Пять минут до субтитров

“Параллельно пути

Черный спутник летит..”

Вы привязаны к рельсам, а на вас прет локомотив.

Или даже еще изящнее. Вы едете в комфортабельном купе, а впереди – разрушенный мост.

Второе – Витька Пелевин. Это он о смерти – про мост. Но владения Танатоса мы сейчас трогать не будем, а в роли ушлого госинспектора произведем ревизию зала ожидания, откуда нам всем предстоит отправиться на Последнюю Станцию.

И ошалеть.

И возмутиться.

И много чего.

Есть такое выражение – “строить свой дом на песке”. Все знают, все умные, все читали. Смысл тоже ясен – если громоздишь свои жизненные построения на хреновый фундамент, то, рано или поздно, настанет такой момент, когда придется хлопать глазами, максимально их округлив, ругаться непечатными словосочетаниями и биться головой о ближайшие твердые предметы с криком “О, почему я не понимал этого раньше!”

А если вся жизнь стоит на такой вот призрачной подставке?..

В свое время, как я уже писал, я был поражен тем количеством детей и подростков, которым нужна помощь психолога (правда, чаще она нужна их родителям). Той огромной горе всевозможных иллюзорных кошмаров, в паутине которых живет большинство тех, кто наивно полагает себя взрослыми людьми.

И полным отсутствием внимания к людям, которым за 70.

Нет-нет, я не буду банально ныть о низких пенсиях, льготах и тому подобном. Я, слава богу, не политик. Я расскажу о другом.

Как-то один мой клиент, женщина 42 лет, пожаловалась на постоянные конфликты с отцом. “Все ему не так; все норовит влезть в мою личную жизнь, устраивает скандалы без повода…” Я заметил, что, вполне возможно, у него какие-то проблемы, о которых он, не исключено, не против был бы рассказать, и намекнул на консультацию у психолога (конечно, имея в виду себя). “Да какой психолог, Вы что!” – заявила мадам. “Ему 72 года, единственное, что ему нужно – кефир и теплый сортир! И так с ним носимся, как с ребенком, чего же еще?!”

Цинизм отдельных несознательных элементов? Как же. Открываем солидный труд американского коллеги (бр-р-р-р-р…). “Старость характеризуется физическим разрушением, за которым неизбежно следует разрушение психическое…” (это я придерживаю книгу ногой и перевожу с английского, но таких “шедевров” – полные библиотеки). “Упрощение процессов высшей нервной деятельности… сопутствующие заболевания… выпадение из обоймы социума (какой оборот, а? типа, отстрелялся, приятель...) деградация интеллекта”. Дальше – больше. “Необходимость социальной адаптации… лечение… и, наконец, мое любимое: “симптоматическая психиатрия” (дословно: “symptomatic psychiatry”).

Хорошо. Пожалуй, хватит. Теперь давайте по порядку.

“Упрощение процессов высшей нервной деятельности” – это интеллектуальная “эволюция наоборот”. Из человека разумного в пингвина, от пингвина – в кактусы. Когда вы со страшенного бодуна ищете, куда вчера спрятали тапки и находите их в морозилке – это “перманентное упрощение”. То есть, если на вас поставили такое клеймо, значит вы – идиот. Без права реабилитации.

“Сопутствующие заболевания”. Допустим, вы получили высокую дозу радиации или заболели СПИДом. В первом случае у вас – травма обмена веществ и вы умираете оттого, что клетки вашего организма не восстанавливаются, а во втором – потому что иммунная система “забила” на бактерии и вирусы. В первом случае вас ждут всякие сепсисы, кровоизлияния, язвы и подобные прелести; во втором – пиршество оголодавшей микрофлоры, почуявшей свою безнаказанность. Все это – “сопутствующие заболевания”, то есть – не главное в вашей жизни, но то, что все равно вас-таки доконает.

