В свете закатного солнца бухта казалась наполненной расплавленным золотом. В сочетании с насыщенной зеленью сопок и пестротой флагов расцвечивания, которыми были украшены стоящие на якорях серые громады боевых кораблей, вся картина представлялась скорее кадром из невообразимо красивого мульфильма, чем реальным пейзажем.
Макар Ильин сидел на корме моторной лодки, полной грудью вдыхая насыщенный солёными брызгами воздух. Левой рукой он обнимал за плечи Алису, а правая покоилась на кудлатой голове преданного Бурана; семилетний Волька, страшно гордый собой, стоял на руле, а крохотные Авик и Арик в ярких спасжилетах под наблюдением трёхлетней Лидочки восторженно показывали пальцами вокруг, сидя в забранном сеткой безопасном кокпите. Как никогда остро Макар ощущал сегодня счастье - оно казалось до того всеобъемлющим, что даже не верилось, что где-то в мире хоть кому-то может быть сейчас плохо. Буран, посмотрев умными глазами на хозяина, вдруг тронул его лапой за плечо и заговорил по-человечески:
- Валентиныч, вставай! Новый Год проспишь!
Сказка оборвалась, едва начавшись. Ясное небо превратилось в стальной подволок Макаровой каюты, свежий ветерок - в насыщенное запахами масла и железа дуновение из "кондишки", а морда Бурана стала довольной физиономией Мишки Майера.
- Ну ты и "редиска", - ругнулся Макар на товарища, - мне такой сон снился...
- Да хорош уже спать, - толстокожий капитан Майер явно не мучался совестью, прервав сон командира. Макар, зевая, запросил:
- Телефон, время!
- Местное время тринадцать часов две минуты, московское двенадцать часов две минуты, - откликнулся коммуникатор с тумбочки.
- Ещё только час дня, вот же ты злодей! Как будто сам с нами не летал вчера пол-ночи... Дай отдохнуть, Миша, будь человеком! На выход из каюты - это туда...
Михаил, однако, не внял просьбе лежащего и потормошил его ещё раз:
- Алё, гараж!!
Видя, что это не помогает, Мишка решил сменить тактику и заговорил нарочито скучным голосом:
- Уважаемые граждане, сегодня тридцать первое декабря две тысячи сорок четвёртого года, мы с вами вернулись на широту острова Сокотра... Посмотрите, пожалуйста, направо - там вы увидите майора Ильина, который собирается проспать всё интересное!
- Ну что там у тебя? - повернулся к нему Макар.
- Пошли на ангарную, - заговорщически сообщил Мишка. - Там "большой зам" концерт даёт.
С кряхтением держась за ноющую спину - давала знать о себе давняя травма при катапультировании - Макар сел на койке:
- Ладно, пошли, чёрт речистый, всё равно сна уже не будет... Как думаешь, за "тропическую форму одежды" Гарановский меня не убьёт?
Мишка Майер критически оглядел спортивную фигуру командира, которую несколько портили шрамы после ранений и операций:
- Смотри сам, Валентиныч. Нам, конечно, "большой зам" не указ, но Чуткому он запросто может нажаловаться на внешний вид. Я на твоём месте одел хотя бы брюки...
По дороге от каюты к ангару Майер сообщил:
- Да, товарищ майор, у меня к тебе пренеприятнейшее известие: к нам едет ревизор.
- В смысле?
- В прямом. Сюда летит сам Кондратенко, "Кондор". Типа, "со внезапной проверкой". И не лень же ему в Новый Год...
- Ну и зараза же ты, капитан... Самое главное сообщаешь так между делом. И что теперь, когда начнётся эта "внезапная проверка"?
- Всякое говорят. Я про семь вечера слышал... Всё равно мы тут всё драим и в порядок приводим к празднику. А Кондор - всё-таки мужик правильный, с понятием. Даром, что генерал-полковник и командующий авиацией ТОФа... Напрягать сильно не должен.
