Я уже говорил, что когда мы перешли от настройки аппаратуры к дежурствам, на работе появилось свободное время. Это я о прототипе станции А-135 в Приозёрске. И был у нас на работе один ловелас, не слишком молодой. Он зачем-то хвастался всем, особенно дамам, что ему чуть за сорок лет. Ещё и паспорт показывал.
Все об этом вынужденно знали, кроме начальства. Ну а потом из московского отдела кадров пришло ему поздравление с 50-летием и подарками, и местное начальство его прилюдно поздравило, да ещё и красочный плакат вывесило на доске объявлений. Оказывается, в паспорте он подправил год рождения, надеясь иметь бОльший успех у дам.
Все ржали, он, сгорая от стыда, уехал в Москву и больше у нас не появлялся. А в спешке отъезда бросил под наладочным стендом свои старые, стоптанные зимние ботинки. Они там долго пылились, пока кто-то от безделья их не достал и не поставил в освободившийся от схем книжный шкаф с полностью стеклянными дверцами.
И ботинки преобразились! Если под стендом они выглядели, да и были, годными только на мусорку, то в шкафу под стеклом они стали смотреться как ценный музейный экспонат из прошлых веков!
Тут же нашёлся доброволец, который написал к ним аккуратную «музейную» табличку. А поскольку тогда в ходу был анекдот про Волобуева (кто не помнит – гуглите по цитате из заголовка), то табличка выглядела так: «Боевая обувка товарища Волобуева».
Почему «товарища»? Так принято было, да и стёб тут неплохой: не сэром же его величать, не господином, мистером или месье.
Ну а поскольку в анекдоте речь о мече, то и меч скоро нашли: ржавую железяку подходящего размера с приваренной поперёк «гардой». Естественно, табличка тоже появилась: «Тот самый меч товарища Волобуева».
К развлечению подключились все, «музей» стал быстро пополняться. Кто-то притащил здоровенный болт с какой-то очень хитрой длинной спецшляпкой, подпись к нему была: «Арбалетный болт товарища Волобуева, который можно ложить на всё». Появился кабельный разветвитель из брезента с металлическим обрамлением по краям. Он слегка напоминал панталоны, подпись – «Пояс верности супруги товарища Волобуева». Была там и кольчуга, и уж не помню что ещё, но шкаф был заполнен весь. Конечно, наверху прилепили табличку «Музей товарища Волобуева».
Это регулярно повторяющееся «товарища Волобуева» особенно всех добивало. Слухи разнеслись по всему объекту, к нам стали приходить на экскурсии. Начальство тоже приходило посмотреть и похмыкать. Кто-то высказывался не слишком одобрительно, хотя пока не мешали.
Апофеозом всех «экспонатов» стала… фотография. Работал у нас один… гм… сотрудник, кем-то из работяг. Иногда встречался в районе проходной или в так называемых подэтажах – там, где в полумраке располагались устройства охлаждения оборудования, проходили кабели коммуникации и т.п. Я не знаю, кем он был, но смотреть на него без содрогания было невозможно: лицо безнадёжного алкоголика с полнейшим отсутствием хоть какой-то мысли в глазах. Вообще появлялось сомнение в его вменяемости. Даже Шариков на этом фото выглядит образцом интеллекта по сравнению с ним:
https://cdn1.img.ukraina.ru/images/102120/58/1021205847.jpg
А теперь попробуйте представить себе, как такой чел фотографируется на пропуск или на паспорт. Многие в те времена пытались придать на таких фото специфическое выражение: то ли верноподданность, то ли гордость или ещё что-то подобное, даже затрудняюсь описать. Ну, это приподнять голову чуть вверх и смотреть так, будто ты сотворил нечто великое для Родины, ратный подвиг. Как на некоторых плакатах было. В сочетании с его лицом это выглядело особенно уморительно, будто бы он хочет сказать: «Да, это было геройски!»
Кто-то нашёл эту фотографию и поставил в музей. Угадаете подпись? «Он видел Волобуева!»
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
