Мы на войне. Часть 1. Местность рассеяния - Сергей Лукьяненко

Как известно, война – есть продолжение политики иными средствами. Логические перевёртыши работают далеко не всегда, но в данном случае можно и нужно это делать.

Политика – это продолжение войны иными средствами.

И, как ни печально это звучит, но «война никогда не кончается». Горячая превращается в холодную, экономическая в информационную… Но война была, есть и, увы, будет нормальным состоянием человеческого общества.

Россия – в войне. Как все и как всегда. В общем-то, нам не привыкать, да и пугаться не стоит. На нынешней войне тоже убивают, а информационные залпы бывают страшнее орудийных, но лучше уж такая война – тихая, чем настоящие войны. Беда лишь в том, что побеждать в настоящей войне мы научились: хорошо ли, плохо ли, малой или большой кровью, на своей или чужой территории, – умеем… А вот победы в тихих войнах никогда не были сильной стороны российского государства. Мы сплошь и рядом проигрывали информационную войну (требовалось появление по-настоящему могучей и бесчеловечной силы, вроде третьего рейха, чтобы с нами заключали хотя бы перемирие). Мы не умели пользоваться собственной экономической мощью, разбазаривали огромные ресурсы на помощь презирающим нас лживым царькам и диктаторам, а к вражеским ударам – вроде обрушившейся цены на нефть -- были не готовы.

Давайте поучимся воевать. Не на поле брани, а на аренах тихих войн.

А помочь нам попросим жившего две с половиной тысячи лет назад полководца и мыслителя Сунь Цзы.

«…Вот правила войны: есть местности рассеяния, местности неустойчивости, местности оспариваемые, местности смешения, местности-перекрестки, местности серьезного положения, местности бездорожья, местности окружения, местности смерти.

Когда князья сражаются на собственной земле, это будет местность рассеяния…»

Мы сражаемся на собственной земле. И для начала хорошо бы запомнить – это наша земля. Найдётся немало тех, кто готов это оспаривать. Найдётся немало тех, кто скажет, что в XXI веке не важны границы, языки, народы, ресурсы – а важнее всего интернет, мобильность и креативность. Не будем попусту спорить. Но это наша земля, на ней и за неё идет бой – и, что самое печальное, мы сражаемся друг с другом.

«Поэтому в местности рассеяния не сражайся»

Это, пожалуй, то требование Сунь Цзы, которое труднее всего принять. Как это «не сражайся», если враг бьёт по святыням, глумится над народом, перевирает историю, открыто призывает к расчленению страны?

Вся беда в том, что это наш, родной враг. Внутренний. Наша плоть от плоти, а зачастую и кровь от крови. И сражение с ним – это гражданская война, пусть даже и тихая. Эксгибиоцинистки, отплясывающие в храме, лощёный рукопожатый говорун на телеэкране – это часть нашего народа. И сражение – это как раз то, что им нужно. Сражение превращает фриков и предателей во врагов, достойных уважения и жалости. Суд над хулиганствующими эксгибиционистками? Найдётся достаточно людей либо «креативных», в меру их понимания и образа мысли, либо сердобольных, призывающих не наказывать жён и матерей. Суд над предателями, распродающими военные секреты? Найдётся достаточно любителей порассуждать, а были ли секреты достаточно секретными. Суд над экстремистом, призывающим к восстанию и погромам? Найдётся достаточно людей, уверенных, что в этом и заключается свобода слова.

Суд – это сражение. Сражаться в местности рассеяния нельзя.

А можно и нужно делать совсем другое.

«…Если противник явится в большом числе и полном порядке, как его встретить? Отвечаю: захвати первым то, что ему дорого. Если захватишь, он будет послушен тебе.

В войне самое главное -- быстрота: надо овладевать тем, до чего он успел дойти; идти по тому пути, о котором он и не помышляет; нападать там, где он не остерегается».

Если оружие врага – «креативные акции», лиши его креативности. Прояви большее творчество, выйди за рамки шаблонов и привычных схем.

Если оружие врага – пропаганда, не пытайся сражаться с ложью правдой. Веди свою пропаганду.

Если оружие врага – свобода, не пытайся её ограничить. Позволь проявить свою свободу тем, кто готов поспорить с врагом.

К сожалению, из всех вышеперечисленных приёмов наша власть усвоила, да и то плоховато, лишь искусство врать в ответ на ложь, что с некоторым трудом можно считать контрпропагандой, да и отдельные робкие попытки политических пиар-акций. Что же касается свободы, то порой возникает ощущение, что власть больше боится свободы своих сторонников, чем противников.

Почему?

«…В местности рассеяния я стану приводить к единству устремления всех…»

Надо честно признать, что большинство людей вообще не имеет твёрдо сложившихся убеждений – за исключением, понятное дело, любви к себе, любимым и неповторимым. Именно этим пользуется враг, вбрасывая один за одним привлекательные и неоспоримые, вроде как, образы – «свобода»! «толерантность»! «творчество»! Вы имеете что-то против свободы, толерантности и творчества в широком смысле этого слова? Нет, конечно. Ведь вы подсознательно относите всё это к себе. И вот уже общество коммунистов и сочувствующих полных ходом отправляется строить капитализм (не исключая и верхушку коммунистов), а русский интеллигент, в полном соответствии с традицией, разрушает образование и здравоохранение, энергично работает над тем, чтобы в стране стало меньше русских и меньше интеллигентов.

В стране на данный момент нет единых устремлений – поскольку нет общенациональной идеи. Идея «заработать кучу денег» на эту роль не годится, во-первых, поскольку не может быть осуществлена всем населением сразу, а во-вторых, потому что за этапом «заработать» немедленно приходит этап «потратить», что куда приятнее делать в другом месте, а не в «этой стране», выражаясь языком русской интеллигенции.

Успех Путина, и я уже об этом говорил, связан во многом в том, что он пытался (и успешно) быть президентом для всех. Для работников бюджетной сферы и олигархов. Для русских и нерусских. «Он в тундре -- на оленях, в степи -- на скакуне, он ездит на машинах, он ходит по стране».

Это правильно и хорошо для политика, живущего в стране мирной и благополучной.

Но этого недостаточно для полководца, живущего в стране воюющей и проблемной.

«Правитель действует в своем совете и отдается делам правления, а за войну во всем спрашивает со своего полководца…»

К сожалению, мы на войне. И настает момент, когда политику придется стать полководцем. Хуже всего то, что мы - в местности рассеяния. И единственное, что здесь возможно делать – «приводить к единству устремления всех…»

К какому единству?

А вот в об этом в следующий раз.

Конец первой местности.

P.S. Автор убедительно просит считать созвучие «местность рассеяния» с рукопожатым именование России «рассеянией» случайным и все вопросы по этому поводу переадресовывает Сунь Цзы.

P.P.S. Поскольку автор умеет заглядывать в будущее и предвидит появление комментариев «А с кем это мы воюем?» и «Что за враг-то, на которого намекаете?», то отвечу сразу: воюем мы с сириусянскими боевыми андроидами, враг – Сириусянская штабная ассоциация.