Ангарная палуба "Минска" - огромное, площадью более стадиона, помещение, плотно заставленное самолётами и винтокрылами - к Новому году была украшена различной мишурой и воздушными шариками, а в проходе у носового самолётоподъёмника воздвигли главную корабельную "ёлку". Ёлку в кавычках - потому, что "большой зам" (заместитель командира крейсера по воспитательной работе) не озаботился запастись во Владивостоке хотя бы разборной искусственной ёлкой для экипажа. После безуспешных попыток "реквизировать на общие нужды" одну из ёлочек, запасённых в боевых частях корабля "для своих" - "большой зам" не придумал ничего лучше, чем отрядить на Сокотру экспедицию за бутылочным деревом. Три дня назад экзотическое растение, действительно похожее на огромную бутылку с листьями, было винтокрылом доставлено с острова на "Минск", торжественно установлено в ангаре, украшено гирляндами и назначено "ёлкой". И "концерт", обещанный капитаном Майером, явно был как-то связан именно с ней.
Заместитель командира "Минска" по воспитательной работе, капитан второго ранга Аркадий Олегович Гарановский - кандидат наук, автор статей и монографий, кавалер медалей, лауреат премий в области того-то и сего-то, ветеран доброй дюжины боевых служб, и прочая, и прочая - обладал совершенно водевильной внешностью и постоянно становился героем корабельных анекдотов. Неизменные попытки "большого зама" выглядеть грозным и строгим начальником смотрелись особенно комично в приложении к низенькой мешковатой фигуре и подвижному лицу с носом-пуговкой. За глаза над ним потешался весь многочисленный экипаж и авиагруппа крейсера-авианосца. Вот и сейчас разнос, который он устроил перед "ёлкой" своим подчинённым, собрал довольно многочисленных зрителей...
Пробираясь поближе к этому зрелищу между самолётами в ангаре, лётчики случайно столкнулись с Михалычем - техником Макара. Обменявшись с пилотами рукопожатием, техник поманил их за собой:
- Мужики, раз уж вы здесь - буквально на пять сек, показать кое-что хочу...
Михалыч подвёл их к истребителю с бортовым номером "65" - тому самому, на котором накануне ночью Макар возглавил "психологическую атаку" на мятежников Кисимайо. Нагнувшись к правому воздухозаборнику, техник молча указал на круглое отверстие с загнутыми внутрь краями. Капитан Майер недоверчиво просунул в дыру палец, прикинул:
- Двенадцать и семь... А то и четырнадцать с половиной миллиметров. Товарищ майор, да ты в рубашке родился!
Макар ощутил, как его окатила холодная волна ужаса, на мгновение заставляющая забыть даже о тропической жаре вокруг. Значит, в него не просто стреляли, а попали. Пролети пуля на пару метров левее, он вполне мог бы уже и не стоять сейчас здесь... Плотного и целенаправленного обстрела они ночью не видели - только одна или несколько случайных очередей. Неизвестному стрелку, скорее всего, просто повезло задеть самолёт. Однако тот же слепой случай, что привёл шальную пулю в воздухозаборник, вполне мог бы провести её траекторию и через пилотскую кабину - а такой брони, чтобы держала подобный калибр, на лёгком истребителе не было...
- Вот так, мужики, - только и сказал Михалыч.
Напоминание о глубине и близости той бездны, по краю которой они ходили каждую лётную смену, на какое-то время накрыло пилотов тягостным молчанием. Едва не забыв, зачем шли в ангар, они всё-таки подошли к "ёлке"... И быстро избавились от осадка на душе: весёлым смехом всё было смыто.
Дело в том, что "ёлка" за ночь была покрыта художественной резьбой. И какой! Неизвестный умелец с тщательным соблюдением пропорций, большим мастерством и скрупулёзной точностью, выдававшей доскональное знание предмета, воспроизвёл на бутылкообразном стволе этикетку от сорокаградусной "Старки". На месте был даже штрих-код в углу и вычурные завитушки узорных букв названия.
