, и даже если в споре не родится ни грамма истины, выбитой киркой интеллектов из горы социального шлака, то можно хотя бы приятно провести время – приятно для тела и для души, ибо кто мешает спорить под хороший коньячок и закусочку в приятном месте, где тихо играет джаз, не крутятся под потолком светошоковые лампы, а мудак с пластинками не извещает Вселенную загробным гласом: “А сейчас встаньте в позу Гнутого Швеллера, дабы получить порцию инфразвукового анального фистинга от Ультрафиолета Заборного!!” Хотя – каждому овощу свое время, размер и поза. А пока – подайте классики!

Но консультанты, как и венерические заболевания, бывают разные.

…Когда я родился и дорос до такого уровня абстрактного мышления, что начал понимать скрытый смысл стихотворных опусов, оставляемых старшеклассниками на стенах школьного сортира, с жизненными позициями все было просто. Все твердо знали, что высший кайф – отдать жизнь за правое (теперь – левое; upper left) дело коммунизма. Поэтому жить можно было расслабившись, с твердой уверенностью, что кто-то большой и умный все уже решил в последней инстанции, а если не решил – так это временные происки врагов и недоработки на местах.

Потом на закрытую стройку светлого будущего стали пускать третьих лиц, и после шумного аудита проект закрыли, а сооруженное за семьдесят лет отдали под сигаретный киоск. После этого все стало еще понятнее: стремится стало нужно не в Красный Космос, а к вещам очень конкретным. С треском и мучениями все стали учится зарабатывать деньги в условиях зверской конкуренции – и научились. Причем научились так, что кое-кому пришлось потеснится.

Сейчас мы живем в мире, будущее которого формируют законы экономики, а вся интрига в том, что на самом деле этих законов никто не знает. И это не так плохо; более того – это прекрасно, поскольку если раньше можно было умереть за будущее и быть похороненным в настоящем под столбиком с шестизначным номерком, то теперь цели осязаемы, материальны и видны всем. В гуманитарном плане это означает конкуренцию и вынужденное сотрудничество (и слава богу; худой мир всегда лучше доброй ссоры), а в узко-практическом – возможность построения индивидуального Рая в одной отдельно взятой квартире; и пусть в этом прослеживается довольно инфернальный юмор, поскольку экономический контроль, осуществляемый при помощи дробовика в сауне, мало похож на героический рывок под танк со связкой гранат, социальной мобильности стало побольше. Сам лично знаю нескольких вчерашних токарей, сегодня катающихся на фуршеты в Европу, и что тут скажешь? Молодцы, дай им бог здоровья и всего такого.

Но когда я слышу, как кто-то со слезами рассказывает о том, что у него есть миллион, но нет времени съездить с семьей в лес за город (или наоборот – нет миллиона и поэтому нет времени), то волосы на голове поднимаются дыбом.

Да, жизнь устроена так, что человек сдохнет с голоду, если станет стремится к чему-то кроме денег. Да, деньги – это кровь жизни, ее воздух и цель в далекой, близкой и средней перспективе. Да, я сам люблю деньги и, держа руку на сердце, признаюсь, что не испытываю в них недостатка. Но как специалист, постоянно общающийся с самыми разными людьми, не могу не заметить одной простой-сложной комбинации.

...Вы когда-нибудь задумывались над тем, кто больше всего боится старости, и кто из стариков – самые несчастные? Да, это опять вопрос от наших к вашим.

Наша жизнь – что-то вроде поезда, который для того, чтобы двигаться по рельсам, должен затрачивать определенные ресурсы. Чтобы жить, мы должны постоянно что-то сжигать, подобно двигателю локомотива. Потому что если двигатель встал – аривидерчи.

НО.

