Вначале — немного передового опыта. Бюро переписи населения США выпустило на днях демографический прогноз до 2060 года. В прогнозе имеется несколько ключевых дат, после которых облик страны изменится бесповоротно.
Так, в 2035 году число граждан старше 65 лет превысит в Америке число граждан младше 18 — сразу на полтора миллиона. Далее этот перевес старых над малыми будет нарастать. В этом году, образно говоря, «на пенсию выйдет последний бэби-бумер».
Это случится, на всякий случай, в не очень отдалённом будущем: 2035 год наступит всего через 16 лет. И это будет означать в перспективе растущий перевес числа иждивенцев над работающими.
Подобный перевес старости над юностью настиг многие европейские страны, отметим, несколько раньше. Причем в первую очередь не те, по которым прошлись мировые войны, а те, по которым куда более смертоносным (в чисто арифметическом смысле) катком прокатились массовые эмиграции начала нулевых.
Но рассматривать Болгарию или Прибалтику как примеры бессмысленно. Потому что Болгария и Прибалтика даже не пытаются найти выход из маячащего перед ними кризиса, а США – твёрдо намерены его не допустить.
Западноевропейские страны перспективу получить множество пенсионеров на шеях у малочисленной молодёжи осознали как раз достаточно давно — практически сразу после того, как перестали, напротив, бояться перенаселения. И приняли меры — те единственные, что сработали.
А сработал только завоз иммигрантов. Вопреки распространяемым (в том числе и в отечественных СМИ) ложным данным, никакие социальные программы вернуть воспроизводство на приемлемый уровень нигде в Европе не смогли. Козыряющая сегодня едва ли не единственным в ЕС естественным приростом населения Франция — имеет этот прирост за счёт «французов», происходящих из Алжира, экваториальной Африки и пр. Любопытно, что при этом значительную часть работающих иммигрантов составляют как раз приезжие из стран бывшей социалистической Европы (около 15%, по подсчётам, населения во Франции составляют иммигранты первых двух поколений из Европы).
В США же завоз иммигрантов никогда по сути и не прекращался — как легальный, так и контрабандный. И с этим связана ещё одна важная дата, отмеченная в «Прогнозе» Бюро переписи населения:
В 2020 году среди детей США белые станут меньшинством.
Речь идёт не о том, что «белые неиспанского происхождения» начнут рожать меньше детей, чем прочие американцы. Это произошло ещё несколько лет назад. Речь о том, что среди 78 миллионов жителей США младше 18 лет большинство будут составлять, если можно так выразиться, «цивилизационные меньшинства».
Тут стоит обратить внимание на то, почему у США вообще возникло странное определение «Non-Hispanic White». То есть почему данная общность очерчивает исключительно американцев европейского происхождения.
Как писали исследователи ещё в 1930-х, «американец может быть нордического происхождения, может иметь славянские или даже итальянские корни, но это всё равно американец… англо-саксонская Америка поглощает всех».
Сегодня, спустя почти сотню лет, мы можем констатировать, что англо-саксонская Америка поглотила и превратила в себя не всех американцев.
Она определённо не сумела поглотить большую часть своего латиноамериканского населения (некоторый процент, безусловно, «культурно белеет», но опережающими темпами растёт число остающихся в своём культурном поле). Она не сумела также поглотить большую часть своего 40-миллионного чернокожего населения — которое, кстати, продолжает пополняться за счёт иммигрантов из Чёрной Африки. Американские негры сегодня — это типичный «народ внутри нации» с резко меньшим, чем у «неиспаноязычных белых», доходом (перепад в среднем более чем вдвое) и явно отдельной — хотя простенькой по всем параметрам — культурой.
То есть «неиспаноязычные белые» – это круг, за границей которого заглушается массовая цивилизационная ассимиляция. Там, за его пределами, находятся группы, интегрированные в американское общество либо очень по-своему, либо далеко не до конца.