Замы командиров боевых частей по воспитательной работе - все пятеро (не в каждой БЧ такой заместитель был положен по штату), плюс редактор корабельной газеты и спецпропагандист - были выстроены неровной шеренгой пред грозными очами "большого зама" и распекаемы им на все корки. Подойдя ближе, Макар заметил, что большинство из них имеют столь понурый вид из-за постоянных попыток сдержать смех. "Большой зам" был явно в ударе, и его пронзительный дискант разносился на пол-ангара:
- ...и в ту самую ночь, когда наши героические лётчики вступили в бой с империализмом, помогая угнетаемым неграм Джубаленда... Иваненко, вы меня не слушаете!!! В ту самую ночь нашёлся неизвестный злопыхатель, который обезобразил нашу "ёлку", сделал этот гнусный намёк на пьянство на борту! Мазгутов, что вы ржёте стоите?!? Это у вас в БЧ-5 механики недавно шатались по коридорам с запахом спирта? Я потом очень, оч-чень строго с вас спрошу, Мазгутов, как вы могли допустить пьянку во вверенном подразделении!... Так вот, - "большой зам" выпрямился во весь свой небольшой рост и поднял кверху палец, - какой мы вывод можем из этого вандализма сделать? Вот вы, Иваненко, скажите, какой вывод?
Здоровенный Иваненко из авиационной БЧ-6 с несчастным видом смотрел сверху вниз на вопрошающего и, судя по всему, мечтал сейчас провалиться сквозь палубу:
- Ну-у-у... Вывод такой, что... Э-э-э... Н-недосмотрели, Аркадь Легыч...
- Плохо, товарищ капитан-лейтенант!!
- Да, плохо, что недосмотрели, - радостно признал балагур Юра Мазгутов из электромеханической БЧ-5.
- Плохо, что вы не пытаетесь думать, товарищи! Использовать маленькие серые клеточки, как учил один литературный персонаж!
Сразив этой репликой наповал всю аудиторию, "большой зам" торжествующе обвёл подчинённых взглядом.
- Вы посмотрите, насколько точно вандал воспроизвёл свой рисунок! О чём это говорит? А это говорит о том, что у злоумышленника был перед глазами образец! То есть на крейсере где-то есть такая бутылка, благодаря нашему - вашему! - недосмотру протащенная на корабль с намерением её выпить!!
- Или он просто скачал фотку из интернета... - глядя куда-то в пространство, как бы про себя прокомментировал весельчак Мазгутов.
- Не-ет, Мазгутов, Шерлока Холмса из вас не выйдет, - сокрушённо затряс головой "большой зам". Всё его плюгавое естество излучало сейчас такое огорчение, словно ему отчаянно требовался именно гениальный детектив с Бейкер-Стрит, и Гарановский только что распрощался с последней надеждой найти его воплощение в подчинённых.
- Когда у вас в последний раз был доступ к интернету, Мазгутов?
- Недели две назад, та-ащ капитан втор-ранга... Возле Индии.
- А когда мы с вами решили установить бутылочное дерево вместо ёлки?
- Три дня назад...
- Вот!...
Окончания этой сцены Макар досмотреть не успел: браслет коммуникатора на руке легонько сжался и завибрировал, напоминая о времени. Глянув на экран, лётчик с сожалением тронул Мишку Майера за плечо:
- Я пошёл, не теряй - мне сегодня ещё дежурить на СКП...
- Что, уже? Ладно, передавай привет Кондору, как прилетит!
- Ну-ну... Бывай, с наступающим!
- С наступающим!