Если вы потратили, скажем, кучу денег на какую-нибудь чушь, то это не так страшно. Все мы когда-то делали тупые покупки, после которых долго смотрели на приобретенную вещь, чесали скальп и мучительно думали, какой черт нас дернул приобрести эту оЧпуительную соковыжималку с сорока режимами вибрации и гламурной дыркой под апельсины. Здесь я снимаю сомбреро перед женским полом, которому искренне и по-белому завидую: купили феньку за 1000$, не понравилась – сунули на полку, купили другую, за 1500$. Никакой саморефлексии, никакого конфликта с самим собой, куча позитивных эмоций.

НО.

Если вы упились на вечеринке в сосновые дрова, танцевали на столе, бросались в хозяйку кошкой, играли в Тарзана, а потом нацепили лыжи (в июне) и отправились за водкой в магазин – это тоже не страшно. Да, утром будет зверски болеть голова, будет чертовски стыдно, муторно и вообще ни разу не хорошо, да, друзья, расскажут вам множество смешных историй, которые вам таковыми не покажутся, поскольку вы – главный герой, и непонятно как с этим жить дальше. Но душа спокойна, демоны Драйва и Шила-в-Заднице получили свое и довольны, а через пару месяцев вы и сами со смехом будете вспоминать свои пируэты, наливая по маленькой и искренне обещая себе больше так не делать, но в глубине души почему-то вспоминая пресловутую свинью, зарекавшуюся не есть вот то самое.

Короче можно сказать так: ресурсы, которые мы тратим для того, чтобы жить, в большинстве своем восстановимы. Потраченные деньги можно опять заработать, разбитую вазу выбросить и купить новую, предавших тебя друзей послать на йух и больше ценить тех, кто остались с тобой тогда, когда мировой потолок падал вам на голову. Да что там, даже здоровье, очень часто – возобновляемый ресурс, если, конечно, помнить, что помимо гамбургера и пива существуют штанга и бег трусцой. Все это заключено в простой житейской мудрости – “до свадьбы заживет”!

Но есть ресурс, который восстановить нам не под силу. Ни вам, ни Рокфеллеру, ни Биллу Гейтсу, ни шаманам острова Пасхи. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Это время. И не какое-то абстрактное время от забора до обеда, а Время вашей жизни.

Всем нам повезло. Нам невообразимо, офигительтно, невероятно повезло – мы получили – на халяву! – сверхценный запас времени. Времени, которого у нас мало.

Я знаю, так говорить не принято. И, все же, – сколько вы еще планируете прожить?

Как вы думаете, сколько времени у вас в запасе?

Шестьдесят лет? Двадцать?

У вас железное здоровье, мафусаилова наследственность и биологические показатели Терминатора? ОК, возьмем, как среднее, срок около сорока лет. Это ваш “запас”. Но, как говорил булгаковский Воланд: “Человек, мало того, что смертен, он еще иногда внезапно смертен!”

Вы знаете, какова, если верить статистике, процентная гарантия того, что завтра вас не собьет машина, не пришибет кирпич, не свалит неизлечимый недуг, не порвет бешеный питбуль? Не знаете? Тогда не буду вас расстраивать. Просто подведем некий итог – “сухой остаток” вашей жизни - это, примерно, сорок лет минус “икс”, где “икс” - величина от нуля до ста процентов от вашего “законного” сороковника.

И если вы не в состоянии потратить этот драгоценнейший из ресурсов на что-то разумное-доброе-вечное – это не страшно. Это даже правильно, потому что еще никто толком не разобрался, в каком месте лежит это самое разумное, и чье именно вечное самое доброе.

Но вот если вы даже не можете отдать это время самому себе и прожигать его в свое удовольствие, выкачивая из каждой секунды жизни ее соль, кайф, энергию и радость, смакуя эту эфемерную вспышку как бокал дорогого (очень, очень дорогого, самого дорогого) вина, тогда это не просто идиотизм – это безумие.

