«Афиша Daily» любит говорить с живущими в Москве иностранцами об их любимых местах, обаянии города и местных жителях. В этом выпуске — геолог, который успел пожить в Сибири, полюбить крафтовые бары и удивиться, насколько в России избегают обсуждать депрессию.
Том МакКормик, 25 лет
Откуда приехал: Лондон, Великобритания
Чем занимается: геолог
«После того как я две недели работал в компании Shell в Голландии, они сказали мне, что хотят меня отправить в Сибирь на 8 месяцев. В Нидерланды я только-только переехал из Англии, а они как раз начали сотрудничать с «Газпромом», и в Сибири у них была совместная тренировочная программа. Мне тогда было 23 года, и я, конечно, согласился, ничего не зная ни о стране, ни о ее языке. Успел только прослушать два месяца ужасных онлайн-уроков. Я прилетел в Москву, потом в Сургут, оттуда в Салым — и дальше три часа езды в «жопу мира», как вы говорите по-русски.
Первое впечатление от России было отрицательным, но так часто бывает у иностранцев. Хорошо помню свои ощущения на паспортном контроле, где сотрудники очень четкие и зря времени не теряют. Они сразу сердито спросили: «По-русски говоришь? Откуда ты? Дай мне билет». Это сейчас я знаю, как строится такой разговор, что нужно отвечать, а тогда в голове носилась только одна мысль: «Говори по-русски! Отвечай им по-русски!» Большая проблема с русским языком для нас в том, что у нас нет императива. Поэтому русские на английском, бывает, звучат грубо. Например, по-русски вы запросто можете сказать: «Дай мне вот это», а мы так прямо не просим никогда. Так что свое худшее впечатление о России я получил в самом начале пути. Зато потом все было лучше и лучше. Особенно в Сибири — люди там такие добрые.
Четыре месяца я провел на вахте, и это был отличный опыт. Салым расположен на краю земли, там все время темно и холодно, зима начинается в октябре и заканчивается в апреле. Солнце в январе едва поднимается над горизонтом, а температура, бывает, падает до –40. Я никогда не бывал в таких условиях, зато попробовал в Сибири все местные радости. Например, мы лили кипящую воду на улице, и она застывала прямо в воздухе. А еще нигде, кроме Сибири, я никогда не встречал столько людей, ходивших внутри помещений в футболках и шортах, и это вне зависимости от того, какая погода стояла на улице. Русские здорово топят квартиры зимой, и мы сидели в футболках прямо рядом с открытым окном, когда там было под –40. Я чувствовал себя будто внутри пирожка из «Макдоналдса» — ну, вы знаете, это же самая горячая вещь на свете.
Русские здорово топят зимой, и мы сидели в футболках прямо рядом с открытым окном, когда там было под –40. Я чувствовал себя будто внутри пирожка из «Макдоналдса»
Работа на вахте устроена так, что есть долгие периоды, когда ты просто ждешь, и русские ребята сидели рядом друг с другом — пили чай и разговаривали. И это было потрясающе. Как только они осознали, что я не буду их осуждать за их мысли, то сразу начинали со мной открыто общаться. И разнообразие мнений мне показалось потрясающим. Многие из них, что интересно, никогда не покидали Сибири. Ну разве пару раз были в Москве, то есть вообще не знали, как выглядит мир за пределами страны. И это никак не влияло на их картину мира: все думали очень по-разному. Объясню, почему мне это кажется удивительным: в Москве — огромном городе, куда приезжают люди со всех концов земли, где есть сильное протестное движение среди молодежи и студентов, — ты ждешь разнообразия мнений. А свобода мыслей сибиряков стала для меня приятной неожиданностью.
В нашей компании работало несколько иностранцев — их можно было опознать в столовой по баночкам с соусом чили. Русским почему-то совсем не нравится острая еда. Я так и не понял почему, но могу предположить, что это связано с геополитикой: у Англии и Голландии, где я жил, было много колоний, откуда доставляли специи: острая еда прописана в исторической памяти европейцев.
Мы работали сменами длиной в месяц, потом был месяц свободный, и в это время я путешествовал — побывал, например, в Киеве, много катался по России, видел Краснодарский край и Сочи. Помню, как меня удивило, насколько сильно люди в Краснодаре отличались от сибиряков — спокойные и счастливые, они напоминали мне жителей Средиземноморья. В Москве жизнь идет совсем в другом ритме, и здесь, конечно, люди редко просто тусуются на улице. Вообще, москвичей было бы неправильно сравнивать с жителями других городов в принципе — точно так же как и лондонцев я бы вообще не стал называть англичанами. Да, население обоих городов растет, в то время как население страны не меняется; это значит, что обе столицы должны стать более репрезентативными, но все равно — Лондон и Москва не дают точного представлениях о странах.