***
СКП - стартовый командный пункт авианосного крейсера - встретил Макара Ильина кондиционированной прохладой, так что жалеть об одетой на себя форме не пришлось. Широченные стеклянные грани делали СКП снаружи похожим на гигантский бриллиант, а изнутри открывали отличный обзор как на полётную палубу, так и на небо вокруг. Сегодня лётчик должен был дежурить в качестве помощника руководителя полётов (РП). При таком опытном и толковом РП, как восседавший сейчас на своём высоком кресле подполковник Виктор Катасонов - обязанности его помощника совершенно необременительны. Тем более, что в воздухе совсем немного машин: белый "ангел-хранитель" - спасательный винтокрыл, хорошо заметный по левому борту от "Минска" - и, уже за пределами видимости, пара "Сушек" боевого воздушного патруля и самолёт-заправщик.
Впрочем, вскоре на экранах появилась новая метка - транспортника. Причём, судя по ответчику - из состава морской авиации СССР. Как будто неоткуда здесь такому взяться, если только это не... Макар хотел уже переключиться на канал руководителя дальней зоны, чтобы послушать там радиообмен приближающегося самолёта, когда тот сам доложился на канале связи РП "Минска":
- Кедр, я Кондор, под ваше управление!
Точно - это Кондор, легендарный генерал-полковник Кондратенко! В прошлом - истребитель, ветеран нескольких конфликтов, даже после списания из истребительной авиации по здоровью никогда не упускающий случая лично поуправлять самолётом, хотя бы и транспортным. Для подавляющего большинства лётного и нелётного состава авиации Тихоокеанского флота Кондор был объектом если не обожания, то громадного уважения - как строгий, но справедливый командир и вместе с тем влюблённый в авиацию лётчик. Все знали, что на высокой должности Кондратенко пользуется лично для себя только двумя привилегиями: во-первых - летать как можно больше и чаще, во-вторых - заменять безлико-официальный номерной позывной в радиообмене на известное всему Дальнему Востоку прозвище "Кондор".
Нужна просто громадная любовь к лётному делу, чтобы в канун Нового Года бросить всё, занять левое кресло в пилотской кабине транспортника и уйти в тяжёлый многочасовой перелёт со множеством дозаправок в воздухе. Да чтобы в конце пути тебя ждала не просторная бетонная полоса, а крохотный "пятачок" полётной палубы авианосца... Даже Макар - сам обожавший полёты - не представлял себе, как он отказался бы от возможности встретить Новый Год в кругу семьи, дома. Впрочем, насколько он знал, у Кондора семьи не было. Морская авиация заменила ему семью, и в этом свете желание командующего встретить праздник вместе с авиагруппой заброшенного за дальние моря корабля уже выглядело понятнее.
- Кондор, я Кедр, принял вас, наблюдаю по локатору, удаление сто пятьдесят... Доложите остаток, - запросил остаток топлива руководитель полётов.
- Я Кондор, остаток тысяча, шёл против ветра... Прошу срочной дозаправки!
Ого, дело-то серьёзно... Турбовинтовой Як-144Т, конечно, топливо расходует экономно, однако при большой загрузке одна тонна горючего ему только "на закуску". А ведь ещё и резерв требуется на возможные несколько заходов при посадке...
- Понял вас, Кондор, занимайте эшелон восемь... Девятьсот девятый, я Кедр - вам на сближение с Кондором, передайте ему три тысячи. Как слышал, девятьсот девять?
- Кедр, я девятьсот девятый, - исполнительно отозвался дозаправщик, - понял вас. Идти на сближение с Кондором и передать ему три тысячи килограммов горючего.
- Давайте, мужики, не тяните резину, - устало добавил Кондор, - у меня остаток быстро улетает...
Ответная реплика "девятьсот девятого" прозвучала как гром среди ясного неба:
- Я девятьсот девятый - не ссы, Кондор, заправщик на подходе!
На канале руководителя полётов повисла зловещая тишина. Даже сам командующий не сразу нашёлся, как ответить на такую наглость... И всё-таки именно он первым обрёл дар речи, выдав в эфир со сверхъестественным спокойствием:
- Кедр, это Кондор говорит. Сразу после дозаправки разрешите на связь с Магнитным.