Так вот. Эти «небелые американцы» станут арифметическим большинством примерно в 2043 году (представим себе, что население России в основном состоит из жителей Таджикистана и Узбекистана, перемежаемого гостями из Закавказья).
Встает вопрос: сумеет ли Америка середины XXI века, состоящая уже по большей части из представителей иной, не «англо-саксонской» цивилизации, – обеспечить тем не менее цивилизационную преемственность этим своим наследникам?
Примечание Владимира Зыкова. Это исключено. Даже "белые" американцы ухитрились потерять преемственность, чего уж говорить о других. Вот яркий, доходчивый, хоть может и не слишком толерантный пример из... книги Николая Горькавого "Астровитянка" (надеюсь, автор меня простит за цитирование без разрешения):
— Эти районы бедные и грязные, а зарплата их жителей низка. Из-за цвета кожи афроамериканцы живут хуже всех, и это несправедливо! — горячилась Нджава, чьё красивое энергичное лицо тёмно-оливковым оттенком и рядом черт свидетельствовало об африканских предках. Чёрная кожа встречается и у южных индийцев, но абрис лица у них ближе к европейскому типу.
В нервный монолог Нджавы никто за капитанским столом не решался вмешаться. Но в конце его командир корабля спросил:
— Скажите, уважаемый профессор, а вы можете отличить по выговору афроамериканца? Например, когда вы говорите с собеседником по т-фону?
— Как правило, могу, — удивлённо сказала Нджава, — но зачем вы спрашиваете?
— А почему вы различаете выговор афроамериканцев, если они поселились в вашей стране несколько веков назад — гораздо раньше, чем многие белые американцы?
— Ну… потому что афроамериканцы живут часто вместе, и внутри таких сообществ поддерживается своеобразная манера речи…
Капитан продолжил:
— …а также свой стиль поведения, одежды, музыки…
— Да, ну и что? — нахмурилась Нджава.
Капитан Чейз пожал плечами:
— Я много лет работаю с людьми разных рас и уверен, что в жизненном соревновании культурные различия гораздо важнее цвета кожи. Афроамериканцы живут беднее не из-за иного цвета кожи, а из-за иного культурного менталитета. Именно его надо менять, тогда и уровень жизни вырастет.
— Это расизм! — вспыхнула Нджава.
— Нет, — покачал головой капитан, — я ведь и сам на четверть — африканец…
— Вы?! — удивилась Нджава, всматриваясь в загорелую капитанскую физиономию с широким носом.
— Да, — кивнул капитан, — и без предубеждения отношусь к людям любого цвета кожи. Для меня важно, чтобы они вели себя как все. У меня работали чернокожие матросы и специалисты, а с одним афроевропейцем, техником-электронщиком, мы были приятелями. До сих пор жалею, что он перешёл на линию Каллисто–Оберон.
— Что значит — вести себя «как все»? — подозрительно спросила Нджава.
— Значит — быть хорошим специалистом и честным парнем, работать со мной и другими бок о бок, не доставлять неприятностей и неудобств в быту, а это важно на таком небольшом корабле. Если человек не следует общим правилам и создаёт проблемы, то я немедленно расстанусь с ним, даже если он будет розовее абрикосовых лепестков.
— Вы считаете, что чёрные живут бедно, потому что не любят работать? — Нджава всё ещё сердилась.
— Я считаю, что цвет рубашки важнее цвета кожи. — Капитан был терпелив, невзирая на остывший кофе и нетронутый десерт. — Афроамериканцы отличаются от остальных в первую очередь образом жизни… видите, у них есть даже свой диалект, который сохраняется многие поколения. Разные типы культурного поведения, внушаемые детям, встраивают их в окружающую среду — или отгораживают от неё — гораздо сильнее, чем внешние отличия.
— Афроамериканцы бедны, у них нет денег на университеты! — пылко воскликнула Нджава. — Они замкнуты в своей среде, потому что им не дают занять подобающее место в жизни!