“Социальная адаптация” – мой любимый термин. Писатели-фантасты часто используют его более честный синоним – “ресоциализация”. Это когда вам в голову вставляют микрочип, который бьет вас током, когда вы произносите “Путин редиска” и заставляет ржать над шутками Петросяна. Словосочетание “социальная адаптация” употребляются в отношении:

- инвалидов;

- наркоманов;

- бывших заключенных за особо тяжкие;

- детей и подростков с “отклонениями” в поведении;

Короче, эти красивые слова означают, на практике (на бумаге – другое), “вправление мозгов” любыми доступными способами, если по итогам они ведут к получению на выходе не сильно мешающего и путающегося под ногами калеки.

А вообще – это что! Вот в 30-50-е годы знали толк в “социальной адаптации”. Особо отличился на этой ниве Эгаш Мониш, додумавшийся до такой классной штуки, как лоботомия. Психиатры аж взвизгнули от восторга – теперь из самого выдающегося и сильного волей “недовольного” можно было соорудить пускающее слюни тихое чучело. Для этого использовалась весьма сложная аппаратура. Например, нож для колки льда, которым лоботомию (лейктомию) делал Уолтер Фримен – самый добрый из Айболитов, закусивших удила “социальной адаптации”.

“Симптоматическая психиатрия”. Вот этого я не понял. Вообще. Наверное, зря жрал университетские котлеты. Но после некоторого напряга мозга можно родить следующее. “Симптоматическое лечение” – это когда проблемы решаются по мере их поступления. Например, при гриппе – температура? – аспирин. Течет из носа? Аэрозоль вам в нос! Запор? А дайте-ка мне самую большую клизму!

И еще при лечении онкологических заболеваний часто используется “симптоматичка”. В виде обезболивающих, когда ничто другое уже не помогает.

То есть, в отношении психиатрии, это, наверное, выглядит, примерно, так: пациент говорит о своих проблемах и болях? Кляп в рот. Жестикулирует? “Рубашка-смиряшка”. Не понял проявляемой в отношении него доброты и возмущается? Вырубить бейсбольной битой. В общем, just do it. Главное – забота о ближнем.

Мы не воспринимаем старость как возраст. Мы смотрим на нее, как на болезнь. Причем болезнь неизлечимую и заразную.

Примеры? Миллион. В отношении людей, которым за 70 (да и за 60 тоже) мы исповедуем правило “Трех “НЕ”: не общаться, не касаться их проблем, не обращать внимания. И, что еще хуже, очень часто проявляем в их отношении жалость.

Жалость – отвратительное чувство. Во-первых это – акт, который всегда начинается с отождествления с самим собой, а заканчивается “поднятием” себя на виртуально-галлюциногенную ступеньку вверх. Вот смотрим мы на старуху, которую прямо на улице хватил инфаркт, и думаем, сами того не осознавая – “Упс, а если там, на асфальте, лежал бы я?!” И начинаем истекать жалостью, а потом замечаем – а ведь я-то здоров, на ногах и нормально себя чувствую! Круто! Зашибись! И какой я, кстати, человек хороший – способный на сопереживание! И – р-раз! – взлетаем в собственных глазах на невидимом лифте на запредельный этаж бытия, с которого дотянуться до того, кого мы пожалели, ну никак невозможно.

Во-вторых жалость пассивна. Она не подразумевает (в отличие от милосердия) какого-либо акта соучастия. Даже эмоционального. Потому что человек, которому плохо, не думает о том, чтобы его пожалели. Он надеется на то, что ему помогут.

Но если уж мы способны на жалость через ассоциацию с самими собой, то включите мозг, и подумайте вот о чем:

Рано или поздно вы почувствуете, что ваша жизнь приближается к логическому завершению. И если кто-то думает, что это начнется с черной трубы, в конце которой будет гореть неоновая вывеска “Рай – парковка налево, джакузи направо”, то он крупно ошибается. Этим все закончится. Может быть. Никто этого не знает.

“Ведь никто не возвратился оттуда

Оправдать наш безобразный, отчаянный стыд…”

Зато точно можно сказать, с чего все начнется.