Позывной "Магнитный" имел руководитель визуальной посадки (РВП), управляющий непосредственно заходом самолётов на палубу. Дав подтверждение в эфир и отстранив микрофон, руководитель полётов свистящим шёпотом спросил у Макара:
- Ильин, что это было?
Тоже шёпотом - будто командующий мог их услышать через отключённый микрофон - лётчик ответил:
- Не знаю, Виктор Алексеич...
- Ты понимаешь, что из-за одного идиота нам теперь... - начал РП, но его прервал винтокрыл-спасатель, запрашивающий смену: у него заканчивалось топливо. На палубе уже раскручивал роторы второй "ангел-хранитель", так что РП занялся выпуском его в воздух. В скором времени распластанный силуэт Як-144Т уже показался за кормой корабля, так что Макар включился на канал руководителя визуальной посадки. Всё тем же спокойным голосом, в котором, казалось, потрескивали вечные льды Антарктики, командующий запросил:
- Магнитный, я Кондор, наблюдаю вас, прошу посадку сходу.
- Я Магнитный, - отозвался РВП, - к посадке готов, вижу вас, Кондор... На глиссаде, удаление семь.
- Кондор - вижу зелёный по центру, шасси выпустил, закрылки в посадочном, гак, притяг полностью, к посадке готов.
- Хорошо идёте, Кондор, - продолжал корректировать РВП, - на глиссаде, удаление четыре... Выше... Выше возьми, Кондор, ниже глиссады идёшь!!
"Окно", в которое должен влететь садящийся на тросы палубный самолёт - примерно полтора метра в высоту. Пройдёшь выше - промахнёшься мимо всех тросов, пройдёшь ниже - размажешь самолёт об корму корабля. Поэтому посадка на тросы - один из сложнейших элементов подготовки и краеугольный камень мастерства лётчика-палубника (кроме вертолётчиков и вертикальщиков, разумеется, у которых посадка происходит гораздо проще). Генерал-полковник Кондратенко всегда гордился тем, что, несмотря на возраст, по-прежнему умел сам посадить самолёт на тросы, не доверяя это дело грубой автоматике. И вот сейчас, похоже, это умение стало командующему изменять... Неудивительно, если представить себе его состояние!
Транспортник приподнялся выше - уже слишком высоко, снова нырнул, снова ушёл выше глиссады... Лётчик боролся с усталостью от многочасового перелёта, с турбулентностью от надстройки "Минска" - и с бешенством, в которое его повергла реплика "девятьсот девятого". РВП в этом помогал ему, как мог, и Макар затаил дыхание. Натужно гудящий винтами тяжёлый самолет оказался над палубой совсем чуточку выше, чем следовало. Видимо, тут Кондор дал ручку от себя, чтобы не пришлось опять взлетать на второй заход... Новичков за такой приём нещадно "дерут" на разборе полётов, но командующего можно было понять. Нырнувший вниз транспортник тяжело грохнул в настил всеми тремя амортстойками, едва их не сломав, и взревел двигателями на взлётном режиме... Останавливаясь? Останавливаясь!
- Поймал трос! - выдохнул РП. - И слава богу! Ну что, Макар, готовимся к генеральскому "дёру"? Лучше прямо сейчас вызови Чуткого на СКП. Без него всяко не обойдёмся...
Подполковник Юрий Николаевич Чуткий возглавлял 311-й отдельный корабельный авиаполк, а здесь, на "Минске", участвовал в боевом расчёте в качестве командира авиагруппы корабля. Пока разъярённый Кондор заруливал на техническую позицию, выключался, выбирался из самолёта и поднимался по трапам на пятый ярус надстройки, на котором располагался СКП - Чуткий как раз успел подойти, так что они чуть не столкнулись с командующим в дверном проёме.
