В своем неожиданно глубоком Ефим Шифрин делится впечатлением от дневников Аллы Демидовой: «и вдруг меня гвоздем царапнуло вот это умильное интеллигентское свойство не замечать ничего советского в советском. Например, ей очень нравился вид из окна – пока кто-то не обратил ее внимания на то, что напротив был лозунг «Вперед, к победе коммунизма!». Для многих протестующих человек с такой позицией сейчас – не замечать этого дерьма, жить своей жизнью, своей работой – это хуже, чем пособник режима, это – враг».
Не правда ли этот «кто-то» – архетип белоленточного глиста (или, если по Юнгу, архетип коллективного бессознательного болотной фауны)?
Но Демидова вспоминает советское время. Значит, речь идет о предшественниках нынешних «неполжущих» (с).
В «Фейсбуке» у кого-то из френдов прозвучала та мысль о том, что после Хельсинского акта 1975 г. диссидентсво в СССР становилось гораздо мене безопасным, и, при этом, прибыльным делом. В доказательство приводилось несколько цитат из аналитической записки начальника 5-го («идеологического») управления КГБ Филиппа Денисовича Бобкова председателю КГБ Андропову.
:
«В настоящей записке хотел бы осветить некоторые моменты из поведения людей, которые именуют себя «диссидентами».
Сотрудникам 5 Управления пришлось иметь встречи и разговоры с рядом лиц, связанных с БУКОВСКИМ, в том числе его матерью, сестрой, а также представителями так называемых диссидентов: БАХМИНЫМ, ЛАШКОВОЙ, Ириной ЯКИР, Натальей ФЕДОРОВОЙ и другими. Все эти встречи проходили в обстановке недоброжелательной, нервозной, с подчеркнутым намерением с их стороны вызвать скандал, спровоцировать сотрудников КГБ на недозволенные действия. […]
Нет смысла приводить детали всех этих бесед. Однако небезынтересно одно обстоятельство. Во всех случаях было совершенно очевидно полное безразличие их к судьбе самого БУКОВСКОГО. Они использовали его имя только для провокаций, по сути не испытывая к нему никаких чувств, даже родственных. Ни мать, ни сестра, никто иной за период почти четырехдневного общения не поинтересовался, где находится БУКОВСКИЙ, как он себя чувствует, ни у кого не появилось желания что-нибудь передать ему через нас. Мать беспокоилась только о том, где и как она его переоденет. Но, как выяснилось, и это нужно было лишь в провокационных целях (повод «пошуметь»). Когда БУКОВСКАЯ получила такую возможность, то выяснилось, что она никаких вещей для сына не подготовила. Встретившись в самолете, БУКОВСКАЯ передала привет сыну от САХАРОВА, ГРИГОРЕНКО и других, передавала всякие сплетни, но так и не справилась о его самочувствии.
[…] вылет БУКОВСКОГО происходил с военного аэродрома в Чкаловской. […] Как только стало ясно, что повода для провокации нет, БУКОВСКИЕ и ЯКИР отделились от группы и пошли для оформления пограничных формальностей, а остальные, быстро повернувшись, направились в сторону от аэродрома. И только отойдя шагов на 20, одна из уходивших вдруг сообразила, что надо попрощаться с БУКОВСКИМИ. Возвратившись, они довольно холодно совершили этот обряд и сразу же разошлись. Так называемая «свидетельница» Ирина ЯКИР, находившаяся у трапа в то время, когда БУКОВСКИЙ был выведен из самолета с тем, чтобы подтвердить матери его присутствие в самолете, даже не посмотрела в сторону БУКОВСКОГО. Не успела мать БУКОВСКОГО сделать несколько шагов по трапу, как та уже побежала к ожидавшему ее микроавтобусу.
Всех поразило еще одно обстоятельство. Сестра БУКОВСКОГО потребовала своего выезда вместе с ним и решила забрать с собой своего 12 летнего сына. Сын в это время находился в онкологическом центре, где ему за два дня до вылета была сделана пункция в область сердца, в свя зи с чем накануне выезда у него держалась высокая температура. Однако мать (сестра БУКОВСКОГО) настойчиво потребовала его выписки из больницы (под свою ответственность) и транспортировки за границу. Всякий совет, что ребенку лучше было бы выехать позже, рассматривался как козни КГБ, пытавшегося якобы таким образом оставить в стране заложника. В день вылета ребенка сопровождал в санитарной машине отец, давно с ним не живущий. По приезде на аэродром мальчик был на носилках сразу же помещен в самолет. Из родственников никто сопровождать его в самолет не пожелал. БУКОВСКАЯ-сестра посвятила это время пререканиям с сотрудниками КГБ по поводу допуска к самолету «свидетеля». Даже подойдя к трапу самолета, она никому не задала вопроса, где же ее ребенок и в каком он состоянии. А на всем пути до Цюриха она, как и мать БУКОВСКОГО, также не оказывала ему необходимого внимания.
Характерная обстановка была во время сборов БУКОВСКИХ. Квартира в течение последних двух дней была переполнена их «сообщниками». Причем складывалось впечатление, что каждый находившийся в этой квартире имел потребительские цели: с одной стороны, чтобы что-нибудь унести в качестве сувенира, с другой — в надежде, что его имя будет упомянуто в прессе. Никаких чувств никто из присутствующих не проявлял, и каждый занимался своим делом: кто рвал какие-то документы, кто жарил мясо, кто пил водку, кто клялся в любви. Однако все были единодушны в своих враждебных высказываниях по поводу Советской власти.
И, наконец, последнее. Бросается в глаза то, что… несмотря на то, что большинство из них годами не работает и никаким не только общественно-полезным, но и вообще трудом не занимается, каждый в отдельности выглядит внешне процветающим: все они в импортных дубленках, в модных меховых шапках, в импортной обуви, каждый из них живет в благоустроенной квартире, как правило, в новых домах, многие в кооперативных. Причем, такие квартиры получают с определенными трудностями (длительная очередь, строгий отбор общественными комиссиями и т. д.). Однако та же мать БУКОВСКОГО обменяла свою старую квартиру на квартиру в новостройке уже после того, как сын ее в третий раз был привлечен к уголовной ответственности за антисоветскую деятельность.
[…] Многие из них ведут по существу паразитический образ жизни, в политике не участвуют, но выдают себя за политических деятелей, во-первых, потому, что таким образом получают материальную помощь Запада и, во-вторых, используя средства массовой пропаганды Запада, приобретают некоторую известность, что, по их мнению, позволяет им действовать безнаказанно».
Больше об «их нравах» – .
А переходное звено к нынешним обнаружила .
Цитата : «Я только что получила сообщение о том, что 24 ноября в киноклубе Сахаровского центра намечена демонстрация фильма Иосифа Пастернака "Свободный человек: Андрей Сахаров". ...согласно завещанию А.Д. Сахарова я являюсь единственным наследником его авторского права. Читайте международную конвенцию. В ней не только защищено все написанное завещателем (прямое цитирование и пересказ), но и запрещено использование имени без разрешения наследника. А в случае моей смерти авторское право, согласно тому же завещанию, переходит к Татьяне Ивановне Янкелевич».
Comments
Я помню скандалы, вспыхивавшие из-за скандалов, устраиваемых ею ради Янкелевич...
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