Вы вкалываете по двенадцать часов, приходите домой и отключаетесь – и так каждый день, но при этом вы не в состоянии уделить самому себе одни сутки в неделю, а если такое чудо свершилось, то тратите это время на ремонт в туалете или раздумья о том, как подсидеть Сидорова на месте зама? Вас не просто грабят, вас медленно убивают, причем попутно имея во все дыры в особо извращенной форме, боком и с подскоком.

Мир – очень приятное место. В нем есть миллион способов прожить хотя бы один день так, что он затмит собой годы бытовухи. И вы опять вспомните то, что знали, когда были детьми – насколько огромным может быть строк от заката до рассвета.

И тогда бояться старости не будет ни смысла, ни желания, потому что до нее будет миллион часов, миллион вечностей в вашем личном портмоне. Ведь самый главный ужас старости не в том, что у глаз морщины, силикон обвис а суставы предсказывают погоду лучше, чем спутник метеоцентра. Самая жуть будущего – прошлое.

Точнее – его отсутствие. Понимание того, что все, приехали, а ты в пролете. Не успел. Почему не успел? А ты вообще куда-то шел, приятель?

Помните притчу о гонке Зайца и Черепахи? А не думаете ли вы, что даже имея такую суперовую фору по времени и молодости, вы, когда придет пора подводить итоги, сидя с трубкой в кресле-качалке, пролетите как фанера над Парижем?

Живите, господа! Живите, пока не поздно.

А что до смерти…

Наша свобода в том, что приговор подписан, заверен и париться, в общем-то, незачем. И думать бы надо не о приговоре, а о том запасе времени, который у нас есть, но кое-что, все таки, скажу – не удержусь ведь. Я представляю, что произойдет, если всех этих адептов “страха старости”, которые тратят жизнь так, что забывают о самих себе, одарить по самые бакенбарды и дать им возможность влачить свое существование вечно. Лучше меня про это уже сказали братья Стругацкие: “Я с ужасом думаю что произойдет, дай вам кто-нибудь свободное расписание. Стихи писать будете? Поэмы? Cча-а-аз! Так и будете бегать от хрустальной распивочной до алмазной закусочной…”

Но, все-таки, – что же стирает страх перед смертью в полный ноль, заставляя мало того, что кайфовать и жить сегодняшним днем, но и бодро смотреть в будущее, когда нами в этом мире уже не будет и пахнуть? Не стану говорить за других, но в моем случае это то же самое, что заставляет дайверов нырять к останками “Титаника”, космонавтов переться к пыльным тропинкам далеких планет, а геологов лазить в неизведанные недра не по расписанию, а просто так, для души. Ага, правильно. Любопытство.

Не знаю, как вам, а мне до чертиков любопытно, что же произойдет, когда весь песок в часах пересыплется вниз, и машинка мозга, благодаря которой в этот мир приходят все эти дизайнеры, дистрибьюторы, законопроекты, Путин, Папа Римский и вконец охреневшие цены на бензин отключится. Я не верю ни в бога, ни в черта, но как-то сомневаюсь, что потом не будет ничего интересного. Природа не терпит пустоты, и если в стакане нет воды, то он не пуст – в нем воздух. Откачайте воздух, и все равно там будет много чего интересного – физики-”квантовщики” в курсах.

Но в болото метафизику. Суть в другом – нас всех ждет аттракцион, где вопить на галерке от жалости к себе просто бессмысленно. Поэтому проще сесть в партере с попкорном и получать удовольствие по мере возможности.

И если вам, мои уважаемые и, вне всяких сомнений, любимые корреспонденты, так страшно -  расслабьтесь. Расслабьтесь хотя бы потому, что когда время истечет, все эти страхи, сомнения, отчаяние и нервический мандраж улетят, словно библиотечная пыль, влекомая ветром, что дует над нашей смешной планетой от начала времен. И боятся уже будет просто некому, потому что кинолента “Брокер Вася, властелин бежевого “Пежо” закончится.

А что начнется, повторяю, посмотрим потом. Все там будем, не в том соль. Пока давайте поживем, господа. Так поживем, чтоб аж пыль столбом.