Кондор был страшен - взмокший от пота, всё ещё одетый в лётный комбинезон и затянутый в ремни подвесной системы, с абсолютно круглыми от бешенства глазами. Обведя медленным взглядом собравшихся офицеров, он приказал:
- РП, делай что хочешь, но чтобы этот "девятьсот девятый" через пять минут стоял здесь, на СКП!
Руководитель полётов - единственный из присутствующих, не имевший возможности бросить свой пост и встать перед начальством навытяжку - открыл было рот, чтобы оправдаться, но его опередил подполковник Чуткий:
- Не представляется возможным, товарищ генерал-полковник.
Кондор остановился напротив него, прожигая командира авиагруппы взглядом, в котором дымилась концентрированная серная кислота:
- Подпол, ты тут совсем страх потерял? Вторую молодость мечтаешь обрести? Это я мигом устрою. Хоть сейчас "омоложу" тебя до лейтенанта, и отправлю командиром вертолёта куда-нибудь на берег Чукотки!
Подполковник стойко выдержал взгляд командующего:
- Товарищ генерал-полковник, позывной "девятьсот девять" - это дозаправщик Як-206. Беспилотный.
Лицо Кондора покрылось багровыми пятнами. Поиграв желваками, он потребовал:
- Плановую!...
Макар вывел на большой экран плановую таблицу, указал на нужную графу:
- Вот, в пятом столбце - видите? Як-206, бортовой номер 19, позывной "43-909", лётчика - нет, управление - автономное, дежурный...
- Сам вижу, не слепой! Так, ла-адно... Значит, с программой беспилотника балуемся, да? Техника того борта - ко мне, бегом!
Командир авиагруппы снял трубку телефона, набрал номер:
- Петрович? Чуткий говорит... У тебя кто техником на девятнадцатом борту? Ну, на дозаправщике беспилотном? А, понятно... Пускай на СКП к нам подойдёт. Срочно, командующий вызывает!
Сам командующий тем временем прохаживался туда-сюда. Казалось, будь у него хвост, как у тигра - хлестал бы им себя по бокам в ярости:
- Шутник, мля... Яйца отрывать таким шутникам!!
- Можно... То есть разрешите войти? - раздался от двери тонкий голос. Там стояла невысокая тоненькая девушка в замасленном комбинезоне техника, хлопая огромными глазищами. Обводя ими собравшихся, она никак не могла понять, кто тут старший по званию: у Кондора на лётном комбинезоне знаков различия не было, а именная бирка на груди была закрыта ремнями подвесной. В конце концов, пришедшая ошибочно решила обратиться к подполковнику Чуткому:
- Товарищ подполковник, по вашему приказанию младший техник-лейтенант Анна Котикова прибыла!
Для Кондора такое пренебрежение субординацией было уже чересчур. Командующий шагнул к девушке - и вид у него был такой, что Макару захотелось встать между ними, чтобы предотвратить кровопролитие... В этот момент на СКП появилось новое действующее лицо:
- Товарищи лётчики, разрешите поприсутствовать?
В двери стоял "большой зам" крейсера, капитан второго ранга Гарановский.
- Товарищ кавторанг, это дело авиагруппы, - нахмурился РП.
- У вас возникла проблема с беспилотным дозаправщиком, так?
Макар изумлённо воззрился на "большого зама" - откуда ему-то знать? Этот напыщенный клоун, скорее всего, даже не догадывается, почему самолёт в полёте крыльями не машет! Лишь Кондор, не знавший Гарановского, его реплике не удивился:
- Чёртов робот начал успокаивать меня в эфире, будто я заблудившийся "подлётыш". Что вам об этом известно?
- Это была моя идея.
"Большой зам" виновато развёл руками.
