А вдали уже дышит гроза…

Кто-то отвернувшись от окон дремлет, кто-то пытается читать, кто-то тихо болтает с соседом. Но большинство просто сидят и молчат, молчат и смотрят в окна, находясь под грузом своих ежедневных проблем.

Вдруг откуда-то раздался и поплыл по вагону тихий, но хорошо слышный всему вагону напев:

Наступает минута прощания,
Ты глядишь мне тревожно в глаза,
И ловлю я родное дыхание,
А вдали уже дышит гроза…

Все обернулись куда-то в сторону раздававшегося напева. Но лишь немногие смогли разглядеть на одном из сидений глубоко в вагоне пожилого бородатого дядьку неприметной наружности, который, склонив голову набок и прислонив её к окну, незаметными движениями губ продолжал петь песню мягким и приятным голосом.

Дрогнул воздух туманный и синий,
И тревога коснулась висков,
И зовёт нас на подвиг Россия,
Веет ветром от шага полков.

Близ сидящие мельком взглянули на дядьку, подумали, мол, очередной безобидный сумасшедший, каких полным-полно в электричках, и отвернулись с лёгким раздражением: зачем оторвал нас от собственных забот и мыслей? Остальные пассажиры, не увидав, кто поёт, и слегка улыбнувшись появлению невидимого сумасшедшего, тоже вернулись к своим мыслям. Но слух их волей-неволей следил за песенкой, которая звучала всё громче и казалась всё знакомей.

Сумерки сгущались, за окном клубились вихри мелкого снега, а сумасшедший дядька продолжал петь, повышая голос с каждой строчкой:

Прощай, отчий край,
Ты нас вспоминай,
Прощай, милый взгляд,
Прости-прощай, прости-прощай…

Знакомый припев буквально выдернул людей из своих мыслей. Их глаза встревожились, затихли и с огромным вниманием стали ловить слова. Видно было, что песня незнакомца напомнила им о чём-то важном и вечном, давно позабытом. Но, поддавшись на мгновение чувствам, они вдруг поджались и попытались сохранить на лицах повседневную городскую озабоченность и угрюмость.

Дядька, будто понимая их внутреннюю борьбу и не желая дать им опять уйти в себя, отогнать от себя важное и вечное, вдруг выдал новый куплет с такой тревожной и почти фальцетной ноткой, что, казалось, стёкла задрожали. А с ними и сердца.

Летят-летят года,
Уходят во мглу поезда,
А в них — солдаты.
И в небе тёмном
Горит солдатская звезда.
А в них — солдаты.
И в небе тёмном
Горит солдатская звезда.

Люди уже не скрывали переполнившие их чувства. Не прятали свои изливающиеся взгляды друг от друга. В звучащих словах перед ними проходили годы и страдания их родителей, их дедов, их самих – всего русского народа.

Казалось, они про себя подпевают дядьке. А тот, резко снизив накал, первоначальным своим мягким задумчивым голосом вывел очередной куплет:

Лес да степь, да в степи полустанки.
Свет вечерней и новой зари —
Не забудь же прощанье Славянки,
Сокровенно в душе повтори!

Прощай, отчий край,
Ты нас вспоминай,
Прощай, милый взгляд,
Не все из нас придут назад.

У кого-то показались слёзы. А может, это у кого-то блеснули очки, когда в вагоне вдруг вспыхнул свет и сумерки исчезли. Пассажиры будто проснулись от какого-то наваждения и стыдливо бросили свои тела и взгляды в привычную позу ежедневной озабоченности. Кто-то повернулся, чтобы увидеть сумасшедшего дядьку. Но его не было. Наверное, сошёл на полустанке, у которого на пару секунд притормозила электричка и продолжила свой путь в большой город.

Под ярким электрическим светом вагон привычно оживился, засновали торговки шмотьём, загудели разговоры, в тамбуре кто-то привычно ссорился.

Но в ушах многих пассажиров продолжал петь мягкий, мелодичный и теперь уже такой родной дядькин голос:

Нет, не будет душа безучастна —
Справедливости светят огни…
За любовь, за великое братство
Отдавали мы жизни свои.

Летят-летят года,
А песня — ты с нами всегда:
Тебя мы помним,
И в небе тёмном
Горит солдатская звезда.

Прощай, отчий край,
Ты нас вспоминай,
Прощай, милый взгляд,
Прости-прощай, прости-прощай…

РМ

vladimir_krm

Спасибо, утяну к себе на сайт, очень яркий рассказ для рубрики "Бывало..." Алаверды, еще один очень близкий по духу марш, "Тоска по Родине":

В боях суровых закаленная,
В огнях жестоких опаленная,
Страна родная, нам ты отзовись,
Из праха ты, как прежде, снова вознесись!

Ужель тебя мы не увидим вновь,
Ужель твоя иссякла в жилах кровь?
Не видишь разве ты под властью грез
Как по тебе струятся реки горьких слез?..