Бурные события вокруг Украины принято рассматривать в контексте текущих внешнеполитических интриг, стратегических интересов и задач заинтересованных действующих лиц. По этой шкале и оцениваются решения и действия субъектов и объектов. И это правильно.
Несомненно, есть своя рамка и у политики Москвы в отношении Украины. Её не может не быть, и она не может быть никакой другой.
Московская рамка определяется двумя незыблемыми императивами.
Во-первых: евразийская интеграция как безусловный приоритет нынешнего путинского президентства.
Во-вторых: в процесс этой интеграции должна быть включена Украина.
Любые тактические решения и действия Владимира Путина могут быть оценены и поняты только в приложении к этой рамке и никак иначе, — даже те решения и действия, которые являются оперативной реакцией на ту или иную конкретную ситуацию.
И именно эту рамку имеют в виду наши европейские и заокеанские партнёры, когда закатывают истерику от того, что «Путин нас опять объегорил».
Так оно и есть. В нашей рамке такие мелочи, как газ, миллиарды денег и тем более Янукович, — всего лишь одноразовые инструментальные сущности. Их предназначение — быть поставленными на доску в нужное время, в нужное место и в нужной тактической конфигурации. Такой конфигурации, которая здесь и сейчас соответствует незыблемым императивам.
С этой точки зрения осенне-зимняя комбинация Путину удалась: Россия не ухудшила текущие условия для возвращения Украины.
Но этот тактический успех обнажил и серьёзную содержательную проблему политики евразийской интеграции.
Обратите внимание: да, Путин «не отдал» Украину конкурентам — но и не прибрал её в Таможенный союз. Ни в какие процессы евразийской интеграции Киев не включился, включиться не пообещал, да Москва таких жёстких требований и не выдвинула — по крайней мере, публично. По состоянию на сегодня Украина остаётся «суверенным государством», не связанным с остальной Россией никакими вменяемыми обязательствами и планами.
Так вот: по-другому получиться здесь и сейчас и не могло.
Сегодняшний Таможенный союз с участием РФ, Белоруссии и Казахстана — это действительно всего лишь прагматичное торгово-экономическое объединение. Потому что так удобнее и выгоднее. Его участников роднит (а) наличие какой-никакой экономики, (б) наличие дееспособного государства, обеспечивающего (в) способность принимать суверенные решения. Политически — это товарищество равных: Путину не было необходимости принуждать к интеграции ни Лукашенко, ни Назарбаева (кто там кого принуждал — это, кстати, вообще неисследованный вопрос).
В этом прагматичном и естественном согласии — безусловная ценность сегодняшнего Таможенного союза как стартового этапа евразийской интеграции.
Нетрудно заметить, что никакими свойствами, которые способствуют подобного рода удобной и выгодной интеграции, Украина не обладает — ни экономикой, ни государством, ни суверенитетом. Нынешнюю «оранжево-донецкую» версию Украины можно встроить в нынешний Таможенный союз только на правах бедного родственника на содержании богатых дядюшек. И с довеском в виде щедро импортируемой в пределы Союза социально-политической деградации.
С таким вызовом прагматичный Таможенный союз справиться не в состоянии. Потому что он вообще не для этого.
Именно поэтому тов. Путин справил имеющейся на Украине элите специфический такой поводок — чтобы далеко со двора не убежала, но и сени чтобы не замызгала. Причём, обратите внимание, Белоруссия и Казахстан в этой путинской комбинации не участвовали — по изложенным выше естественным причинам: Таможенному союзу Украина без надобности, а с родственными чувствами да амбициями Путин пускай сам и цацкается.
Таким образом, в прагматичной философии существующей евразийской интеграции, с инструментарием Таможенного союза — Украина неинтегрируема в принципе.
Украина — это вызов принципиально иного качества.
Её интеграция требует проекта следующего за Таможенным союзом уровня — историко-культурного проекта, проекта комплексного социально-политического, военного, научно-технического, экономического развития. Проекта не торгового, но созидательного. Проекта цивилизационного, который и выведет рано или поздно прагматичную интеграцию на качественный уровень воссоединения.
Проект такого качества ещё не вызрел даже ни в Москве, ни в Минске, ни в Астане. Хотя его элементы в наличии имеются — да хотя бы в президентской программе Путина — и даже реально воплощаются. Но для ответа на украинский вызов этих элементов недостаточно. Это не к тому, что «всё пропало»: проекты цивилизационного масштаба не рождаются по одному только президентскому указу.
Но — помните? — незыблемый императив включения Украины в евразийскую интеграцию всё равно существует.
Значит, другого пути у нас нет. Зато есть богатый исторический опыт.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