- Понимаете, прикладная психология - моя профессия. Я много ходил на авианосных кораблях, и не раз видел, как даже опытный лётчик на исправном самолёте может потерять ориентировку, запаниковать, растратить топливо и даже покинуть машину... Вы, пилоты, это лучше меня знаете. Я стал думать, как смягчить эту проблему, обсуждал её с полковником Савушкиной, командиром девятьсот восемьдесят седьмого смешанного полка... Мы с ней решили, что можно модифицировать программу речевого обмена беспилотных заправщиков. При обнаружении со стороны находящегося в воздухе лётчика признаков беспокойства малым остатком топлива, робот должен был ответить ему как-то успокаивающе - мол, не бойся, я с тобой, скоро тебя заправлю... Видимо, вы как-то включили эту подпрограмму. Она, по замыслу, совершенно безобидна - живые лётчики в эфире могут говорить ещё и не такое, вы знаете...
В продолжение этой речи Макар - да, кажется, и подполковник Чуткий, и РП - боролись с искушением ущипнуть себя, чтобы убедиться, что они не спят. Шут гороховый, любимый герой баек "минчан", всегда такой самодовольный и невежественный - "большой зам" не смог бы поразить их сильнее, даже если бы принялся вдруг объяснять им общую теорию относительности с математическими выкладками на доске. Макар вдруг вспомнил, что за все свои боевые службы на "Минске" ни разу не слышал о случаях нервных срывов среди экипажа - хотя на "Харькове" или "Владивостоке" тяжёлая многомесячная служба вдали от портов не раз к срывам приводила. Вспомнил тотальное "невезение" Гарановского с его попытками накрыть моряков за выпивкой - он всегда появлялся именно тогда и так, чтобы нарушители успели замести следы "преступления". Кстати вспомнилась и недавняя история с вырезанной на бутылочном дереве этикеткой. Вырезанной с большим умением - ничуть не меньшим, чем потребовали те резные фигурки из дерева, которые он мельком видел на полках в каюте "большого зама"... Столько лет он носит свою маску, осознанно становясь посмешищем, чтобы поддерживать на колоссальном корабле комфортный психологический климат - и только сейчас им довелось чуть-чуть взглянуть на его истинное лицо...
Выслушав объяснение моряка, Кондор ещё раз обвёл подчинённых грозным взглядом, что-то решая, и... расхохотался.
- Нет, авианосники, кто с вами знаком - тому цирк не нужен! Ладно, Чуткий, организуй людей на разгрузку моего борта, я там кое-что привёз... Для "внезапной проверки".
- Есть! - козырнул командир авиагруппы. Кондор оглядел себя, провёл рукой по вспотевшим волосам:
- У вас тут хоть баня работает на корабле?
- Я договорился с командиром крейсера, - улыбнулся Гарановский, - вам уже готовят адмиральскую сауну. С наступающим!
- С наступающим... Защитнички!
-----
Термины и сокращения:
Винтокрыл - принятое в СССР название винтокрылых аппаратов, имеющих несущие плоскости и устройства для создания горизонтальной тяги помимо несущего винта. Аналогичен принятому на Западе термину "конвертоплан".
РВП - руководитель визуальной посадки. Наблюдает заходящие на палубу авианосного корабля самолёты и помогает удерживаться на посадочной глиссаде с тем, чтобы при посадке им зацепиться гаком (посадочным крюком) за тросы аэрофинишёра (тормозного устройства).
РП - руководитель полётов. Диспетчер, обеспечивающий руководство полётами в непосредственной близости от аэродрома (авианосца).
СКП - стартовый командный пункт. На авианосном корабле - основной пост управления полётами в непосредственной близости к кораблю. На СКП, как правило, находится руководитель полётов (РП).
Техническая позиция - место на полётной палубе, предназначенное для стоянки и обслуживания летательных аппаратов. Самолёт вертикального взлёта, винтокрыл (вертолёт) или вихрелёт способны взлетать непосредственно с т.п., обычный самолёт для взлёта нуждается в заруливании на стартовую позицию.)
ТОФ - Тихоокеанский флот.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