А начнется все со времени. Со странного, ледяного ощущения, что в сутках больше не 24 часа, а два-три. Время сорвется с цепи, как лопнувшая пружина. И вот – только вчера вы сыграли свадьбу, а сегодня вдруг заметили, что фотографии пожелтели и потерлись по краям, да и не найти уже половину из них, кому-то подаренных или затасканных детьми. Да какие они, к черту, дети – у старшего сына пивной животик растет, как внешний долг Греции, а дочь разводится. В третий раз.

Вы будете обходить телефон, словно бомбу с часовым механизмом, пытаясь вообще вытолкнуть мысли о нем за пределы черепной коробки. Потому что звонок днем будет означать одно – звонят не вам. Или по ошибке. А звонок ночью – кто-то умер.

В телефонной книжке появятся номера, на которые никогда больше не дозвониться. И вы не будете их вычеркивать, словно резкое движение карандаша разобьет какой-то странный стеклянный паноптикум в памяти. Люди приходят и уходят, не оставляя ничего, кроме номеров, подписей и долгов. Приходят и уходят…

Вы станете настоящим специалистом в области фармакологии и вызубрите адреса всех круглосуточный аптек в радиусе километра. Вы узнаете много нового про самые обычные явления жизни. Например, про сон. Оказывается, это не черная воздушная яма, в которую падаешь перед новым рабочим днем, а хрупкий стеклянный шар с пыльной мишурой внутри. И фонари за окном гаснут далеко за полночь.

Люди приходят и уходят, приходят и уходят…

Говорят, что люди в возрасте любят рассказывать о своем прошлом, но это – невероятная чушь, не имеющая никакого отношения к реальности. Старики говорят о прошлом, но, в основном, о других. Людях, местах, событиях. О себе – только категориально, только феноменологически. То есть – как о предмете, который когда-то был. О себе – нет. Потому что самый черный ужас – оглядываться в покрытое пленкой сепии прошлое и понимать, что того человека, с которым оно случилось, нигде нет. Нет, как и не существовало бы никогда. А если бы даже и не существовал, то что бы изменилось?

Люди приходят и уходят. И, наконец, никого не остается. И нет больше подростка, юноши, молодой девушки, миллионов дорог в будущее. Будущее достигнуто. Конечная остановка. Пылинки висят в луче солнечного света, а за окном – лето. И остается только отвернуться к стене и выдернуть себя из розетки.

А теперь я хочу задать вам несколько вопросов:

Является ли то, что человек болен, достаточной причиной для того, чтобы посадить его в невидимый герметичный бокс и изолировать от людей? Тем более, что болен он тем же, чем и вы – Временем. Только вы на более легко протекающей стадии заболевания.

Существует ли некое “время износа”, после которого человека можно выбросить на мусорку?

И самое главное – вы собираетесь жить вечно?

Константин Филиппович Никитин, доктор медицинских наук и врач-невропатолог, известный своей концепцией “активной старости” (которой сам, кстати, был ярким примером), в одном из своих интервью сказал примерно следующее: “Дурак тот, кто говорит, что старость – время, когда человек медленно умирает. В любом возрасте вы можете сохранять ясность ума и физическую активность. Но тот, кто помогает старому человеку поверить в то, что он – ни на что не годная развалина, не дурак, а преступник”.

Жизнь заканчивается только тогда, когда ваша ЭЭГ покажет безнадежно прямую линию. А, впрочем, кто ее знает. Может быть и не заканчивается.

Я не верю ни в бога, ни в черта, ни в конец света, ни в демократию, ни в одновременный оргазм. Но год за годом я наблюдаю за процессами, протекающими у людей в головах. И иногда начинаешь думать, что они не ограничиваются масштабами черепных коробочек. И что все вокруг – просто фильм о нас с вами и о простом и глупом устройстве мира, в котором мы живем, а каждый из нас – плохо снятый ролик.

Но вот какое начало, продолжение и конец у него будет, зависит только от вас. И если у вас возникло нездоровое желание покинуть кинозал за пять минут до полуночи – пожалуйста. Но рано или поздно кто-то другой будет смотреть кино про вас самих. И кто знает, как быстро вы ему осточертеете?