— Но вы же заняли своё место, да и первому чёрному президенту Америки цвет кожи не помешал, — возразил капитан. — Какой процент людей в вашем пригороде имеет абонемент в бесплатную библиотеку? Хотя бы сотню прочитанных книг? А ведь образование и профессия — это главный путь к процветанию. Основа успеха — это желание его добиться. Деньги на университет не помогут, если подросток не стремится поступить в него.
— Вы уверены, что главное в жизни — это карьера?
— Я не утверждаю, что гонка за успехом — единственно верный способ существования. У меня есть знакомый из общины амишей, европейских протестантов. Они переселились в Америку, но веками сохраняют язык и образ жизни предков, обходясь без электричества, пуговиц, автомобилей и громоотводов, потому что молния — орудие божьего гнева. Среди банкиров и юристов нет амишей, которые предпочли самобытность и сошли с дистанции социального соревнования, став фермерами и кузнецами. И они вполне счастливы. Они пошли на эту изолированность сознательно и не обижаются на остальное общество за свой личный выбор.
Нджава нахмурилась, но промолчала.
Отметим: собственно политический «крах белых» в США уже практически наступил. Нынешний президент — последний «президент белых», поскольку во всех штатах США, включая ключевые, соотношение меняется в пользу избирателя «демократического». То есть представителей каких-либо осознающих себя меньшинств.
Однако крах политический и крах цивилизационный — разные вещи. До сих пор опыт по «замене населения» в целом государстве имелся только один, и то условный: резкое увеличение числа мусульман-суннитов в Ливане за счёт палестинских беженцев и последующая гражданская война привели к массовому бегству христиан (маронитов-католиков, православных и армян) и уменьшению их удельного веса в стране. Цивилизационно Ливан до своих предвоенных показателей не поднялся до сих пор. По словам экономиста Нассима Талеба, в молодости бежавшего от войны представителя ливанской православной общины, «Арабы, интересовавшиеся, похоже, только войной (и поэзией), а позже оттоманские турки, помышлявшие, похоже, лишь о войне (и утехах), предоставляли нам заниматься скучной торговлей и совсем уж безобидной наукой… Ливанский «рай» рухнул внезапно — хватило нескольких пуль и снарядов. Число культурных людей сократилось, упав ниже определенного критического уровня. В стране образовался вакуум. Утечку мозгов трудно восполнить, и прежняя культура, возможно, утрачена навсегда»
Впрочем, это можно списать на разрушительную войну — которая погрузила в одичание не один только Ливан, но и многие государства. Хотя Талеб ясно указывает на банальное исчезновение людей, специализировавшихся поколениями на науке, экономике и культуре.
Тем не менее — стопроцентного исторического эксперимента, дающего ответ на вопрос «можно ли при замене населения передать ему характер своей цивилизации», пока нет.
Можно, однако, предположить, что, скорее всего, «пост-европейская Америка» (как и «пост-европейская Европа») будут вынуждены культурно и цивилизационно упроститься. Просто потому, что языком общения «разных цивилизаций в одной» неизбежно становится пиджин.
А вот сможет ли та же Америки, упростившись, остаться лидером — вопрос, на который ответа пока нет.
…Перед нашей страной эта проблема остро встанет не так скоро. У России, где паритет пожилых и молодых уже также практически достигнут, ещё имеется ресурс пост-советских народов, исторически во многом культурно и цивилизационно «русифицированных» и при этом экономически от России отстающих.
Скорее всего, Россия столкнётся с риском «замены населения» на десятилетия позже США.
И несколько позже Западной Европы — у нее пока имеется ресурс находящихся примерно в том же положении восточноевропейцев, но стоит учесть, что всточноевропейские страны во многом уже обезлюжены.
А значит — у нас будет приятная возможность поучиться на чужом опыте.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