Москва фантастически меняется, прямо на глазах становясь очень комфортным городом для жизни. Мои друзья, которые приезжают сюда время от времени, каждый раз оказываются не в состоянии ее узнать. Хотя я могу вспомнить огромную работу по благоустройству, которую проделали в Лондоне к Олимпийским играм — как будто стремясь успокоить недовольных качеством жизни горожан, внушая им, что внешняя красота сделает их быт лучше. Отчасти это верно: все хотят жить в красивом городе, однако существует множество других проблем, которым необходимо уделять внимание. Про вашу Москву говорят, что она забирает деньги со всей страны. Но так и у нас: житель Северной Англии легко объяснит, какую огромную долю бюджета всей страны забирает Лондон.
Тем, кто уверен, что над москвичами довлеет желание быть как все и не выделяться из толпы — как во времена СССР, — я бы посоветовал посмотреть на московские рейвы. Как там люди танцуют, как забывают обо всем на свете и просто наслаждаются музыкой. Им все равно, как на них смотрят. Возможно, на улице это не так заметно: можно даже решить, что все девушки одеты одинаково. И смешная эта разница в повадках россиянок надевать все лучшее сразу на фоне пренебрежения мужчин к своему внешнему виду. Но я на самом деле хотел сказать про так называемое стремление быть как все — это видимость! Стоит нырнуть чуть-чуть поглубже, и понимаешь, что на деле все иначе.
А вот скажите мне, вы видели своих родителей счастливыми? Моя подруга сказала, что у русских нет ролевой модели счастья в семье. В советское время все женились рано, и на этом поиски счастья в семье будто заканчивались. В итоге выросло целое поколение, которое даже не знает, что такое быть счастливым вместе. Но я не уверен, что моя подруга права. В Москве очень сложно устроенное общество, много вещей перемешано друг с другом, и хороший пример тому — ваши рестораны, где все берут понемногу от кухни разных народов мира и готовят все вместе. В самых неожиданных местах могут, например, подать суши. Это круто!
Многие мои друзья в Великобритании страдали депрессией, и я легко узнаю эти симптомы у москвичей. При этом о душевных тяготах будто никто не говорит, никто не обращает внимания на психическое здоровье. Я бы очень хотел, чтобы это изменилось.
Меня по-прежнему поражает дезорганизация инфраструктуры в России. Классический пример — счетчики на пешеходных переходах. Помню, когда-то давали всего 20 секунд на переход дороги, а ждать остановки машин нужно было целую минуту. Теперь временные циклы меняются постоянно — минимум пять раз за последние два года: где-то они составляют 30 секунд для машин и 20 для людей, а где-то машины едут целых четыре минуты. И ты ждешь полжизни, чтобы просто перейти дорогу.
Что мне кажется очень любопытным, так это ваш сервис. Стоит отъехать от столицы, как качество меняется радикально: я вот был в Крыму две недели назад — и там сервис был просто потрясающий. Все официантки — внимательные, и веселые, и не слишком навязчивые — вели себя просто образцово. Мы просто удивлялись, до чего такой подход отличается от Москвы. И тем самым совершили распространенную ошибку — стали сравнивать Москву и Россию. Меня веселят иностранцы, которые побывали в Москве и Питере и думают, что теперь они видели всю страну.
Я очень люблю бар Howard Loves Craft на Тверской с большими окнами. На самом деле это, конечно, жуткая дыра, но я люблю смотреть оттуда из окна в три утра на то, как проходит жизнь. Кто-то спешит по делам, кто-то валяется пьяным, бегают собаки. А внутри так тихо. И пиво стоит два евро. Я буду очень скучать по этой жизни, если уеду: именно ночью Москва такая особенная. Да, здесь много чем есть заняться днем — и парки, и музеи, — но я люблю Москву по ночам. Ты можешь гулять до шести утра, и все работает. И не обязательно напиваться, чтобы хорошо провести время в городе ночью. Можно спокойно гулять, встречаясь с приятными и интересными людьми. Вот по чему я буду скучать.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