Люди приходят и уходят…

1. Виталий пишет:15.09.2010 в 15:57

   Бояться старости не надо.
   Старость это итог нашей жизни.
   Старость открывает вашу истинную сущность.
   Вы можете всю жизнь быть хамелеоном, но наступит время, когда на притворство не будет хватать сил. Вот и момент истины. Что заслужил, то и получишь.
   У нас очень мало осталось СИЛЬНЫХ ДУХОМ стариков. С кого брать пример. Вот и мстит им молодняк(это подсознание), а старик стоит и молчит(страх).
   Все помнят Тараса Бульбу. Сыны приехали в гости, а БАТЯ на татами вызывает. Разве такого ДЕДА кто-то ОБИДИТ?!
   Вот и нам надо силу ДУХА УКРЕПЛЯТЬ. Тогда никто не обидит ни сейчас, ни в старости.

   • ПсихолоГ пишет:15.09.2010 в 19:57

     Во – вот отличный пример! Молодость – это замечательное время, но, хоть и готова схарчить все, что попадается в ее поле зрения, тут же поджимает хвост, когда получает по носу – почти по Козьме Пруткову) Многие люди в возрасте теряют напускную браваду. Зубы выпадают и остаешься одни на один с серой, бескачетвенной пустотой будней. Поэтому необходим внутренний стержень, а не то спагетти, что находится внутри 90% из нас.
     И, конечно, необходимо понимать одну простую вещь – “Жизнь заканчивается ТОЛЬКО с последним ударом сердца”.

2. Sirenna пишет:15.09.2010 в 23:42

   Общество должно проявлять долю уважения к людям старшего возраста. но что делать, если, например. профессор, которому 75 лет. он к тому же еще и еврей. несет на лекциях откровенную чушь, в книжах у него тоже бред несусветный, и знаний он дать студентам уже никаких не может???? И как после этого терпеть этот откровенный маразм. при всем уважении к возрасту?
   Другой диаметрально противоположный пример, когда люди, несмотря на возраст, идут в ногу со временем, не останавливают мыслительные процессы, с энтузиазмом относятся к нововведениям, воспринимая их как неотъемлимую часть развития. Вот эти люди могут в любое время за себя постоять, и никому в голову не придет их игнорировать, ибо мир на них держится.

3. Эвелина пишет:16.09.2010 в 08:52

   В нашем вузе был один преподаватель истории, ему было за 70. Красавец -мужчина, из дворянского рода, занимался геральдикой… Все студентки были влюблены в него. Он у меня не вел, потому что на на другом факультете училась, но столкнулась с ним на одном мероприятии, когда он рассказал пикантный французский анекдот в присутствии официальных матрон с кафедр))) такое хулиганство) прямо-таки , юношеский задор.

   • ПсихолоГ пишет:16.09.2010 в 15:08

     Приятно читать о подобных случаях. А ведь многие, даже вполне молодые люди, начинают заворачиваться в саван и ползти в сторону кладбища при возникновении на горизонте любой мало-мальски значимой проблемы.
     Существует такая степень твердости духа и самодостаточности (которую я определяю, прежде всего, как целостность), когда человек может свободно поставить свою индивидуальность над обществом. Взять того же Ницше. С возрастом предпосылок для этого становится только больше. А значит старость – не разрушение, но новый виток эволюции личности! Шампанское – в студию!

4. Ирина пишет:16.09.2010 в 21:53

   Из старших людей, перед которыми я искренне преклоняюсь – репетитор моего сына, дама очень глубоко за 80. Ясный, живой ум, энергичная, деятельная, подтянутая. До сих пор ее ученики легко сдают профилирующие экзамены в любой (!!!) ВУЗ. Как-то она со смехом рассказывала, что только дочитывая подаренный дочкой американский бестселлер “Коллекторы” (НЕ переводной) – поняла, что слово, вынесенное в название, к канализации отношения не имеет :)
   И – для “равновесности” – мой папа, 60 лет, сложности как следствие множественных микроинсультов мозга :( (вредные условия работы были)…

   ПсихолоГ_и_Я